Ленка, спешал фор ю, дорогая.




жанна dark.
она была Жанной
женой женевского короля
(если жил такой)
носила жемчужные ожерелья
и спала со слугой
хотя божилась что девственница

король измену мужественно терпел
натягивал жилы негромко храпел
половой жизнью жил я спала с ним
но втайне желала его жену -
рыжую Жанну да так желала
что хотелось повеситься

хотелось жаться к её ногам
щенком жалостливым
на животе быть ножевой раной -
нежной свастикой
кричать - режьте меня по живому
пусть Жанна крестится

её сожгли заживо
на одном из праздников
как на масленицу
жгут чучело не помню число
не знаю причин - ещё чего
она - бессердечная сволочь
Дримная.




Жанна.

Рыжая. Красивая. Жанна, Жанна, Жанна. Жена женевского короля. Королева. Моя.
- Эй, парень! Смотри куда идёшь!
Я открыла глаза.
- Простите.- Иногда, когда мне очень хотелось изобразить взрослого мальчика, я говорила низким ломающимся голосом.- Это всё Жанна...
Мужик усмехнулся:
- Пхе... Вот молодёжь пошла... Такие маленькие, а уже любовь!
- Жанна, Жанна, Жанна...
В последнее время рыжий был мой любимый цвет. Вспомнила недавний разговор с матерью:
- Знаешь, я всегда хотела иметь машину. Причём обязательно хорошую, мощную, типа Ауди или БМВ. А4 или А6, но это уже высший класс.
- Да. Я знаю, что я обязательно вырасту, организую собственный бизнес по продаже душ, заработаю много денег и куплю такую. И обязательно рыжую.
"И прокачусь вместе с Жанной,"- добавила про себя с улыбкой.
- Рыжую?! Ну где ты такую видела?
- Не проблема - можно перекрасить. Вот я узнавала, что есть такая штука - аэрография... - и понеслась. А сама думала: "Нет, мамочка, она будет рыжая от жары. Потому что это Жанна. Потому что там будет ух как горячо…".
Весь вечер потом мечтала об этом и завязывала веточки от вишенок языком во рту. Мать решила, что я ребячусь. Ну и славно.
"Жанна, Жанна, Жанна. Моя королева в клетчатой мини-юбке. Жа... Чёрт. Натёрла на языке мозоль. Ох, вот теперь, если я тебя встречу, Жанна, я даже не смогу тебя поцеловать."
- Подонок! Да что ты городишь! Да ты почитай, как в тридцатых годах... - папаша опять орёт на телевизор. На экране милый бородатый дядечка отстаивает права секс - меньшинств. Скажу вам по секрету, наш телевизор пьёт по ночам новопассит.
- Мам, за что вы их так не любите?
- Ну, это же психическая болезнь. Что в ней хорошего? Они хотят иметь детей. Нет, ну ты представляешь, что в такой семье может вырасти? Они больные, детка.
Про себя подумала: "Жанна, а у нас с тобой будут дети?"
- А чем они не люди? Мирно, спокойно живут, никому не мешают, никуда не лезут, и, в конце - концов, это их право. Ведь у нас свободная страна, ну или типа того.
Мать помолчала, прищурилась:
-А что это ты их так защищаешь, мм? Может быть, ты уже и себя к ним причислила?
Я посмотрела на мать, как на несмышлёное дитя:
- А ты уверена, что хочешь знать ответ?
Развернулась и гордо вышла.
***
Маленький кролик прыгал по травке.
- Не, ойкакиате, ойкакиате, широи казе!
Ловко перепрыгнул через забор и сорвал морковку.
- Фее, хои фи фатте, аи фи фатте, хафе хигогетаи! - с набитым ртом ему петь не очень-то удобно.
Споткнулся, врезался в дерево. С одного из сучьев спрыгнул абсолютно чёрный пегас, подхватил кролика и улетел.
***
- Париж! Жанна, Париж! Это будет наш город!
- Да, конечно, дорогая.
- Жанна, Жанна, Жанна, Жанна, Ж...
Привычную тишину пустой квартиры разрезал звонок. Я не сразу сообразила, откуда звук, и, проверив, всё ли нормально с холодильником, вспомнила, что это телефон.
- Привет, - тихий голос с той стороны.
- Привет...
- Как дела?
- Да... я ... ох, прости.
- Что-то случилось?
- Нормально.
- ...
- Просто я немного не узнаю, кто это.
- Саша!
- Ах, Саша! Просто ты такая непривычно-тихая...
- Да ты тоже не очень живая.
- Кажется, я совсем разучилась говорить.
- Да я уж заметила. А знаешь, я тут недавно... - Сашка привычно затараторила.
"Жанна, Жанна, Жанна" – пронеслось в голове.
- Саш, ты меня прости, мне нужно идти.
- Да, Уже? Ну ладно, давай, пока.
- Пока. - На автомате положила трубку. Закрыла глаза.
"Господи божечка, скажи мне, где она, моя Жанна? Рыжая - рыжая, сидит на рыжем дереве, болтает худенькими ножками и смотрит сквозь рыжие листья на небо - ищет тебя. А может, никого не ищет. Может быть, спит, а может быть у неё глаз чешется... Ну да где же она, Господи божечка, я знаю, ты знаешь, он знает, вы знаете..."
Открыла глаза и улыбнулась. Прямо напротив, подперев голову рукой, сидел красивый, но ужасно уставший рыжий мужчина.
- Она дочь моя посередине. - У Бога оказался тихий мягкий баритон. - Ищи её здесь ищи её там найдёшь дочь моя твоя она будет.
- А она и правда твоя дочь?
- И кролика возьми с собой. Он морковку любит рыжую как я. - Бог улыбнулся.
- Ты похож на Йоджи, ты знал?
Бог насупился и сурово произнёс:
- Анимешники! Сатанински дети! - Громыхал он шаляпнским басом. - У вас у всех одно на уме - а то грех, грех, грех! Во ка дочь моя затрахало всяка жива скотина меня, сил уж больше нет моихъ на вас!
- Господи божечка, как же я тебя понимаю.
Сморгнула пылинку из глаза - а его уже и след простыл, только парик рыжий на форточке болтался.
- Так и знала, что он лысый.
Я подошла и сняла парик.
***
Кролик прыгал по Парижу. На этот раз на нём был деловой чёрный цилиндр и белые нарукавники с рыжими запонками. Кролик держал подмышкой стопку Эфелевых башен.
- Так, вот здесь, и здесь, и здесь.
На каждое "здесь" кролик доставал одну башню и втыкал её в землю. И башня вырастала в красивую радиовышку, сияющую огненно-рыжим светом.
***
- Ого, и как он?
- Кто?
- Бог.
- Симпатичный. Рыжий.
- Не ожидала.
- Да он в общем тоже.
Разговаривать с компьютером мне всегда было проще.
Через неделю в квартире появилась мать. Вошла, да так и встала, не зная, что делать. На столе сидела её дочь, грызла морковку и абсолютно пустыми глазами смотрела в стену, тихо повторяя: "Жанна, Жанна, Жанна, Жанна, Жанна..." На ковёр кто-то разлил рыжую краску, монитор компьютера украшал дешёвый рыжий парик.
Мать нашарила в кармане мобильный.
- Скорая помощь.
И назвала, запинаясь, свой домашний адрес.



