Светлана Семёновна работала обычным учителем. Всю жизнь. Преподавала историю в старших классах. А поскольку зарплаты не хватало, то в свободное время занималась тем же в ближайшем колледже. Времени свободного не было. А, впрочем, не было ещё и нервов и личной жизни. Какая тут личная жизнь, если из дому в семь утра, а назад в девять вечера. А по выходным проверка домашних заданий. Вот все три мужа и ушли к другим. Терпение, хорошее отношение и любовь разбились о необходимость быть всегда одному.


Работу Светлана любила. И на работе её ценили. За мирный и смирный характер, и за нежелание ругаться и выяснять, почему опять недоплатили зарплату. Так и жизнь прошла. В сомнениях, нежелании обострять отношения и молчаливом переживании постоянных оскорблений от учеников и их родителей.
А когда Светлана Семёновна вышла на пенсию и бежать ей больше было некуда, то она вдруг заметила. Что осталась одна. Что никому не нужна. И что вся её работа, все её старания не принесли ей ровным счетом ничего. Она разумеется уже жалела о том, что вместо того, чтобы заботиться о себе думала о других. Но сделать с этим уже было нечего.
Дома было пусто, скучно и мерзко. Поэтому Светлана проводила время в бессмысленном сидении на скамейке возле дома и созерцании витрин. Именно, созерцании, поскольку пенсия была мизерная, а накоплений и того меньше.
Вот во время одного из походов между магазином дорогой и классной кожаной обуви и торговым центром, куда она ходила как в музей, потому что покупки делала только на базаре, он и подкатился ей в ноги.
Небольшой, серый котик. Он убегал от своры бездомных псов. Почему они преследовали его, было непонятно. Но одно было точно видно по их глазам полных злобы и рычанию. Ему не жить, если Светлана Семёновна опустит его на землю.
Поэтому она прижала дрожавшего кота к груди и заглянув в его глаза увидела там бесконечную тоску и неизбывный страх. Он почему-то напомнил ей саму себя и она…
Да, да. Она вдруг бросилась на свору лязгавшую клыками и рычавшую, и со всей силы обрушила тяжелую сумку с тремя кило говяжьих костей с остатками мяса на голову самой передней, самой злой и самой страшной собаки.
Та, судя по всему, не ожидала такого исхода. Потому что, привыкла к страху всех окружающих. И она не успела увернуться. Сумка просвистела неминуемой пулей и обрушила псину на землю. Где та и осталась лежать. Светлана Семёновна вложила в этот удар всю свою накопленную обиду и все свои неудачи. Вся свора мгновенно замолчала и в одну секунду развернулась и бросилась бежать.
Домой Светлана Семёновна пришла в самом прекрасном расположении духа. Она сварила супчик, и они с котом поели его. Каждый из своей тарелочки. Сперва кот сидел на полу, но потом Светлана переставила его тарелку на стол рядом с собой. Ей хотелось видеть пушистика рядом.
Поев она взяла кота и села вместе с ним к телевизору. Сама не замечая, она заговорила с ним. И уже не останавливалась. Она рассказывала ему всю свою жизнь. А кот, которого она назвала Жорик, оказался благодарным слушателем.
Когда ей было грустно, Жорик забирался к ней на колени и заглядывая в глаза смотрел долгим печальным взглядом. А в те редкие минуты, когда Светлана смеялась, он тоже веселился. Его мордочка сморщивалась, глаза закрывались и он начинал чихать и кашлять отплёвываясь. Видимо с его точки зрения это и был смех.
Не важно. А важно, вот что. Через пару лет, когда Светлане Семёновне пришлось отмечать опять свой день рождения в компании кота она ради шутки сказала:
-Милый мой и единственный друг, Жорик. Хочу выпить этот бокал за тебя.
Она выпила и посмотрев на себя в зеркало заметила своему единственному другу.
