Цитата сообщения l_naomi_l Берлинские Пирожные


По утрам я бегаю. Честное слово. Вот уже...три недели. Собиралась я, правда, давно, но все как-то не получалось.Зимой, как только я выключала "Имперский марш" на будильнике, в голову лезли мысли о "моржах" о трагических случаях переохлаждения. И мне сразу представлялся мой маленький синенький трупик, который найдет красивый мальчик и скажет с сожалением и отчаяньем: "Почему она-трупик?!" Тут же у меня срабатывал один из сильнейших инстинктов самосохранения-лень.А весной мне купили новый шикарный спортивный костюм: красный, с белыми полосками. Как можно начинать бегать в такой красоте? А вдруг ураган "Виктория" принесет откуда-нибудь грязь? Мне же опять скажут, что я неряха, и новый костюм не купят. Так что бегать я начала только летом. Да и то, если бы не ухмылки сестры и не ее рассуждения по поводу моих будующих успехов в легкой атлетике, я бы подчинилась любимому инстинкту.
Поначалу бегать было приятно. По утрам в нашем ухоженном дворике никого, кроме двух-трех собачников и Халимовны, нет. Про собачников мне рассказывать нечего, а вот про Халимовну надо говорить долго и желательно за чаем с чем-нибудь вкусненьким. Халимовна-это сварливый, но добрый дух нашего дома. С утра она убирает во дворе и молчит. А потом ухажтивает за плдъездом нашего дома и...ворчит. Весь оставшийся день она проводит в комнате консьержки и подробно расспрашивает, кто к кому идет. А иногда даже предлогает гостям выпитьс ней чаю. халимовна работает не из-за денег. Все знают, что ее обеспечивает сын, который живет в Питере. Она говорит, что такое у нее призвание-следить за домом и управлять им. Наверное она хотела стать президентом, но не вышло

Работа консьержки очень неинтересная: раз в пол-часа кто-нибудь выйдет или войдет, поздоровается и пойдет дальше. Что бы не было так скучно, Халимовна сначала читала детективы, но ей скоро это надоело, потому что она начала угадывать убийц. Потом она перешла на сериалы, как будто там все заранее неизвестно. Теперь из ее комнаты целыми днями доносятся горестные монологи Кати Пушкаревой, страдающей по этому...не помню, как его зовут, которывй в очках.
К Халимовне и кее бормотанию в консьержкиной комнате все в нашем доме давным-давно привыкли, как к домашним тапочкам. Поэтому когда она не вышла на работу, это заметили все. По нашему двору летали бумажки и первые опавшие листья, а коты что-то искали возле мусоропровода. В первый день взрослые обзванивали больницы, морги и на всякий случай сумасшедшие дома.
Вскоре выяснилось, что Халимовну увезли в больницу с приступом радикулита. Но все как-то разрешилось само собой: двор снова стал чистым.
Я не знала, кто его убирал, но почему-то сразу представилась многодетная мать, которую выставил на улицу пьяница-муж. Привязав своего шестимесячного ребенка к спине, она мела наш двор, в то время как ее остальные пятеро детей ютились на маленьком диване в комнатке Халимовны... Нет это уже где-то было. Кажется в каком-то сериале, который я смотрела у Халимовны, когда у меня не было ключей.
Утром я встала пораньше, потому что мне надоели эти ехидные замечания моей сестры, и, пока она спала, выбежала из квартиры. К моему удивлению, двор был уже чистым. Пожалев еще раз многодетную мать, я пробежалась пару раз вокруг дома и... пошла спать. Не спать после пробежки я еще не научилась, я ведь очень устаю. Да. Очень. Утренний сон-самый сладкий. Это знают маленькие дети, дальнобойщики и девушки...,которые бегают по утрам.
В сладком утреннем сне мне приснилось, как я оставляю в комнате Халимовны коробку берлинских пирожных для маленьких детей несчастной матери, убирающей наш двор...Ах! Хорошо, что у нас дома всегда есть берлинские пирожные!
Сейчас мне неловко об этом вспоминать, но пирожные в комнату Халимовны я ведь после обеда отнесла.
