Днем над городом прошумела весенняя гроза, пугая жителей яркими вспышками молний и раскатами грома...
Вечером, словно устыдившись показного своего раздражения, природа подарила мягкий, теплый вечер. Окрашивая молодую листву деревьев лучами ярко-красного солнца, вечер щедро окропил участки пригородного района ароматами цветущих яблонь и прелой листвы.
Пожилые люди, уставшие от нескончаемой борьбы за лучшую жизнь, в этот вечер вдруг осознали, что борьба, которую они вели всю свою сознательную жизнь, есть ничто иное, как суета. Она не существенна, можно обойтись и без нее...



А то, без чего нельзя обойтись, так это без такого вот теплого, тихого вечера. Надо просто раствориться в нем, вдохнуть его полной грудью, вспомнить о хорошем, погрустить об ушедшем. Пожалеть о таких вечерах – сколько их прошло незамеченными…
Василий Степанович, пенсионер шестидесяти пяти лет, присел в вечерней тени своего дома. Рука сама собой нырнула в карман, достала пачку сигарет. Он закурил, наблюдая, как дым поднимается над головой, почти не рассеиваясь.
Взгляд против его воли упорно цеплялся за маленький холмик в углу сада. Ксюша… Ласковое хвостатое создание покинуло его три дня назад…
Она пришла к нему четырнадцать лет назад, поздней осенью. Просто вошла в открытую калитку, худая, изможденная голодом и осенней непогодой. С ней был котенок, белый с черным хвостиком. Он дрожал и пытался плотней притиснуться к мамке, зарыться в ее трехцветную шерстку, и плакал, плакал словно обиженный жизнью ребенок.
«Вот, мы пришли, - читалось в ее огромных, зеленых глазах, словно подведенных черной тушью. - Поступай с нами как знаешь. Можешь прогнать нас, чтобы мы умерли на морозе от голода и болезней, а если у тебя есть сердце…»
Сердце у Василия Степановича было. Не совсем здоровое, но для кошки с ее дитем там нашлось достаточно места. Хватило для них места и в доме, а в холодильнике – еды.
Отдохнувшие и насытившиеся за зиму кошка и котенок к весне превратились в ласковых, дружелюбных созданий. Котенка выпросила соседка для своей мамы, проживающей в селе, и после частых поездок к ней, со смехом рассказывала о приключениях чернохвостого проказника, любимца хозяйки и ее соседей.
Кошке он дал имя – Ксюша. Ласковая, пушистая мурлыка, казалось, всегда помнила – кому она обязана крышей над головой, заботой, самой жизнью, и отвечала хозяину искренней любовью и привязанностью.
Пыталась обучить его охоте на мышей, приносила ему еще живых и поощряла взглядом – «Давай, хозяин, учись!». Но оценив его перспективы как охотника, бросила это дело. Просто приносила ему свежую дичь, иногда к столу...
Она терпеливо дожидалась его со службы, сидя на окне, а потом весь вечер не отходила от него. Спала всегда рядом, прижавшись к нему спинкой и положив голову ему на руку.
Бывало, что от пережитого волнения или после тяжелой работы, у Василия Степановича сердце начинало работать с перебоями: удар – пропуск. В этот миг сердце проваливалось в гулкую пустоту, отдающую эхом.
Он задыхался, но Ксюша, словно добрая медсестра, чувствовала его состояние. Она клала передние лапки ему на грудь и «притаптывала» неприятные ощущения, покалывая тело коготками. Сердце вновь начинало стучать ровно и спокойно.
После выхода на пенсию он все время проводил со своей любимицей. Пару лет назад - начал замечать, что Ксюша с трудом передвигается, припадая на задние лапки.
Свозив ее в клинику, услышал диагноз – мочекаменная болезнь. С той поры посещения клиники стали частыми, Василий Степанович строго придерживался рекомендаций по уходу и кормлению Ксюши, болезнь то отступала, то возвращалась вновь.
- Необходима операция по удалению камней, – однажды вынесла вердикт Светлана – врач ветеринарной клиники. - Но придется повременить - у Ксюши плохая свертываемость крови. Необходимо некоторое время принимать препараты для восстановления свертываемости.
И Ксюша принимала препараты, но боль донимала ее все сильней и сильней...
В один из первых дней мая Василий Степанович, выйдя покопаться на участке, по обыкновению вынес ослабевшую Ксюшу, уложил ее на теплую лежанку, чтобы она могла наслаждаться весенним вечером.
