Мой отец родом из Вологодской области. Он вырос в большой семье из 7- ми человек, в огромном деревянном доме, который построен в характерном для тех краев древнем стиле. Судьба разбросала моих дядей и теть практически по всей России. У них есть дети, внуки, в общем, семья очень большая. Бабушки и дедушки давно уже нет в живых, но их дети каждое лето приезжают в большой деревянный дом, и семья вновь собирается вместе.
Я тоже приезжаю туда периодически, и всегда это место производит на меня большое впечатление. Кроме понимания того, что по этой древней земле ходили мои предки, в Вологде есть один объект, мысли о котором меня не покидают на протяжении всей жизни.
Этот обьект – разрушенная церковь, которая находиться рядом с тем самым деревянным домом. Я побывала во многих церквях и древних монатырях, но силу, которую ощущаю зайдя в это разрушенное здание, не получаю нигде.
Церковь находиться на берегу озера Кубенское, в селе Песочное. Все, что что мне известно, это то, что рядом с ней, когда-то находилось кладбище. А с приходом большевиков ее разрушили. Она долгое время использовалась как МТС. Даже мой покойный дед работал в ней. И пережив такое большое количество ударов, церкви удалось сохранить несколько элементов настенных фресок. Покой и защищенность те чувства, которые испытываешь зайдя туда. Территория вокруг церкви тоже запущенна – все заросло кустарниками и, на первый взгляд, даже не очень хочется туда идти. Но есть и положительные аспекты. Во-первых, церковь построена на пригорке, и поднявшись на него, открывается вид на Кубенское озеро. Во- вторых, совсем рядом протекает чистая речушка, которая впадает в озеро. Все это наводит на мысли и желание восстановить справедливость. Открыть это место для всех. Привезти в порядок эту территорию и быть может, даже восстановить храм.
Но, к сожалению все упирается в средства, а главное, я до сих пор не знаю, как ответить на вопрос – “ Зачем ?”
Но даже это меня не останавливает. Я начала действовать. Медленно, постепенно. Может, я даже не успею закончить этот “ проект ”, но я не теряю надежды найти единомышленников, который может могли бы помочь мне.
Итак, как любой новый проект, этот необходимо начать с исследования истории. К чему я и преступила. Несколько лет назад, мой дядя нашел статью про этот храм в местной газете, а точнее про легенду об иконе. Из статьи я узнала, что церьковь называется Успение Пресвятой Богородицы, и что на месте его когда-то был мужской Успенский монастырь. Поводом для его основания было чудо – явилась на камне икона Успения Богоматери.

В интернете я нашла, в свою очередь, статью, в которой история монастыря описывается еще более подробно: (автор статьи, к сожалению, не указан.)




