Не так давно были публиковала главы из книги Александра Новикова «Такая работа — целитель». Живой и искренний рассказ харьковского целителя о своей работе вызвал небывалый читательский интерес.Гготовится к печати новая книга автора, отрывок из которой предлагаем сегодня.

Древнегреческому философу и мыслителю Сократу принадлежат замечательные слова: «Нельзя лечить глаз, не думая о голове, нельзя лечить голову, не думая о теле, нельзя лечить тело, не думая о душе». Все прекрасно понимают, что это абсолютно правильно с философской точки зрения, но практическая реализация этого принципа крайне проблематична. Тысячелетия врачеватели всех культур и народов стремились найти способы оказания помощи человеческому организму как единому целому, не просто облегчить течение заболевания, а устранить причину, его вызвавшую.



Так было до тех пор, пока, начиная со второй половины XVII века, потрясающий прорыв науки не открыл невиданные ранее возможности медицинских препаратов и приборов. Очень многие, казалось, неизлечимые заболевания отступили или, по крайней мере, значительно ослабили свои позиции. Одно за другим тяжелейшие и бывшие смертельно опасными болезни стали поддаваться действию препаратов, уменьшать или вообще ликвидировать беспокоящие человека их проявления. Возникли и стали активно развиваться новые науки — биохимия и биофизика — давшие мощную поддержку развитию фармакологии. За два столетия — мгновение в истории человечества — медицина совершила невероятный скачок, особенно в области борьбы с особо опасными инфекциями и в хирургии.
Усилия ученых все больше направлялись на выявление симптомов заболеваний, разработку и правильное клиническое применение новых препаратов. Но одновременно с этим замечательным процессом происходила все большая привязка препарата к симптому, и нередко — без учета побочных действий препарата, которые могут весьма и весьма отличаться у разных людей в зависимости от массы факторов. На фоне массового увлечения химическими веществами, стала проявляться новая опасность — побочные действия лекарств, которые сегодня во всем мире ежегодно забирают сотни тысяч человеческих жизней.
В сегодняшней медицине имеются два принципиально отличающихся друг от друга подхода к лечению заболеваний — симптоматический и холистический. Симптоматический — это ликвидация болезненного симптома, лечение того, что болит. Холистический — это поиск и ликвидация причины, вызвавшей диcбаланс в организме, проявивший себя как болезненный симптом. Практически вся наша аллопатическая, то есть лекарственная, медицина в силу целого ряда причин и обстоятельств является симптоматической.
Альтернативой симптоматической медицине является медицина холистическая, которая ставит перед собой задачу не просто смягчения до минимума проявившего себя болезненного симптома, а ликвидацию причины, его вызвавшей. Слово «холис» в переводе означает «целый», и представители холистической медицины ставят перед собой задачу восстановления целостности человеческого организма и его нормального функционирования. Наиболее известными представителями этого направления являются иглорефлексотерапия, гомеопатия, остеопатия, Аюрведа, цигун и многие другие методы и подходы к лечению человеческого организма. Сегодня на фоне все более проявляющего себя побочного действия химических препаратов, практически половина населения планеты прибегают к помощи холистической медицины.
Но и то, и другое направление врачевания в широком смысле этого слова занимаются, с разной степенью успеха и эффективности, излечением тела, оставляя душу, в зависимости от направленности мышления, на попечение церкви или психотерапии. К сожалению, церковь ставит перед собой задачу не исцеления, а спасения души верующего, и ей, по большому счету, более значимо, куда попадет оная душа в загробном мире, а не то, как она будет чувствовать себя в бренном теле. А психотерапия как всякая уважающая себя наука верит только в методы и приемы, которых у нее великое множество и которые действительно могут быть весьма эффективными для снятия внутренних конфликтов, но к исцелению души это имеет весьма касательное отношение.
