Пишет Марк Мэнсон
Это попытка прорваться сквозь большую путаницу, вызванную нынешней пандемией. По всему миру ведутся горячие споры с большим количеством обвинений, споров и тыканий пальцем. Итак, я хотел бы воспользоваться возможностью развеять чьё-либо чувство уверенности, ну, в чём угодно.
Давайте начнём.
Никто не имеет ни малейшего представления о том, что, чёрт возьми, происходит на самом деле и что с этим делать


Прямо сейчас у нас есть две большие, сложные системы. Во-первых, это вирус, распространяющийся среди населения планеты, и наши совместные усилия по его усмирению. Вторая – это спад мировой экономики. Обе системы невероятно трудно измерить и понять, а тем более предсказать. И та и другая настолько велики и неуправляемы, что нам трудно даже постичь их целиком. И почти всё, что мы думаем о них, в корне неверно.

Давайте начнём с первой системы: распространения вируса. Несмотря на месяцы исследований и испытаний, мы по-прежнему знаем очень-очень мало. Например, мы знаем, что вирус очень заразен, но до сих пор не знаем, насколько он заразен. Исследования показывают, что коэффициент R0 (сколько людей каждый пациент продолжает заражать) составляет от 1,4 до 6,6. Для справки: это всё равно, что сказать, что вирус заразит где-то от 20% до 80% населения – диапазон настолько широк, что вы можете с таким же успехом выбрать число наобум.

А как насчёт того, сколько людей было заражено? На прошлой неделе была опубликована серия исследований, показывающих, что случаи инфицирования, вероятно, были неправильно подсчитаны и что есть тысячи (возможно, миллионы) людей, которые заразились, однако не имели никаких симптомов. Это оказалось бы важной новостью, потому что означало бы, что вирус не столь смертелен, как мы думали. В недавнем исследовании, проведённом Стэнфордским университетом, утверждалось, что реальная смертность может составлять от 0,12% до 0,2%, что делает коронавирус едва ли более опасным, чем сезонный грипп (у которого смертность составляет 0,1%). Проблема заключается в том, что эти исследования опирались на неточные данные, не тестировали людей случайным образом и имели другие серьёзные методологические ошибки.

Хорошо, но как насчёт смертей? Недавнее исследование New York Times показало, что потенциально от причин, связанных с COVID-19, умирает на 20-30% больше людей, чем сообщается (примечание: это исследование также было широко оспорено). Следовательно, хотя инфицированных людей может быть гораздо больше, чем мы думаем, также существует вероятность, что умирает гораздо больше людей, чем мы думаем.

Это значит… на самом деле я понятия не имею, что это значит. Как и все остальные. Почти все модели прогнозирования, включая те, на которые опирались правительственные чиновники, оказались неверными. Строгая изоляция работает! Но есть и обратная сторона медали. Предполагалось, что лечение гидроксихлорохином будет успешным. А потом оказалось, что это не так. Предполагалось, что лечение ремдесивиром будет успешным. А потом оказалось, что это не так. Аппараты искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) должны были спасать человеческие жизни. А потом оказалось, что они, скорее всего, ничем не помогут, поскольку больницы будут перегружены! Все курильщики умрут! Хотя нет, погодите, курильщики выживут.

Несколько недель назад оценка «240000 смертей» правительства США казалась настолько абсурдной, что они пересмотрели её и снизили до 60000. Теперь это число кажется совершенно абсурдным и, скорее всего, его снова придётся пересматривать и увеличивать. И, конечно же, вишенка на дерьмовом торте – это президент США, который говорит об ультрафиолетовых лучах, проходящих через наши тела, словно мы живём во вселенной «Звёздного пути»... а затем предлагает вводить внутрь дезинфицирующие средства.

Если и есть что-то, что мы знаем наверняка об этой пандемии, так это то, что мы почти ничего не знаем наверняка об этой пандемии.

