В колонках играет - 30 seconds to mars - this is war

Настроение сейчас - =))

Самурай (яп. 侍, бу́си яп. 武士) — в феодальной Японии в широком смысле — светские феодалы, начиная от крупных владетельных князей (даймё) и кончая мелкими дворянами; в узком и наиболее часто употребляемом значении — военно-феодальное сословие мелких дворян. Хотя слова «самурай» и «буси» очень близки по значению, но всё же «буси» (воин) — это более широкое понятие, и оно не всегда относится к самураю. Также, в некоторых определениях, самурай — это японский рыцарь. Само же слово «самурай» происходит от глагола «самурау», в дословном переводе означающего «служить вышестоящему лицу»; то есть самурай — служилый человек. Самураи — не просто воины-рыцари, они были и телохранителями своего даймё, и в то же время его слугами в повседневной жизни. Самая почётная должность — смотритель меча своего господина, но были и такие должности, как «смотритель зонтика» или «подаватель воды утром, после сна».

Зарождение...

Самураи клана Сацума, боровшиеся на стороне императора в период Войны Босин, 1860-е

Актёры кабуки, изображающие самураев в доспехах, 1880 год
По наиболее распространённому мнению, самурайство зародилось в VIII веке на востоке, северо-востоке и крайнем юге Японии. На окраинах империи издревле осевшие здесь племена айну ожесточённо обороняли свои земли от императорских войск. Основу самурайства составили беглые крестьяне и вольные охотники, искавшие «земли и воли» на границах империи. Подобно донским и запорожским казакам, они проводили жизнь в непрестанных походах и стычках с воинственными аборигенами, защищая государственные границы.

Вплоть до конца IX века, прежде всего на севере нынешней территории Японии, бушевала война. Чтобы противостоять подстерегавшей на каждом шагу опасности, поселенцы строили укреплённые поселения и вели кровопролитную борьбу за существование, участвуя в карательных экспедициях на территории туземцев.

Опасной была жизнь и в других провинциях тогдашней Японии. Уже несколько столетий в прибрежных водах промышляли пираты. Во внутренних районах, в лесах и горах бесчинствовали разбойничьи банды. По всей стране то и дело вспыхивали восстания крестьян. В этих условиях губернаторы и знать провинций, в особенности пограничных, не хотели, да и не могли полагаться на императорское правительство и войска, а предпочитали своими силами наводить порядок. Для этого они из боеспособных мужчин создавали небольшие военные формирования, находившиеся под их непосредственным командованием.

Военными отрядами командовали представители знати, владельцы крупных поместий, то есть частных земель, которыми их наделяло императорское правительство. Владельцы поместий всеми силами старались расширить свой надел, захватывая новые земли в военных походах и вырубая леса.

В X—XII вв. в процессе феодальных междоусобиц окончательно оформились владетельные роды, предводительствовавшие значительными военными силами, которые лишь номинально числились на императорской службе. К тому времени сложились и устои неписанного морального кодекса самурая «Путь лука и скакуна» («Кюба-но мити»), позже превратившегося в свод заповедей «Путь Воина» («Бусидо»).

Начало выделения самураев как особого сословия обычно датируется периодом правления в Японии феодального дома Минамото (1192—1333). Предшествовавшая этому затяжная и кровопролитная гражданская война (т. н. «Смута Гэмпэй») между феодальными домами Тайра и Минамото создала предпосылки для установления сёгуната — правления самурайского сословия с верховным военачальником («сёгуном») во главе.

Золотой Век...

Минамото-но Ёритомо, первый сёгун Камакурского сёгуната
Золотым веком самурайства считается период от первого Сёгуната до войны Онин. С одной стороны, это был мирный период (не считая попытки монгольского вторжения), с другой — численность самураев не так велика, как при Токугава (когда чуть ли не каждый пятый японец был самураем), что позволяло самураям иметь высокий жизненный уровень.

После победы над домом Тайра Минамото но Ёритомо вынудил императора присвоить ему титул сёгуна, а рыбацкое селение Камакура, где размещалась его штаб-квартира, превратил в свою резиденцию. Отныне сёгун становился самым могущественным человеком в стране: наивысшим по рангу самураем и главным министром в одном лице. Хотя официально верховная власть в государстве принадлежала императору, да и двор его сохранял определённое влияние, господствующее положение они утратили — император вынужден был соглашаться с решениями сёгуна под угрозой «добровольного» отречения от престола.

Ёритомо создал новый орган управления империей, именовавшийся «полевой ставкой» («бакуфу»). Как и сёгун, большинство его министров и их помощников были самураями. Благодаря этому, дух самурайского сословия проник во все сферы общественной жизни Японии.

Опытный полководец, Ёритомо на все важные посты в провинциях назначил людей, снискавших его доверие в войне Гэмпэй. Кроме того, в каждой провинции были учреждены две новые должности военного губернатора и земельного главы, подчинявшихся и подотчётных непосредственно бакуфу, главой которого был сам сёгун. Таким образом, сёгун и его министры были прекрасно осведомлены о том, что происходило в стране, и могли, в случае необходимости, своевременно принять решительные меры.

Камакурский сёгунат, просуществовавший около полутораста лет, открыл новую главу в истории Японии и самурайства.

Эпоха междоусобных войн...

Ода Нобунага

Тоётоми Хидэёси

Токугава Иэясу
Со временем военные губернаторы становились всё более независимыми от сёгуната. Они превращались в крупных феодалов, сосредотачивая в своих руках богатые земельные наделы. Особенно усилились дома юго-западных провинций Японии, которые значительно увеличили свои вооружённые силы.

Кроме того, благодаря оживлённой торговле с Китаем и Кореей феодалы западных и юго-западных провинций, откуда она в основном велась, значительно обогатились. Камакурский сёгунат, не желая мириться с усилением отдельных самурайских домов, препятствовал торговой деятельности феодалов, что послужило одним из поводов для возникновения оппозиционных настроений по отношению к Камакурскому сёгунату среди самурайских домов.

В результате Камакурский сёгунат был низложен, а титул сёгуна перешёл к представителям дома Асикага. Первым сёгуном новой династии стал Асикага Такаудзи. Глава нового сёгуната оставил разрушенную во время междоусобицы прежнюю ставку бакуфу — Камакура — и вместе со всем правительством переехал в императорскую столицу Киото. Попав в Киото, сёгун и влиятельные самураи, для того, чтобы сравняться с кичливой придворной знатью, начали строить себе великолепные дворцы и постепенно погрязли в роскоши, безделье, интригах императорского двора и начали пренебрегать государственными делами.

Ослаблением централизованной власти немедленно воспользовались военные губернаторы провинций. Они формировали собственные отряды самураев, с которыми нападали на своих соседей, видя в каждом врага, пока, наконец, в стране не вспыхнула полномасштабная гражданская война.

Последняя фаза этой войны в средневековых хрониках именуется «эпоха сражающихся провинций» (Сэнгоку Дзидай). Длилась она с 1478 по 1577 гг.

В середине XVI века казалось, что империя, сотрясаемая гражданской войной, развалится на отдельные государства, но даймё провинции Овара (в центральной части острова Хонсю) Ода Нобунага удалось положить начало процессу нового объединения страны. Совершив несколько удачных военных походов против крупных феодалов и разгромив некоторые буддистские монастыри, участвовавшие в междоусобных войнах, Ода Нобунага смог подчинить своей власти центр страны с императорской столицей Киото. В 1573 году он сверг Асикага Ёсиаки, последнего сёгуна из семьи Асикага. В 1583 г. в одном из храмов Киото Нобунага совершил сэппуку, чтобы избежать пленения армией предавшего его генерала.

Дело объединения страны продолжил один из самых способных генералов Нобунаги — Тоётоми Хидэёси, необразованный, тщеславный, но смышлёный и волевой выходец из крестьянских низов. Он продолжил дело своего покровителя с беспощадной решимостью и уже к 1588 г. фактически объединил страну.

В эпоху междоусобных войн произошло некоторое размывание границ сословия, так как удачливый простолюдин мог, подобно Тоётоми Хидэёси, не просто стать самураем, а сделать головокружительную карьеру (сам Тоётоми Хидэёси, будучи сыном простого крестьянина, не мог стать сёгуном, но был им без титула). Размыванию границ сословия также способствовало то, что многие полководцы в ту эпоху использовали в качестве вспомогательных воинских сил непрофессиональных солдат, завербованных из крестьянских семей. Ещё более подорвали систему традиционного самурайства законы о рекрутских повинностях, введённые Ода Нобунага.

Однако уже при Тоётоми Хидэёси размывание самурайского сословия было временно приостановлено. Хидэёси особыми эдиктами подтвердил привилегии самураев и наложил запрет на отходничество крестьян. Указом от 1588 г. простолюдинам было строго запрещено владеть оружием. Началась так называемая «охота за мечами», в ходе которой крестьян разоружили.

В 1598 г. Хидэёси умер, оставив власть своему несовершеннолетнему сыну, вместо которого государственными делами должен был руководить регентский совет. Именно из этого круга вскоре выделился человек, завершивший объединение страны установлением единовластия — Токугава Иэясу. Он избрал своей резиденцией город Эдо (ныне Токио), хитростью и силой устранил сына Хидэёси и провозгласил себя сёгуном, положив начало сёгунату Токугава, эпоха которого продолжалась более двухсот пятидесяти лет.

Закат...

Сословие самураев получило чёткое оформление во время правления в Японии сёгунов из феодального дома Токугава (1603—1867). Наиболее привилегированный слой самураев составляли так называемые хатамото (буквально — «под знаменем»), являвшиеся непосредственными вассалами сёгуна. Хатамото в своём большинстве занимали положение служивого слоя в личных владениях сёгуна. Основная масса самураев являлась вассалами князей (даймё); чаще всего они не имели земли, а получали от князя жалование рисом.

Кодекс поведения самурая «Бусидо» был проникнут духом беспрекословного подчинения господину и презрения к смерти. Законодательство Токугава разрешало самураю безнаказанно убивать на месте «простолюдина, который неприличествующим образом ведёт себя по отношению к членам военного класса». В период правления дома Токугава, когда внутренние феодальные войны были прекращены, военные отряды самураев использовались, главным образом, для подавления крестьянских восстаний.

Артисты кабуки изображают бой самураев.
Вместе с тем, даймё не нуждались в таких больших отрядах самураев, которые существовали ранее, в периоды феодальных войн, и число самураев в их военных отрядах сокращалось. Часть самураев превращалась в ронинов (деклассированных самураев, вассальная зависимость которых от князей прекратилась; ронины часто переходили на положение горожан, занимались ремеслом, торговлей и другой деятельностью). Иные самураи пополняли ряды ниндзя — наёмных убийц.

Процесс внутреннего распада сословия самураев заметно усилился с середины XVIII века. Развитие мануфактурного производства и усиление городской буржуазии приводили к постепенному экономическому вырождению самурайства. Всё больше и больше самураев и даже влиятельных даймё попадало в долговую зависимость от ростовщиков.

Своего рода комплекс неполноценности, порождённый в самураях их странным положением, находил выражение в обострённой тяге к традиционным духовным ценностям. Повсюду возникали разнообразные школы воинских искусств. С новой силой вспыхнул угасший на время междоусобных войн интерес к философии Дзэн, чайной церемонии, живописи и гравюре, изящной словесности.

Многие самураи, даже не переходя на положение ронинов, занимались торговлей, ремёслами и т. д. Рядовые самураи (особенно в княжествах Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзен), тесно связанные с буржуазией, сыграли значительную роль в незавершённой буржуазной революции 1867—1868 (см. Мэйдзи исин). После неё сословие самураев, как и другие феодальные сословия, было упразднено, однако самураи не потеряли своего привилегированного положения.

Доспехи и вооружение самураев XVIII века в Кунсткамере (Санкт-Петербург). Преподнесены в дар будущему российскому императору Николаю II во время его визита в Японию в 1891 году.
Значительная часть самураев, ещё при Токугава фактически владевшая землёй (госи), стала после аграрных законов 1872—1873 и юридическим собственником этой земли, войдя в состав так называемых «новых помещиков». Из среды бывших самураев пополнялись кадры чиновников, из них состоял в основном офицерский состав армии и флота. Кодекс «Бусидо», прославление самурайской доблести и традиций, культ войны — всё это стало составной частью идеологии милитаристской Японии до начала Второй мировой войны. Термин «самурай» и сейчас иногда применяется для обозначения служащих японской армии.