И здесь мы опять возвращаемся к высказыванию Сократа о том, что нельзя лечить тело, не думая о душе. Можно пуститься в пространные рассуждения о том, что такое душа, откуда она пришла и куда она уходит, а можно просто принять как допущение факт ее существования и базовое, главенствующее значение в жизни каждого из нас.
Карл Густав Юнг в свое время провел исследование, в ходе которого были опрошены тысячи людей, представляющих самые разные культуры, страны и социальные слои общества. В результате оказалось, что девяносто процентов населения Земли верят в жизнь после смерти (наличие души), существование Высшего Разума (Бога), считают, что базовым принципом человеческого существования должно быть золотое правило: поступать с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Если не считать, что ты умнее всех, то мнение девяноста процентов человечества достойно уважения и приятия хотя бы в качестве весьма серьезного допущения, при том что есть и целый ряд убедительных косвенных доказательств вышесказанного (но только для тех, кто хочет их увидеть и услышать).

Для того чтобы обсуждать какой-то предмет или явление, нужно иметь его (предмета или явления) хотя бы плохонькое определение. И в данном случае нам желательно определить, что объединяет и в чем различие двух понятий — излечения и исцеления.
Очевидно, что объединяет их цель — избавить человека от болезней и страданий, вернуть утраченное здоровье. А различает их способ достижения этой цели.
Излечение — это любой способ воздействия на человеческое тело, ставящий целью улучшение физического состояния больного (от приема препаратов и проведения хирургического вмешательства до энергетических практик и физиотерапевтических процедур).
Исцеление — овеществленное намерение целителя, осуществленное при помощи молитвы и медитации (во всем их разнообразии — от канонических текстов великих религий до шаманских практик), приводящее к видимому и наглядному улучшению состоянию здоровья больного.
Излечение — это благое действие, восстанавливающее функции и тончайшие механизмы человеческого тела.
Исцеление — это обращение к душе больного, улучшающее ее состояние и восстанавливающее ее связь с телом, следствием чего является изменение духовного и физического состояния больного.
Любому здравомыслящему человеку очевидно, что эти два явления не только не противоречат, а взаимно дополняют друг друга в деле оказания помощи болящему.
Я могу привести много примеров, когда совместная работа доктора и целителя приводила к очень впечатляющим положительным результатам. Конечно, это происходило тогда, когда главной и единственной целью обоих была помощь больному, а не амбиции, приоритеты и доходы.
Месяцев восемь назад мне позвонил доктор, фамилию которого я не называю по этическим соображениям, с просьбой оказать помощь его сыну, у которого неожиданно обнаружилась киста на копчике. Вообще я посетителей, кроме своих односельчан и соседей, не принимаю, за исключением представителей трех профессий — медиков, целителей и священников. И я не мог отказать опытному хирургу, который не одно десятилетие помогает людям, хотя сам по себе звонок меня весьма удивил, потому что практикующие хирурги в острых случаях, требующих оперативного вмешательства, крайне редко прибегают к молитвенной поддержке представителей моей профессии.
До тех пор я никогда не слышал о таком заболевании, как киста на копчике, которое, как оказалось, обладает достаточно противным характером — при относительной локальности, оно имеет свойство возобновляться после каждой проведенной операции, становясь все более и более зловредным, и так — до проникновения кисты в прямую кишку и возникновения парапрактита. В отличие от меня, позвонивший мне хирург это хорошо знал, ему было понятно ожидаемое течение болезни, и в поисках спасения сына он был готов к самым нестандартным методам воздействия.
На момент нашей встречи одна операция уже была проведена, и сразу после нее пошел усиленный рецидив заболевания. Доктор приехал ко мне со своим сыном, очаровательным молодым человеком двадцати трех лет отроду, росточком чуть-чуть менее двух метров и умным, как благоверный еврей на склоне своих лет. Главной любовью этого мальчика была химия, которую он обожал, как маленький принц свою розу. Судя по всему, химия платила ему взаимностью, потому что он уже успешно поступил в докторантуру какого-то европейского университета, и эта болячка была ему сейчас нужна, как жениху два чиряка на срамном месте в день свадьбы. Киста на копчике — это такой длинный извилистый свищевой ход от копчика, пронизывающий ткани, наподобие кротовой норы, только диаметром миллиметра четыре, и выходящий на поверхность кожи. Место выхода кисты у нашего больного было, как кистями винограда, увешано гипергрануляциями, так называемым диким мясом.
