Может быть, сегодня вы успешно сдали экзамен по английскому
языку? Или придумали потрясающий коммерческий проект, который на ура
приняли ваши коллеги? Или на дружеской вечеринке спели «Ой мама, шику
дам» не хуже Киркорова? И вы, конечно, полагаете, что это исключительно
ваша заслуга? Не обольщайтесь! Нет никаких личных заслуг, потому что нет
личности, человеческого «я», эго. Есть мемы.

Эти странные… то ли существа, то ли субстанции, то ли вообще непонятно
кто оккупировали наш мозг. Они размножаются с невероятной скоростью и
подобно вирусам передаются от человека к человеку. Что бы вы ни сказали,
что бы ни сделали — это не вы, это мемы. Вся человеческая цивилизация —
их заслуга!
.

Об искусстве оригами и научной сенсации

Почему в сказках разных народов обыгрываются одни и те же сюжеты?
Почему популярные шлягеры цепляются даже к тем, кто терпеть не может
легкую музыку? Почему у любого, пусть самого примитивного, религиозного
учения так много последователей? Кое-кто в научных кругах утверждает,
что нашел ответ на подобные вопросы. Этот ответ звучит коротко: «Мем».

Действием мемов можно объяснять абсолютно любое явление жизни. Каким
польщенным, должно быть, чувствует себя профессор-биолог из Оксфордского
университета Ричард Даукинс, первым придумавший этот термин!

Когда Ричарду было девять лет, отец научил его складывать оригами. Из
квадратного листа бумаги получался сначала катамаран, потом — буфет с
открывающимися дверцами, затем — картина в раме и наконец — парусник,
готовый если не к морскому походу, то к круизу по ванне. Но самым
удивительным, вспоминает Даукинс, были не превращения листа бумаги, а
то, как на новое увлечение мальчугана отреагировали его школьные
товарищи. Вся школа бросилась складывать оригами! Эта мода
распространялась со скоростью эпидемии кори и поражала всех подряд — от
первоклашек до учителей. Когда мальчик рассказал об этом виновнику
происшествия — своему отцу, тот ничуть не удивился. Напротив, отец
сказал, что сам научился искусству оригами во время точно такой же
школьной эпидемии.

Даукинс вспомнил этот случай, когда приступил к работе над книгой
«Эгоистичный ген». В книге автор по-своему трактует теорию Дарвина. Все
мы наслышаны о естественном отборе, о том, что выживает сильнейший. Но
от чего именно зависит сила или слабость живых организмов? Даукинс
утверждает: от генов. Дарвинизм, по его мнению, следует понимать не как
эволюцию самих животных, а как эволюцию их генов. Самка выбирает отнюдь
не более сильного самца, а того, у которого качественные гены (силу,
ловкость и прочие качества, без которых не проживешь ни в джунглях, ни в
сибирской тайге, обеспечивают именно они). С каждым новым поколением
гены все более совершенствуются, эволюционируют. Но это у животных.

У людей все несколько иначе. Появление человека и развитие
цивилизации внесли свои коррективы в теорию Дарвина. На заре
человечества homo sapiens’у, безусловно, было не обойтись без физической
силы. Но теперь она не является самым необходимым человеческим
качеством, куда больше ценится интеллект, который также развивается из
поколения в поколение. В таком случае должно быть нечто, что отвечает за
эволюцию интеллектуальных качеств. Это самое нечто Ричард Даукинс и
назвал мемами. Он придумал это слово, соединив английское memory —
«память» и французское me me — «такой же», «тот же».