------------------------------------

"Бусидо" - Этический кодекс поведения самурая в средневековой Японии. Кодекс появился в период XI—XIV веков и был формализован в первые годы сёгуната Токугава.

ссылка на кодекс: http://www.liveinternet.ru/users/max_isaak_cubbins/post183369964

------------------------------------

Соперники Оды Нобунаги в борьбе за объединение Японии, реально имевшие шанс войти в число объединителей Японии:

Такэда Сингэн
Уэсуги Кэнсин
объединители Японии:

Ода Нобунага
Тоётоми Хидэёси
Токугава Иэясу
знаменитые фехтовальщики:

Миямото Мусаси
знаменитые Герои:

Минамото Ёсицунэ
Сорок семь ронинов
Кусуноки Масасигэ (до реставрации Мэйдзи считался преступником и позором для самурая, так как выступил против Сёгуна, встав на сторону Императора)
Синсэнгуми — самураи сохранившие верность сёгуну после реставрации Мэйдзи и поднявшие мятеж против императора, учредив республику Эцу.

В колонках играет - 30 seconds to mars - a beautiful lie

Настроение сейчас - =)

Ассасины (хашашины, хашишины, гашишин; от араб. хашиши, мн. ч. хашишийа или хашишийун [1] — «употребляющий хашиш» [2][3]) — наименование, под которым получили широкую известность в Средние века и в настоящее время исмаилиты-низариты (шиитская ветвь ислама). Название связано с комплексом расхожих представлений о низаритах как о террористической секте, члены которой, одурманенные наркотиком фанатики, совершают многочисленные убийства на политической и религиозной почве. Слово «ассасин» вошло во многие европейские языки и понимается как наёмный убийца.


Употребление слова хашишийа по отношению к низаритам прослеживается в письменных источниках с начала XII века. К этому времени относится обострение полемики между двумя течениями исмаилизма — низаритами и утвердившимися в фатимидском Египте мусталитами. В одном из сочинений, написанных в правление фатимидского халифа аль-Амира, в 1122 году, сирийские низариты были впервые названы хашишийа. Термин был снова употреблён по отношению к ним в сельджукской хронике Нусрат ал-фатра (1183), равно как и в трудах историков Абу Шамы (ум. 1267) и Ибн Муйассара (ум. 1278). Персидские низариты аламутского периода также назывались хашиши в зайдитских сочинениях. Во всех названных источниках нет обвинений в употреблении низаритами гашиша; слово хашишийа использовалось в уничижительных значениях «чернь, низшие классы» и «неверующие социальные парии».[1]

К началу XII века относятся первые столкновения низаритов с крестоносцами. Со времён главы сирийских низаритов Рашид ад-Дина Синана (1163—1193) в сочинениях западных летописцев и путешественников появляется термин ассасин, производный от хашишин [1]. Предполагается и другое происхождение слова — от арабского хасанийун, означающего «хасаниты», то есть последователи Хасана ибн Саббаха [2].

К середине XIV века слово «ассасин», до этого обозначавшее «таинственное общество» в Сирии, приобрело в итальянском, французском и других европейских языках новое значение: профессиональный убийца.


Ассасины и гашиш

Ассасины — фанатики-сектанты средневекового Востока, использовали индивидуальный террор как средство защиты своей религии. Легенда об ассасинах, распространившаяся в Европе в изложении венецианского путешественника Марко Поло (ок. 1254—1324), в общих чертах сводилась к следующему. В стране Мулект в старину жил горный старец Ала-один, устроивший в неком укромном месте роскошный сад по образу и подобию мусульманского рая. Юношей от двенадцати до двадцати лет он опаивал и в сонном состоянии переносил в этот сад, и они проводили там целый день, забавляясь с тамошними женами и девами, а к вечеру их снова опаивали и переносили обратно ко двору. После этого юноши были «готовы и на смерть, лишь бы только попасть в рай; не дождутся дня, чтобы идти туда… Захочет старец убить кого-нибудь из важных или вообще кого-нибудь, выберет он из своих ассасинов и куда пожелает, туда и шлет его. А ему говорит, что хочет послать его в рай и шел бы он поэтому туда-то и убил бы таких-то, а как сам будет убит, то тотчас же попадет в рай. Кому старец так прикажет, охотно делал всё, что мог; шел и исполнял всё, что старец ему приказывал».

Марко Поло не конкретизирует название средства, которым опьяняли юношей; однако французские писатели-романтики середины XIX в. (см. Клуб ассасинов) были уверены, что это гашиш. Именно в таком ключе пересказывает легенду о горном старце граф Монте-Кристо в одноимённом романе Александра Дюма. По его словам, старец «приглашал избранных и угощал их, по словам Марко Поло, некоей травой, которая переносила их в эдем, где их ждали вечно цветущие растения, вечно спелые плоды, вечно юные девы. То, что эти счастливые юноши принимали за действительность, была мечта, но мечта такая сладостная, такая упоительная, такая страстная, что они продавали за неё душу и тело тому, кто её дарил им, повиновались ему, как богу, шли на край света убивать указанную им жертву и безропотно умирали мучительной смертью в надежде, что это лишь переход к той блаженной жизни, которую им сулила священная трава».

Таким образом была создана одна из ключевых легенд о гашише, существенно повлиявшая на его восприятие в западной культуре. Вплоть до 1960-х гг. психотропные препараты конопли воспринимались массовым сознанием как снадобье, дарящее райское блаженство, убивающее страх и возбуждающее агрессию (см. Анслингер, «Косяковое безумие»). И лишь после того как употребление этих препаратов стало массовым, романтический миф был развенчан, хотя его отголоски до сих пор кочуют по публикациям популярной прессы.

Интересно, что легенда об ассасинах имеет под собой солидную историческую основу. «Горные старцы» действительно правили в XI—XIII в. в иранской крепости Аламут; они принадлежали к исламской секте исмаилитов и решали свои внешнеполитические проблемы с помощью террористов-смертников. Однако о том, что в их подготовке применялся гашиш, нет никаких достоверных исторических свидетельств.[9]

----------------------------------------------

АССАСИНЫ

АСCАСИНЫ (низариты), одно из течений в исмаилитской ветви ислама, образованное в 1094 приверженцами Абу Мансура Низара, старшего сына фатимидского халифа аль-Мустансира. Его адепты во главе с персидским исмаилитом Хасаном ибн Саббахом провозгласили Низара предком грядущего «скрытого имама». Ибн Саббах, в юности друг знаменитого поэта и ученого Омара Хайяма, с 1081 проповедовал идеи исмаилитов в Иране, призывая к свержению суннитской Сельджукской династии. В 1090 возглавляемые им исмаилиты захватили в горах около г.Казвин крепость Аламут («Орлиное гнездо»), превратив ее в свою твердыню. Позднее они завладели рядом других горных районов в Иране (Эльбурс, Кухистан) и в Сирии, построив там крепости и образовав свое государство.

Идеологическая система низаритов (ад-дава аль-джадида, «новый призыв») делилась на общедоступную (нормы шариата) и внутреннюю, доступную лишь посвященным. Они обязаны были беспрекословно повиноваться своему главе и готовы отдать за него жизнь. Из них отбирались юноши, которых превращали в фанатиков-федаев («жертвующих собой во имя веры»), одурманивали гашишем и позволяли иногда вести роскошную жизнь, внушая, что это видения рая, куда они попадут после смерти, отдав жизнь за веру. Современники называли приверженцев ибн Сабаха «хашишинами» – одурманенными гашишем (европеизированная форма – асасины). Руководители секты нередко направляли своих федаев для совершения убийств религиозных и политических противников: сельджукского султана Мелик-шаха (1082–1092) и великого визиря Низама аль-Мулька, высших чиновников халифата Аббасидов, крестоносцев. Асcасины дважды безуспешно пытались устранить египетского правителя и полководца Салах ад-Дина (1174–1193), с которым вели борьбу за контроль над Сирией. Слово «асcасин» стало синонимом термина «убийца» и в этом качестве вошло в некоторые европейские языки.

Глава исмаилитского государства асcасинов носил титул шейх аль-джебель (старец гор). Хасан ибн Сабах умер в Аламуте в 1124 в возрасте 90 лет. Третий «старец» Хасан II провозгласил себя имамом. Его внук Хасан III восстановил шариатские нормы и признал верховный авторитет суннитского халифа из династии Аббасидов. Но его преемник Мухаммед обвинил предшественника в отступничестве.

В 1256 войска Хулагу, внука Чингис-хана (см.), захватили Аламут и положили конец их государству, а в 1260 монголы разгромили сирийских асcасинов. Последние их крепости в Сирии захватил в 1273 мамлюкский правитель Египта Бейбарс.

С падением государства асcасинов общины назаритов сохранились в различных странах Азии и Африки; в настоящее время они действуют в более чем 20 государствах и объединяют до 20 млн. человек. Резиденция их духовного главы находится в Индии. С 1957 исмаилитов-назаритов возглавляет Ага-хан IV.

-------------------------------------

Зарождение и начало сложения легенд об ассасинах

Дафтари Ф. Легенды об ассасинах. Мифы об исмаилитах. - М.: Ладомир, 2009, с. 9-17, 84-116


ПРЕДИСЛОВИЕ

Крупную общину мусульман шиитов — исмаилитов низаритов — в средневековой Европе знали как «ассасинов». Широкое хождение это уничижительное наименование — производное от слова «гашиш» — получило благодаря крестоносцам и их европейским хронистам, столкнувшимся в первые десятилетия XII века на Ближнем Востоке с представителями этого таинственного братства. Европейцы, в то время не слишком знакомые с исламом, принципами мусульманского вероисповедания и обрядностью, привозили из путешествий и походов одну за другой истории о тайном Ордене ассасинов и его предводителе — загадочном Старце Горы. Благодаря Марко Поло эти легенды со временем претворились в автономное собрание рассказов об ассасинах и зажили собственной жизнью, а само слово «ассасин» («assassin»), этимология которого растворилась в прошлом, вошло в европейские языки как имя нарицательное и стало означать убийцу.





Тенденциозные измышления об ассасинах, получившие хождение благодаря враждебно настроенным европейским и мусульманским авторам Средневековья, долгое время служили основным источником сведений об исмаилитах низаритах для многих ведущих востоковедов XIX века, в частности Сильвестра де Саси. Этот деформированный образ низарита, не имеющий ничего общего с действительностью, вплоть до недавнего времени занимал прочное положение в умах ученых Запада. Однако прямой доступ к подлинным исмаилитским документам послужил прорыву в научных исследованиях исмаилизма, позволил отделить миф о низаритах, широко распространенный в средние века, от реальности.

10

ВВЕДЕНИЕ

Западному читателю, знакомому с введением Эдварда Фицджеральда к его английскому переложению «Рубайата» Омара Хаййама, хорошо известна «История о трех товарищах». В ней имя персидского поэта и астронома Омара Хаййама связано с именами вазира Сельджукидов Низам ал-Мулка и Хасана Саббаха — основателя так называемого Ордена ассасинов. Согласно этому повествованию, в юности все три популярных в Персии героя были в Нишапуре учениками одного школьного наставника. В то время они поклялись друг другу, что первый достигший успеха в жизни поможет в карьере и друзьям. Первым добился положения и власти Низам ал-Мулк — стал вазиром в сельджукском султанате. Положив стипендию Омару и добившись высокой должности для Хасана, он сдержал слово, данное в юности. Однако вскоре Хасан превратился для Низама в опасного соперника, и вазиру пришлось немало потрудиться, чтобы опорочить конкурента в глазах султана. Поклявшись отомстить, Хасан отправился в Египет, где овладел секретами веры исмаилитов. По возвращении в Персию он создал тайную организацию и взялся терроризировать Сельджукидов. Первой жертвой ассасинов Хасана стал сам Низам ал-Мулк. Таково одно из самых распространенных на Востоке преданий, связанных с исмаилитами низаритами.