В тот раз боль особенно тревожила ее, от нее не было спасения. Она осторожно поднялась с лежанки и пошла. Подальше, подальше отсюда. Незаметно от хозяина выбралась с участка и уходила все дальше и дальше, пытаясь уйти от нее. От боли…
- Ксюша! Ксюша, где ты? – слышала она встревоженный голос хозяина.
- Я вернусь, хозяин, я обязательно вернусь к тебе, но сейчас мне нужно идти, чтобы уйти от боли…
Он искал ее всю ночь, освещая окрестности фонариком, пока не сели батарейки. Потом бродил в темноте, и все звал и звал ее. Только с лучами восходящего солнца нашел ее в густых кустах ивняка уже остывшую, больше не чувствующую боли.
Перенес ее тельце на участок, завернул в чистую тряпицу и похоронил в саду, полноправной хозяйкой которого она была все эти четырнадцать лет...
Василий Степанович затоптал сигарету и, сгорбившись, пошел в дом. Ночь прошла почти без сна. Сердце вновь ухало и проваливалось в бездонную пустоту, выныривая из которой принималось учащенно стучать.
Но больше некому было массировать лапками грудь, покалывая коготками. Утром он поднялся разбитый, не отдохнувший. Ближе к обеду зазвонил телефон. «Света Ветклиника» - прочитал он исходящий адрес.
- Василий Степанович! Вам с Ксюшей сегодня на анализы. Не забыли?
- Нет больше Ксюши... – тихо ответил он, хотел отключиться, но Светлана опередила его:
- Василий Степанович, мне очень жаль Ксюшу. Я понимаю Ваше состояние. Но прошу Вас приехать в клинику. Сегодня. Очень прошу!
Участливый голос Светланы не оставлял ему выбора. Очень он уважал этого молодого, но уже опытного ветеринарного врача.
Через час он был в клинике. Светлана провела его в свой кабинет, угостила чаем. Вспомнили Ксюшу, погрустили.
- Василий Степанович, я знаю, что Ксюшу Вам уже никто не заменит. Но прошу Вас, найдите в себе силы, подарите свою любовь другому – маленькому, беззащитному существу, которое будет любить Вас не меньше!
Она нагнулась, подняла с пола и показала ему серенького котенка с заспанной мордочкой, который пискляво мяукнул, окончательно пробудившись.
- Сегодня мои девочки принесли ее в клинику. Нашли на остановке.
Не удержавшись от грустной улыбки, Василий Степанович со вздохом произнес:
- Света, солнышко, мне уже шестьдесят пять. Сколько мне еще осталось с моей любовью к курению и нездоровым сердцем? Останется малыш без меня. Даже думать об этом не хочу!
- Сколько осталось – решать не нам, – возразила Светлана. – Я бы всем пожилым людям нашла по котенку. Это ведь стимул для того, чтобы жить долго, жить в любви!..
Ночь прошла в полудреме. Теперь уже из-за опасения придавить мелкую проказливую кошечку, которая норовила забиться ему в подмышку. Сон был чуток и краток.
Под утро он сквозь полуприкрытые веки увидел, как на кровать легко скользнула тень. «Показалось», - решил Василий Степанович, но громкое мурчанье маленького хвостика, заставило его открыть глаза.
На кровати, в свете полной луны он увидел… Ксюшу! Она тщательно вылизывала малышку, ласково муркая, а та согласно отвечала ей.
Василий Степанович боялся пошевелиться, стараясь продлить мгновения встречи с Ксюшей, но она, наконец, закончив умывать малышку, долгим взглядом посмотрела на него, прикрыв глаза мурлыкнула напоследок и вскочила на подоконник, скрывшись за шторой.
Василий Степанович, поднявшись с кровати, кинулся к окну, но там никого уже не было...
- Ксюшенька моя. Приходила попрощаться, – шептал он, смотря на диск луны, словно стараясь разглядеть там Ксюшу. – И с тобой познакомиться, дать тебе наказ, - улыбнулся он малышке.
Он вернулся в постель, чувствуя, как глаза напитались слезами. От пережитого сердце вновь застучало неровно.
Хвостатая малышка, громко мурлыча, поднялась на задние лапки, передние положила ему на грудь и принялась массировать, покалывая кожу мелкими коготками. Сердце успокоилось и застучало ровно. Он ласково поглаживал кошечку, приговаривая:
- Ксюша. Я буду звать тебя Ксюша…

ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