Я помолился об исцелении, обмолил поверхность кожи, прилегающую к месту выхода кисты, намолил воду, и мы расстались. Когда доктор с сыном приехали через неделю, место выхода кисты было совершенно чистым, гипергрануляции пропали неизвестно куда, просто растворились и все. Мне стало понятно, что, как говорил известный политик, «процесс пошел», хотя до выздоровления еще было как до Китая пешком.
После второго обмаливания из свищевого хода вдруг резко и в большом количестве пошел гной. Он шел часов двенадцать, насмерть перепугал папу больного и так же резко остановился. После этого пошло заживление и длина хода начала быстро уменьшаться. Празднование победы, казалось, было на носу, но для очистки совести хирурги решили сделать томографию, — раньше ее не делали потому, что и так все казалось ясным.
Не тут-то было: томограф показал наличие второго хода, который был уже давно и о существовании которого никто и не подозревал! Опять стал вопрос операции, риск проникновения хода в прямую кишку был слишком велик. Хотя для меня была абсолютно понятна действенность молитвы в данном случае, я не имел права ни в какой форме высказывать свое мнение о необходимости операции. Единственное, что я мог, — это еще раз обмолить больное место, намолить мальчику в больницу две банки воды и молиться за него два часа, пока шла операция. Через неделю после операции, когда его выписали домой, я приехал к нему и обмолил место проведенной операции у него дома.
К счастью для больного, кроме умного и заботливого папы, у него есть еще и невероятно талантливая мама. Обычно, когда я знакомлюсь с больным, я первым делом проверяю его родственников на способность к исцеляющей молитве. Так вот у мамы этого мальчика молитвенное дарование просто зашкаливало, у нее был настоящий большой талант, который, очевидно, никогда не реализуется в полной мере, так как она большой научный и административный начальник, что социально малосовместимо с профессией целителя. Но своего сыночка она, по моему совету и настоянию, обмаливала каждый день и именно ей принадлежит заслуга его быстрого и окончательного выздоровления.

Я так долго и старательно рассказывал об этом случае потому, что он очень показателен с точки зрения коллективного участия всех сторон — и квалифицированных и добросовестных хирургов, и заботливого и умного папы, который каждый день неустанно выхаживал любимого сына, и очень талантливой мамы, вкладывающей всю душу в свою молитву, ну и меня, скромного молельщика, который сделал то, что мог. И любой квалифицированный в этой области хирург подтвердит, что если бы не было любой из участвовавших в этом сторон, все могло бы пойти совсем по другому сценарию. Каждое реальное исцеление серьезной болезни — это бой всех, кто встал на защиту болящего и очень важно, чтобы в этом бою каждый чувствовал плечо и поддержку друг друга.
У меня не было ни одного случая, когда бы я брался за исцеление серьезного соматического заболевания без участия в этом опытного и грамотного врача. И дело целителя вступать в этот бой только тогда, когда существующие методы и подходы оказываются недостаточно эффективными. Болезнь тела должен лечить врач, а целитель должен помогать ему, когда в этом есть действительно острая необходимость.