С XII века низариты оказались героями многих историй и на Западе. Первое столкновение европейцев — франков, участников Крестовых походов за освобождение Святой Земли, — и живущей в Сирии общины мусульман шиитов, получивших известность в Европе как ассасины, произошло в самом начале XII века. В то время исмаилиты низариты Персии под водительством целеустремленного Хасана Саббаха еще только основали свое государство, создав реальную угрозу гегемонии тюрок сельджуков в мусульманских владениях. Сирийские же исмаилиты низариты оказались участниками сложной системы союзов и конфронтации с мусульманскими и христианскими правителями. Последние, что понятно, не были заинтересованы в сколь-либо точном описании не только своих соседей исмаилитов, но и любого другого мусульманского сообщества Латинского Востока. Посему крестоносцы и их западные летописцы выступили в роли передатчиков множества вымышленных историй, например, о так называемых «ассасинах» — верных последователях таинственного Старца Горы (Vetus de Montanis). Легенды о них

11
разошлись по всей Европе. Захватывающие, полные романтики рассказы вернувшихся с Востока крестоносцев быстро обрели популярность. Фантасмагории о мусульманах и всем, что связано с ними, снискали благодарного и к тому же совершенно не осведомленного в данном вопросе слушателя.

Легенды об ассасинах родились из надуманных сообщений европейцев о Востоке и коренились в негативном отношении к исмаилитам остальных мусульман. Со временем эти выдумки, ставшие неотъемлемой частью исторического наследия Средневековья, были приняты даже наиболее солидными западными хронистами и стали считаться достоверным описанием обычаев загадочной восточной общины. Наивысшей точки мифотворчество достигло благодаря незаурядному таланту Марко Поло — известного венецианского путешественника XIII века.

Так легенды об ассасинах обрели собственную жизнь. Позднее, когда значительно более надежная информация об исламе и его внутренних делениях стала доступна европейской исследовательской мысли, вся эта мифология потребовала решительной переоценки. Прогресс в исламоведении и серьезный прорыв в изучении истории и доктрин исмаилитов позволили раз и навсегда избавиться от ряда расхожих измышлений об ассасинах. Главная цель настоящего исследования — проследить происхождение наиболее популярных средневековых легенд об исмаилитах низаритах и в то же время рассмотреть историческую обстановку, в которой эти истории получили столь широкое хождение.

В наши дни численность исмаилитов низаритов вместе с исмаилитами других ветвей достигает семи миллионов. Проживают они по всему миру, более чем в двадцати пяти странах Азии, Африки, Европы и Северной Америки. В настоящее время духовным лидером исмаилитов низаритов является принц Карим Ага Хан IV, сорок девятый имам. Исмаилиты — одно из важных подразделений шиитов — составляют десятую часть от более чем миллиарда мусульман.

Полная событий история исмаилитов насчитывает свыше двенадцати веков. За это время они разделились на несколько крупных ветвей и групп. В самостоятельную шиитскую общину исмаилиты выделились приблизительно в середине VIII века. В средние века они дважды основывали независимые государства — халифат Фатимидов и государство низаритов, сыгравшие важную роль в религиозно-политической и интеллектуальной истории мусульманского мира. Широко известные исмаилитские проповедники (да'и), бывшие одновременно теологами, философами и политическими деятелями, создали немало трудов в различных областях знания и внесли значительный вклад в исламскую мысль Средневековья.

В 1094 году исмаилитское движение, единое в ранний Фатимидский период, раскололось на две ветви — низаритов и мусталитов. Низариты, которым, собственно, и посвящена настоящая книга, создали независимое государство в Персии, подчинив себе и ряд территорий Сирии. Это государство с центром в горной крепости Аламут, что в северной Персии...

*Книгу можно найти в интернете кому интересно)

все взято с - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%81%D1%81%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BD%D1%8B

В колонках играет - Placebo English summer rain

Настроение сейчас - =|

Ро́нин (яп. 浪人, ро:нин, букв. «блуждающие волны», «странник») — деклассированный самурай феодального периода Японии (1185—1868), потерявший покровительство своего сюзерена, либо не сумевший уберечь своего господина от смерти. Этимология термина ронин восходит к периодам Нара и Хэйан, когда он означал слуг, бежавших с земель своего господина. В редких случаях — странник, не имеющий над собой чужой власти, свободный воин.

На протяжении 250 лет периода Эдо при жесткой классовой системе сёгуната количество ронинов сильно увеличилось. Если в предыдущие годы самурай был волен переходить от одного покровителя к другому, менять род деятельности и осуществлять внеклассовые браки, то теперь ему это было запрещено; он также не мог быть нанят другим господином без разрешения его прежнего покровителя. Кроме того, неродовитые самураи, зачастую обедневшие и не имевшие свободы выбора, были вынуждены уходить от своих сюзеренов.

В соответствии с японскими культурными традициями, ронин был зачастую фигурой постыдной, подвергавшейся насмешкам и унижениям. Статус ронинов был незавидным, так как они не получали постоянного жалования от своих господ, что, в свою очередь, было необходимым условием для каждого настоящего самурая. Существовала даже поговорка «Семь падений, восемь подъёмов», означавшая право самурая уходить в странствия сроком на год семь раз за время служения, каждый раз возвращаясь на службу к своему покровителю. Непривлекательность положения ронина, очевидно, подогревалась самураями, которые, будучи жестко обременены своими обязанностями, возмущались личной свободе ронинов. Существовало много преданий о простом ронине, защищавшем бедных поселян от заносчивого самурая, способного убить любого, посмевшего ему возразить. С другой стороны, есть повествования о потерявших господ, необученных, безработных горе-самураях, просуществовавших как класс вплоть до Реставрации Мэйдзи. Фактически они являлись ронинами, хотя мало отличались от городских сорвиголов, отчаянно искавших «приключений».

В качестве иллюстрации к унизительному положению самураев, ставших ронинами, лорд Редесдэйл (Британский атташе в Японии) описывал случай, произошедший во время его пребывания в Японии, где он проживал в нескольких сотнях метров от могилы «Сорока́ семи ронинов». Тогда на кладбище один ронин покончил с жизнью, оставив записку, в которой говорилось, что он, без средств к достойному существованию, обратился к даймё Тёсу, но получил отказ. Из-за этого, не желая служить кому-либо другому и оставаться в ненавистном положении ронина, он решил убить себя. Лучшего места для этого было не найти. Редесдэйл отметил, что побывал на месте происшествия 1-2 часами позже и видел на земле следы крови.

Ронинов существовало великое множество, по оценкам некоторых авторов около 400 тысяч, но всех их можно подразделить на три большие группы:

богатые вассалы, добровольно оставившие свои посты;
«уволенные» за какой-либо «мелкий поступок» своими хозяевами. Ронины, принадлежавшие к этой группе, обычно пытались заслужить прощение и искупить свою вину, чтобы им разрешили вернуться на прежние должности;
в эту группу входили ронины, располагающиеся на самом дне и изгнанные из клана за провинности и проступки или жадность. Такие ронины не афишировали имена своих бывших хозяев.

В современной Японии слово «ронин» зачастую употребляют как метафору для обозначения человека, провалившего вступительные экзамены в высшие учебные заведения. Такие «ронины» обычно вынуждены посещать подготовительные курсы, чтобы набрать проходной балл в будущем. Очевидно, таких людей называют ронинами потому, что у них нет «своей» школы, как у исторических ронинов не было сюзеренов. Кроме того, существует сходство в их позорном положении, да и уровень самоубийств среди современных «ронинов» существенно выше, чем у их более удачливых конкурентов. Образ современного ронина экранизирован, например, в сюжете аниме Love Hina.

В колонках играет - rammstein du hast

Настроение сейчас - =)

Женщина-самурай, точнее онна-бугэйся (яп. 女武芸者?) — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.

Термин состоит из слов: онна (女) — «женщина» и бугэйся (武芸者) — «человек боевых искусств». Употребление выражения «женщина-самурай» является семантически неправильным, так как слово самурай (侍) используется только по отношению к мужчинам. Аналогичным образом, неправильно говорить онна-буси[1], так как входящий в состав слова буси (武士) иероглиф си (士) применяется в идиоматических выражениях в значениях «мужчина, муж» (сравните — 紳士 синси — джентльмен, 同士 доси — друг, 紳士服 синсифуку — мужская одежда).

Кроме того, к женщинам из сословия самураев может применяться термин букэ-но-онна (武家の女), означающий «женщина из класса букэ (буси)», но в отличие от «онна-бугэйся», он не означает, что женщина реально участвовала в битвах наравне с мужчинами, а лишь говорит о её происхождении и возможно о том, что она получила традиционный для женщины самурайского класса минимум знаний в рукопашной борьбе и фехтовании.


Известные онна-бугэйся:

Томоэ Годзэн (англ.) (1157?-1247?), наложница главного героя «Хэйкэ Моногатари» Минамото но Ёсинаки[2]
Ходзё Масако (англ.) (1156—1225), жена Минамото но Ёритомо, после смерти мужа ушла в монастырь и стала известна как «сёгун-монахиня»[2].
Хангаку Годзэн (англ.). Командовала 3000 воинами при обороне от 10000-ной армии клана Ходзё. Но оборона была провалена — Хангаку ранили стрелой и захватили в плен. Её отвезли в Камакуру, где она была представлена сёгуну Минамото и встретилась с Асари Ёсито, который влюбился в Хангаку и добился разрешения сёгуна жениться на ней[3].
Накано Такэко (1847—1868) — принимала участие в обороне замка Айдзу после падения сёгуната Токугава, погибла в бою[1].
Ямакава Футаба, (1844—1909)
Ямамото Яэко, (1845—1942)


Букэ-но-онна: навыки и требования:

От обычных представительниц сословия самураев не ожидали участия в сражениях, но, тем не менее, от женщины требовалось, чтобы они могли защитить себя и дом и обучить детей. По бусидо, первым долгом женщины-самурая считалось служение своему супругу. Кодекс бусидо восхвалял также женщин-самураев, «которые были способны подняться выше несовершенства и недостатков, свойственных их полу, и проявить героическую силу духа, которая могла бы быть достойной самых храбрых и благородных мужчин»[4]

Из оружия женщин учили пользоваться главным образом нагинатой (искусство нагинатадзюцу), а также копьём яри, цепями и веревками. Вместо катаны они имели танто. «Обычным для копья местом хранения было место над дверью в жилище, так как таким образом женщина получала возможность использовать его против атакующих врагов или любого незваного гостя, проникшего в дом. Также женщины с не меньшим мастерством умели обращаться с коротким кинжалом (кайкэн), который, подобно вакидзаси воинов-мужчин, всегда находился при ней — в рукаве или за поясом. Кайкэном можно наносить как молниеносные удары в ближнем бою, так и метать его со смертоносной скоростью»[5]. Этот нож вручался ей в день достижения девушкой-самураем совершеннолетия (в 12 лет) согласно ритуалу[4].

Также кайкэн был необходим в совершении ритуального самоубийства (женский вариант этого действа носит название дзигай и был распространён так же широко, как и сэппуку у мужчин). Причем, женщины не вспарывали свой живот подобно мужчинам, а перерезали себе горло. Ещё одним строгим правилом ритуала было обязательное связывание собственных лодыжек, дабы и после смерти выглядеть пристойно. Когда возникала реальная угроза попасть в плен к врагу, они не только решительно принимали смерть от рук родственников мужского пола или их командиров, но и сами убивали мужчин, если по какой-то причине они не могли или не желали совершить ритуальный акт и не щадили в такой ситуации ни себя, ни своих детей.

При необходимости самурайские женщины брали на себя обязанности по осуществлению мести, которая считалась единственно возможной реакцией (согласно японскому толкованию конфуцианства) на оскорбление или убийство господина. Даже в течение застойного периода сёгуната Токугава женщины строго соблюдали принцип безусловной преданности своему клану — порой даже строже, чем мужчины»[5].

Подобное положение сохранялось в XI—XVII вв. В начале XIII века были приняты законы, которые дали женщинам равные права наследования с братьями и право завещать имущество. Однако к XVII веку уважение к женщинам в самурайских родах заметно уменьшилось. Их положение ухудшилось, из-за чего они превратились в пешек на матримониальном рынке (что особенно заметно наряду с общей тенденцией к гомосексуализму среди самураев)[6]. Тем не менее, стойкость духа и привычки к обучению в самурайских семьях сохранялись, о чём свидетельствуют записи о гражданской войне Босин, когда во время обороны хана Айдзу (1868 год) некоторые женщины потрясли соотечественников своими подвигами.