***

Тук, тук, тук.
Пауза.
Тук, тук, тук.
Пауза.
Я уже давно привыкла к тройным ударам своего сердца. Кроме него, у меня в палате ничего больше не было.
Жёлтый решётчатый квадрат солнца медленно полз по полу. Спокойствие. Умиротворённость.
Как же я всё это ненавидела. Жуткая, сводящая с ума тишина больничных палат, шорох тапочек на мягких подошвах, ангельские улыбки медсестёр. Моя персональная пластмассовая тюрьма.
Мне не хватало жизни, то бушующей рыжей жизни, той безумной рыжей девушки... я забыла, как её звала.
Жёлтый квадрат начал забираться на стену. Выше и выше.
А я всё сидела и перебирала пальцами жёсткие пряди рыжего дешёвого парика.
***
Кролик постарел и осунулся. Его уволили с работы - Эфелевы башни, разработанные по его проекту, не работали и постоянно падали на близлежащие морковные поля. Грустным старикашкой с обвислыми ушами он бродил по деревушкам и предлагал пасхальные яйца. Торговля шла отвратительно. Бедный кролик впал в отчаяние.
***
- А я даже не знаю, как тебе помочь. - Я на миг оторвалась от парика и посмотрела кролику в глаза. - Понимаешь, я даже не знаю, как себе помочь.
В том, что кролик - таки пришёл, я не нашла ничего необычного. Просто угостила его последней морковкой, спрятанной под матрасом, и спросила у него, как дела в Женеве.
- Хорошо, - тогда ответил кролик, - сожгли жену женевского короля. И правильно - она - бессердечная сволочь.
Почему-то мне тогда захотелось возразить. Но я так и не поняла - почему, и ничего не сказала.
- Знаешь, - я неожиданно перебила его, - я подарю тебе этот парик. Ты можешь стать отличным мимом и поехать в Париж.
- Ты думаешь?
- Я уверена.
Кролик просиял и, махнув мохнатой лапой, ускакал прочь.
Я откинулась на подушку и начала считать дырочки на потолке.
***
Известнейшая во Франции семейная чета мимов была самой счастливой парой кроликов на свете.
***
На 12.843-й дырочке в дверь моей палаты постучали. Тихо ругнувшись о том, что придётся начинать всё сначала, я нехотя встала и открыла дверь.
За порогом стояла рыжая девушка с острыми чертами лица, безумным взглядом и маленьким серебряным колечком в правом ухе и куталась в чёрный платок.
И я вспомнила.
Её звали Жанна.

***

- Жанна? – спросила я.
- Да? – ответила девушка.
- Всё будет хорошо?
- Никогда.