Василий Михалыч - глава домашнего прайда из 3-х кошек, террорист, котопёс и подлиза. В нем хорошо все: от мощной мышечно-жировой фигуры сумоиста до ясного взгляда небесно-голубых глаз. Обладает чудесной меховой шубой всех оттенков шоколада. Модницы завидуют неповторимому блеску и мягкости его шерсти. В сравнении с ней их шубы, пошитые из дорогих канадских норок, выглядят просто чугуном на фоне золота. Он мечта всех жителей района. Некоторые сумасшедшие тетки, видя такую упитанную красоту на прогулке, сразу предлагают ему лапы и сердца своих кошек, и плевать хотели, что те другой породы и от любви бывают дети.


"Моя кошечка будет в восторге от такого жениха! Ах, какие у них будут котяточки!..Поиграем с малышами!". У меня, как у старого прожженного кошатника, просыпаются в душе и внешне собачьи признаки: шерсть дыбом, утробный рык, даже почти взмахи лапами. "Стерелизуйте свою мурку и не плетите тут вашу свадебную хрень. Или идите сразу на гору Кху-Ям. Это раз. А два - Василий дефабиржирован и верен своим трем подругам. "
Василий умен, хитер, интеллигентен и услужлив. Все это используется им тогда, когда есть выгода. Поэтому зовем его кот-еврей. Ничего он не делает просто так: если надо выпросить кусочек самый вкусный - целуется, если довести до белого каления королеву Асю - обнимается, тарахтит, дает пожать все части тела, особенно пузец, и при этом искоса смотрит на Асю, показывая ей средний коготь. У Аси в этот момент всегда змеиный взгляд. Если Василием восхищаются на улице прохожие, он с удовольствием позирует для селфи или портретной съемки, поддерживает беседу, выполняет команды хозяйки. Но если поклонники уходят, то он может забыть про интеллигентность и дать дёру в вонючие недра подвала. Все свое внимание нужно отдавать только ему.
Васисуалий уверен в своей неотразимости и талантах. По своим далеким кошачьим предкам он таец. От этих же предков достался ему чудный громкий голос. Кот свято верит, что голос и слух у него музыкальные на все 100, даже 200 процентов! Выступать на публику - это его Мечта. Когда идет программа "Голос", он крутится возле телевизора, обсуждает сам с собой голоса солистов. Он грезит в дневное время, после сытной еды, о грандиозной сцене Ла Скала или Большого Театра, о громких рукоплесканиях восторженных зрителей, криках "Браво! Бис!", свисте и прочих знаках внимания. И он поет!!! Самозабвенно, позабыв обо всем демонстрирует шикарный диапазон голоса: от нежного мышиного писка на самых высоких октавах, до звучного баса, от которого бегут мурашки и встают дыбом волосы на везде. Переливаясь голосом, как соловей, он выводит рулады, закинув голову, закрыв глаза и широко раззевая зубастую крокодиловую пасть. Слушать это было бы замечательно, даже не взирая на некоторые музыкальные неточности. Но... Поет он исключительно ночью, строго с двух до трех часов, или в раннее утреннее время - в пять или пять-тридцать. Все по часам. Концерт начинается с легкого прокашливания. Потом небольшая распевка по гамме и наконец - Песня! Репертуар огромен! Он знает романсы, рок, рэп и попсу. Особенно удачно, по его мнению, выводится итальянская народная песня "О, соля миа" в 5 утра и рэп на языке предков, в припеве которого он переходит на жалобный мелодический речитатив. Кошки внимают ему открыв рты и встопорщив усы. Соседи прекращают храпеть даже на 5 этаже. За окном останавливают свой бег редкие машины и в теплое время не поют сверчки! Летом ранние пташки собираются под окном на дереве и после Васиного концерта пытаются повторить особо запоминающиеся хиты в точном голосовом копировании. Всё замирает в восхищении!!!
И только злые хозяева, коим медведи оттоптали уши, вскакивают, орут всякие нелецеприятные слова и кидают в него тапками, носками, трусами. Угрожают веником, шваброй и прочими предметами быта. Василий понимает, что жизнь несправедлива к артисту, кричит в защиту всякие жалостливые лозунги, приводит доводы, льет крокодиловы слезы. Клянется, что больше не будет петь, оставит мечты о сцене, познакомившись тактильно с чудесным китайским шлепанцем или махровым полотенцем. Но искусство в нем сильнее разума и страха. И вот ночь, утро и снова песни! Уж хотя бы одну, самую любимую, да споет. Приходится громко терпеть. Если дать ему спокойно исполнить 2-3 песни, всего на 30 минут, вас ждут покой и райские сны. Благодарный и довольный певец приходит в кровать, ложится возле подушки, давит восьмью килограммами любви и громко мурчит. Потом засыпает и видит себя новым Карузо на оперной сцене, в любви и всемирной славе.
Алика Иванова