ПЕСОЦКИЙ УСПЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
В отношении Песоцкого Успенского монастыря ошибался даже бесспорный авторитет В.В. Зверинский, называя его двойным именем совместно с Антониево-Введенской пустынью — «Песоцкий Успенский монастырь или Антониево-Введенская мужская пустынь». Краевед, как ему и положено, въедливый и целенаправленный в своем поиске, И.К. Степановский упоминает уже о двух разных монашеских обителях, время основания которых ему не известно.
Всё это так. Песоцкий Успенский монастырь, один из древнейших в крае, был уже накрепко забыт в начале XX в. Вологодский исследователь древностей А.С. Непеин, описывая свое путешествие в село Кубенское в 1916 г., перечисляет сохранившиеся в местном Ильинском храме пожертвования бояр Салтыковых, владевших когда-то этим торгово-купеческим селом, и в числе этих даров отмечает серебряное позолоченное кадило. На нем Непеин разобрал следующую надпись: «Лета 7174 (1666) августа в 15 день боярин Михайло Михайлович да сын его боярин Петр Михайлович Салтыковы дали в церковь Пречистые Богородицы честного и славного ея Успения да в предел Всемилостивого Спаса Нерукотворного Образа кадило серебряное чеканное...» Автор по этому поводу недоумевает: «Вероятно, это кадило предназначалось другой какой-нибудь церкви, потому что Кубенская церковь никогда не была посвящена Успению Божьей Матери и не имела придела во имя Всемилостивого Спаса» (Непеин. С. 184—185).
Один из историков села Кубенского священник Николай Богословский также делает предположение, что, может быть, церковь во имя Успения Божьей Матери была домовой графов Салтыковых в Москве или находилась в одной из их многочисленных вотчин.
Действительно, на Никольской улице в Москве, во дворе Чижовского подворья (вторая арка справа от Богоявленского переулка) «спряталась» Успенская домовая церковь бояр (тогда они имели еще такой титул) Салтыковых. Но известно, что церковь построена в 1691 г., а кадило передано в 1666 г.
Правда и то, что в селе Кубенском среди его шести храмов не было приходской церкви во имя Успения Богоматери, но она была в соседнем селе Песочном. И.К. Степановский называет ее Успенской Песочинской, и во времена Салтыковых она являлась храмовой в монастыре.
В писцовых книгах письма и меры московского дворянина Семена Гавриловича Коробьина и подьячего Федора Стогова за 1627—1630 гг. впервые упомянут при переписи вотчин Песоцкий Успенский монастырь в Кубенской волости. В это же время, как отмечает священник Николай Богословский в книге «Церковь святого пророка Илии в селе Кубенском», село пожаловано было царем Михаилом Федоровичем боярину Михаилу Михайловичу Салтыкову*[ Репринт книги, вернее брошюры, вышел без указания года переиздания в Вологде. Данная цитата взята мной со страницы 5. Вызывает удивление, что священник Николай Богословский, известный в селе Кубенском краевед и ценитель старины, в доме которого до недавних пор размещался краеведческий музей, не знал о существовании по соседству в древности Песочного Успенского мужского монастыря, упраздненного, как пишет И.К. Степановский, в 1764 г. Объяснить этот факт я никак не могу].
Тогда-то, зная о существовании в новой вотчине древнего монастыря, Михаил Михайлович и внес в его храмовую церковь серебряное кадило, чтобы «и нас в своих молитвах не забывать, и родители наши поминать». После упразднения монастыря в 1764 г. кадило, вероятно, было перенесено в каменный Ильинский храм, построенный Салтыковыми в 1745 г., где хранились и другие их ценные вклады церковной утвари.
Что еще удалось узнать о монастыре? В 1613 г. он был разорен отрядом Барай Мурзы, состоявшим из татар и казаков. «...В Кубенской волости и в Ракуле все деревни разграбили и крестьян перемучили», — пишет один исторический источник (Памятная книжка Вологодской губернии на 1860 г. С. 36). Известно также, что в начале XVII в. игуменом монастыря был не известный нам Дионисий.
Собственно, вот и всё, что можно сказать о Песочном Успенском мужском монастыре. О том, что он мог быть древним, подсказывает место, где он расположен. До XIV в. монашеские обители строились в городах и в непосредственной близости от них. Очевидно, что среди основателей новгородского городка Кубенского вскоре появились монахи или монахини, которые и заложили по соседству, в деревне Песошное небольшой монастырь, укрепивший значение этого торгово-оборонительного поселения еще и в качестве миссионерского центра для всей кубенской округи.
С монастырем, как я предполагаю, связана еще одна история, которая до сих пор мне неясна. Из описей Иосифо-Волоколамского монастыря известны кое-какие церковные предметы, поступившие в XVI в. из женского Спасского монастыря, что у Кубенского озера. Дважды повторяются в описи эти данные, а между тем все имеющиеся у нас источники о таком монастыре упорно молчат. Соседняя на озере островная обитель во имя Спаса всегда являлась мужским монастырем.
Здесь можно предположить следующее.
Называть церкви и монастыри именем Спаса было широко принято у новгородцев. Культ Богородицы активно внедрялся «низовцами», то есть выходцами из Владимиро-Суздальских и Ростовских земель. Нам неизвестно, когда и по какой причине Новгород расстался как со своим владением с Кубенским городком. В летописях зафиксирован только факт похода новгородского войска в 1398 г. под командованием посадника Тимофея Юрьевича «воевать» белозерские, кубенские волости и Устюг, чтобы отбить их от Москвы.
С начала XIII в. бывший Кубенский городок уже считался центром волости Кубена, а затем в XIV в. отошел к ярославскому княжескому дому. Вероятно, вместе с ним к Ростовской епархии был приписан и небольшой женский Спасо-Песочный монастырь, что находился по соседству с селом Кубенским.
Иметь два одинаковых по названию и, главное, соседних монастыря ярославским князьям было явно не с руки. Поэтому они и предложили ростовскому владыке изменить название обители, утвердив ее к тому же по составу мужской.
О том, что монастырь мог когда-то называться по-иному, говорит и имя придела в главном храме, куда бояре Салтыковы, безусловно, знавшие историю монастыря, сделали свой ценный вклад, — придел Всемилостивого Спаса.
Повторяю, что это всего лишь мои догадки. Изучение этого вопроса требует серьезной и кропотливой работы в вологодских архивах, где по крупицам можно собрать данные, утерянные уже в XIX в.



Свое следующее лето я планирую посвятить поиску материалов в Вологодских архивах, о которых упомянул автор статьи.