В колонках играет - u2 sunday bloddy sunday

Настроение сейчас - =))

Куноити (Куноичи) ( (яп. くノ一 куноити?); чтение отдельных черт иероглифа (яп. 女 онна?, «женщина») как символов ку, но (кана) и (яп. 一 ити? / ичи?, «один»)) — термин, обозначающий женщин-ниндзя.

Куноити были обучены иначе, чем мужчины-ниндзя. Их подготовка в большей степени была ориентирована на скрытность, знание ядов, а также использование их женского обаяния. Хотя они были обучены и ближнему бою, но применяли эти навыки, только когда появлялась угроза их разоблачения и поимки. Они, как правило, выдавали себя за гейш, проституток, артисток, главное было подобраться как можно ближе к врагу. Не всегда те, кого они соблазнили, становились их жертвами, они точно так же могли быть замаскированы под домашних рабов и таким образом получать нужную информацию. Кроме того, воспитанницы Мотидзуки Тиёмэ (en:Mochizuki Chiyome), служившей клану Такэда, являлись монашками — мико.

Куноичи: женщины-ниндзя.
«Куноичи» (kunoichi, くノ一) – это название женщины-ниндзя.
Во времена войн Тонг количество тайных обществ значительно увеличилось, а также против японских ниндзя была проведена «охота за мечами». Некоторые из традиционных кланов раскололись, становясь ронинами – самураями без патрона, - многие из которых были членам «Пяти Семей, идущих Тихим Путём».
Ронины, вдовы и сироты перекочевали в мир якудза, причём среди выживших было больше женщин, чем мужчин, и многие из них оказывали честь, предлагая союз и место главы нового дома.
Дочь одного убитого господина вскоре после свадьбы вместе со своим новым мужем пригласила всех друзей и родственников мужа на праздник и отравила их. После такого поступка её репутация значительно возросла и в результате она возглавила клан. Её настоящее имя давно забыто, осталось лишь прозвище – Леди-дракон, т.е. Куноичи. С тех пор так стали называть женщин из Боевого общества Чёрного дракона.

Происхождение слова «куноичи».
Этот термин мог произойти от названий трёх символов, похожих на кандзи, которыми записывается слово «женщина» (女, onna): : «ку» (く) – «но» (ノ) – «ичи» (一). Ранние литературные источники, например, «Enshū Senkuzuke Narabi Nihyaku In» (遠舟千句附并百韵, 1680), а также «Maekuzukeshū» (前句付集, 1716) совершенно определённо связывают это слово с кандзи 女.

Пути куноичи.
В отличие от фантастических произведений, созданных, что называется, «по мотивам», настоящие куноичи обучались совершенно по-другому, нежели бойцы-мужчины. Их подготовка в большей степени уделяла вниманию маскировке, ядам и тому преимуществу, что даёт женский пол. Хотя их и готовили к борьбе, применять свои навыки они должны были только тогда, когда их ловили. А в обычной жизни они скрывались под масками гейш, проституток, артисток, гадалок и представительниц любых других профессий с целью как можно ближе подобраться к врагу. В общем и целом, они обычно совращали выбранную жертву, после чего просто её травили.
Куноичи скрывали своё оружие, которым были отравленные игры в волосах и кинжалы в рукавах. Также они прекрасно знали, как превратить безопасный изначально предмет в смертельное оружие. Например, они прекрасно знали, каким образом можно спрятать кинжал в обычных гэта, или как можно использовать зонтик в качестве временного щита.
Излюбленным оружием куноичи были «нэко-тэ» («neko-te») – железные когти, которые крепились к руке кожаными ремнями. Как правило, эти «коготки» были полны яда и били ими обычно по глазам противника.

В колонках играет - Placebo - The Bitter End

Настроение сейчас - =)

Ни́ндзя (яп. 忍者 «скрывающийся; тот, кто прячется» от 忍ぶ «синобу» — «скрывать(ся), прятать(ся); терпеть, переносить» + «моно» — суффикс людей и профессий; другое название 忍び «синоби» (кратко от 忍びの者 синоби-но моно) — разведчик-диверсант, шпион, лазутчик и наёмный убийца в средневековой Японии.

Согласно легендам, ниндзя были отважные, тренированные люди, прошедшие ещё с детства подготовку в очень сложном искусстве ниндзюцу, которое включало в себя очень много умений. Ниндзя должен был прежде всего добывать нужную информацию и уметь её доставить, владеть любым предметом как оружием (основа — обучение владению оружием и принцип подобия использования), обороняться от любого оружия (в том числе и голыми руками), внезапно появляться и незаметно скрываться, знать местную медицину, траволечение и иглоукалывание. Они могли долго находиться под водой, дыша через соломинку, лазать по скалам, ориентироваться на местности, тренировать слух, зрительную память, лучше видеть в темноте, обладать тонким обонянием и многое другое.

Инициация проводилась, как и в самурайских семьях, в 15 лет. Тогда юноши и девушки переходили к изучению дзэн-буддизма и сянь-даосизма. Есть предположение, что происхождением своим ниндзя связаны с ямабуси.

Политически ниндзя были вне системы феодальных отношений, они имели свою структуру. Более того — они были «хинин» — вне структуры общества, не имели своего признанного места в нём, а могли занимать любое, хотя своё место было даже у крестьянина, торговца. Древние ниндзя были разбросаны по всей стране, но основное средоточие их — лесные окрестности Киото и горные районы Ига и Кога. Иногда кланы ниндзя пополнялись самураями, потерявшими своих покровителей (так называемыми ронинами). Само применение термина «клан» неверно, поскольку он предполагает обязательное существование родственных уз, что было далеко не всегда. К XVII в. насчитывалось 70 кланов ниндзя. Самыми могущественными были школы Ига-рю и Кога-рю. Формирование сословия ниндзя шло параллельно со становлением сословия самураев, но так как последние в силу своей власти стали господствующим классом, то ниндзя заняли место разветвлённой шпионской сети. Более того — «нин» (иное прочтение «синоби») значит «тайный», они не могли действовать явной силой. Сама природа ниндзюцу этого не позволяла. Однако, «демоны ночи», как их называли, наводили ужас на самураев и князей. В то же время, ниндзя практически никогда не убивали крестьян, так как те могли им всегда помочь. Кроме того, убийство не было основным профилем ниндзя. Их призвание было — шпионаж и диверсии. Личина торговца, циркового акробата, крестьянина — все они помогали скрытно передвигаться по стране, а другие такие же люди создавали массовку, позволяя оставаться скрытыми оставаясь на виду.

Ниндзя выходят на историческую арену в X в., их расцвет приходится на 1460—1600 гг., эпоху воюющих провинций и объединения Японии; очень широко используются Токугава Иэясу при противостоянии с претендентом на пост военного правителя Тоётоми Хидэёри и его матерью Асаи Ёдогими, которое длилось около 15 лет. В 1603 г. первый сёгун Токугава, вполне логично рассудив, что организация ниндзя может быть использована против него недовольными исходом войны даймё, спровоцировал два крупнейших клана ниндзя, Кога и Ига, на противостояние. В результате к 1604 г. от общества ниндзя остались немногие — и те сумели остаться в живых, только присягнув на верность лично сёгуну. Кроме того, в связи с прекращением феодальных войн и установлением внутреннего мира с сёгунатом Токугава ниндзя пропадают с политической арены за отсутствием спроса.

Отдельной системы рукопашного боя ниндзя не существовало.[1] Кланы ниндзя использовали старую форму дзю-дзюцу. Вместе с тем, были отличия от самурайских стилей дзю-дзюцу.

Больше ударов, чем в самурайском дзю-дзюцу.
Упор на удушающие приемы, как более бесшумные по сравнению с бросками.
Упор на ведения боя в малых помещениях.
Предпочтение внезарным ударам (из засады, сзади и пр.)
Упор на приемы ошеломления противника.
Ни одно из нынешних школ японских бу-дзюцу не может убедительно доказать, что ведет происхождение от средневековых ниндзя. Возможно, приемы ниндзя сохранились и изучаются в разведывательно-диверсионных подразделениях японской армии.

--------------------------------------

Поскольку ниндзя часто приходилось сталкиваться с необходимостью убивать, ими был разработан целый ряд оружейных средств и способов бесшумного и незаметного убийства. Помимо обычных для средневековой Японии видов оружия, таких как меч или стрелковый лук, ниндзя использовали весьма специфические виды оружия.

Сякэн (яп. 車剣?, меч-колесо) — метательное оружие в виде металлической звезды с лезвиями или шипами вместо «лучей», которое наиболее часто ассоциируется с ниндзя. Также известен вариант названия «сюрикен» и разговорное «звёздочка».

Кусари-кама

Кусари-кама — это серп или коса с цепью на конце рукояти. Предположительно, искусство владения этим оружием (кусари-кама-дзюцу) появилась либо в 14-м, либо в 17-м веке. Возможно, применение серпа ниндзя было связано с необходимостью маскировки оружия под обыденный сельскохозяйственный инструмент.[2] Является соединением кама и манрики-кусари, где цепь обычно имеет длину 2,5 м, гирьки различны по весу и форме, а кама имеет рукоять 0,6 м длиной и наконечник 0,3 м. В отдельных случаях наконечник кама мог быть откидным, а в рукояти скрывался кинжал.

Использование ядов

В средние века ниндзя широко применяли яды. Наиболее известным и описанным в литературе способом убийства при помощи яда является скатывание капель ядовитого вещества в рот или ухо жертвы по свешенному сверху шнурку или нити. Ниндзя разделяли яды на три категории: медленно действующие яды, или «гёку-ро», получаемые ниндзя из особого сорта зелёного чая[3]; яды, действующие через небольшой промежуток времени (мышьяк, ликорис); яды, убивающие мгновенно, или «дзагараси-яку».

В колонках играет - coldplay - speed of sound

Настроение сейчас - =(

Искусство ниндзя
по материалам книги А.Е.Тараса "Воины-тени"
Что собственно мы знаем об этом древнем и таинственном искусстве? В принципе, ничего определённого.

Из "шедевров" массовой культуры вырисовывается примерно следующий образ: ниндзя - это супермены старой Японии, но со знаком минус. Это жестокие, коварные, изощрённые служители зла, без человеческих привязанностей, лживые и продажные твари, изуверы и садисты. Ныне японцы в подавляющем большинстве воспринимают подвиги ниндзя на уровне сюжетов "тямбара" - кинобоевиков о феодальном прошлом, полных лязга сабель и стонов павших. Бесполезно мечтать о возрождении классического ниндзюцу, и уж тем более о том, чтобы самому превратиться в ниндзю. Раз уж это невозможно в Японии, то на Западе или в России - и подавно. Вырванное из исторического и культурного контекста, древнее искусство ночных воинов может быть только бледной тенью того, чем оно являлось - эффективным средством политики и войны.

Изрядно искажают картину и нынешние "учителя" ниндзюцу, происходящие из неудачливых инструкторов каратэ, айкидо, джиу-джитсу и прочих единоборств. Некоторые из них великолепно наносят удары ногами, другие неплохо орудуют палкой. Всё это замечательно. Но при чём здесь ниндзя? Деятельность такого рода наставников основывается не на традиции, а на собственных фантазиях и всякого рода экзотике.

Ниндзя приписывали самые невероятные способности, невозможные с точки зрения не только здравого смысла, но и современной науки. Дескать, они умели летать, как птицы, лазать по стенам и потолкам, словно пауки, могли ходить по воде не хуже чем по суше, превращались в разных животных, убивали одним взглядом или криком, исчезали в клубах дыма, а иной раз просто таяли в воздухе на глазах у всех. Однако эти россказни ни что иное, как обычная реакция невежественных суеверных умов на непонятное. Сегодня хорошо известно, что уловки и трюки ниндзя всегда имели рациональную основу и по своей сути были достаточно просты. Если взглянуть, например, на их технические приспособления, хранящиеся в музее "Ниндзя-ясики" в Ига-Уэно (префектура Мия), то не знаешь, чему удивляться больше: изобретательности ночных воинов, или тупоумию современников, не желающих искать иные объяснения фактам, ежели колдовство либо связь с нечистой силой.

***

Они появились в Японии во времена феодальных межусобец, длившихся там более 700 лет подряд.

