(Хорошая метафора которая заставляет задуматься.)
Разница между плывущим бревном и лодкой, сделанной из той же древесины, заключается в том, что у лодки есть весла и она может плыть против течения.
Д-р Н. Шри Рам
Эти слова я услышал из его уст в моей уже далекой молодости. Они не встречались ни в одном из его выступлений, и я не знаю, включил ли он их в какую-то из своих книг. Они просто прозвучали в одной из бесед.
Я много думал над ними, и когда пришло время воплощения моих самых высоких идеалов в философской школе классического типа, метафора бревна и лодки наложила свой отпечаток на все мои чувства и мысли, на всю мою деятельность.



Обычно люди подобны бревнам, брошенным в реку жизни: вначале крепкие и сухие, а позже изломанные и размокшие, они вечно следуют по руслу или его ответвлениям, уготованным для них сильными мира сего… Плывут!.. Плывут, наскакивая друг на друга в порыве бессмысленного насилия, грязные, перемазанные глиной, в неизвестном направлении и без определенной цели, пока не разобьются в щепки и не исчезнут с поверхности этой реки, все текущей неведомо откуда и куда.
Это просто стволы деревьев, вырванные с корнем, с обломанными ветками; их бросает из стороны в сторону, и они едва сопротивляются течению силой лишь собственного веса! Темная масса ползет, издавая скрипы и стоны при своем движении — бесконечном, но… таком усталом! Днем солнце делает видимой черную гниль их коры, а ночью это хаотическое скопление теней всегда движется в горизонтальной плоскости, и только изредка какое-нибудь бревно поднимется своим концом к далеким звездам.
Поток бревен!
Их все больше, они сталкиваются друг с другом, ломаются, разбиваются… Поток бревен! Сколько раз я размышлял об этом!
Но год за годом я постигал почти забытые способы преображения и оздоровления древесины — той древесины, из которой сотворены все мы. Быстрые удары киркой по поверхности, а затем горячие угли, раздуваемые вновь и вновь. Этот труд, хотя и вдохновляемый великими Учителями Человечества, бесконечно долог и всегда сопряжен со страданиями. Ведь нужно добраться до самой глубины, туда, где трусость и эгоизм сплетают свои замысловатые корни и где тебе вдруг почудится, что ты и в самом деле бревно и что ты разрушаешь сам себя. Однако, неутомимый труженик, побуждаемый своей высшей волей, превозмогая все стенания полуистлевшей материи, ты продолжаешь свое дело.
И мало-помалу неотесанное бревно превращается в лодку. Вырисовывается заостренный нос и округлая корма. А то, что прежде было выбоиной, раной, стало чистым и красивым убежищем для Души-Путешественницы.
Из остатков мастерятся руль и упругие весла, с помощью которых можно будет направлять движение. И с бесконечным терпением шлифуются борта, до тех пор пока они не станут легкими и прочными.
И вот мы создали лодку!
Нагромождение бревен взирает на нее со смесью испуга и неприязни, она кажется им пустой, утлой, никчемной, смешной, опасной, ненужной. И все потому, что это не бревно… Это лодка! И как бы мало это ни было, она может плыть против течения. А это уже непростительно! Она не подчиняется моде и не принимает цвет тины, через которую плывет? У нее свой собственный облик, и она скользит над грязью, едва касаясь ее? Это невообразимо!
А ее странные пассажиры?
Они говорят, будто все мы не одинаковы и что если бы это было так, то мы все разом могли бы заблуждаться без всякой надежды на помощь друг друга. Они говорят, что тождества в Природе не существует, что оно невозможно, да и нежелательно. Что здоровые различия украшают целое, избавляя от скуки и стадного инстинкта. И что все столь разные религии суть лишь приспособленные к месту и времени толкования одного Послания, и потому ни одна из религий не лучше и не хуже другой, ведь помимо этого краткого Послания все прочее в них привнесено людьми, их невежеством и алчностью. И все они тысячелетиями копируют друг друга.
Еще они утверждают, что в Бога не верят, а знают о Его Присутствии, которое очевидно — достаточно лишь познавать пути и следовать по ним. Они утверждают, что Душа бессмертна и нетленна, и не нужно смешивать ее с теми масками и обличьями, которые она периодически принимает. А если существует прощение, то только по ту сторону искупления, согласно закону причин и последствий, и это незыблемый закон Природы: тот, кто посеял зерно, рано или поздно зерно же и соберет, а тот, кто посеял плевелы, дождется только плевел.
Не существует чуда как такового, а есть лишь уровни познания. Все проявленное вторично. Вавилонский жрец, который удивлял верующих маленькими искусственными молниями, перелетавшими у него с ладони на ладонь, сегодня был бы просто электриком. А святой Патрик — химиком, которому известно, что произойдет, если лить воду на белый фосфор или негашеную известь.
Плывущие в лодке не нуждаются в заученно повторяемой лжи. Они ищут и, шаг за шагом, находят истину. Они налегают на весла и различают то, чего не видят остальные, — ведь они гребут против течения. Они поднимаются к верховьям рек, к чистым и незамутненным истокам. Их Душа полна энтузиазма и открыта для радости и красоты.
Им претит шумная какофония, но нравятся прекрасные мелодии Штрауса, исполненные света и тени произведения Вагнера, задушевные сонаты Моцарта. Они не притворяются, что видят нечто за мешаниной глаз, носов и хвостов на модернистских полотнах, но предпочитают пройти по снегу вслед за Гойей, взглянуть на серое небо Веласкеса, поразиться чистым слезам Эль Греко или заблудиться в фантастических улицах Помпеи.
Они считают, что наркотики не могут принести ничего хорошего, а только творят зло, ибо те, кто злоупотребляет ими, превращаются в опустившихся животных, убивающих и крадущих, лишь бы вновь получить дозу. Не видят они ничего хорошего и там, где пьяные вопли сопровождаются вульгарной отрыжкой.
Но они очень верят в гармоничный и жизненный порядок, превосходящий слепой механизм программ, составленных кем бы то ни было. Они верят в свободу, существующую в той мере, в какой есть люди, которые ценят и уважают других. Они верят в волю, доброту и справедливость и в то, что мир без этих добродетелей — лишь ком глины, которому нужно придать гармоничную форму, преодолев сопротивление грубой материи. Они верят в новый и лучший мир… но для того, чтобы он показался на нашем горизонте, нужно иметь много новых и лучших гребцов. Те, кто утонул в реке жизни, в собственных слабостях и жалобах, оказался необратимо втянут в свое физическое, психическое и интеллектуальное разрушение.
Они верят в науку на службе Человеку, животному, растению и, прежде всего, Планете в глобальном понимании, потому что это наш космический дом, а мы разоряем и расшатываем его. Они верят, что устаревшие и бесполезные структуры должны в ходе естественного обновления жизни уступить место другим, молодым и сильным, без комплексов и ограниченности, уже пахнущих гнилью. Ибо старое умирает, и лишь реанимирующая сила власти и денег заставляет его двигать своими членами, чудовищно пародируя жизнь.
И кроме того — экипаж лодки верит в самих себя и в лодку, сделанную ими.
Когда они плывут вверх по реке жизни, то многие из тех, чье сердце молодо, а разум пробужден, принимаются за работу, превращая бревна в корабли, чтобы познать чудесное духовное приключение — плыть против течения.
Хорхе Анхель