"Через семьсот лет лавр зазеленеет вновь!"
(пророчество последнего катарского перфекта Гильома, сожженного в 14 веке)

Когда я был маленьким мальчиком
Я помогал отцу работать в поле
Однажды он взял горсть земли в свои руки
И пересыпал ее в мои детские ладошки:

Смотри, сынок,
Это добрая земля, добрая земля.
За наш труд и заботу
Она отплатит добром –
Здесь будет цвести прекрасный сад

Он был мудрым и терпеливым человеком,
Мой отец.
Он провел воду из источника
И насадил благородный лавр, говоря:

Пусть о нас останется добрая память
На этой земле, на этой земле
Когда мы уйдем – останется лавр.

Но сегодня моя рука сжимает в горсти
Не землю, но пепел.
Наша земля опустошена и сожжена,
Наша земля.

И нет в живых моего отца
Тысячи добрых людей сгореди в огне
Который зажгла инквизиция
Когда наемники Рима ворвались в Безье
Они уничтожили всех
Когда пришли за наживой по воле Рима

О Рим! Тебя я обвиняю
Ты лживыми речами оклеветал нас
И вероломно развязал войну.
Подобного злодейства не совершали варвары
Христа распяли вновь
На огненном кресте
И пронзили сердце святой девы Марии
Когда убивали их –
Катаров, жителей этой земли

Да примет их святую кровь Грааль
На небеса, на небеса
Как он принял и сохранил
Святую Кровь Христа

Этот пепел нашей сожженной земли (Окситании)
Священен для меня
И я повторяю слова моего отца
Своему маленькому сыну:

Смотри, сынок,
Это добрая земля, добрая земля
Великое мученичество наших отцов
И наша скорбь, - они не напрасны
Добрые люди живут в вечности
Память о них не умрет –
Через 700 лет лавр вновь расцветет.