Японское феодальное общество было разделено на ряд сословий: удельные князья (даймё), ниже располагались профессиональные воины (самураи), ещё ниже - крестьяне, затем шли священнослужители, ремесленники, торговцы, и наконец, "грязное" сословие (буракумины). Места для ниндзя в этой иерархии не было. Они находились вне общества и вне закона. Соответственно, у них властвовали иные правила - их собственные.

У каждого феодала имелись на службе специалисты особого рода, которые создавали шпионские сети в других княжествах для получения информации о замыслах их властителей. Они же проводили различные диверсионные мероприятия: поджоги, отравления, похищения, убийства, распространяли ложные слухи, подбрасывали фальшивые документы, чтобы сбивать врагов с толку и сеять между ними раздоры.

Ниндзя боялись. Потому что они олицетворяли собой иной мир - чужой, непонятный и враждебный для большинства жителей тогдашней Японии. Им приписывали общение с духами, оборотнями, приведениями и прочими тёмными силами. Сами же воины-тени всячески поддерживали эти суеверия, ибо они рождали у потенциальных противников ощущение обречённости …и становились, таким образом, ещё одним оружием в их арсенале. История свидетельствует, что, используя в своих интересах страх перед нечистой силой, ниндзя порой добивались успеха в совершенно безнадёжных предприятиях.

Это были представители кланов, существовавших вне общественной иерархии, не подчинявшиеся общепринятым нормам. Внутри этих кланов постепенно сложилась специальная дисциплина, главной целью которой стало теоретическое обоснование наилучших способов незаметного проникновения в ряды противника, выведывания его тайн и сокрушения изнутри.

Ниндзюцу делить на три части: низшее, среднее и высшее. Низшее - комплекс знаний, умений, навыков, необходимых войсковым разведчикам и диверсантам, политическим террористам, бойцам партизанской войны. Среднее - это техника агентурной разведки в широком смысле слова: методы вербовки и конспирации, классификации типов агентов и агентурных комбинаций, примы использования вражеской агентуры, способы сбора и анализа информации и т.д. Высшее - это своего рода наука об особых политических акциях: о том, как организовать широкомасштабную провокацию, мятеж, государственный переворот, как создавать чрезвычайные ситуации для ускорения хода событий и направления их в желаемую сторону.

***

Даже хорошо зная символику китайской и японской культуры, трудно проникнуть в тайну, скрывающую историю возникновения, образ жизни и психологию ниндзя. Из-за почти полного отсутствия древних письменных источников, та информация, которая дошла до нас о старых кланах ниндзя, носит обрывочных характер.

Начнём рассказ с середины 6-го века. В то время Китай был разделен на два больших государства, Вэй и Лян, и ряд мелких. Все они враждовали между собой. Эта борьба подточила их силы, и в начале следующего столетия власть во всей стране перешла к новой династии Тан. В танской империи сосуществовали три религиозно-философских учения: даосизм, конфуцианство и буддизм. Буддизм, который начал распространяться среди китайцев с середины 1-го века, всё больше и больше набирал силу и настолько окреп, что танские императоры сделали его государственной религией.

Буддийское духовенство в Китае делилось на две основные группы: тех, кто жил в монастырях (их было большинство) и тех, кто бродил по стране, питаясь подаянием и проповедуя взгляды, существенно отличавшиеся от официально признанных.

В своих странствиях бродячие монахи ("люгай") постепенно проникали всё дальше и дальше за пределы своего отечества - в Корею, Вьетнам, а с начала 17 века - и в Японию. Нужно отметить, что китайские власти всегда боролись с нищенствующими бродячими монахами. Обвиняя их в извращении учения Будды и в колдовстве, они преследовали их всеми доступными способами. Монахи, однако, активно сопротивлялись, и заходили в борьбе с властями так далеко, что нередко примыкали к отрядам повстанцев или к шайкам разбойников. Постепенно в связи с этим в их среде сложилась своеобразная система выживания в экстремальных условиях, получившая название "люгай мэнь" - "врата учения нищих монахов". Она включала в себя искусство маскировки и перевоплощения, методы врачевания, приготовления лекарств, технику гипноза и вхождения в транс, и многое другое, что помогало бродячим монахам преодолевать опасности, подстерегающие их повсюду.

Со времён династии Тан установились прочные связи между буддийскими кругами Китая и Японии. Достаточно сказать, что все школы и секты японского буддизма, возникшие в период с 7 по 9 век, свою философию и ритуалы заимствовали у аналогичных китайских школ. Но попадая на японскую почву, школы китайского буддизма смешивались с местными верованиями и претерпевали поэтому довольно существенные изменения. Собственно говоря, именно это позволяет отличить их от китайских прототипов.

Подобные изменения произошли и с сектой бродячих монахов "люгай", которая трансформировалась в движение части японских монахов (в основном самозванных, т.е. не имеющих государственного свидетельства, так называемых "сидосо"), противопоставлявших себя официальной церкви. Это движение получило название "гёдзя" (отшельничество), а его центральной фигурой является полулегендарный Энно Одзуну (634-703)

Выросший в богатой и знатной семье, он в пятнадцатилетнем возрасте постригся в монахи и стал изучать буддийский канон. Но склонность к мистике побудила его вскоре уйти из монастыря и поселиться в пещере, на заросшей густым лесом склоне горы Кацурага. Там он прожил более 30-ти лет. За это время Одзуну с помощью китайцев детально ознакомился с системой "люгай мэнь" и соединил её с синтоистским культом гор. В результате получилось оригинальное учение, названное им "Сюгэндо" - "путь обретения могущества".

Важнейшую роль в практике "обретения могущества" (т.е. овладения сверхъестественными силами) Одзуну признавал за буддийскими методами достижения "просветлённого сознания". Речь идёт о дыхательно-медитативных упражнениях ("кокю", кит."цигун"), ритуальные восхождения к вершинам, где якобы обитали горные духи (ками), возжигание священных костров (гома) для привлечения божественной силы (икёй), технику вхождения в транс ("такисугё", стояние под водопадом, когда у адепта изменяется сознание под воздействием ледяной воды, падающей на темя), декламация заклинаний (дзюмон).

Как и бродячие монахи "люгай" в Китае, последователи "сюгэндо" в Японии очень скоро стали подвергаться преследованию со стороны светских властей и официальной церкви. Аскеты-отшельники лишали казну налога, а монастыри - прихожан и даров. В то же время они пользовались огромным авторитетом в народе как знахари и прорицатели. Дело дошло до того, что многие крестьяне стали считать самозванных монахов, этих бродяг и отшельников, единственными истинными последователями учения Будды! Понятно, что правящие круги не желали мириться с таким положением вещей. Были изданы указы, запрещающие бродяжничество (717 г.) и учение "сюгендо" (718 г.). Однако запреты не дали желаемого результата. Число последователей Энно Одзуну продолжало увеличиваться. Они укрывались в потайных скитах в горах, поэтому их стали называть "яма-но-хидзири", т.е. "горные мудрецы".

Ко времена царствования императрицы Кокэн вся реальная власть с 765 по 770 годы сосредоточилась в руках министра-монаха Докё, гонения на неофициальную церковь усилились. Особым указом Докё запретил строительство часовен и храмов в горах и лесах, а самозванных монахов было велено разыскивать и заключать под стражу. Репрессии повлекли за собой объединение горных отшельников, бродячих монахов и части крестьян - приверженцев "сюгэндо" - в замкнутые общины, и всё большую милитаризацию этих общин.

Зачатки знаний о выживании, почёрпнутых у китайских монахов "люгай", были дополнены и расширенны; выделилась особая прослойка монахов-воинов (сохэй), главной задачей которых стала защита горных общин от нападений вооружённых отрядов, посылаемых властями. Большую роль в совершенствовании воинского искусства "горных мудрецов" сыграло то обстоятельство, что после поражения в 764 году восстания Накамаро Фудзивара уцелевшие мятежники, большинство из которых составляли профессиональные воины, бежали в горы. Там они пополнили ряды сохэй.

На рубеже 9-10 веков учение "сюгендо" было дополнено и углублено идеями буддийской школы "сингон", включающую медитацию в процессе созерцания священных картин, искусство заклинаний, ритуальные позы и жесты, что давало ощущение слияния с Космосом и обретения магической силы.

Превращению "сохэй" в ниндзя способствовали политические события. С середины 10-го до середины 17-го века вся Япония оказалась охваченной войнами князей друг против друга, мятежами аристократии и народными восстаниями. Кровавая смута продолжалась более 700 лет подряд! В такой обстановке очень быстро возникла необходимость в квалифицированной разведке, которая могла бы обеспечить решающий перевес какой-либо из враждующих сторон. Нужно было не только уметь добывать важную информацию, но и в кратчайшие сроки доставлять её по назначению. "Сохэй" обладали необходимыми качествами такого рода. Поэтому именно они стали в феодальной Японии потомственными профессиональными разведчиками, террористами и диверсантами. Практически каждых удельный князь (даймё) старался привлечь на свою сторону какой-нибудь клан "сохэй", чтобы обезопасить себя от неприятеля. Так волею судьбы монахи-воины оказались втянутыми в феодальные распри и борьбу за власть. В свою очередь это привело к тому, что система их подготовки стала быстро совершенствоваться. Кланы "сохэй" стали один за другим превращаться в "рю" ниндзюцу.

В середине 13-го века получили известность уже около двадцати школ ниндзюцу, а к 17-му веку их стало более семидесяти. Пополнение рядов ниндзя в ту эпоху шло в основном за счёт "ронинов", т.е. самураев, потерявших службу, а вместе с ней жалование и землю. Наиболее известными школами были следующие: Гэкко-рю, Дзёсю-рю, Ёсицунэ-рю, Ига-рю, Кайдзи-рю, Кога-рю, Косю-рю, Мацумото-рю, Накагава-рю, Нэгоро-рю, Рикудзи-рю, Синсю-рю, Тогакурэ-рю, Уэсуги-рю, Фума-рю, Хагуро-рю, Хаттори-рю.

***

К 1615 году сёгун (военный диктатор) Токугава Иэясу завершил объединение страны. Установленный им режим жестокой центральной власти и изоляции он остального мира, продержался не много не мало 250 лет, вплоть до буржуазной революции Мэйдзи 1868 года. Феодальные усобицы, заливавшие Японию кровью 700 лет подряд, наконец прекратились. В эпоху Токугава ниндзя стали считать не просто отщепенцами, а нелюдью - "хинин" (буквально это значит "нечеловек"). Отныне любого из них, попавшего в руки властей, следовало казнить лютой позорной смертью уже не за конкретные деяния, но просто за то, что своим существованием они нарушали общепринятый порядок.

Когда установился прочный мир, оказавшись "безработными", кланы ниндзя в своём большинстве постепенно перешли к занятиям ремёслами и торговлей. Не находя практического применения своим питомцам, а также вследствие повсеместных жёстких гонений, школы нандзюцу постепенно пришли в полный упадок.

***

Десять веков существования кланов ниндзя оставили кое-какие следы, позволяющие составить хотя бы общее представление о том, что это были за люди, и в чём заключалась суть их искусства. Что же сохранилось до наших дней от тёмных веков страха и крови? Несколько зданий, переживших пожары и землетрясения. Например, дом Мотидзуки в Киото, дом Охара в Ига-Уэно, развалины дома Момоти, знаменитого некогда рода, потомок которого, простой крестьянин, продал недавно коллекционерам несколько интереснейших старинных документов. Цел и невредим храм Хакуходзё-дзи в Ига-Уэно, считавшийся в прошлом одним из главных учебных центров ниндзя.

Самое главное - сохранились трактаты, позволяющие уяснить содержание истинного ниндзюцу, искажённого столетиями непонимания и клеветы. Это "Справочник приёмов ниндзя" (Сё-нинки-ниндзюцу), написанный Хаттори Сандзиро и "Десять тысяч рек, впадающих в море" (Бансэн Сюкай), автором которого является Фудзибаяси Ясутакэ из клана Ига-рю, датируемый 1676-м годом.

Мастер Ясутакэ принадлежал к одному из трёх семейств "дзёнин" (Момоти, Фудзибаяси, Хаттори), руководивших кланом Ига-рю. Его труд состоит из 10 толстых тетрадей, написанных от руки и переплетенных вручную. Трактат представляет собой связанное и логически завершенное произведение, имеется даже указатель содержания всех десяти томов.