Итак, что же такое мем? Будем отталкиваться от аналогии с генами,
которую проводят и Даукинс, и все другие исследователи проблемы. Как и
ген, мем — единица наследственного материала. Но если гены ответственны
за синтез белков, ферментов и т.д., если в конечном счете они управляют
всеми химическими реакциями организма и таким образом определяют его
физические признаки, то забота мемов — мысли, идеи, чувства. По большому
счету мем — это единица информации, а под информацией можно понимать
все что угодно: научные знания, литературные тексты, анекдоты,
кинофильмы, музыку, рекламные слоганы, крылатые выражения, моду и т.п.
Мемы передаются от человека к человеку путем подражания. Все, чему вы
научились, скопировав это у другого человека (водить машину, читать,
складывать оригами, наконец!), и есть мемы. Как метко подметил Даукинс,
мем — это «вирус ума».

Сложно сказать, чего в теории Даукинса больше, — описаний реально
существующего научного факта или выдумки, условностей, с помощью которых
он объясняет поведение людей? Иными словами, говорит ли он о меме как
об открытии того, что было всегда, но о чем не знали, или как об
изобретении чего-то совершенно нового? На этот вопрос не ответит,
пожалуй, и сам Ричард. Но как бы то ни было, мемы «от Даукинса» —
чрезвычайно интересное явление! После выхода в свет «Эгоистичного гена»
(1976 год) о них заговорили. Подобно тому как раньше Ричард заразил
товарищей эпидемией оригами, теперь он занес в научные круги эпидемию
мемов.

В самой тяжелой форме «заболевание» протекало у английского психолога
Сьюзан Блэкмор. Книга Даукинса поразила ее настолько, что она забросила
исследования паранормальных явлений, которыми занималась почти четверть
века, и с головой ушла в меметику — науку о мемах. В результате Блэкмор
во многом дополнила изыскания своего предшественника. Недавно она
выпустила сенсационную монографию «Машина мемов». Предисловие к труду
Сьюзан написал, кстати, сам первооткрыватель Ричард Даукинс. Вот что он
пишет: «Я всегда был готов к тому, что однажды мысль о меме разовьется в
красивую гипотезу о человеческом разуме. Но, пока не прочел книгу
миссис Блэкмор, даже не догадывался, насколько грандиозной и
плодотворной окажется эта идея!»

Теория Блэкмор действительно грандиозна в первую очередь по своей
новизне. Местами она кажется невозможной, местами — полностью
вымышленной, а то и абсурдной. Но она невероятно увлекательна! Судите
сами.

В вашей голове поселился мем. И еще один. И еще…

Главная цель мемов — размножение. Чем больше их будет, тем быстрее им
удастся захватить отдельного человека, все человечество, планету,
Вселенную. Им нужно мировое господство. И можно не сомневаться: они его
получат, с их-то настырностью! Людей мемы используют самым бессовестным
образом. Человек для них переносчик, помогающий в распространении по
миру. Назовете их паразитами — не ошибетесь!

Мемы распространяются как вертикально, от поколения к поколению, так и
горизонтально, внутри одного поколения. Мы постоянно получаем или
передаем их: когда читаем книгу или слушаем радио, когда рассказываем
забавную историю или танцуем, когда играем в теннис или обедаем. Каждая
наша мысль, эмоция, привычка — мем, а наш мозг — их средоточие. Так что
теперь, если вас осенит оригинальная идея, знайте: очередной мем залетел
к вам в голову. Наше сознание вообще не что иное как комплекс усвоенных
мемов. Жаль только, что Сьюзан Блэкмор не объясняет, по какому принципу
мемы выбирают людей-носителей. Почему, к примеру, Эйнштейн «подцепил»
гениальный мем теории относительности, а Иван Петрович Сидоров всю жизнь
«цепляет» мемы пошлых шуточек и ничего более?

Кстати, меметики первый из упомянутых мемов отнесли бы к
исключительным, а второй — к посредственным. Мем теории относительности
потому и поселился в голове лишь у одного-единственного человека, что он
уникален по своей сложности и значимости. Вспомните, с каким трудом вам
в школе давалась физика! Все потому, что исключительные мемы не так
легко передаются! Зато какой-нибудь чрезвычайно распространенный мем
популярной песенки можно подхватить в два счета. Или другой пример:
можно прочитать толстый научный журнал и ничегошеньки не понять (вот они
— исключительные мемы!), а можно одним глазом просмотреть сборник
анекдотов и, не прилагая особых усилий, запомнить его от корки до корки.

