Это было 23-го мая, в 1987-м году. То есть, очень давно, и всех героев этой истории нет среди живых, но до сих пор жители того академического городка рассказывают эту историю, которая стала местной легендой. История обрастала каждый раз новыми подробностями, но я расскажу о том, как это было на самом деле.

Супруги Гореловы выехав из общежития в академическом городке, поселились в отдельной квартире многоэтажного блочного дома, отделанного серо-голубой плиткой, что недавно построили прямо напротив их бывшего общежития квартирного типа. Окна в окна. Таня и Вадим были молоды, недавно закончив аспирантуру и защитив диссертации, теперь работали в местном научном институте, возле которого и жили. Из одного окна был виден реактор, находившийся на территории их института, и Татьяна решила засадить балкон плющом, чтобы этого реактора не было видно. Из другого окна было видно то самое общежитие квартирного типа, откуда они сегодня перебрались на новую отдельную квартиру, перетаскав на себе всю скромную обстановку, так как идти было всего ничего. Это был дом тёмно-серого цвета, из неотделанных железобетонных блоков, всегда какой-то грязный, с ржавыми подтёками, без балконов, зловещего вида и, как уже было сказано выше, окна в окна с новым домом Гореловых. Новенькая, чистенькая квартирка без тараканов им очень понравилась, и они почувствовали себя на седьмом небе от счастья. Уже не нужно было готовить на общей кухне, мыться в общем душе и ходить в общий туалет. Всё было так хорошо! Таня недавно узнала о том, что ждёт ребёнка, из окна был виден прекрасный закат, а ярко-оранжевое солнце, осветившее их дом, отражало свет на их бывшее общежитие в этом страшном доме.

И вот, в день переезда, когда супруги запустили в квартиру белую кошечку, а затем подняли на 11-й этаж мебель и прочий скарб, Татьяна проворно распаковывала посуду и прочее для праздничного застолья, накрывала на стол ставила вокруг него стулья, табуретки и сложенный диван. Вадим сбегал в магазин за снедью к праздничному столу, с минуты на минуту ожидая гостей, чтобы справить новоселье. Но вдруг они увидели, что в одном из окон общежития полыхает пламя. Они сразу же вызвали пожарных, но когда те приехали, то никакого пожара не обнаружили. Зато был неприятный разговор с угрозами штрафа за ложный вызов.

Потом пламя вспыхнуло снова, но чета Гореловых уже пожарных не вызывали. Пламя полыхало, но никто из соседних квартир пожарных так и не вызвал. Потом огонь внезапно погас, и на новоселье с бутылкой и тортом пришла подруга Татьяны со своим мужем и сыном-подростком, а за ними – два приятеля Вадима и несколько сослуживцев кто с букетом, кто с пирогом, а кто и с жареной курицей. Гости, весело гомоня, принялись рассаживаться. Начались тосты за лучшую жизнь, пожелания успехов в карьере, здоровья, много детей и счастья. Все с аппетитом ели и болтали… Потом был чай, разрезали торт, распаковали новенький, только что купленный телевизор, приладив подставку, антенну и тут же его включили. Женщины стали обсуждать героев ток-шоу, мужчины курили на балконе, говорили о своём, и было слышно: «Надо тормоза подкачать у моей старушки!», «А мне недавно нос помяли, пришлось на сервис ехать…»

И вдруг Вадим хлопнул себя по лбу: «Я же книги забыл в общаге на лестнице! Забыл их на подоконнике, сейчас сбегаю за ними и мигом вернусь!» и, надев куртку, выскочил во двор, пересёк улицу и зашёл в когда-то родное общежитие. Зачем-то, видать, по привычке, он попросил у коменданта ключ от бывшей своей комнаты, хотя знал о том, что книг там нет, они на подоконнике лестничной клетки, и пошёл пешком по лестнице, чтобы эти книги захватить. Действительно, обе высокие связки больших, толстых книг, словари, справочники, энциклопедия и прочее, громоздились на подоконнике, и Вадим их взял. Они были тяжёлые. Пора было их уносить и возвращаться в квартиру, где его ждал весёлый праздник.