Первая книга называется "Дзё". Она содержит введение, оглавление, раздел вопросов и ответов. Здесь в форме дискуссии о методах победоносного ведения войны излагается практическая философия ниндзя. Подчеркивается важность принятия обоснованных решений в результате анализа достоверной информации. Сказано, что надо управлять событиями через управление людьми. Отмечается, что единство помыслов руководителей и подчинённых, высокий моральный дух, знание планов и возможностей противника дают возможность малым числом и малой кровью побеждать большую силу. Справедливо говорить, что один надёжный агент способен погубить целое войско. В этом смысле, верно утверждение, что один человек может побеждать тысячи врагов.

Во второй книге "Сёсин" рассматриваются мотивы боевых действий ниндзя, говориться об их преданности близким людям. Ниндзя воюют сознательно, принимая на себя ответственность за судьбу семьи, рода, клана. Они знают, что обязаны обеспечить их процветание любой ценой. Поэтому по отношению к врагам допустимы обман, ложь, клевета, самые коварные и жестокие методы. (следует напомнить, что в средние века такие понятия как "родина", "народ" просто не существовали. Самураи, например, всегда хранили верность не нации, и даже не императору, а какому-то конкретному аристократу) Ещё в этой книге говорить, что чисто технически, на уровне приёмов, любой может действовать как ниндзя. Однако суть ниндзюцу не в технике, а в духе, оживляющем и направляющем её.

Название третьей книги "Сёти". Это своего рода наставления по теории управления тайной организацией. Раскрыты методы её создания, руководства, использования для решения различных задач. Подчеркивается значение конспирации, а также мер, предохраняющих от проникновения в организацию вражеских агентов.

Четвёрная книга, "Ё-нин" ("Ё" по-японски то же самое, что "янь" по-китайски, т.е. светлое, положительное начало бытия). Такое название связанно с тем, что в этой книге изложены "светлые" (легальные) методы действия ниндзя. Здесь показано, как путём сопоставления и анализа информации, полученной обычными способами (наблюдение, слухи, общедоступные документы, литература) можно выявить то, что скрывается от посторонних. Сказано, что к тайным методам следует прибегать лишь в том случае, если необходимые сведения нельзя получить иным путём.

Следующие три книги (5,6,7) имеют общее название "Ин-нин" ("Ин" эквивалентно китайскому "инь"). В них описаны "тёмные" (тайные и коварные) методы ниндзя. Перечисляются способы введения противника в заблуждение (дезинформации), создания паники, заманивания в ловушку. Подчёркнута особая ценность тех приёмов, которые самураи считали бесчестными: нарушения клятвы или договора, подкупа, шантажа, похищений, убийств из-за угла. В книге названо немалое количество вариантов подобных действий, начиная с одиночных акций и кончая общим планом примерной военной кампании.

Восьмая книга называется "Тэнчи". В ней указанно, как можно предвидеть случайности и выявлять тенденции в событиях по системе "эккё" (эквивалент китайской системы "и-цзин"), с учётом полярности "ин-ё" (инь-янь) и взаимопереходов пяти стихий ("гогё-сэцу"). Здесь же перечисляются способы предсказания погоды, ориентации на местности, определения расстояний. Даны таблицы приливов и отливов, что в условиях японского архипелага имеет большое практическое значение.

"Нинки" - таково название девятой книги. В ней подробно описывается костюм ниндзя и его снаряжение для лазания по горам, крепостным стенам и домам, для действий в воде, инструменты для проникновения в помещения. Говориться о том, как лучше проделывать отверстия в стенах, взламывать замки и двери, перебираться с крыши на крышу, и о прочих вещах того же рода.

Десятая книга является заключительной, и не имеет названия. При желании её можно считать второй частью девятой, ведь у ниндзя число 9 было священным. В ней дана подборка материалов по изготовлению и применению взрывчатых, зажигательных и дымовых веществ, а также по лекарствам и ядам.

***

Следует помнить, что ниндзя совершали подвиги не ради тех феодальных хищников, к которым нанимались на службу. Они всегда действовали во имя коллективов, членами которых являлись, и на основе законов Неба, как они их понимали. Это важное обстоятельство, которым пренебрегают в современном обществе. Ниндзя чаще всего действовал в одиночку, но никогда не был одинок. Он ощущал себя частью организма своего клана, и ещё шире - частью природы. Современному человеку, давно разучившемуся ощущать единство даже с собственными детьми и супругами, не говоря уже о животных и растениях, такое абсолютно недоступно.

Жить по законам ниндзя - значит идти в ногу с эпохой, используя те возможности, которые даёт современная цивилизация. Современная техника делает бесполезными практически все виды все инструменты и виды оружия ниндзя. Но нечего об этом жалеть! Из теста "Бансэнсюкай", других старинных книг и документов, следует, что главное заключено не в этом. Главное - это тактика действий и философская система, позволяющая укрепить свой дух и развить качества, необходимые человеку, действующему в условиях реальной опасности.

Вот что позволит объединить известные нам разрозненные элементы в стройную систему. Будучи построена на основе совершенно иных принципов, она даёт новое качество, несводимое к качествам её элементов.

***
Подготовка к рукопашному бою.

Существуют два основных способа подготовки к рукопашному бою, принципиально различающиеся между собой. Первый их них основан на подборе определённой совокупности технических приёмов, наилучшим образом соответствующих возможностям данного человека. Затем владение этими приёмами доводят до уровня мастерства. Ситуации, возникающие в бою, подгоняют в таком случае под избранные приёмы. Это способ формализации техники, сведения её к тем или иным шаблонам. Его концентрированным выражением являются комплексы стандартных технических действий, известные под названием "ката", "таолу".

И есть второй способ, основанный на спонтанных движениях тела автоматически реагирующего на любую возникающую ситуацию. Это способ импровизации. В его основе лежит идея о том, что любые заранее отработанные приёмы (шаблоны) лишают человека свободы действий, столь необходимой в реальном, а не игровом поединке. Ниндзя делали ставку на второй из указанных способов, который они называли "боем стихий". Они имели в виду то, что специфика импровизаций в каждом конкретном случае определяется взаимосвязью и взаимопереходами пяти природных стихий - земли, воды, огня, ветра и пустоты.

Первый из данных способов наиболее распространен. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что даже в школах современного ниндзюцу под боем стихий чаще всего подразумевают всё те же наборы конкретных приёмов, только выполняемых в определённой манере. Однако это профанация, не имеющая ничего общего с истинным боем стихий. В его основе лежат особые психические состояния, диктующие технические действия без всякого участия сознания. Нужно не играть в стихию, а быть стихией. Причём перевоплощение должно становиться настолько убедительным, чтобы даже противник невольно верил в навязываемый ему образ.

Платформами для запуска определённых программ действий в бою являются надлежащие исходные позиции. "Ключом" же для запуска конкретных программ (т.е. конкретных тактик) служат мысленные образы, символизирующие первоэлементы кольца:
Огонь (визуализация - жёлтый треугольник; качество - агрессивность и неукротимость; направление - Запад)
Вода (визуализация - оранжевый круг; качество - податливость и текучесть; направление - Восток)
Земля (визуализация - красный квадрат; качество - постоянство, твёрдость, устойчивость; направление - Юг)
Пустота (визуализация - голубая точка; качество - созидательность, протяжённость; направление - Центр)
Ветер (визуализация - зелёный полукруг; качество - лёгкость и подвижность; направление - Север)
Бой Огня обеспечивал успех в схватке с недостаточно опытным либо трусливым противником. Его подавляли напором, каскадом прямолинейных атак "в лоб".

Противнику, действующему в аналогичной манере навязывали бой Воды. Он характеризовался уходами назад и в стороны, с последующими контратаками, напоминавшими волны, раз на разом накатывающегося на утёсы неприступного берега и размывая его.

К примеру, один из возможных образом боя Земли - могучая снежная лавина (ниндзя), вызванная случайным маленьким камушком (враг). Первый в таком случае демонстрирует абсолютную уверенность в себе, в своих силах. Неприятель будет раздавлен, смят, снесён мощнейшей контратакой, как бы он не пытался сопротивляться своей неизбежной гибели.

Одним из аспектов боя Пустоты являлось "соблюдения дистанции", вызванное необходимостью находиться в любой момент боя там, где противник вас не достанет, или достанет с минимальным ущербом. Атака врага "проваливается" в никуда, подставляя его под встречный удар. Выбор правильной дистанции невозможен без хорошего глазомера, так называемого "чувства противника" и умения перемещаться.

Бой Ветра подходил для поединков с умелым и сильным противником. В нём преобладали обманные движения, внезапные исчезновения из поля зрения (например, резким оседанием вниз, прыжком, кувырком) и круговые движения с ударами, бросками, болевым воздействием на суставы. Бою Ветра хорошо подходит образ тайфуна, затягивающего в себя, и ломающего всё на своём пути.

Важным условием для овладения аспектами боя стихий является склонность к образному мышлению. Кроме того, глупо заниматься отработкой боя стихий, если "зажато" тело, если человек не вполне здоров. Естественность движений обеспечивает раскованность, свободу, уверенность, отсутствие излишнего напряжения психики и мускулатуры.

***

Медитация ниндзя. Основные этапы подготовки сознания:
Первая ступень. Осознание бренности человеческого тела, ограниченности телесных возможностей. Размышляя об этом, нужно полностью осознавать и увидеть в конкретных образах, насколько слаб, несовершенен и беспомощен человек, свыкнуться с мыслью о тысячах болезней и нелепых случайностей, которые могут разрушить (и рано или поздно разрушат!) хрупкую телесную оболочку. Необходимо мысленным взором рассмотреть весь процесс собственного увядания и неизбежной смерти. В том числе увидеть свой собственный раздутый труп, трупные пятна, изъеденные червями куски тела, обглоданный скелет и т.д.
Вторая ступень. Уяснения того факта, что органы чувств нередко дают нам неадекватное восприятие реальности. Необходимо представить себе и прочувствовать все возможные ситуации, в которых органы чувств могут обманывать человека, вводить его в заблуждение, давать искажённую картину того, что происходит вокруг.
Третья ступень. Посвящена размышлениям на тему о непостоянстве и несовершенстве человеческого ума. Следовало думать о том, как быстро и непоследовательно меняются у человека взгляды, вкусы, предпочтения. Как то, что ещё вчера казалось драгоценным, сегодня теряет всякое значение, и наоборот; сколь условно деление на приятное и неприятное, хорошее и плохое, вредное и полезное. Задача медитации данного этапа сводилась к постижению относительности любых умозаключений.
Четвёртая ступень медитации предназначена осознанию собственной незначительности в масштабах Вселенной, в космическом пространстве и времени, в вечном круговороте Природы и её стихий.
Пятая ступень представляла собой медитацию о том, как материальные факторы всех видов стремятся в этом земном мире возобладать над духовными. Задача данного этапа заключалась в избавлении от плотских желаний и обычных земных привязанностей.
Шестая ступень ставила главной задачей избавление от эмоций и чувств, возбуждаемых общением с другими людьми, в том числе с родными и близкими.
Для ниндзи, прошедшего изощрённую психофизическую и религиозно-философскую подготовку, не существовало понятий добра и зла, ибо, научившись воспринимать мир во всей его данности, он понимал условность деления на "хорошее" и "плохое". Умение "видеть" истину, освобождённую от эмоциональных и социальных оценок, позволяло ему действовать наверняка, руководствуясь не логикой, а интуицией. Ниндзя мог не верить своим глазам и ушам, но на интуицию, позволявшую проникать в самую суть любой ситуации, он полагался всегда. Вот почему закалённые в битвах и презиравшие смерть самураи нередко теряли выдержку и чувствовали себя беспомощными, сталкиваясь с мастерством воинов-теней.

***

Обобщая высказывания японских мастеров, можно следующим образом определить сущность классического ниндзюцу: это путь духовного и физического совершенствования человека с целью обретения им способности тайно управлять событиями с целью выживания своей семьи, своего рода и своего клана.

Это искусство побеждать несмотря не на что. Не надеяться на успех, а быть уверенным в нём, пребывая в радости, не испытывая ни страха ни гнева - таков дух истинного ниндзюцу!

