https://www.liveinternet.ru...489119793/

 

Кадр из к-ф «Мой ласковый и нежный зверь».

 

Хотя Евгений Дога родился в Приднестровье (случилось это 1 марта 1937 года), он очень не любит когда его представляют «молдавским композитором» («А почему вы не объявляете «еврейский композитор Фельцман»?! Ненавижу, когда меня погружают в национальные штанишки. Лопнут они, не влезу я в них!»).
Нечто подобное композитор говорил и о своей песне «Белый город», с которой началась карьера, тогда ещё никому неизвестной, певицы Софии Ротару. 

Е. Дога:
«…сегодня она является гимном Кишинёва, хотя слова «Кишинёв» в ней нет и не могло быть по моему сопротивлению от нажима ЦК. Это белый город, который есть в памяти каждого из нас, где бы он ни находился и в каком городе ни родился. Это — город-мечта. Белый, как белая птица. Поэтому его воспринимают все, как песня об их городе, песня для них».

Впрочем, песни в творчестве Евгения Дмитриевича встречаются нечасто. Зато его инструментальную музыку можно слышать во многих советских кинофильмах («Анна Павлова», «Восьмое чудо света», «Мария, Мирабела», «Зелёная волна», «Портрет жены художника», «Одиноким предоставляется общежитие» и др.).

 

Усилиями звукописца советского рока Андрея Тропилло музыка Доги даже попала в песни таких групп, как АКВАРИУМ (флейты из «Белого города» в «Снах о чём-то большем») и АЛИСА (женский вокализ «Берёзовая аллея» из к-ф «Гонки по вертикали» в «Экспериментаторе»).

Но, разумеется, самым главным «хитом», «визитной карточкой» и «нетленкой» композитора стал знаменитый вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» (1978), который многие (не без оснований) считают одним из лучших вальсов XX века. А так как Евгений Дмириевич в своих интервью никогда не ленился отвечать на постоянные вопросы об этом вальсе, то мы можем восстановить его историю довольно подробно.

Начать придётся издалека — с того момента, как в конце 1950-х годов Евгений Дога познакомился с режиссёром Эмилем Лотяну, без которого этот вальс вряд ли бы появился на свет. Первой совместной работой двух творцов стал фильм «Лаутары» (1972), где композитор впервые работал с молдавским фольклором.
Однако настоящий всесоюзный успех снискал второй фильм Лотяну и Доги — «Табор уходит в небо» (1976). Многие до сих пор думают, что в этом фильме звучат обработки цыганского фольклора и очень удивляются, когда узнают, что вся музыка полностью оригинальная — просто очень талантливо стилизованная.

Е. Дога:
«…больше всего проблем было с цыганами, они посчитали, что их искусством должны заниматься только они сами, а не какие-то там молдаване… Мы с Лотяну им тогда ответили: цыгане делают цыганщину, а мы сделаем из этого классику, потому что по-другому не умеем».

Похожие сложности возникли, когда Эмиль Лотяну взялся за следующий фильм — «Мой ласковый и нежный зверь», снятый по мотивам повести А. Чехова «Драма на охоте» (1885). Комиссия не хотела, чтобы музыку писал Дога — мол, одно дело цыгане и молдаване, а другое дело — русская классика. Тем не менее, Догу утвердили, и работа над музыкой началась — причём задолго до съёмок.

Е. Дога:
«Мы сразу же оговаривали, что должно звучать в каждом эпизоде. Эмиль был одним из немногих, кто снимал под фонограмму. В основном режиссёры вставляют мелодии в готовый видеоряд…».

Евгений Дога и Эмиль Лотяну.

Первое обсуждение музыки к «Зверю» состоялось ещё в начале 1976 года. Поначалу думали использовать для сцены свадьбы Оленьки Скворцовой какой-нибудь аутентичный вальс XIX века. Но в фонотеке ничего подходящего не нашлось, и тогда композитор заявил, что сочинит вальс сам.

Е. Дога:
«…можно было писать что угодно или вообще ничего не писать, взять что-то из фонотеки, потому что мало ли, под что там танцуют? Но я сказал, что буду писать вальс. Потом я осознал, что Штраус создал эталон, и надо быть очень наглым, чтобы себе это позволить».

Впоследствии об этом своём обещании Дога, чуть было, не пожалел…
Дело в том, что с момента того разговора прошло много времени, и Евгений Дмитриевич стал работать над каким-то другим саундтреком. Поэтому, когда Лотяну вызвал его в подмосковную усадьбу Валуево, где снимался фильм, и потребовал обещанный вальс, оказалось, что ничего ещё не готово. А ведь до съёмок сцены свадьбы оставалось всего два дня!