На следующее утро вместо коробки из-под пирожных в комнате Халимовны, я увидела записку. Нисколько не сомневаясь, что она предназначена мне, я приготовилась краснеть от благодарности и похвал в мой адрес...Прочитав записку, я действительно покраснела. Мне как-то расхотелось бегать. Я вернулась домой перепрыгивая через три ступеньки сразу. Дома я заперлась в ванной и еще раз перечитала эту записку: "Спасибо тебе за пирожные! Широта твоей души не знает границ! Ты самая добрая, самая чуствительная девочка на свете! Но если ты действительно хочешь сделать мне приятное, перестань бросать куда попало упаковку от жвачки, когда бегаешь по утрам". Многодетная мать оказалась на редкость проницательной и остроумной. Мне стало так стыдно...Как моему щенку, когда его тыкают носом в лужу на линолиуме. Мне кажется, у меня даже уши обвисли от стыда, как у него.
На следующее утро я проснулась очень рано, даже до "Имперского марша". Некоторое время я сомневалась, стоит ли идти сегодня бегать? Но потом решила, что нужно пойти и извинится перед этой остроумной женщиной. Внизу, в комнате Халимовны, лежал букет ромашек и еще одна записка. Я быстро ее развернула: " а пирожные все-таки были вкусные "
Странные записки оставляют многодетные дворничихи...
Сделав два "дежурных" круга вокруг дома, я вдруг увидела, что в наш двор зашел незнакомый парень лет семнадцати
заморилась...к вечеру выставлю продолжение))
В нашем дворе незнакомые парни вообще редко встречаются, а уж в такую рань...Конечно, я пошла за ним. Он вошел в наш подъезд. Я замерла: неужели он пойдет в комнату Халимовны? Это был момент истины...Он повернул! От неожидоннасти я даже рот открыла.
Дома я долго переваривала увиденное. Мое воображение снова разыгралось: скорее всего, этот красивый широкоплечий парень в старых кроссовках и растянутых тренировочных штанах подметает наш двор потому что...У него сгорел дом. Ну,конечно! Его отец с горя запил, мама забрала сестру и ушла от них. А на шее у этого парня осталось два маленьких брата...
Проверить свои предположения мне не удалось. Вечером пришла моя радостная мама, размахивая длинными билетами, и сказала, что мы утром на три дня уезжаем в Киев!
Такси было заказано на шесть утра, так что времени выяснить, сколько же братьев на шее у этого красивого дворника, у меня совсем не оставалось. Я лишь увидела, выезжая из двора, знакомый силуэт с метлой. Я хотела открыть на ходу дверь машины, прокатиться по дороге, как Джеймс Бонд, потом отряхнуться и подойти к дворнику. Но у меня болела нога, и я подумала, что этот трюк может не удаться.
Это были самые длинные три дня в моей жизни. Мы отлично провели время в Киеве, но что-то со мной странное творилось...Вместо того что бы рассматривать шикарный вид на Днепр в Киево-печерской лавре, я разглядывала...дворника. Он тоже был молодой и высокий, но совсем не такой красивый как наш.
...В Москву мы вернулись поздно вечером, но на утро я все равно пошла бегать. Первым человеком, кого я там встретила, была...Халимовна. Она звала меня пить чай и рассказывала, рассказывала. О том, как ей лечили радикулит, как ее навещали соседи. И о том, как вместо нее двор убирал... ее внук, случайно здесь оказавшийся, потому что приехал из Питера на соревнования по фехтованию. Ему даже пришлось задержаться на десять дней, когда вся команда уже вернулась назад.
Вдруг Халимовна смерила меня подозрительным взглядом и спросила:
-Постой, это ведь ты бегаешь по утрам?
Вспомнив все упаковки от жвачки, выброшенные на бегу, я робко созналась:
-ну, я...
-И это у тебя красные штаны с полосками...Так-так.
точно засекла.
-Так, значит он тебе оставил записку! На, держи.
Халимовна протянула мне сложенный листок, и, раскрыв его, я прочла:
"Если ты до Нового Года еще не разлюбишь берлинские пирожные, приходи на каникулах к бабушке пить чай. Следущие соревнования у нас в январе".
Теперь придется бегать по утрам, несмотря на морозы. Вдруг он запомнил меня только по красным штанам с белыми полосками?...