***
Рукопашный бой ниндзя.

Побеждать ситуацию, а не противника. Прямой поединок с врагом отнюдь не входил в намерения умелого агента. Противника устраняли, если этого требовали интересы дела, а также тогда, когда он явно мешал планам ниндзя. Грамотно проведенная операция не должна была оставлять после себя никаких компрометирующих следов, за исключением тех случаев, когда внимание на таких следах специально акцентировалось, чтобы посеять в умах врагов желаемые мысли и настроения. Соперник воспринимался чаще всего лишь как одушевленное препятствие, но не как объект действия. Победить - это выполнить порученное дело, а не прикончить возникшую на пути живую помеху.

Рациональность. Все действия лазутчика подчинялись одной цели и должны были быть строго рациональны. Зачем тратить силы на схватку с противником, если его можно просто ослепить и ускользнуть? Для чего подкрадываться к часовому по шуршащей траве, ежесекундно рискуя, если в него можно бесшумно выстрелить ядовитой иглой из духовой трубки? К чему ввязываться в групповой бой, когда легче направить преследователей по ложному следу? Весьма целесообразным считалось использование специального оружия и приспособлений, которые позволяли нейтрализовать противника ещё до того, как он вошёл в прямой контакт с лазутчиком.
Кроме специальных средств и приспособлений ниндзя широко использовали любые подвернувшиеся под руку предметы. Умение пользоваться подручными средствами значительно облегчает проведение многих приёмов: так, удушение палкой намного быстрее и эффективнее удушения руками, а удар камнем мощнее удара пустым кулаком.
В боевых условиях реализовывались все возможности хорошо натренированного тела - от нанесения ударов до ухода из сковывающего захвата через акробатический трюк. Каждое предпринимаемое действие должно мгновенно вытекать из предыдущего. Абсолютно недопустим захват, если ещё не решил, как поступишь в дальнейшем. Приёмы выполняют лишь в той мере, насколько это соответствует желаемому результату. Ни больше, ни меньше.

Сюрпризность. Поскольку боец обычно сталкивался с профессионалами, отлично владеющими оружием, победу приходилось добывать нешаблонными тактиками, замешанными на сюрпризности и ставящими врага в непривычную для него боевую ситуацию. Наиболее распространенными ошарашивающими действиями являлись неожиданность и внезапность нападения, тесно связанные с невидимостью или усыплением бдительности противника своим внешним видом и поведением; непредсказуемые изменения ("ломка") дистанции; мгновенные отключения (ослепление, оглушение) или обман (ложный шум) органов чувств; использование стандартного оружия в необычной манере и применение незнакомого врагу оружия (например, шипастых перчаток)

Привязка манеры боя к особенностям противника. В случае прямого столкновения лазутчику противостояли самые разнообразные противники, каждый из которых имел собственный уровень мастерства, личные жизненные установки, свои сильные и слабые стороны. Оценить возможности и уязвимые места врага можно было по многим факторам.
По внешнему виду, непроизвольным движениям и лицу определялось, какие точки бойца наиболее уязвимы, но телосложению предполагалось, в каких боевых приёмах противник несомненно опасен, а по манере двигаться распознавалось его место в системе первоэлементов (стихий), исходя из которого и выбирался свой вариант поединка.
Переход на тот или иной вид "боя стихий" должен был происходить рефлекторно, как реакция на подсознательную оценку противника и внешних условий (так, схватка в узком пространстве мало подходила для стиля ветра, а встреча с робким бойцом явно соответствовала стилю огня). Созданию нужных рефлексов способствовала жёсткая дисциплина тренировочной схватки, закрепляемая в сонном состоянии и отказ от каких-либо сковывающих правил.

Естественность движений (сидзэн) обеспечивает раскованность, свободу, уверенность в бою, отсутствие излишнего напряжения психики и мускулатуры. Чтобы сделать базовые приёмы естественными, человеку необходимо превратить их в столь же привычные, как, например, движение ко рту руки с куском хлеба. Это требует огромного количества повторений изучаемых приёмов. Тут не помогут никакие медитации.
Научиться правильно распределять вес и применять силу, перемещаясь при этом под разными углами вперёд, назад, в сторону, двигаясь по кругу, вращаясь на одном месте.
Выполнять удары, броски, сбивающие движения, уклоны в различных позициях, отражая разнообразные виды нападения, разыгрывая какие-то ситуации в лесу, на крыше, в узком коридоре и т.д. Здесь можно чему-то научиться только вместе с партнёром.

Принцип "тело и оружие едины". Это высказывание имеет несколько иной смысл, нежели другой известный тезис - "оружие является продолжением тела". В ниндзюцу акцент делается на то, что тело само по себе представляет собой оружие, тогда как любое механическое приспособление (оружие) служит лишь вспомогательным средством для усиления поражающего воздействия движения тела. При работе с любым оружием состояние сознания, базовые принципы, характер передвижений и уклонов, векторы приложения силы, расход энергии - всё остается неизменным.

Использование обстановки. Благодаря вживанию в теорию пяти стихий, ниндзя становился естественной частью окружающей среды, а потому мог использовать её как своё собственное тело. Сюда входили, например, периодические исчезновения в ходя боя на местности, и извлечение выгоды из особенностей боевой площадки (перепад высот, тип поверхности), и употребление деталей обстановки в качестве барьера между собой и неприятелем. Делая ставку на метеоусловия, можно было подставить противника лицом к слепящему солнцу, подогнать решающую технику к моменту ухода луны за тучу, выманить врага в дождь на скользкую поверхность.

Анонимность. В любых своих действиях ниндзя обязан был оставаться не узнанным. Идентификация его могла поставит под удар контактеров и расшифровать прошлые и будущие акции клана. В боевых условиях такая анонимность обеспечивалась работой в невидимости и специфической маской-капюшоном, оставляющей открытыми лишь глаза. Импровизируя, для этого можно использовать шарф или какую-либо растягивающуюся тканевую трубку (чулок, кусок свитера). Затрудняя идентификацию, маска, кроме того, устраняет демаскирующее отсвечивание кожи лица и приглушает шум дыхания.
Сегодня определённую неузнаваемость могут обеспечить и вполне легальные чёрные очки, которые, плюс к тому, спасают от махинаций с порошковым или жидкостным ослепителем, не позволяет противнику засечь направление взгляда бойца, мешают прочесть выраженную в его глазах мысль либо, по сужению зрачков, предугадать начало решительной атаки.

Привыкание к оружию. Подобно тому, как самурай, вооружившись мечом, вытягивает его из ножен, пробует остроту клинка, взвешивает в руке, делает несколько махов в воздухе, а потом начинает рубить лозу и соломенные мишени, так и ниндзя должен привыкнуть к любой изучаемой технике, сделать её своей.
Осваивая, например, удар кулаком, он сначала выбирает наиболее удобный для себя способ формирования кулака, пробует различные траектории нанесения им ударов. Основная цель - добиться естественности, раскованности движений.

Ниндзя действовали тайно, а поэтому старались ничем не выделяться среди окружающих, всячески избегали столкновений с ними. На всех дорогах средневековой Японии, у всех городских и деревенских ворот стояли заставы. Подозрительных путников подвергали тщательному обыску. Поэтому ниндзя имел при себе минимум снаряжения.

Кусок верёвки или цепь, полотенце, посох, короткий крестьянский нож, может быть - серп, немного еды и лекарств, кремень для высекания огня, вот и всё. С таким грузом он мог свободно передвигаться, не опасаясь проверок. Достигнув места назначения, ниндзя из подручных средств изготавливал приспособления, в которых нуждался, а оружие (если в том была необходимость) отбирал у противника. Выполнив задание он уничтожал или прятал свои инструменты и снова принимал облик безобидного путника.
В качестве оружия ниндзя чаще всего использовали сельскохозяйственные орудия и предметы повседневного обихода. Такой принцип позволял им не вызывать ненужных подозрений, не иметь при себе лишних вещей, не усложнять себе жизнь проблемами изготовления клинков, рукоятей и других технически сложных изделий.

Вот почему одним из самых главных видов их вооружения (если не самым главным) была деревянная палка.
Существует путаница в отношении размеров этих палок. Чтоб избежать её, возьму за основу тот факт, что средний рост японского мужчины в Средние Века составлял примерно 150 см. (это сегодня японцы стали выше благодаря пище, богатой животными белками). Длина посоха не превышала длины человеческого роста (плюс высоту деревянных сандалий - "гэта"), но чаще всего равнялась расстоянию от земли до плеча. Иными словами, она колебалась в пределах 140-160 см.
Посох в бою держали, как правило, двумя руками. Техника работы с ним представляла нечто среднее между использованием копья (яри) и алебарды (нагината). Она включала в себя тычковые (лицо, горло, сердце, солнечное сплетение, пах) и маховые удары, секущие (по суставам рук и ног), блокирование вражеского оружия, удушения, комбинированные сковывания. Использовали посох для опоры в прыжковых ударах ног, для загребания и бросания в лицо врагу песка или грязи.

Коса и серп (по-японски "кама" или "гама") - это классическое оружие крестьян, участвовавших в войнах и мятежах.
Существует много разновидностей серпов и кос, отличающихся друг от друга длинной деревянной рукоятки, длинной и степенью кривизны лезвия, способами его прикрепления к древку. В принципе, чем длиннее ручка и лезвие, и чем они прямее, тем выше эффективность камы как оружия, но тем труднее прятать это оружие под одеждой. Чаще всего применяли одновременно два серпа: "о-гама", серпом на длинной ручке (до 120 см.) парировали и отклоняли вражеские атаки, а малым серпом, "ната-гама" (лезвие 15-30 см, ручка 20-45 см.) поражали противника.
Основными мишенями при атаке серпом являются кисти рук, держащие оружие, локтевые и коленные сгибы, шея и голова, спина и бока. В современных условиях, когда больше нет самураев, вооружённых мечами и копьями, серп ещё эффективнее в ближнем бою, чем прежде. Им очень удобно перехватывать удары ногами, успешно противостоять любому противнику, вооружённому холодным оружием (шестом, цепью, дубинкой, кинжалом и т.д.). Можно даже метать его в цель. Остановить хорошо тренированного бойца, вооружённого двумя серпами, можно только выстрелом из пистолета или автомата.

Свободно работать одним серпом, тем более - двумя, очень непросто. При слабом владении техникой, ими легче ранить себя, чем противника. Требуется много времени (несколько лет ежедневных упорных тренировок), прежде чем придёт ощущение серпов чем-то вроде естественного продолжения своих рук. Поэтому для тренировки следует применять только учебное оружие, с тупыми деревянными "лезвиями", полностью исключающими порезы и уколы. Наиболее подходящая длинна ручки тренировочного "ната-гама" - от запястья до локтевого сгиба, "о-гама" - от запястья до подмышки.
Начинать тренировку следует одним серпом, выполняя "в пустоту" простые удары, захваты и блоки, выпады и вращения из положения "стоя на месте". Хорошо освоив эти движения как левой, так и правой рукой, можно переходить к тренировке одновременно с двумя серпами, и не только "в пустоту", но и на тренажёрах. Простейшими из них являются деревянные столбы, с прикреплёнными к ним "руками" и "оружием". В дальнейшем можно переходить к работе с партнёром, вооружённым шестом или дубинкой. И только добившись полной свободы и непринужденности в работе и с одним, и с двумя серпами, можно попытаться перейти к тренировкам с боевым оружием. Но спарринг с партнером посредством боевого оружия категорически запрещается, ибо тяжелейшие травмы в этом случае неизбежны.

Чисто технически рукопашный бой ниндзя (тайдзюцу) включал в себя концентрированные удары конечностями по наиболее уязвимым местам человеческого тела (дакэн-тайдзюцу), костоломные захваты, броски, болевые воздействия (дзю-тайдзюцу). В технику рукопашного боя входили также разнообразные уклоны (каваси), падения (укэми), кувырки с перекатами (кайтэн), колёса (дайсярин) и прыжки (тоби).