Но вместо того, чтобы бежать вниз, назад к гостям, он поставил книги у двери бывшей своей комнаты, а сам, поднявшись на два этажа выше, решил взглянуть на то помещение, где был пожар. Дыма не было, ничем не пахло, кроме запахов готовки с общих кухонь. Дверь открыла девушка в косынке, из-под коей проглядывали бигуди, и с удивлением сказала, что не было никакого пожара, и закрыла дверь. «Вероятно, показалось. Должно быть, это солнце, освещавшее наш новый дом, отражалось в одном из окон, из-за чего и произошёл такой эффект…» - подумал Вадим и спустился к бывшей своей комнате.

И вот, он, отпер дверь и, подхватив увязанные книги, вошёл в опустевшее помещение. Он поставил книги на пол и постоял у окна. Их новый дом ещё освещали последние лучи солнца, уходившего за горизонт, а тень общежития уже наплывала на него снизу, поднимаясь всё выше. Он смотрел в окно и думал: «Как же мы сейчас счастливы! И почему это мгновение не может тянуться без конца! Вот бы солнце остановилось, и был бы вечный закат, а мы с Таней навсегда остались бы молодыми, красивыми, здоровыми, и ребёнок бы вечно сидел у неё внутри, совсем маленький, как рыбка. А родов бы не было, потому что это больно и страшно, и ребёнок потом, может быть, заболеет, умрёт, или вообще, кто-нибудь из нас попадёт в какую-нибудь беду! А вот, если бы это мгновение остановилось, то ничего бы этого не произошло, потому что мы всегда будем здесь, любящие друг друга, счастливые, полные надежд… Мы и наши друзья, вкусная жаренная курица, сладкое вино, крепкий чай с лимончиком и восхитительный торт! И будет всегда этот тёплый субботний вечер 23-го мая 1987-го года! Ну почему всё это должно пройти, и жизнь покатится дальше с её бедами, а мы постареем, начнутся болезни и потери пойдут одна за другой…» И слёзы покатились по его щекам. Он смотрел на зажигающиеся, одно за другим, окна своего нового дома, где он ещё ни разу не полежал в постели, не помылся в собственной ванне и не посидел на своём, только их с Таней, унитазе… всё ещё впереди…

Вадим отошёл от окна и схватился за голову, а рот его открылся в беззвучном крике, отчего он стал похож на человека с картины Мунка «Крик». Свет он зажигать не стал, несмотря на то, что почти стемнело, и стал расхаживать по комнате из угла в угол как медведь в зоопарке ходит по клетке. Слабый свет с улицы освещал комнату с голыми стенами и мусором на полу, оставшимся после переезда. «Не хорошо. Не нужно было так оставлять…» - сказал он и принялся поднимать с пола всякий мусор и выносить в мусоропровод в конце коридора. Ветер попытался, было, захлопнуть дверь комнаты, а ключ оставался там, и стоило бы Вадиму помедлить долю секунды, и дверь бы захлопнулась. Пришлось бы звать коменданта со вторым ключом, тот бы зажёг свет, Вадим вынес бы свои книги…, но всего этого не произошло, потому что он очень быстро подбежал к двери и вовремя поймал её. Вадим удержал дверь, когда та была на 5 миллиметров от косяка. И вот, войдя очередной раз в комнату, он вдруг увидел забытую на полу, верёвку. Свет от фар проезжавшей машины упал прямо на неё. Вадим подвинул связки книг поближе к окну, встал на них, затем переместился на подоконник и привязал верёвку к карнизу от штор. Затем он сделал петлю и надел её себе на шею, затянув. Постоял так, глядя в окно и считая этажи своего дома. На одиннадцатом увидел окно своей новой квартиры без занавесок, с лампой без абажура и людей, празднующих новоселье. Он посмотрел в последний раз на свою жену, повернувшую голову в сторону окна, прямо на Вадима, и… оттолкнувшись ногами от подоконника, он спрыгнул с него, задев ногами связки книг, от чего те упали. Тишину прорезал противный хруст раздавленной гортани и последний хрип удавленника.

 

Его труп, висящий на верёвке, нашли спустя час, после того, как уже забеспокоились люди, сидевшие за праздничным столом.