И это только первая система, с которой нам приходится бороться. Вторая – это наша экономика. В течение нескольких недель индустрия путешествий, развлечений, ресторанов и розничной торговли практически была уничтожена. Только в Соединённых Штатах 26 миллионов человек потеряли работу чуть больше чем за месяц – уровень безработицы, который соперничает с Великой депрессией (примечание: это число, скорее всего, также является неверным). Все согласны с тем, что мы погружаемся в рецессию. Международный валютный фонд заявил, что мы потенциально столкнёмся с глобальной депрессией, которая будет соперничать с 1930-ми годами по своей глубине и масштабам.

Именно по этой причине люди рабочего класса начали протестовать и бунтовать в западном мире, требуя экономической помощи. Лидеры и учёные пришли к выводу, что карантинные меры «хуже, чем сам вирус». По мнению других, по той простой причине, что вирус больше всего поражает пожилых людей, мы должны позаботиться, чтобы они оставались дома, а остальной части населения позволить как можно быстрее вырабатывать иммунитет.

Но эти аргументы вызывают множество вопросов. Во-первых, мы даже не знаем, существует ли коллективный иммунитет. Мы не знаем, как долго сопротивляется иммунитет в случае с COVID-19. Люди, которые заражаются другими коронавирусами, остаются невосприимчивыми только в течение короткого периода времени. К сожалению, было зарегистрировано немало случаев, когда пациенты заражались COVID-19 дважды. Если люди остаются невосприимчивыми только в течение нескольких недель или месяцев, то коллективный иммунитет невозможен.

Во-вторых, хотя вирус гораздо более опасен для пожилых людей, организм молодых не совсем легко справляется с ним. Есть сообщения о длительном повреждении лёгких, сердца и, возможно, даже головного мозга у тех, кого госпитализируют. Врачи наблюдают большое количество инфицированных молодых пациентов, умирающих от инсультов. В одной из веток Reddit те, у кого выявили коронавирус, делятся своим опытом, и некоторые рассказывают страшные истории о 25-летних людях на ИВЛ и людях с симптомами, не исчезающими даже месяц спустя.

В-третьих, нет волшебной таблетки для восстановления экономики. Как я уже писал пару недель назад, никто не станет посещать общественные места, даже если их откроют. Согласитесь ли вы отправиться на концерт на следующей неделе? Я уверен, что нет. Как насчёт следующего месяца? Или следующего года? Неважно, отменят запрет или нет, десятки миллионов людей всё равно будут сидеть дома.

В-четвёртых, мы не можем быть уверены в том, что экономика была здорова в первую очередь. Одни из величайших инвесторов в мире, такие как Рэй Далио, уже много лет твердят о том, что мы стабильно терпим крах раз в столетие. В течение многих лет специалисты указывали на отрицательные процентные ставки и высокий уровень долга как на бомбу замедленного действия, которая вот-вот взорвётся. Пандемия на самом деле может быть не причиной наших экономических бед, а всего лишь пресловутой соломинкой, которая сломала спину верблюду.

Но, опять же, все эти аргументы могут быть неправильными. Эпидемиологические прогнозы были заведомо неверными в течение последнего месяца, а экономические прогнозы были неизменно неверными в течение... ну, почти с тех пор, как появились экономисты.

Мы по-прежнему не знаем, как COVID-19 воздействует на организм и каковы его долгосрочные последствия. Мы даже не знаем, возможно ли создание коллективного иммунитета, а тем более стоит ли оно того. Мы не знаем, сколько людей умрёт, если мы снимем карантинные меры раньше, а не позже, и мы не знаем, насколько стимулирующим будет возобновление экономической деятельности в любом случае.

Мы просто ни черта не знаем. И никто не знает. Так что перестаньте вести себя так, как будто вы знаете всё.

Невероятная философская дилемма

Пожалуй, самой тяжёлой книгой, которую я когда-либо читал в своей жизни, были «Причины и люди» оксфордского философа Дерека Парфита. Эта книга считается самой важной философской работой последних пятидесяти лет.

