ИАКОВ

Самоцветные зерна

И вот полотно, завершающее мифопоэтический цикл Виктора Бриндача «Двенадцать колен Израилевых».

Стихии неба, земли и воды.

Парящий в небе орел держит в цепких лапках священный свиток, раскручивающийся от синевы небес до пенных волн.

Гигантский красный бык выплывает из пучины и, подхватывая нижнюю часть свитка мощной спиной, плывет, словно лада-ладья под натянутым парусом.

Свиток-парус – что стяг разноцветный, сшитый из лоскутков.

Всякий лоскут – надел каждого из колен.

Сам патриарх в праздничном хитоне и наперснике из самоцветов в золотой оправе.

Ладонь его левой руки – на сверкающих камнях нагрудника.

Правая – распростерта к свитку – с благословением двенадцати сыновьям, рожденным от жен и их служанок.

Торжественный Иаков-отец. Он, как мифический сеятель, разбрасывает самоцветные камни, чтобы зернами созидания взошли они на Земле Израиля.

И каждое из драгоценных зерен находит обозначенные границы своего надела и прорастает. И хранит благословение Иакова в потомках его сыновей – Реувена, Шимона, Леви, Иегуды, Иссахара и Звулуна (сыновья Леи), Дана и Нафтали (сыновья Билхи, служанки Рахили), Гада и Ашера (сыновья Зилпы, служанки Лии) и сыновей от любимой Рахили – Иосифа и Биньямина.

Действо Иакова подобно мифическому обряду, смысл которого заключается в том, что "твердь небесная" оплодотворяет сушу.

И огнями горят драгоценные камни на омываемой тремя морями Земле Израилевой, обозначенной в благословенном папирусе.

Радостным рыком приветствует жест патриарха лев – царь наземных зверей.

С ликующим клекотом орел – царь небесных созданий – распахнул свои крылья.

И в прозрачности вод голубых самоцветные рыбы разнесут весть по морям-океанам в дальние страны.

Драгоценные камни – символы идей Божественной славы. Каждый из них – в видениях Иезекииля у двенадцати могущественных ангелов, охраняющих ворота Рая.

Светятся камни шатров Авраама и Ноева ковчега. И свод осиянных небес составлен из этих камней.

Таковы камни из нагрудника – символа единства сыновей Израиля – самоцветные зерна Двенадцати колен. Преодолевшие времена и проросшие совершенством частицы заветов. Они способны овладеть фантазией художника и утвердить его позицию – право поставить свою точку в спорах об исконных границах Страны Сиона и современного государства Израиль, которым должно быть – как священным камням в наперснике первосвященника.

Нагрудник Мастера

И сделай для нагрудника цепи из чистого золота,

на концах переплетенные искусно.

Книга Исхода

Как видим, тема «Двенадцати колен Израилевых» не утратила своей притягательности для Виктора Бриндача – художника личностно зрелого, обладающего широтой аналитического и образно-синтетического мышления, умением найти визуальную метафору к иллюстрируемому тексту. Виктор Бриндач - художник, владеющий стратегическими навыками многожанровой работы и многогранным профессиональным опытом во всех сферах пластических искусств.

Осмысление нравственного комплекса истории Танаха переплавилось у живописца в образную, композиционную и эстетико-цветовую амальгаму, напомнив о культуре книжной иллюстрации – с учетом постановочной композиции, условности поз и жестов героев, отчасти плоскостной манеры изображения, создании эстетической дистантности, словно все происходит на театральной сцене без занавеса.

В серии «Двенадцати колен Израилевых» Виктора Бриндача коллизии канвы канонического текста, символы и мифологемы – все это словно высвободилось от лишних деталей, обретя свободное дыхание, единый темпоритм, образную плоть.

Содержание наставлений и благословения Иакова своим сыновьям привлекли внимание Виктора Бриндача как пример иллюстрирования развернутого духовного текста, воспринимаемого художником в историко-мифологическом ключе, с учетом символов драгоценных камней, знамен и эмблем, соответствующих коленам.

Арочные по форме, яркие и праздничные по цвету "Двенадцать колен Израилевых" Виктора Бриндача ассоциативно возвращают к шагаловским витражам в Иерусалиме – любимому творению Бриндача, художника с опытом монументальных работ в творческом багаже.

Эстетически и для того, и для другого принципиально важным было подчеркнуть духовную связь колен с «небесами небес Всевышнего» и законами космической Вселенной. Вопрос в том, что они работали в разных материалах и техниках, отсюда – разность подходов. "Витраж – перегородка между двумя сердцами – моим и всего мира" (9), - утверждал Шагал, опираясь на эффект естественного света витражных окон в синагоге Медицинского центра Хадасса.

9 - Шагал М. Витражи в Иерусалиме// Марк Шагал об искусстве и культуре. Под редакцией Бенджамина Харшава. – М.:Текст:Книжники, 2009. С. 263.)

Но как достичь "присутствия" этой Божественной связи с универсумом в станковой живописи? Виктор Бриндач воссоздает это "единение" через метафорический космос драгоценных камней в нагруднике Первосвященника, соотносимых с конкретными коленами, когда каждый самоцвет традиционно имел символическое значение и судьбах каждого из сыновей Иакова.