***

Дух классического ниндзюцу требует от своих адептов образования и культуры на уровне самых высоких требований своего времени. Хорошо разбираться в прикладной физике и механике, химии и биологии, знать языки, свободно ориентироваться в мире техники, уметь действовать в условиях современного города и современных средств коммуникации, использовать новейшее вооружение… Короче говоря, нужно знать уметь столько, что человека, соответствующего всем запросам, можно смело называть "ходячей энциклопедией практической жизни". Данный факт необходимо осознать тем дурачкам, которые убеждены, что стоит надеть чёрный комбинезон и мешок с прорезями для глаз, начать бегать ночью в лесу, и ты уже ниндзя…

Ребята, одевшие чёрные балахоны и отрабатывающие в лесу приёмы рукопашного боя, перемежая их кроссами, лазаньем по деревьям и урокам маскировки, имеют отношение к ниндзюцу не больше, чем к полетам в космос. Конечно, их занятия могут быть и увлекательными и полезными. Но при чём здесь искусство управления событиями? Какие цели они ставят перед собой? Фактически, они культивируют в себе лишь чувство иллюзорного превосходства над другими людьми. Однако, тех кто стремиться к господству ради самого господства, общество рано или поздно ставит на место, не стесняясь при этом в методах.

Следует помнить, что ниндзюцу - тайное искусство. Поэтому всякий, кто гордо заявляет, что он - ниндзя и выставляет себя напоказ, может считаться только клоуном, исполняющим пародию. По самой сути данное искусство требует анонимности. Его практиковали ради выживания во враждебном окружении, ради достижения своих целей вопреки действиям врага, но никак не ради славы. Ибо наградой за любое достижение ниндзя, если становился известен его "автор", могла быть только смерть…

В колонках играет - 30 Seconds to Mars - Attack

Настроение сейчас - =)

‎"КОДЕКС БУСИДО"

1) Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть.

2) К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство.

3) Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, правда ли то, что собираешься сказать.

4) Необходимо быть умеренным в еде и избегать распущенности.

5) В делах повседневных помнить о смерти и хранить это слово в сердце.

6) Уважать правило «ствола и ветвей». Забыть его — значит никогда не постигнуть добродетели, а человек, пренебрегающий добродетелью сыновней почтительности, не есть самурай. Родители — ствол дерева, дети — его ветви.

7) Самурай должен быть не только примерным сыном, но и верноподданным. Он не оставит господина даже в том случае, если число вассалов его сократится со ста до десяти и с десяти до одного.

8) На войне верность самурая проявляется в том, чтобы без страха идти на вражеские стрелы и копья, жертвуя жизнью, если того требует долг.

9) Верность, справедливость и мужество суть три природные добродетели самурая.

10) Во время сна самураю не следует ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. В сторону господина не подобает целиться ни при стрельбе из лука, ни при упражнениях с копьём.

11) Если самурай, лёжа в постели, слышит разговор о своём господине или собирается сказать что-либо сам, он должен встать и одеться.

12) Сокол не подбирает брошенные зёрна, даже если умирает с голоду. Так и самурай, орудуя зубочисткой, должен показывать, что сыт, даже если он ничего не ел.

13) Если на войне самураю случится проиграть бой и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать своё имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности.

14) Будучи смертельно ранен, так что никакие средства уже не могут его спасти, самурай должен почтительно обратиться со словами прощания к старшим по положению и спокойно испустить дух, подчиняясь неизбежному.

15) Обладающий лишь грубой силой не достоин звания самурая. Не говоря уж о необходимости изучения наук, воин должен использовать досуг для упражнений в поэзии и постижения чайной церемонии.

16) Возле своего дома самурай может соорудить скромный чайный павильон, в котором надлежит использовать новые картины-какэмоно, современные скромные чашки и нелакированный керамический чайник.

17) Самурай должен прежде всего постоянно помнить, что он должен умереть. Вот его главное дело.

----------------------------------------------
Взято с википедии - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D1%83%D1%81%D0%B8%D0%B4%D0%BE

В колонках играет - rammstein - feir frei

Миамото Мусаси (Мусаши) - легендарный японский ронин, считается одним из самых известных фехтовальщиков в истории Японии. Современники дали ему прозвище Кэнсай («Святой Меч», яп.). Мусаси стал знаменит благодаря выдающейся технике владения мечом, которую он с раннего детства оттачивал во множестве поединков, используя деревянный меч. Является основоположником школы Хёхо Нитэн Ити Рю или самурайского искусства боя на двух мечах ниторю (яп. 二刀流). Школа «Земли и Неба». Ввёл понятие боккэна как вполне реального боевого оружия, а не тренировочного. Изобрёл и сам успешно использовал технику боя двумя мечами, длинным — катаной и коротким — вакидзаси. Также за два года до смерти, удалившись в пещеру на горе Кимпо неподалеку от города Кумамото, он написал «Книгу пяти колец» о тактике, стратегии и философии военного ремесла, которая пользуется определённой популярностью и в настоящее время.

--------------------------------------------

«Докудо» Миамото Мусаси (Мусаши):

1) Не идти наперекор неизменному Пути всех времен.
2) Не искать удовольствий плоти.
3) Быть беспристрастным во всем.
4) Убить в себе жадность.
5) Никогда ни о чем не сожалеть.
6) Не испытывать неуверенности в себе.
7) Никогда не завидовать другому ни в хорошем, ни в плохом.
8) Не испытывать грусти в разлуке.
9) Не испытывать неприязни или враждебности к себе или к другим.
10) Никогда не иметь любовных влечений.
11) Ничему не отдавать предпочтения.
12) Никогда не искать для себя удобств.
13) Никогда не искать способов ублажить себя.
14) Никогда не владеть драгоценными вещами.
15) Не поддаваться ложным верованиям.
16) Никогда не увлекаться каким-либо предметом, кроме оружия.
17) Посвятить всего себя истинному Пути.
18) Не ведать страха смерти.
19) Даже в старости не иметь желания владеть или пользоваться чем-либо.
20) Поклоняться буддам и духам, но не надеяться на их.
21) Никогда не отходить от истинного Пути воинского искусства.

------------------------------------------

Существует множество рассказов о мастерстве Миямото Мусаси. В одном из них говорится, как однажды Мастера вызвал на поединок знаменитый самурай Сасаки Кодзиро, утверждавший, что легко победит и посрамит Мусаси. Мастер отправился к нему, переплывая реку на лодке, он пил сакэ и читал стихи лодочнику. Лодочник обратил внимание на то, что Мастер без оружия и спросил его, чем он будет сражаться. Мусаси сказал, что ему не нужен меч, чтобы успокоить выскочку. Достал танто, взял запасное весло у лодочника, грубо его обтесал, придав некое подобие боккэна и сказал, что этого вполне хватит. Выйдя на берег к поединщику, он нанёс два быстрых удара своей палкой, бросил её на поверженного самурая и вернулся в лодку. Кодзиро даже не успел достать свой меч.

------------------------------------------

Мусаси не считался самым великим фехтовальщиком (известный американский историк японских боевых искусств Донн Дрэггер пишет, что и до, и после него были имена более известные), сам Мусаси открыто признавал, что считает такого-то и такого-то лучшими бойцами, чем он сам. Однако он действительно принимал участие в сражении при Сэкигахара (кстати, не на стороне победителей), писал картины жанра сумиэ, вырезал статуэтки из дерева, и был не только одиноким воином с эксцентричным поведением, но и неплохим экспертом в дзюдзюцу.

-----------------------------------------

Истории о Миямото Мусаси

Синмэн Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин, более известный под именем Идзуми Миямото Мусаси, родился в деревне Миямото в области Мимасака в 1584 г. Этот человек стал легендой ещё при жизни и с ним связано очень много историй.

Когда Миямото Мусаси, один из самых известных мастеров фехтования, был ещё ребенком, некий Гэнрю Сасаки, известный боец и управляющий рода Мори из провинции Аки вызвал на поединок его отца и проиграл. Сасаки не смог перенести позора, который заключался в том, что противник оставил ему жизнь, и позже предательски убил его. Месть на долгие годы стала главной мыслью, занявшей всё существо юного Мусаси. Ради осуществления своей мести молодой самурай тренировался в искусстве владения мечом с необычайным упорством, а затем долгое время искал своего противника по всей стране. Он нашёл его на Кюсю и они встретились в поединке на пляже Ганрюдзима. Поединок происходил ночью, в кромешной тьме от песка, поднятого с пляжа тайфуном. Мусаси сражался двумя мечами и одержал победу.

Рассказывают, что однажды Миямото Мусаси путешествовал в провинции Ига. В дороге он встретил незнакомого самурая. Мощь исходящая от его попутчика не оставляли места для сомнения. Перед ним стоял Ягю Дзюбэи известный как боец не знающий поражений. Для Ягю Дзюбеи тоже стало ясно, что перед ним известный всей Японии мастер меча. Проверить свои силы в поединке с таким противником было вопросом чести для каждого из них. Пройдя несколько метров, Мусаси повернулся, одновременно, то же сделал и Дзюбэи. "Я прошу прощения, - произнёс Миамото Мусаси - Я полагаю, что вы Ягю Дзюбэи". "Да, это так, - ответил Дзюбэи, - А вы, я полагаю, Миамото Мусаси?" Мастера молча смотрели друг на друга некоторое время. Поединок, который должен был закончиться гибелью одного из мастеров, не мог удовлетворить обоих. Оба самурая отправились в ближайшую корчму и приказали принести им чай и доску для игры в "го". В течение трёх чесов непрерывной игры ни одному из мастеров не удалось достичь преимущества над противником. Когда не осталось сомнения, что силы равны, оба одновременно встали, поклонились и вышли в темноту ночи. Мусаси свернул на дорогу вправо, Дзеюбэи влево. Больше в жизни они никогда не встречались.

В другой раз, путешествуя, Мусаси забрёл на постоялый двор. Усевшись в углу, он положил рядом меч и заказал обед. Вскоре в комнату ввалилась подвыпившая компания. Пришельцы были с ног до головы увешаны оружием и выглядели разбойниками с большой дороги. Приметив одинокого посетителя и его великолепный меч в драгоценных ножнах, бродяги сбились в кучу и принялись шептаться. Тогда Мусаси спокойно взял палочки для еды и четырьмя уверенными движениями поймал четырёх жужжавших над столиком мух. Бродяги, видевшие эту сцену, бросились наутёк, отвешивая низкие поклоны.

Когда-то, в одной из провинций, жил молодой мастер фехтования на мечах. Он победил многих известных противников, и в один прекрасный день его учитель, поняв, что больше ничего не может дать своему ученику, посоветовал юноше пойти в ученики к знаменитому мастеру Миамото Мусаси.
Ученик с радостью отправился в путь. С нетерпением он ожидал встречи с легендарным Миамото, надеясь на комплименты и похвалы в свой адрес. Но приём оказался неожиданно холодным. Новый учитель молча протянул ему меч и отправил рубить дрова.
Так прошел год. Терпение молодого фехтовальщика подошло к концу, и, не выдержав, он набрался храбрости и подошёл к Мусаси: "Мастер, когда вы будете учить меня пути меча?"
Мусаси с деланным удивлением посмотрел на него: "А, это ты... Ну, пойдём..." И, приведя его в зал, заставил ходить по узкой кромке татами.
Так прошёл ещ год. И вконец отчаявшийся молодой человек снова обратил на себя внимание учителя. И снова Мусаси сделал вид, что забыл о нём. Но на этот раз сказал: "Собирайся. Завтра пойдём в горы, и я научу тебя пути меча..."
Они долго карабкались вверх по камням и наконец присели передохнуть на краю расселины. "Принеси воды", - сказал Мусаси, указывая на текущий на другой стороне расселины ручей. Ученик подошёл к краю, ступил на перекинутое через пропасть бревно, но, когда взглянул вниз, у него закружилась голова, и он через силу вымолвил: "Я боюсь".
"Боишься? - переспросил Мусаси.- Ну что ж, тогда послушай меня. Главный принцип всех боевых искусств кроется в одной формуле: "син - вадза - тай" (разум - техника - тело). Когда встречаются развитое тело и развитая техника, побеждает развитая техника, а когда встречаются развитый разум и развитая техника, то побеждает разум. Так вот, когда ты пришёл ко мне, ты уже был мастером, но у тебя был недостаточно мощный удар, тебе не хватало силы - это я определил с первого взгляда, и поэтому целый год ты рубил тонким мечом толстые дрова. Потом я увидел, что у тебя есть ошибки в технике передвижения, и ты год ходил по узкой кромке. А сейчас не можешь пройти по бревну". Ученик прошёл на другой берег и постиг путь меча.

-------------------------------------------
Взято с википедии - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%8F%D0%BC%D0%BE%D1%82%D0%BE_%D0%9C%D1%83%D1%81%D0%B0%D1%81%D0%B8