-Эх, проснуться бы завтра молодой. Я бы прожила всю жизнь иначе. Не ползала бы за копейками и не сносила бы все оскорбления и унижения. Ух. Я бы им всем. И погрозив зеркалу кулаком и поцеловав Жорика в нос напоследок, Светлана Семёновна. Пенсионерка шестидесяти пяти лет пошла спать.
А утром…
Утром ожидая увидеть в зеркале страшно помятое лицо и мешки под глазами Светлана.
Светлана застыла.
На неё смотрело отражение незнакомой ей женщины, привлекательной внешности лет этак двадцати пяти. Светлана подумала – и выпила то немного, а такое мерещиться, и поднесла руку к лицу. Но отражение точно повторяло её движения. Бывшая учительница потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то бросилась к зеркалу и стала осматривать себя и ощупывать. Сомневаться не приходилось. На неё смотрела молодая и очень привлекательная женщина лет двадцати пяти, с паспортом шестидесяти пятилетней женщины
После долгих раздумий Светлана решила не спешить, и прежде чем идти к психиатру, эндокринологу и терапевту, немного подумать. А подумавши, приняла решение.
Какая в конце концов разница, почему случилось то, что случилось? Важно, что у неё появился второй шанс и надо его не упустить. Пока никаких нарушений она не чувствовала, и по-настоящему был всего один серьёзный вопрос. Что делать с несоответствием лица и запаси в паспорте?
И Светлана решила заработать на новый паспорт. Совершенно правильно. Не важно, как она его получит, и кто его сделает, но это было самое важно на первом этапе. Вспомнив, что пару дней назад она видела объявление на рынке – Требуется продавщица пирожков, она подумала.
А почему бы и нет? Не идти же опять в школу, и зажмурилась. Нет. Только не это. Только, не опять домашние задания, нищенская зарплата и оскорбления от учеников – деток богатеньких родителей. Лучше быть продавщицей пирожков.
Сказано-сделано.
После обеда она стояла на рынке за прилавком и продавала пирожки с мясом, картошкой и капустой.
С левой стороны был длинный стол продавца товаров для школы, и возле него постоянно толпились люди. Даже несколько знакомых лиц Светлана заметила. В первую секунду она думала сбежать, но потом вспомнила, что теперь она на Светлана Семёновна, а Клавдия Петровна, приехавшая из дальнего села Серые Битюги, и её тут никто не знает, и успокоилась.
Впрочем, продавец товаров для школы так не думал. Когда у него закончились покупатели, он подошел к Светлане и подмигнув заметил.
-А почему бы Клава, нам с тобой не развлечься, и подмигнул.
Вроде бы совсем ничего особенного, но Клава. Клава вдруг вспылила. И куда, скажите на милость, делась спокойная выдержанная и терпеливая учительница Светлана, шестидесяти пяти лет?
А, впрочем, не важно куда делась Светлана. Клава вылетела из-за прилавка и въехала продавцу кулаком под правый глаз. Продавец охнул и свалился как куль. Потом на карачках отполз за свой прилавок и подвывая стал кричать, чтобы вызвали полицию. Окружающие торговцы и торговки, люди вообще не очень расположенные к полиции и ещё меньше к сочувствию, разразились хохотом и аплодисментами. Клава покорила их сердца своей решимостью отстоять свою честь во что бы то ни стало.
Клава очень быстро стала своим человеком. Бойкая на скорую расправу и острый язычок, она вскоре перешла на соседний ряд, где стала заведовать сразу несколькими прилавками с детскими игрушками. Дралась Клавка часто и со вкусом. И вскоре перестала обращать внимание на ссадины, царапины и синяки. А среди рыночной братии обрела свою кличку - Бешенная Клавка.
Паспорт она давно купила. Деньги были и могла себе позволить, что и позволяла. Ухажеры ходили за ней толпами. И даже парочка родителей прежних учеников придя на рынок и столкнувшихся с Клавкой почувствовали на себе её нрав. Всё было хорошо.
Светлана Семёновна, то бишь – Бешенная Клавка, вдруг поняла одну простую истину.