Несколько по-другому обстоит дело, когда имеется болезнь души в чистом виде. В нескольких километрах от Печенег, за изгибом реки Северский Донец, находится село Лебяжье. Правда, добраться туда по прямой можно только в сухую пору года, да и дорога здесь не из лучших. Но это не мешало моему доброму приятелю Володе Исычко на своем видавшем виды «газике» двадцать лет ездить каждый день туда и обратно, наводя порядок и законность в Лебяжьем и окрестных селах. Он был настоящим сельским участковым, знавшим каждую собачонку на своем участке и умевшим решить любой вопрос мирно, спокойно и окончательно. Хотя он точно не был мудрым участковым Анискиным из известного кинофильма. Характер у него был взрывной, и он очень остро реагировал на любую несправедливость, хотя черту дозволенного законом никогда не переступал. Если он чувствовал свою правоту, то наступал как танк, совершенно не думая об опасностях и неприятных последствиях для самого себя. Шпана его побаивалась, но уважала, местное начальство терпело и побаивалось, а селяне точно знали, что в обиду не даст и спуску никому не будет.
А еще была у Володи любовь — директор местной школы Антонина Ивановна, о которой я могу сказать все хорошие слова, которые у меня есть, но они все равно не смогут передать то, что я чувствую и думаю. «Коня на скаку» и «горящая изба» — это мелочи по сравнению с руководством сельской школой в сегодняшних условиях. Все, что Антонина делала, она делала с любовью — и гоняла учеников, и дружила с учителями, и воспитывала двух замечательных дочек. Но самым главным в ее жизни была огромная, всепоглощающая любовь к Володе. Рядом с ним эта красивая, мудрая, могучая женщина становилась девочкой, отчаянно старавшейся стоять на цыпочках. Единственной проблемой было то, что все корни Володи, его многочисленная и любимая родня были в Печенегах, где Володя собственными руками построил роскошный дом на самом берегу реки, а Антонина не могла оставить свою школу, которая была ее третьим ребенком и просто частью ее души. Это противоречие особенно обострилось, когда Володя, отслужив все положенные сроки, в свои сорок пять вышел на пенсию и решил начать новую, мирную жизнь. У него было все, о чем он мечтал, — любовь, замечательный дом, хорошая машина, очень убедительная пенсия и возможность заниматься тем, что ему нравилось больше всего. И несмотря на то, что он всю жизнь кого-то воспитывал и за кем-то гонялся, больше всего он любил просто крестьянствовать — работать на своем тракторе со всеми мыслимыми навесными устройствами, чинить его и усовершенствовать, бесконечно доделывать свой любимый дом — просто жить на земле, получая от этого светлую радость.
Беда грянула, как гром. Очередной спор как жить дальше, ссора, Володя в гневе вскочил в машину, рванул с места на большой скорости, не справился с управлением, врезался в дерево и погиб на месте на глазах у Тони и ее дочери. То, что происходило с Тоней потом, я могу описать только одним известным мне словом — туга. Несколько месяцев она плакала, не переставая, днем и ночью, наяву и во сне, вся почернела и высохла. Окружающие ожидали самого плохого. Так бы оно и было, если бы не Тонин материнский инстинкт. В какой-то момент она поняла, что может оставить дочек сиротами и позвонила мне. Преодолевая плач, она попросила о помощи, и я предложил ей немедленно приехать.
За год до описываемых событий мама Володи, Лидия Марковна, великая труженица и обладательница воистину императорского характера, готовясь к дойке своих то ли трех, то ли четырех коров, вылила себе на руку половину кастрюли кипятка. Конечно, бывают беды и побольше, но доить трех коров одной рукой было не по силам даже Лидии Марковне, и проблема сразу стала тотальной и мировой. Володя, хорошо зная о моих подвигах с ожогами, тут же, несмотря на сопротивление, притащил пострадавшую ко мне, мы помолились и на следующий день ожога как не бывало. Я честно заработал свою банку молока и узелочек с творогом, а Володя — психологический шок, потому что одно дело — знать, а совсем другое — увидеть собственными глазами. Он никак не мог смириться с фактом и целый месяц рассказывал всем знакомым как от обычной молитвы за день проходит ожог. Ну а Антонине он этим рассказом просто дырку в голове проделал. Именно это происшествие подтолкнуло Тоню обратиться за помощью.
