У Довлатова эта история рассказывается несколько раз, в разных вариациях, но сводится все к одному:

Портрет хорош, годится для кино,
А текст - беспрецедентное говно.

Портрета у меня не будет. И вообще я прикинусь ветошью и добрый зритель в десятом ряду не узнает, что это была я. И может быть текст этот вообще не выйдет. Сути это не меняет. До сих пор за всю мою акулью жизнь такой случай был всего один. То есть, конечно, ранние опусы через один можно вывешивать как стенгазету к первому апреля, но тогда я ими была довольно чрезвычайно. Не, от стыда я, конечно, не умру. И даже аппетит, к сожалению, не потеряю. Но настроение сейчас - мерзопакостное.