Вообще мемы научных знаний или поэтических рифм, как тепличные
растения, требуют особых условий: чтобы взрастить их в своем мозгу,
следует немало потрудиться. Зато посредственные мемы, например, мемы
нецензурных выражений, как сорняки, растут повсюду. Именно поэтому
выругаться или спеть скабрезную частушку с равным успехом может и
подзаборный пьянчужка, и академик: распространенным мемам все равно, в
чьей голове оказаться, их так много, что они поражают абсолютно всех.
Легко запоминающиеся мемы — везунчики! Они быстро находят себе жилище в
виде человеческого мозга. Тягаться в распространенности с ними могут
разве что мемы, затрагивающие наши физиологические потребности (а вы
думали, почему так популярны эротические фильмы и сборники кулинарных
рецептов).

Некоторые мемы находятся в нашей голове в течение всей жизни. Другие
лишь временно гостят там. Вспомните, может быть, и с вами такое
случалось: у вас была любимая байка, которую вы рассказывали в
компаниях, но вдруг вы ее… забыли. С точки зрения меметиков, это вполне
естественно. Определенный мем использовал ваш мозг в качестве временного
носителя и покинул его, передавшись другому человеку. Кстати, не
удивляйтесь, если когда-нибудь вы услышите свою байку в совершенно
переиначенном варианте: распространяясь, мемы варьируются. Это
объясняется тем, что процесс подражания несовершенен, человек не может
скопировать что-то один в один, он обязательно привносит в это «что-то»
изменения. Трансляцию мемов можно сравнить с игрой в испорченный
телефон: недопонимание и возникающие из-за него ошибки при передаче мема
видоизменяют его.

Иногда мемам удается вырваться на свободу: по пути от одного носителя
к другому они задерживаются в свободном пространстве. Тогда возникают
слухи, распространенные убеждения. Обычно такое бывает в толпе, при
большом скоплении людей, а значит, и мемов. Об этих случаях говорят:
«Идеи носятся в воздухе».

Мемы не вечны, они рождаются и умирают. Об идее, которая сейчас
будоражит умы, лет через сто и не вспомнят: мем этой идеи погибнет.
Кстати, обычно дольше всего живут уникальные, редкие мемы. С
посредственными мемами ситуация обратная: их много, но их жизнь коротка.
Некоторые мемы могут умирать, так сказать, на время. Люди ничего не
знали о культурных памятниках древности, но вот археологи раскопали Трою
и другие древние города, тем самым раскопав и оживив мемы
археологических находок.

Чтобы было проще размножаться и атаковать людей, мемы кучкуются.
Структуру, состоящую из множества мемов, ученые называют мем-комплексом,
или сокращенно — мемплексом. Мемплексы — это языки, религии, научные
теории, политические идеологии и т.п. Мемплексы крайне живучи. За
тысячелетия своего существования они выработали иммунитет с помощью
простой уловки: они не позволяют ни доказать себя, ни опровергнуть, в
них остается только верить, как, например, прихожане церкви верят в
бога, а математики — в аксиомы.

Кстати, по мнению Блэкмор, прикладное значение меметики заключается
именно в том, чтобы распознавать мемплексы. Например, меметика
чрезвычайно важна для понимания сути разного рода культов и идеологий.
Вот как Сьюзан описывает культ: самоизолировавшаяся группа людей,
зараженных одним мемом, полагает своей главной задачей служение этому
мему, причем регулярно служители культа промывают мозги друг другу, т.е.
снова и снова навязывают себе избранный мем. Увы, уничтожить мемплексы
культов нельзя. Борясь с ними, можно убить парочку самых слабых мемов
внутри мемплекса, но сильные непременно выживут да еще и закалятся в
борьбе, выработают иммунитет. Однако меметика помогает отличать вредные
мемплексы от безопасных. Исследователи призывают людей все время быть
начеку, помнить, что в любой момент им могут навязать вредный мемплекс, и
не поддаваться, осмыслять всю полученную информацию и отсеивать
подозрительные мемы.