Первый месяц мы встречались каждую неделю, второй — через полторы-две недели и еще пару месяцев по одному разу в месяц. Уже к третьей встрече ее состояние значительно улучшилось, а по прошествии двух месяцев она вернулась к своему естественному рабочему состоянию. Конечно, горечь утраты никуда не делась, так же, как все мы воспринимаем боль утраты родителей и близких людей, но она могла жить и работать, поднимать своих девочек, заботиться о любимой школе, со всеми ее проблемами и шкодами, и решать много других жизненных вопросов. Через два года она позвонила мне поздравить с каким-то великим праздником и между прочим спросила: «А где моя аллергия?» Оказывается, перед трагическим событием она лет пять тяжело страдала от аллергии и каждый год по месяцу лежала в больнице. Я об этом не знал и об этом не молился, но аллергия ушла вместе с тяжелым состоянием души и, насколько я знаю, если при таком способе исцеления побочное заболевание отступает, то это навсегда.

Я мог бы рассказать о многих подобных случаях, практически ничем, кроме обстоятельств и подробностей не отличающихся от этого, и это дает мне моральное право утверждать, что молитвенное исцеление — это очень действенный метод исцеления души в острых и критических ситуациях, когда другие методы и подходы оказываются недостаточно эффективными. Но происходит это совсем не одномоментно, на молитвенном пути далеко не всегда изначально видны его трудности и тяготы, и порою нужно много упорства и веры в Божью помощь, чтобы достойно и с результатом пройти его до конца.
Думаю, что именно целительство, находящееся сегодня в полуподпольном состоянии и вытесненное на обочину уважаемых в обществе профессий (в том числе и из-за большого количества подвизающихся в этой области шарлатанов), оказание помощи человека человеку порывом своей души путем проведения самых разных молитвенных действий и ритуалов, является самой древней человеческой профессией.
И, конечно, самым известным в истории великим целителем был Иисус из Назарета, сила и реальность исцелений которого были настолько велики, что не только мгновенно спасали многих людей от тяжких недугов, но и заставили большинство окружающих его людей пересмотреть свои духовные и нравственные ценности и установки. Его великого порыва добра и толерантности хватило на то, чтобы изменить всю историю человечества, определив ее на тысячи лет вперед. Именно он неоднократно утверждал, что исцелять могут многие, главное — чтобы была вера в Бога, чистота души и сочувствие страждущим.
Но не нужно думать, что тогда не было знатоков и судей, которые при виде реально исцеленных, не кричали бы: а кто на самом деле это сотворил и хорошо ли это. Конечно, они были, ведь все в мире повторяется снова и снова, ибо такова сущность человеческая — опровергать тебе не данное до тех пор, пока оно не становится господствующей доктриной общества.
Говоря о вещах и явлениях, нас интересующих, прежде всего следует иметь в виду, что «хорошее» и «плохое» — это только наши оценочные категории отдельных проявлений окружающего нас мира и не более того. Вне зависимости от глубины наших знаний мы создаем модели реальности, которые помогают нам ориентироваться в окружающем мире, решать свои проблемы и удовлетворять свои потребности. Эти модели всегда достаточно приблизительны как с точки зрения соответствия их знаниям современного человеческого сообщества, так и с точки зрения зоны и времени их применения. Можно назвать много примеров, когда наличие ярких, доказанных фактов не меняло модели, их исключающие и не допускающие их существование. Это и убедительно доказанные воспоминания прошлых жизней, и факты вселения сущностей, не имеющих ничего общего с личностью индивидуума, ставшего объектом их подселения, и реальность исцеления молитвой, и многие другие явления, не поддающиеся рациональному объяснению в рамках господствующей мировоззренческой парадигмы.
Но в то же время люди упрямо верят в существование рая и ада, котлов со смолой, кипятящих бестелесые души, и во многие другие атрибуты средневекового мифотворчества, не имеющие под собой ни малейшей логической или доказательной базы.
