Писатель Бобров, предсказавший украинский конфликт: Россия знает, что делать
МОСКВА, 29 окт — РИА Новости, Андрей Коц. Книгу "Эпоха мертворожденных" луганского писателя Глеба Боброва в 2014-м признали пророческой. Еще за семь лет до конфликта в Донбассе ему многое удалось предсказать — вплоть до географии боев и главных героев, в которых легко узнаются командиры ополчения первой волны. Корреспондент РИА Новости встретился с ним, чтобы узнать, как, по его мнению, будут развиваться нынешние события.


Реальность на основе романа
Жизнь Глеба Боброва (ныне — председателя Союза писателей ЛНР) всегда была связана с войной. Родился в семье фронтовиков, с детства слушал рассказы о Великой Отечественной. После школы пошел в армию. С 1983 по 1985-й воевал в Афганистане — был снайпером и санинструктором.

Писать стал после распада Советского Союза, когда вовсю полыхали Приднестровье, Карабах, Абхазия, Чечня. Его "афганскую" прозу издали в 2000-х отдельным сборником "Солдатская сага". А к роману-антиутопии "Эпоха мертворожденных" Бобров приступил в 2005-м.

"Замысел возник поздней осенью 2004-го во время оранжевого Майдана, — вспоминает писатель. — В те дни я выполнял обязанности координатора работы общественных приемных в луганском избирательном штабе Виктора Януковича, где имел прекрасную возможность воочию наблюдать убийственную эффективность западных технологий манипуляций социумом на фоне полной политической импотенции действующей власти. Уже тогда стало ясно: мира не будет. Украина рано или поздно расколется".

В романе в результате политического кризиса Харьковская, Луганская и Донецкая области объявляют о неподчинении центральной власти и формируют Восточную Конфедерацию. Одновременно под польский протекторат отходит западная часть страны, где создают государство Галичина. Подконтрольную Киеву территорию называют Центральной украинской республикой (ЦУР).
Ее армия, как и ВСУ в 2014-м, пытается вернуть восточные области — при поддержке Сил оперативного реагирования (СОР) НАТО, набранного из поляков, прибалтов, румын, болгар.

Россия в конфликт напрямую не вмешивается, но помогает конфедерации оружием, разведданными, оборудованием и специалистами. Место действия — Луганская область. В реальности боевые действия там и начались — с северо-западной промышленной агломерации Рубежное — Лисичанск — Северодонецк.

"Полководческого прозрения тут не нужно, достаточно посмотреть на карту и расположение основных автомагистралей, — объясняет Бобров. — А свою Луганщину я знаю хорошо. И в романе, и в жизни основная цель противника — взятие Донецка и Луганска. Уже в 2005-м было понятно, по какому маршруту они пойдут. Так что никаких пророчеств".

В романе много военной терминологии, жаргона. Писатель признается: его знаний по целому ряду дисциплин, обязательных для полевого командира уровня батальона, не хватало. За два с половиной года войны в Афганистане он успел приобрести и опробовать на практике специальности стрелка-гранатометчика, снайпера и санинструктора. Однако другие важные вещи пришлось срочно наверстывать.
Глеб Бобров закончил роман в августе 2007-го. Книга разлетелась по библиотекам рунета, к концу года — миллион просмотров. В марте 2008-го вышла бумажная версия. И — десять переизданий.

Пессимистичный вариант
— Глеб Леонидович, какой ваш прогноз на СВО?

— Слишком далеко в будущее заглядывать нет смысла. Переломная точка вооруженного конфликта еще не пройдена. Возможно, она наступит, когда украинский "контрнаступ" выдохнется окончательно, а мы, наоборот, двинемся вперед. Запад проиграть на поле украинской битвы не хочет категорически, ибо поражение может полностью обрушить нынешнее западноцентричное мироустройство во главе с США.
Для нас проигрыш означает уничтожение России как государства и русских как этноса. Своих целей США и их саттелиты не стесняются, заявляют о них открыто: победа над Россией на поле боя. Они считают, что это приведет к волнениям внутри страны, спровоцирует политический кризис и обрушит государственную машину. Точно так же Запад в свое время порвал на куски Югославию.

— А что мешает "заглянуть в будущее"?

— Главная проблема прогнозирования – слишком много вводных факторов, о которых мы ничего не знаем. Мы понятия не имеем, как станут развиваться события на Ближнем Востоке. Там может все затихнуть, а может наоборот — полыхнуть вплоть до третьей мировой. Мы не знаем, какие силы и ресурсы Запад готов задействовать для помощи Израилю. Но в любом случае, конфликт между Газой и Тель-Авивом отвлекает внимание Запада от СВО. Одно могу сказать точно: если мы победим, мир изменится навсегда.

— Какой сценарий, на ваш взгляд, самый пессимистичный?