Отсюда сплав смыслового цвета как впечатления от "осязания" мироздания - через оттенки драгоценных камней в наперснике. Напомню слова Книги Исхода:

Первый ряд сделай из сардоникса, топаза и карбункула –

 таким сделай первый ряд.

И второй ряд сделай из изумруда, сапфира и алмаза.

И третий ряд из гиацинта, агата и аметиста.

И четвертый ряд из берилла, оникса и яшмы;

 они должны быть целиком оправлены в золото.

Книга Исхода

Драгоценные камни композиционно, по цвету и смыслу объединяют эпический цикл Бриндача. Они создают ощущение гимнического миракля о чуде на земле и небе – о чуде в тех правременах, когда все стихии мыслились едиными. Отсюда царственная цветовая палитра, торжественность, концертность, театральность и... повествовательность, словно исключающая остроту драматизма отдельно взятого фрагмента.

Предметы на полотне эмоционально связаны. Они то ли плывут, то ли парят в невесомости предначертанного им круга. Каждая из реалий понятийно насыщена: предпосланная история, определенный месяц еврейского календаря, зодиакальное созвездие, самоцвет, знамя, эмблема колена. Все это увязано в ассоциативную ткань и одновременно представляет логичную полифонию композиции образного строя монументального цикла Виктора Бриндача.

Сплошное сердце

(Заключение)

В "Иудейской войне" Иосиф Флавий приводит историю, передававшуюся в народе из уст в уста: "Мне хочется рассказать нечто <…>, а именно что Бог провозглашал победу в битве с помощью двенадцати камней, носимых первосвященниками на груди в нагруднике. Пока армия еще не сдвинулась с места, от них исходило такое сияние, что все поняли: сам Бог помогает им. По этой причине греки, глубоко чтившие наши церемониалы, потому что не могли оспаривать их, называли нагрудник „логионом“, или оракулом". И тут же с грустью добавляет: "Однако нагрудник и ониксы перестали излучать это сияние за двести лет до того, как я это пишу, поскольку Бог был разгневан нарушением заповедей» (10).

"Двенадцать колен Израилевых" Виктора Бриндача...

Они явились в мир сегодняшний как напоминание о назначении художника, который привел их из мира пророчеств в век провозглашения смерти тематическойживописной картины.

10 – Цит по: http://www.e-reading.co.uk/chapter.php/1003421/43/Kunc_Dzhordzh_-_Dragocennye_kamni_v_mifah_i_legendah.html)

Третье тысячелетие... – подиум картиноподобных предметов, создание которых по силам научившемуся писать манифесты неучу от изобразительного искусства, когда обесславлена и унижена любая тема в искусстве, когда всему находится циничное объяснение: любовь – порнокич, жанровая сцена – бытовщина, политическая позиция – агитка, невыражение взгляда на современность – аполитичность, труд – убожество от соцреализма.

С 2011 по 2014 гг. Виктор Бриндач вплотную работал над темой, которая во времена высокого искусства налагала на художника обязанность быть личностью, мастером и человеком, ощущающим себя частью мироздания, созданного Всевышним.

Реувен, Шимон, Леви, Иегуда, Иссахар, Звулун, Дан, Гад, Ашер, Нафтали, Иосиф, Биньямин – им и их потомкам завещана земля Израиля.

В исполнении Виктора Бриндача они словно явились в мир из космического окна – явились и, не убоявшись кровавых пророчеств, остались здесь, став народом Творца. И возвели Иерусалим, ставший знаковой принадлежностью того, что свято в мире.

Так литургический цикл станковой живописи Виктора Бриндача напомнил о назидательном уроке человечеству - истории еврейского народа – от раскола – через испытания – к воссоединению.

Это этическое и эстетическое нет художника – насаждаемому огрублению понятия профессионализма в изобразительном искусстве.

«Двенадцать колен Израилевых» Виктора Бриндача - это то, что подобно строительству Священной Стены, в каждом камне которой – судьба еврейских колен.

Их имена выгравированы Великим Зодчим на этих камнях, подсказывая смысловую наполненность вдохновению, полет фантазии и чувство меры в воплощении.

Это художническое возвращение к страницам Книги Книг, пропущенное через искания неошельмованного искусства.

Это то живописное зодчество, в котором метафорическая кладка превращается в нагрудник с самоцветами, где каждый камень оправлен мастером.

И та искусная работа золотыми цепями прикована к груди живописца-первосвященника.

А потом все стало сплошным сердцем Художника...

"Двенадцать колен Израилевых" – цикл станковой живописи на сюжет "Благословения Иакова" кисти современного израильского художника Виктора Бриндача – творение, вобравшее напутствие Священной Книги:

И камни должны быть с именами детей Израиля,

двенадцатью,  выгравированными как на печати:

каждый камень с одним именем, и будут вместе они соответствовать двенадцати коленам.

И сделай для нагрудника цепи из чистого золота,

на концах переплетенные искусно. <…>

Книга Исхода