Новое знание всегда очень медленно подмывает плотину устоявшихся запретов до тех пор, пока не набирается критическая масса фактов, заставляющая ее рухнуть. Пока что до этой понятийной революции еще очень далеко, хотя определенные подвижки со стороны говорящих от имени науки людей и организаций явно имеются. За последние десятилетия в ряде стран проводились исследования влияния молитвы на здоровье человека. Безусловно, ряд заказных исследований были прямо направлены на доказательство, с научной точки зрения, что та или иная религия или конфессия гораздо ближе к Богу, чем все остальные. Еще неплохо сделать скидку на явную некорректность целого ряда других исследований, но все равно в сухом остатке будет тенденция изучения явлений, ранее вообще не удостаивавшихся внимания хотя и хиленькой, но науки.
Великий немецкий философ Гегель в своей работе «Феноменология духа» убедительно обосновал и доказал факт наличия Мирового Духа, исследовал в доступной для нас форме пути и формы его становления и развития. Ну и что? Этот факт как реальность приняли несколько десятков тысяч философов и ученых во всем мире, а на всех остальных это не произвело ни малейшего впечатления.
У религии есть вера, у атеистов — неверие, у ученых — наука… А что можно делать с этим знанием? Единицы измерения нет, приборов нет, воспроизводимых экспериментов нет — устройство не построишь и денег не заработаешь. Каждый живет своей жизнью, делая свое дело, которое его кормит. И это не повод возмущаться ограниченностью человеческого разума. Все заняты реальными вещами, по крайней мере тем, что им таковым кажется, и вполне обоснованно считают, что остальным можно заняться завтра. Мы все видим только то, что присуще нам самим, где у нас есть осознание и способы оценки, до тех пор, пока новое знание не ударит нас по голове, не вызовет эмоциональную реакцию и не заставит нас пересмотреть отношение к фактам, людям или картине мира.
Новое знание приходит к нам в самых разных и неожиданных формах. Это может быть и прочитанная книга, и телевизионная передача, и случайно услышанный в транспорте разговор. Индусские мудрецы говорили: «Ответ готов, готов ли твой вопрос?» Наше общество много десятилетий жило в условиях информационной стерильности, и, тем не менее, для тех, у кого были вопросы, всегда находились и ответы на них.

В 1970 году на полках магазинов появилась небольшая книжечка в разделе этнографии под названием «Я — абориген». Советская власть, твердо нацеленная на поддержку угнетенных империализмом народов, при невозможности тихо отправить им партию автоматов Калашникова с соответствующим боекомплектом, печатала национальных авторов забитых народов, не очень вникая, о чем пишут эти самые авторы. А они иногда писали очень занятные вещи, которые советские цензоры могли воспринимать только как горестные сказки обездоленных и лишенных правильной идеологии несчастных народов. Если вам рассказывают, что в какой-то застывшей на четыре или пять тысячелетий культуре экзамен на звание шамана включает в себя не только собирание туч и начало дождя (вроде бы, это так просто), но и немедленное его прекращение после появления первых капель. Причем возврат туч на занимаемые ими ранее места строго обязателен. А чего стоит обычай включения в программу праздника с танцами вокруг костра у каждого уважающего себя племени номера с леопардом, в которого вселяется шаман племени, вытаскивает его из джунглей, вводит в круг танцующих и совершает один круговой обход вокруг костра, а затем отпускает его драпать со всех лап назад в джунгли, с напрочь нарушенной леопардовой психикой. Неужели вы воспримете это всерьез? Ну а россказни о том, как совершаются колдовские преступления и как совершенно неотвратимо они влекут за собой колдовское же следствие, суд присяжных и исполнение наказания — это просто не вписывается для современного человека ни в какие рамки. Хотя автор этой книги — австралийский абориген, в юности попавший к белым миссионерам, приобщившийся к культуре белых людей, закончивший медицинское учебное заведение, — просто кричит с ее страниц: я узнал вашу культуру, и она стала частью меня, узнайте же и вы мою тоже!
(Продолжение следует)

главы из книги Александра Новикова «Такая работа — целитель»