" Прошло 20 лет, как я вылетел из неродного мне гнезда..
О детдоме память сохранила черно -белые файлы,как странно:
детство, оказывается бывает черно -белым - у меня оно было именно таким.
Этот черно - белый цвет навсегда остается в душе, его ничем не перекрасишь.
Кому высказать обиду за это ?
В детском доме у меня было всего одно желание - исчезнуть из этого мира,
раствориться, стать невидимым и неслышимым. Но реальность безжалостна.
Открываешь утром глаза в общей палате, где сопят такие же как и ты,
детдомовцы, и понимаешь : все повторяется. И начинаешь терять надежду
уйти, растаять, как снеговик весной.
Я помню, что мы часто зажмуривали глаза , но не от солнца,
а от занесенной руки, которая падала на наши белобрысые и рыжие головы.
Нас били реальные люди и реальная жизнь.
Помню, с каким ужасом мы ждали приближения ночи,
когда нас вызывали в палату к старшим. Нас избивали, мучили и
унижали те, кто жил в тех же условиях, но имел силу и права, данные
руководством детского дома. Нам не к кому было обратиться, пожаловаться -
беспредел, порожденный системой, работал против тех, кого в эту систему
насильно поместили. Страх жил в нас в детском доме, но вот перед остальным
миром мы его не чувствовали. Мы были готовы отомстить миру за то,
что бессильны там, где нужна сила.
Многие так и сделали, и их уже нет на земле : общество жестоко карает тех,
кто в злобе поднял на него руку. Сиротам перед выходом из детского дома,
можно смело вручать пенсионное удостоверение : изношенность души
чудовищна. Помню, как ночами мы взахлеб обговаривали побеги и то,
какими станем, когда вылетим из этого чужого гнезда.
Когда мне начинают говорить о Макаренко, мне хочется спросить:
а сам Макаренко жил в казенном доме, метался в поисках выхода из этого ада?
Целая система создана для того, чтоб сломать ребенка, сделать из него
удобную болванку - так удобнее работать : у всех один и тот же диагноз и
штамп в личном деле. Однажды я отбивался утюгом от воспитательницы,
мне было 7 лет,будь я старше, я бы ее погладил этим утюгом, но тогда
защитить свое " я " мог только так.
Однажды психолог попытался определить мой психологический портрет.
Вся моя душа протестовала против казенных фраз, я изо всех сил
демонстрировал ему свою неприязнь,а он сделал вывод, что перед ним
шизоидный ребенок, умственно отсталый. Отработав день, он уходил
спать домой, в тепло и уют, а я ложился в скрипящую, холодную кровать со
старыми простынями и засовывал голову под подушку с мыслью, что все
это происходит не со мной, это жуткий сон, в котором есть такая
жуткая жизнь.
Если бы я знал , что детский дом так похож на атомную лодку,
на которой я прослужил потом три года, я бы думал, что детдома
для того и существуют, чтобы готовить сирот к морской службе.
С лодки деться некуда : толща воды .Есть еда, сон, какие -то обязанности,
и есть то, что так роднит ее с детским домом, - неясное будущее,
где стоит донная мина судьбы, которая разнесет лодку на куски.
И ты будешь бессилен перед адским потоком равнодушия и безнадеги,
ибо силы такого давления беспредельны.
В исправительной колонии все точно так же, вот только статус детдомовца там
ниже ватерлинии подводной лодки, потому что сирота совершенно безграмотен.
Значит, детдомовец бессилен жить по- человечески, и ситема опять охватывает его
своей " заботой ". ..
Я часто думаю, почему именно в России живет система заочных похорон
детей - сирот, оставляемых на юру, продуваемом всеми ветрами?
Отчего окружающий мир не замечает их?
Видимо, это уже и традиция, и закон, и право на жуткое проживание тысяч
сирот, чьи голоса не слышны. Русская жестокость к своим же детям вызывает
желание вывезти их всех за границу и отдать тем, кто не говорит по-
русски .. .
СВЯТЫЕ ОНИ , НАШИ СИРОТЫ "
Александр Гезалов
КРОМО " РАВНОВЕСИЕ "
www.balance.sampo.ru
