Нас уже давно нет в Афгане. Нет даже Страны, которая нас туда посылала. Там сейчас вместо нас американцы. Я приехал в Кандагар как представитель сопредельного гос-ства. Ничего там за двадцать лет не изменилось. На первый взгляд. На самом деле изменилось отношение людей к нам.





— Как вам живётся? — спросил я у одного из бывших известных полевых командиров.
— Воюем, — кратко ответил он.
— Ну и как противник? — спросил я.
— А, — махнул он рукой. — Это не мужчины.

Они только знают — ракеты. Мужчины так не воюют. Сначала сто ракет, потом появляется один.

солдат. Ты выйди на поле! Один на один! Как мужчина! Покажи силу!

И помолчав, продолжил:

«Я тебе расскажу историю. Это было во время войны с шурави (советскими солдатами). Нас было сто пятьдесят человек. Нам нужно было пройти в долину. На высоте по дороге засели шурави.

Мы точно знали — их там пять человек.

Мы вначале пошли напрямую. Застрочил пулемёт. Мы в обход. Там тоже нас встречает пулемёт. Мы с трёх сторон к высоте. Так нас с трёх сторон поливают пулемётным огнём. И так шесть дней! Шесть дней мы не можем прорваться в долину.

Потеряли сто человек.

Наконец, на седьмой день на высоте кончились патроны. Мы добираемся до высоты. Там пятеро молодых солдат. Каждому из них двадцати ещё нет. Голодные, у них еда пять дней назад кончилась. Не пили двое суток. Еле держатся. А смотрят — волками.

Готовы загрызть заживо! Я посмотрел на них, сказал: «Всё, шурави. Читайте молитву!». Клянусь всеми святыми — мы были готовы растерзать их на куски!

И все пятеро сомкнулись, взялись за руки — и встали в ряд. Мужчины!
Мы их накормили, напоили, завязали раны. На следующий день.

дали им в руки их оружие, и я сказал: «Шурави, я хотел бы, чтобы мои сыновья были такие же, как вы. А теперь идите».

И они ушли. Но никто из них за всё время не оглянулся назад! Вот это противник! А ты говоришь — американцы...»

И я подумал: великая была Страна, которая имела.

таких сыновей. Которыми даже противник восхищался.

И я сказал: «Кумандон (командир), а ведь я тоже был в тех рядах. Я тоже стрелял по афганцам».

Он встал, поклонился — правда, слегка, только головой — и сказал: «Мужчина закаляется в боях. Я вижу по твоим глазам — ты воин.

Иначе бы ты никогда не произнёс такие слова! И ты ещё спрашиваешь — с кем мы сегодня воюем!»

Вечная Память вам, Вечная Слава, дорогие мои ШУРАВИ!

Владим Филипп