Что все причинно-следственные связи и философские доводы, плюс образование и умение дискутировать слушая собеседника, зачастую не стоят одного хорошего удара в ухо. Как ни странно, такой довод очень был понятен хамам, грубиянам, высокомерным мерзавцам и распускавшим руки паршивцам. Быстро и точно. И доходчиво.
Без философии, нервов и самокопания. А кто недоволен или недопонял, можно и добавить.
А собрать-ка ещё пару тысяч долларов и рвануть в другой город, думала Бешенная Клавка. Открою там на базаре пару точек и займусь торговлей. Поднимусь, а так посмотрим. И когда уже она собиралась увольняться, вдруг перед прилавком появился именно тот высокий продавец школьных товаров. Которому Светлана въехала в правый глаз.
Синяк почти сошел с его лица. Он мялся и держал что-то в руках.
-Ну, грозно спросила Клавка. Чего тебе? Или ещё ласки захотелось? Так, я могу.
-Нет, нет. Что вы?
Вдруг заговорил торопясь продавец. Я вот, вам принёс. И он поставил на холодный бетонный прилавок свою ношу.
Светлана Семёновна сдёрнула махровое полотенце и ахнула. Над кастрюлей с борщом струился ароматный пар и посередине плавал огромный кусок мяса.
-Сам сварил, смутился продавец. В знак примирения. Очень мне неприятно. Я ведь не хам какой. Сам не знаю, что со мной случилось. Я ведь бывший преподаватель физики, бывший доцент, бывший писатель-фантаст. Бывший, вдруг повторил он с каким-то треском в голосе. Всё бывшее, и опустил глаза. Теперь вот, торгую. Денег хватает и всё хорошо, вроде. Потом он поднял на неё глаза и сказал как-то очень грустно.
Только всё не то и не так. Будто, я совсем другой человек.
Потом он повернулся спиной к Светлане Семёновне и сгорбившись пошел.
-А, ну, стой, крикнула Клавка. Кому говорю, иди сюда.
Продавец повернулся и подошел к прилавку. Он тяжело вздохнул ожидая удара в глаз. Даже закрыл глаза.
-Что же я, по-твоему, сама это чудо есть буду? Сказала Светлана Семёновна. Ну-ка, иди сюда. Садись рядышком, и она, достав две глубокие тарелки, соорудила импровизированный стол. Они сели рядышком и вскоре бывший физик, и бывшая пенсионерка смеялись во весь голос, уплетая вкусный борщ и запивая его холодной водочкой с солёными огурцами.
-А вы красивая, вдруг сказал физик-продавец и смутился.
-Фантаст говоришь, вдруг спросила Светлана. А хочешь, я тебе историю одну расскажу? Закачаешься. И подумав, добавила. Слышала тут на днях, от одного продавца. Вот, после работы зайдём с тобой в ресторанчик, что у выхода с рынка. Посидим там. Поговорим, познакомимся.
-Так я же так не могу, вдруг разволновался физик – фантаст. Мне надо костюм надеть, рубашку, галстук. Ну не в этом же, в ресторан?
-Иди и переодевайся, сказала Светлана-Клавка, улыбаясь.
Продавец рванул с места в карьер, закрывать свой ларёк и прилавок.
-Эх, ты, торговец, вздохнула Клавка. Преподаватель, он навсегда преподавателем и останется. И улыбнулась.
А на кровати у неё дома чихал, кашлял и кривил мордочку серый кот по имени Жора. Он пускал слюни и смеялся во всё своё кошачье горло.
Нет. Вы мне скажите только, дамы и господа. Это нормальная шутка? Это так полагается шутить? Всё этим котам шуточки. Ему кажется, что это смешно.
А как вот она объяснит физику, сколько ей лет на самом деле? Вот я и говорю. Дурацкие шутки у этих самых котов. Хоть стой, хоть падай.
Хотя. Вы, знаете. Я думаю, что она ему ничего объяснять не будет. Да и какая разница, в конце концов, что там было записано в её старом паспорте?
Желаю ей счастья.
Олег БОНДАРЕНКО.