К мемплексам Сьюзан Блэкмор причисляет и модели поведения человека,
например… склонность к контрацепции. Более того, она утверждает, что
контрацепцию придумали… сами хитрые мемы, ведь бездетные люди могут всю
свою энергию тратить на распространение мемов, а не отвлекаться на
воспитание сыновей и дочек. Складывается парадоксальная ситуация:
рождаемость падает, несмотря на то, что журналы, телевидение и Internet
переполнены секс-мемами, к которым, как уже говорилось, человек по
физиологическим причинам особенно восприимчив. Выходит, что разные мемы
конкурируют друг с другом, среди них происходит та же борьба за
выживание.

Мемы дали людям Internet… в обмен на жизнь

Для своего удобства мемы не только вынудили человека предохраняться.
Они «изобрели» массу других трюков, помогающих распространению.
Например, человеческий мозг не случайно такой большой (в соотношении с
массой тела мозг человека больше мозга самых высокоразвитых животных в
три раза). Меметики абсолютно уверены: мозг человека увеличили мемы. На
протяжении всей своей истории люди подражали друг другу. Сначала это
было несложно — прачеловек имитировал необходимые для выживания действия
своего сородича: учился охотиться, разжигать огонь, выделывать шкуры
мамонта. Для того чтобы скопировать все это, а значит, и перенять
соответствующие мемы, не требовались особые умственные способности.
Достаточно было посмотреть, как поступает другой, и повторить то же
самое. Поэтому у древних был сравнительно небольшой мозг. Но в процессе
эволюции мемы все усложнялись, а вслед за ними усложнялся и
воспринимающий их мозг. Кроме того, в большом пространстве мемы
чувствуют себя комфортнее, а поскольку их жилище — человеческий мозг, то
он просто обязан быть большим. Кому же понравится жить в тесной
квартирке?!

Язык и речь тоже появились исключительно для того, чтобы обслуживать
мемы. В процессе меметической эволюции мемам становилось недостаточно
способности людей копировать действия друг друга, нужно было придумать
что-нибудь новенькое. И мемы додумались! Они изобрели звук, а затем и
разные группы звуков, т.е. слова. Речь — идеальный способ трансляции
мемов, ведь она позволяет передавать их сразу нескольким людям и
увеличивает точность воспроизведения.

Для распространения мемов необходим и альтруизм, до недавнего времени
бывший белым пятном теории эволюции. Последователи Дарвина долго не
могли объяснить, откуда и для чего возникли такие человеческие качества,
как доброта, бескорыстие, способность сострадать. Казалось бы, в
условиях естественного отбора подобных слабостей быть не должно. Сьюзан
Блэкмор расколола этот крепкий орешек: между друзьями мемы
распространяются гораздо быстрее, чем между врагами, а значит, мемам
выгодно, чтобы люди были альтруистами. В качестве примера она приводит
деятельность различных благотворительных фондов. Блэкмор пишет, к
примеру, что Фонд памяти принцессы Дианы формально делает немало добра,
но истинное назначение организации не в этом, а в том, чтобы на видео,
плакатах, футболках, зонтиках тиражировать мемы леди Ди.

Такие достижения цивилизации, как письменность, книгопечатание,
радио, телевидение, почта, факсы и т.п., меметики так же безоговорочно
ставят на службу мемам. Люди зря тешат себя мыслью, что изобрели все
перечисленное для своего удобства. Они прекрасно обошлись бы и без
этого. Другое дело — мемы: им нужно распространяться, и для этого они
провоцируют технические изобретения.