— Прямое вооруженное вмешательство некоторых стран НАТО в конфликт на стороне ВСУ. Это неизбежно завершится обменом ядерными ударами. Впрочем, альянс уже воюет против нас. И это не наемники, не ЧВК, а кадровые военные, которых под различными легендами перебрасывают в зону конфликта. Они работают на сложной технике, вроде HIMARS.
Не исключаю, что довольно скоро мы столкнемся с ними в небе. Истребители F-16 Украине обещают передать весной. Хорошо подготовить летчиков ВСУ не успеют — нужны годы тренировок и теории. Значит, в самолеты сядут натовские экипажи.

— Вы ожидали, что в феврале 2022-го начнется СВО?

— Я до последнего момента не верил, что Россия зайдет. Как пиарщик с 25-летним стажем я снимаю шляпу перед теми, кто тогда наводил туман войны и обеспечил качественную информационную защиту. Благодаря эффекту внезапности нам удалось серьезно потрепать Киев. Поразили силы ПВО, нанесли удары по нефтебазам и хранилищам ГСМ.
Но нас уже в который раз подвела гуманитарная составляющая, которая, с одной стороны, ставит Россию в невыгодное положение, с другой — делает ее сильнее других стран мира. Мы не наносили ударов по Генштабу, оперативным штабам, казармам с летчиками, артиллеристами, танкистами, офицерским общежитиям. Мы не обезглавили Украину и ее армию. Проявили человеколюбие.





Людоедский нацбилдинг
— Украинцы же и мирных не жалеют. Казалось бы, братский народ. Почему такая разница?

— В 2014-м на Украине в полную силу запустили процесс нацбилдинга — искусственного создания нации. Этот процесс еще не закончился, но за девять лет он принял совершенно людоедскую форму.

Украинский интегральный национализм стоит на двух столпах — необходимости постоянно доказывать свое украинство и "охоте на ведьм", расправе над инакомыслящими, несогласными. Они все постоянно друг за другом следят. Какой-нибудь седовласый ученый, доктор исторических наук внезапно начинает нести чушь про то, что Иисус Христос был украинцем, древние укры вырыли Черное море и прочую бредятину. Почему так? Он вынужден это делать. Ему надо доказать стаду, что он свой.

— Напоминает Оруэлла, не так ли?

— Украина сегодня — хрестоматийный пример фашистского государства. Киеву удалось сформировать агрессивное националистическое ядро и посредством СМИ задурманить населению мозги. Главный признак фашизма — не свастика, римское приветствие, марши ветеранов "Галичины" и запрет оппозиции. В первую очередь это готовность использовать военную машину, чтобы физически уничтожать тех, кто не поддерживает линию партии. Как внутри страны, так и за ее пределами.


— И что делать России?

— Разоружить украинскую армию. Никаких танков, БМП, самолетов, артиллерии. Только полицейские силы с легкой стрелковкой.
Впрочем, сперва надо победить. И сделать это так, чтобы не дать НАТО повода начать третью мировую сухопутную войну. Наше Минобороны в этом плане действует, на мой взгляд, абсолютно разумно. Разместили в Белоруссии ядерное оружие и медленно, малыми порциями перемалывают личный состав ВСУ и технику, поставляемую Западом. Тут спешить как раз не нужно. Спокойно делаем свое дело.

Подвиг писателя
— Вы бы хотели написать роман об СВО? Какой у него мог бы быть сюжет?

— Очень хотел бы. Но, боюсь, не доживу. Тут нужно серьезное осмысление произошедших событий, чтобы перегорело и утряслось. Вся лейтенантская проза о Великой Отечественной была создана писателями-шестидесятниками.
Кроме того, это тяжело физически. Я не беллетрист, пишу не для того, чтобы заработать. Мои произведения — часть моей жизни. Если уж сажусь за печатную машинку — полностью погружаюсь в процесс.

— Как на вас это влияет?

— Когда работал над "Эпохой мертворожденных", 22 апреля 2007-го заработал обширный инфаркт. Двадцать один день в реанимации, полтора месяца в стационаре. Заново учился ходить. Слег я на главе "Сутоган". Там наши заманивают бронеколонну противника в засаду, а потом лупят изо всех калибров. Глава очень напряженная, выматывающая эмоционально. Вот сердечко-то и подвело.

— Не страшно было после инфаркта вновь садиться писать?

— Нет, не страшно. Я возобновил работу в июне, дав себе клятвенное обещание "не рвать сердце и душу". Да и технически все стало значительно проще, ибо книга уже была продумана в голове до последних строк, оставалось записать. Роман про нынешние события напишут другие — более молодые и здоровые. Подобное произведение для любого писателя — подвиг. А к подвигам я сегодня не готов.

https://nashaplaneta.su/blog/est_dva_ochevidnykh_s...rognoz_na_svo/2023-10-29-51840