Йони, солдат Армии обороны Израиля, был на рассвете ранен снайпером-террористом на посту в Хевроне.
Было пять тридцать утра. Все в расположении спали крепким сном, никто не услышал выстрела. Потерявший сознание Йони истекал кровью и медленно умирал.

Единственным, кто услышал выстрел, был ефрейтор из соседнего подразделения. Он решил посмотреть, что произошло — и подоспел вовремя. Йони был еще жив. Солдат, как мог, пытался остановить кровь и одновременно звал на помощь. Он буквально держал жизнь товарища в своих руках. 

 Через какое-то время приземлился вертолет. Потребовалось не более получаса, чтобы доставить солдата вместе со спасшим его ефрейтором в беер-шевский госпиталь. Операция прошла успешно, и вскоре Йони лежал в палате.

Сотрудники госпиталя позвонили его родителям. Представьте себе страх отца и матери, которым сообщили о ранении их сына! Уже через несколько минут их машина виляла по загруженной дороге, постоянно подавая сигналы.
В госпитале их встретил хирург, который сообщил, что опасность позади. Мать Йони рыдала, пока хирург объяснял, что, не подоспей на помощь другой солдат, их сын был бы мертвым. Произошло чудо: парень услышал звук выстрела, который не услышал никто другой, и оказался там, где он больше всего был нужен.

Родители Йони пожелали немедленно увидеть спасителя их сына, чтобы обнять его. Им объяснили: ефрейтор, узнав, что жизнь спасенного вне опасности, попросил срочно отправить его в расположение части, что и было сделано. Родители спросили его имя, но из-за спешки при регистрации — Йони торопились доставить на операционный стол — имя ефрейтора не было записано.

Дальнейшие попытки родителей отыскать спасителя их сына тоже оказались безуспешными. Неизвестный ефрейтор из скромности не спешил рассказывать кому бы то ни было, что произошло с ним в то утро.
Потом для родителей поиски отошли на второй план — Йони выписали из госпиталя, дали отпуск по ранению, и перед возвращением в строй он провел какое-то время дома. Но Йони не успокоился. Вернувшись в часть, он продолжал рассылать объявления в газеты и расспрашивать всех знакомых и незнакомых солдат. Возможно, спасший его боевой собрат уже знал, что его разыскивают, но скромность мешала ему заявить о себе.

В конце концов мать Йони сказала, что Израиль — небольшая страна, и она не успокоится до тех пор, пока не отыщет спасителя своего сына. Родители Йони были владельцами небольшого продовольственного магазина в городке возле Ашдода. Они решили поместить на двери магазина объявление с подробным описанием всего, что произошло. Это должно бы помочь им отыскать загадочного солдата.
Как-то утром мать Йони заметила, что одна из покупательниц внимательно вчитывается в текст объявления, а затем читает его опять и опять...

Женщина была явно взволнована. Не так давно ее сын Яир во время субботней побывки рассказал родителям, как он услышал во время утреннего дежурства выстрел и помог спасти жизнь раненого солдата из другого подразделения. Да, да, это было в Хеброне... Она подошла к прилавку и попросила хозяйку магазина ее выслушать.

Женщины были очень взволнованы. Они созвонились с сыновьями и предложили им попроситься в увольнительную для встречи с матерями.
Родители и их сыновья были счастливы, когда в тот же вечер встретились все вместе. Мать Йони крепко расцеловала Яира за спасение жизни ее сына и назвала его своим сыном.
– Ты спас и меня... — глотая слезы, сказала она.
Эта история получила волнующее продолжение. Улучив момент, мать Яира отозвала в сторону свою новую «родственницу».
– Посмотри на меня. Ты меня узнаешь?
– Нет, а разве мы раньше встречались?

– Да, встречались. Это было двадцать лет назад... Теперь помнишь? Я когда-то жила недалеко от твоего магазина, а сегодня оказалась здесь и решила встретиться с тобой — просто для того, чтобы поблагодарить тебя и вспомнить твое добро по отношению ко мне. Может, ты припомнишь, я приходила в магазин за хлебом и молоком каждое утро. Однажды ты заметила, что я была в отчаянии. Ты ласково спросила о причине моего настроения, настолько ласково, что я не могла не открыться — я слышала голос родного человека. У меня были тяжелые времена, очень тяжелые, к тому же я была беременной... и не находила иного выхода, кроме аборта.

Лицо матери Йони изменилось, кажется, она вспомнила ту давнюю встречу.
– Помнишь, — продолжала собеседница, — ты спросила моего согласия на то, чтобы твой муж принял участие в нашей беседе. Помнишь?

На этот раз женщина кивнула головой. Она все вспомнила.

– Мы сидели втроем, и ты говорила. Я помню каждое твое слово. Ты говорила, что понимаешь, что у меня сейчас очень тяжелые времена, но очень часто бывает так, что благополучие приходит через трудности, и лучшие времена приходят через самые большие трудности. Ты говорила о радости быть матерью, о том, что ты тоже беременна, о том, что и у тебя непростые времена, и ты с радостью ждешь своего ребенка. Ты говорила о том, что самое дорогое слово для еврейской матери — «има», мама. Ты так горячо говорила о моем будущем ребенке, что я видела его на моих руках, видела, как ласкаю и целую его. Ты одержала победу, в тот день я решила сохранить ребенка. Б-г отплатил тебе за твое добро.

– О чем ты говоришь?
– Яир — тот самый мальчик, которому мы с тобой подарили жизнь, и это Всевышний послал его на помощь Йони в то раннее утро, чтобы спасти его.
Теперь у каждой из нас по два сына. Пусть Б-г хранит их!