Настоящая пора благоденствия для мемов наступила с появлением
Internet’а. Уж теперь-то у них есть все возможности для завоевания мира!
Кстати, по свидетельству основателя меметики Ричарда Даукинса, само
слово «мем» и производные от него встречаются в сети 5042 раза. В
Internet’е невероятное количество сайтов, посвященных меметике, статей с
названиями типа «Мемы, метамемы и политика», «Мемы и пресса» и даже
«Мем-садоводство». Но все это — мелочи по сравнению с религиозным
движением фанатиков меметики! Секта также действует в Internet’е,
называется «Церковь Вируса» (сами мемы иногда именуют «вирусами ума») и
почитает своим заступником и покровителем святого Дарвина.

Говоря о том, что мемы стремятся захватить человечество и
господствовать над ним, мы ничуть не преувеличивали. Более того, по
мнению меметиков, господство над людьми — это программа-минимум мемов.
По большому счету они хотят вообще уничтожить человечество. Как же мемы
будут распространяться, если не станет людей? На этот счет есть такая
теория. Люди давно говорят о создании искусственного интеллекта. Но
мы-то уже знаем, что мысль изреченная есть вырвавшийся на свободу мем.
То есть идея искусственного разума, как и все остальные идеи,
принадлежит не человеку, а мемам. Они прекрасно смогут обходиться без
людей, когда создадут им замену — разумных роботов. Если такое случится,
мемы станут независимыми от человека, перестанут в нем нуждаться и…

Фантастика? Возможно, нет, ведь примеров жестокости мемов множество.
До эпохи искусственного разума еще далеко, а мемы уже уничтожают людей.
Чем, как не жестокостью и эгоизмом мемов, можно объяснить идеи и модели
поведения, пагубно влияющие на людей? Наркотики — величайшее зло, от
которого погибли тысячи людей. Но мемплекс наркомании не интересует,
погибнут его носители или останутся в живых, ему важно одно: чтобы
носителей было как можно больше. Поэтому наркомания продолжает
распространяться. Многие политические идеи требуют жертв-камикадзе,
опять-таки мемы этих идей, распространяясь, используют человека и нимало
не заботятся о его жизни. Сьюзан Блэкмор называет подобные мемы
автотоксичными, т.е. вредными, разрушительными для носителя. Уберечься
от них, по мнению исследовательницы, можно лишь одним способом — забить
свой мозг другими мемами. Это как в случае с генами: чем их больше, тем
здоровее человек. Если в вашей голове будет много хороших мемов, взятых
из книг, фильмов, бесед с умными людьми, ваш иммунитет к заражению
опасными мемами повысится: на глупости не останется ни времени, ни места
в мозге.

«Я» не «я», а я-плекс

Итак, любое явление жизни Сьюзан Блэкмор объясняет действием мемов.
Наука, культура, искусство, религия, сама цивилизация — все это
порождение мемов. Человек же абсолютно ни при чем. Исследовательница
отказывает ему в мало-мальски самостоятельной мысли. Похоже, она вообще
не считает человека живым существом, поскольку называет его не иначе,
как «мем-машиной» (отсюда и название книги). На взгляд Сьюзан,
человеческого эго не существует вовсе. «Эго — это гигантский мемплекс.
Пожалуй, самый коварный и всепроникающий из всех, — пишет она. —
Конечно, если посмотреть с традиционной точки зрения, то покажется, что
люди — личности, способные мыслить и выдвигать идеи. Но если взглянуть
на мир, помня о мемах, станет ясно, что человек всего-навсего
организм-хозяин, несущий в себе мемплексы. Сами люди не обладают
мыслями, не генерируют идеи, а лишь имитируют, сохраняют и передают их».
Блэкмор даже предлагает особый термин — «я-плекс», соединяющий в себе
понятия «я» и «мемплекс».

