"И вот ты уже сидишь за компьютером с десятью открытыми окнами и перебираешь тех, кто находится онлайн в твоей френдленте. Свидания начинают носить оттенок лёгкого спортивного соревнования. Ты всегда думаешь: а кто бы это ещё мог быть? неужели это всё, на что я способен? а кому ещё можно написать? а если попробовать по-другому? И вот вся твоя жизнь вдруг становится посвящена тому, чтобы поддерживать эту огромную машину необязательных отношений, которую ты сам запустил. А потом ты вдруг просыпаешься рядом с человеком и понимаешь, что вы оба здесь только потому, что каждый из вас хотел доказать себе, что он это может. В такой момент ты ощущаешь себя по-настоящему одиноким."

 

"Я не знаю, насколько это правда, но я уверен, что тогда — восемь, семь и шесть лет назад — я был по-настоящему счастлив, потому что знал, что та, ради которой я был готов ездить в другие города, вставать в пять утра, придумывать и делать что-то, — единственная женщина в моей жизни. А сейчас моя жизнь полна приключений, волнующих моментов, маленьких и больших побед, но ни разу я не чувствовал себя по-настоящему счастливым."

 

"Когда тебе около тридцати, ощутимо меняется только одно. У всех вокруг уже есть дети. Поменьше, побольше, по одному, по трое, но они есть почти у всех. Кто-то женился в 18 и уже развёлся. Кто-то в 23, и они до сих пор выглядят счастливыми, хотя иногда изменяют друг другу. С кем-то это произошло совсем недавно, но факт остаётся фактом: жизнь изменилась раз и навсегда."

 

"И всю эту длинную телегу я рассказываю только потому, что вдруг я осознал, как это важно — те самые горизонтальные связи на уровне твоего дома. Соседей. Района. Тех людей, которые окружают тебя. Фейсбук научил нас знакомиться с кем угодно, кроме тех, кто совсем рядом, выстраивать связи на уровне стран и континентов, дал нам возможность написать таким женщинам, рядом с которыми раньше и стоять было страшно. Но именно ощущение того, что ты знаешь своих соседей, отчасти формирует лично у меня чувство дома, о котором хочется заботиться, который хочется защищать и благоустраивать, и, может, с этого и стоит начать. Выйти из одних домиков, чтобы вернуть себе другие, настоящие."

 

"Я обожаю командировки по России. Даже предпочту командировку в какой-нибудь маленький город большинству видов овощного отдыха за рубежом. Каждая поездка в Пермь, Томск, Южно-Сахалинск, Мурманск — это целая гамма сложноописуемых эмоций. Среднестатистические гостиницы с маленькими телевизорами, старыми полотенцами, аккуратные, чистые, но при этом, конечно, не соответствующие никаким мировым представлениям о том, как должна выглядеть гостиница. Завтраки из сваренных вкрутую яиц третьей свежести. Поезда, где ты оказываешься в замкнутом пространстве с людьми, с которыми никогда не заговорил бы при других обстоятельствах. Пьянки с местными, с одной стороны, пытающимися доказать тебе, что ты говно заезжее и они всё знают лучше тебя, с другой — соблюдающими какую-то неведомую субординацию, отдавая должное твоему мнимому статусу. При этом они удивляют и уничтожают своим гостеприимством. Во-первых, просто потому что люди в любом городе дальше 300 километров от Москвы в сто раз приятнее, во-вторых, потому что так уж заведено."

 

"И тут я понял, в чём главное отличие «там» от «здесь». Там не привыкли смеяться над собой. Там всё очень серьёзно. В Москве мы так привыкли ко всему относиться не по-настоящему, не говорить прямых фраз, не давать оценок, что совсем забыли, как это вообще бывает. Мы не относимся серьёзно к себе и не ждём ничего сверхъестественного от других. У нас изначально заниженные ожидания. Сходил в кино — ну вообще-то кино говно, но так как это снял Коля, а Коля неплохой парень, то я ему скажу, что ничего. Был на вечеринке — вообще-то было адски скучно, мы топтались вокруг сумок до шести утра, зачем — не знаю, но так было нужно. Я встретился с Леной — вообще-то я думаю, что она дура, но зато мы обсудили, какие все идиоты. Я переспал с Зиной — было как-то так, зато у меня есть секс."