Книга состоит из четырёх частей. Каждая часть представляет собой логическую головоломку, которая приводит читателя в неожиданные и неудобные места. Например, в первой части утверждается, что нельзя действовать в собственных интересах. Аналогичным образом, в третьей части утверждается, что понятие идентичности, или «Я», изначально иррационально и непоследовательно. Логические аргументы весьма скрупулёзны и убедительны. Вы заканчиваете каждую часть в полном замешательстве.

В четвёртой и заключительной части книги Парфит объясняет с помощью ряда хитроумных мысленных экспериментов, что наши основные этические интуиции часто бывают непоследовательными.

Он представляет несколько сценариев, в которых вы вынуждены рассматривать такие вопросы, как: было бы этично позволить одному человеку умереть, чтобы миллион людей гарантированно не жил в мучительной нищете? Как насчёт того, чтобы позволить одному человеку умереть, чтобы миллион людей гарантированно стал здоровым и счастливым? А как насчёт тысячи человек? А как насчёт десяти человек? А что, если человек, который умрёт, стар и болен? А что, если он жестокий преступник? А что, если это невинное дитя? А что, если он будет выбран наугад?

По сути, каков компромисс между качеством жизни и самой жизнью? В какой момент жизнь перестаёт быть достойной того, чтобы ею жили? И в какой момент незначительное увеличение счастья миллионов стоит глубокого страдания немногих?

На эти вопросы нет правильного ответа, но у всех нас есть глубоко укоренившиеся интуитивные представления о том, что правильно, а что – нет. Парфит, конечно, делает своё дело и показывает, насколько все наши инстинкты вокруг этих вопросов противоречивы и иррациональны. Но, независимо от этого, у всех нас есть границы, в пределах которых мы чувствуем себя комфортно, делая определённые компромиссы между благополучием и самой жизнью. Тем не менее, мы редко думаем о них, потому что размышления над этим вопросом вызывают дискомфорт.

Но, если вдуматься, эта этическая загадка лежит в основе самых спорных вопросов политики и экономики. Вы начинаете войну, жертвуя жизнями тысяч молодых людей, ради того, чтобы продвигать и улучшать жизнь сотен миллионов? Вы проводите политику, которая разрушает жизнь немногих, чтобы улучшить жизнь большинства? Не всё ли равно, кто эти немногие? Не всё ли равно, кто это большинство?

В случае с COVID-19 многим кажется, что существует явный компромисс между экономической стабильностью для миллиардов и жизнями, скажем, нескольких миллионов. (Я бы добавил, что этот компромисс – иллюзия, но мы к этому ещё вернёмся.) У людей есть противоположные интуитивные представления об этих вопросах, и в действительности они не могут аргументировать их. Один лагерь готов пожертвовать жизнью ради лучшего будущего. Другой лагерь готов пожертвовать жизнью ради лучшего будущего. Вы говорите «помидор», я говорю... «помидор».

К сожалению, наши информационные сети и медиаиндустрия созданы для того, чтобы извлекать выгоду из категорий вроде «Мы против них», эксплуатируя их. Таким образом, люди, находящиеся по одну сторону этического тупика, постоянно подвергаются атаке определённых исследований, фактов и данных, которые, по-видимому, оправдывают их точку зрения. А люди с другой стороны подвергаются воздействию исследований, фактов и данных, которые, по-видимому, оправдывают их точку зрения.

Но для начала стоить отметить, что это ложные аргументы. Существуют значительные риски для здоровья населения. Существуют существенные экономические риски. Одно провоцирует другое, но это не значит, что они могут быть взаимозаменяемы. Экономическая депрессия – это не то же самое, что возврат в магазин брюк, которые вам не подошли. Вы не можете прийти и сказать: «Видите ли, я хочу вернуть 26 миллионов рабочих мест». Этот корабль уже отплыл. Экономика погрязла в дерьме. Общественное здравоохранение тоже. Мы не знаем ни степени, ни глубины этой чертовщины.