Центр я-плекса — то, что мы называем своим внутренним «я»,
индивидуальностью, сознанием. Вокруг «я» группируются наши самые
излюбленные мемы. Любой мем, попадая в человеческий мозг, проходит
своего рода отбор: мы либо принимаем его, либо нет. Непонравившиеся мемы
могут тут же вылететь из головы или заваляться где-то на задворках
памяти. Бывает, к слову, и так, что мем (даже самый безобидный) не
нравится настолько, что вызывает настоящую аллергию. Мем-аллергия
проявляется в разного рода фобиях: гомофобии, порнофобии, ксенофобии и
т.д. Признаки тяжелой мем-аллергической реакции: требование строгой
цензуры, акты вандализма, грубость и даже физическое насилие по
отношению к носителям неугодного мема.

В общем, все те, кто категорически против (не важно чего), —
мем-аллергики. Но уж если мем нам приглянулся, мы принимаем его в
я-плекс, приближаем к «я», как император приближает к себе фаворитов. И
тогда, если это мем какого-то политического движения, мы на всех выборах
будем голосовать только за это движение. Если это мем музыкальной
группы, мы будем слушать только ее. Если это мем рекламы «Спрайта», мы
будем дуть «Спрайт» литрами, чтобы — не дай Бог! — не засохнуть, пусть
даже потом нам придется лечь в больницу с гастритом! Одним словом, наши
убеждения, верования, пристрастия, все наше самое-самое любимое — это
я-плекс, мемы-фавориты, сгруппированные вокруг некоего центра в мозге.

Этот центр условный, что подтверждают и открытия в области
нейробиологии. Нейробиологи доказали, что так называемого внутреннего
«я» не существует. В человеческом мозге нет никакого центра управления
полетами, а есть множество равнозначных фрагментов.

Идею внутреннего «я» отрицают не только смежные с меметикой науки, но
и некоторые философские учения, религии. Философ XVIII века Дэвид Юм
сравнивал «я» с группой ощущений, связанных воедино общей историей, то
есть «я» для него было не стабильной сущностью, а, скорее, историей про
«я», которого в реальности не существует. Буддисты считают, что
существуют только действия и их последствия, а того, кто их совершает,
нет.

Но, если все это так, если эго не существует, то почему человечество
заблуждалось на протяжении тысячелетий, наивно полагая, что само творит
историю, обладает разумом, совершает научные открытия и создает
культурные шедевры? Оказывается, обманываться нас вынуждали все те же
мемы! Они заставили людей поверить, что человеческие индивидуальности
действительно существуют. Дав нам иллюзию реального существования,
ютящиеся в наших головах мемы преследовали одну-единственную (другой у
них нет) цель — размножаться, распространяться и создавать все новые
фантомы. Им гораздо проще делать это тайно, оставаясь непознанными для
людей.

Сьюзан Блэкмор и ее коллеги-меметики вмешались в планы мемов,
рассказали о них всему человечеству, сделали тайное явным. И уж как
прореагируют на это мемы, остается только гадать!

Мем-теорию бурными овациями приветствовали многие современные ученые.
К примеру, философ Дэниэл Деннетт и социолог Эдвард Вилсон вовсю
употребляют понятие «мем» в своих научных трудах и лекциях. Но пока ни
один адепт меметики не может объяснить, как измерять мемы (что считать
за единицу), как именно мемы передаются от человека от человеку, каким
образом они сосуществуют в мозге, имеют ли они физическую оболочку,
мутируют ли в процессе эволюции и т.д.

Однако такие частности не смущают автора «Машины мемов» Сьюзан
Блэкмор. Она знает, что ее увлекательная монография имеет все шансы
стать бестселлером — тем самым мем ее идеи получит прекрасные
возможности для распространения.

 

Н. Сойнова

http://planeta.moy.su/blog/nasha_zhizn_fantom/2013-05-12-51550