Мы слепы. И даже если бы мы могли чётко видеть компромиссы, мы всё равно не согласились бы с тем, что является этичным и уместным. Мы бы просто плутали дальше, и каждый в отдельности извлекал бы максимум пользы из ужасной ситуации, будучи уверенным в своей правоте.

Отпустите борьбу. Сосредоточьтесь на себе и своих близких. Допускайте наихудшие варианты развития событий. Размышляйте о том, что ничто – ни вирус, ни экономический спад – не исчезнет в ближайшее время. Таким образом, вы будете готовы – психически, эмоционально, финансово и физически – к всевозможным сценариям. И если всё закончится хорошо раньше, чем вы думали, будет здорово.

Какова бы ни была ответная реакция, она не будет равномерно распределённой

Вопреки всей неопределённости и этическим проблемам, вот несколько вещей, которые на самом деле выглядят ясными и правдивыми:

• Коронавирус определённо хуже, чем грипп. К этому важно возвращаться, поскольку всего месяц назад многие люди (включая моих читателей) утверждали, что мы раздули из мухи слона. Это не так. Несмотря на широкие оценки и несовершенные наборы данных, даже самые оптимистичные цифры говорят о том, что COVID-19 намного опаснее гриппа. Он гораздо более заразен, вызывает у людей более тяжёлые симптомы, которые сохраняются в течение гораздо более длительного времени, и приводит к более высокому уровню смертности. Существует причина, по которой COVID-19 убивает столько же людей за шесть недель, сколько грипп обычно убивает за 6-8 месяцев. И мы только в начале пути, чтобы выяснить её.

• Ситуация будет продолжаться очень долго. До тех пор пока не появятся надёжные методы лечения и/или вакцины, наша жизнь не будет прежней, мы продолжим придерживаться правила социального дистанцирования, мы будем сидеть дома. Мы не знаем, сколько времени потребуется для разработки этих методов лечения и вакцин (и возможно ли вообще создание вакцины), но на данный момент самые оптимистичные прогнозы относятся к 2021 году. Я не думаю, что к тому моменту мировая экономика улучшится. Но, чёрт возьми, откуда мне знать?

• Место имеет значение. Насколько мы можем судить, плотность населения и образ жизни в помещении являются одними из крупнейших предикторов распространения. Новые исследования показывают, что почти все случаи заражения происходят в помещении. Аналогичным образом, условия в одних культурах, по-видимому, лучше подходят для того, чтобы соблюдать правило социального дистанцирования, чем в других. В одних городах ресурсов больше, чем в других, поэтому людям проще оставаться дома. В одних местах проживает больше пожилых и уязвимых людей, чем в других. Массовые заражения в одних местах начинались раньше, чем в других.

Учитывая три вышеприведённых момента, я думаю, что разумно ожидать, что не все политические меры должны или будут выглядеть одинаково. Каждая группа населения управляет ситуацией, основываясь на уникальных факторах местности, в которой она живёт. Политика, которая имеет смысл в Нью-Йорке, вероятно, не имеет смысла в Саскатуне, и наоборот. Мы не должны ожидать, что люди в Техасе будут вести себя так же, как люди на Тайване, и не должны стыдить их за то, что они этого не делают. Мы не должны ожидать, что государственная политика, которая хорошо работает в Сингапуре, будет хорошо работать в Нью-Джерси, и мы не должны расстраиваться, что это не так.

Нам следует воздержаться от суждений об этих вещах. Особенно в Интернете, где мы все происходим из разных мест по всему миру, которые отличаются в политическом, культурном и прочих планах. В Нью-Йорке мне легко злиться, когда я вижу, как толпы людей наслаждаются пляжным отдыхом во Флориде. Но там всё по-другому. В культурном, географическом, демографическом планах. И именно в моменты, когда я ловлю себя на том, что погружаюсь в свои эмоции или прибегаю к высказыванию суждений в социальных сетях, я напоминаю себе о том, что ни черта не знаю.

И вы тоже.

http://muz4in.net/news/nikto_ne_znaet_chto_proiskhodit/2020-04-29-51651