Кадр из к-ф «Мой ласковый и нежный зверь».

Режиссёр буквально рассвирепел, поэтому Дога срочно начал копаться в своих черновых набросках (благо их у него хватало). Первые два наброска Лотяну не понравились. Перспективным показался лишь третий — с несколькими нотами, начертанными зелёными чернилами. Режиссёр заставил композитора прямо при нём развить эту тему и, уходя, сказал, чтобы завтра вальс был не только дописан, но и записан.

Е. Дога:
«Я пользовался минимальными средствами, потому что не было времени. Оркестровку сделал прозрачной, добавил хор – эти подголоски я не придумывал, они родились вместе с музыкой. Я поменял местами линии хора и скрипок, раздвинул каноны – и получилась очень интересная драматургия с убыстрением и замедлением темпа».

Так как Дога сочинял эту музыку на скорую руку, то она показалась ему слишком простой — всего лишь две повторяющиеся мелодии! Поэтому композитор очень беспокоился, как воспримут его вальс музыканты оркестра. Лишь когда после записи музыканты стали восторженно стучать смычками (аналог аплодисментов), Дога приободрился.
Похожую реакцию вальс вызвал и у присутствующих на съёмочной площадке. Всем казалось, что они слышат какую-то неизвестную классику.

Эмиль Лотяну и Галина Беляева (исполнительница роли Оленьки) на съёмках фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Впоследствии 42-летний режиссёр женится на 18-летней актрисе.

 

 

Это и вправду был очень необычный вальс: с одной стороны — безумно красивый, а с другой — наполненный щемящим ощущением тревоги. Казалось, будто слышишь финальную кульминацию перед прощанием или смертью.
Стоит ли говорить, что вальс идеально вписался в трагическую историю дочери лесника, которая разрывается между настоящей любовью и стремлением добиться положения в обществе.

Е. Дога:
«Моя фонограмма на съёмочной площадке помогала актерам играть, создавала атмосферу, задавала ритм. Например, свадьба Оленьки Скворцовой изначально была задумана иначе, но истинный трагизм приобрела благодаря звучавшему в ней вальсу».

Впоследствии композитор долго размышлял, почему, написанный буквально на коленке вальс оказался столь сильным по своему эмоциональному воздействию.

Е. Дога, из разных интервью:

«Я написал его за несколько часов, но складывался он полгода. А может, всё с детства накапливалось. Кто знает?».

«Вальс из «Моего ласкового и нежного зверя» мне некогда было писать, поэтому, по сути, я его не прочувствовал. Этот вальс очень прозрачный, там почти ничего нет в партитуре. Смотришь — ничего нет, а всё звучит. Потому что некогда было писать ноты».

«Вот я сейчас смотрю на партитуру, которую я писал… Там так мало нот. И это так здорово! Потому что, если бы у меня было время, я стал бы портить эту музыку. Мы всегда хотим сделать лучше, а лучшее — враг хорошему. …Там не ахти какая мелодия в этом вальсе. В том-то и дело, что это не вальс, а это состояние, это история, это драма — драма, из которой героиня пытается выбраться».

«Есть красивые люди, но к ним не чувствуешь никакого интереса. А есть что-то, может быть внешне менее интересное, а от человека исходит какое-то излучение, сияние, которое притягивает. Может, с этим вальсом то же самое. Я бы не сказал, что музыка там ах, какая красивая. Просто он с искрой».

Евгений Дмитриевич Дога.

«Она [музыка] по характеру оттуда [из XIX века]. Но по исполнению она современная абсолютно. Потому что такие средства, такие ходы тональные в XIX веке не использовали».

«— Все хотят от вас истории безумной любви?
— Это все заблуждение. Если есть настоящая любовь, на фиг мне нужен этот вальс?».

«После вальса я ничего не мог писать в эту картину ровно полгода. Ну что могло стать рядом с ним? Я искал чего-то совершенно другого. Это гении выстреливают один-два раза – и дальше все глохнет. А профессионал всё время ковыряется… И однажды новая тема меня настигла по дороге в магазин, я вернулся с полпути… Это была не мелодия, вовсе нет. Пришло состояние. Я достиг своей точки кипения, и музыка к «Зверю» была дописана».

Об ошеломляющей популярности вальса Доги свидетельствует уже один тот факт, что эта музыка два раза звучала на церемонии открытия Олимпийских игр. Первый раз — на Московской Олимпиаде 1980 (во время гимнастической композиции),

а второй — на Олимпиаде в Сочи 2014 года (в сцене бала Наташи Ростовой). Кстати, Дога сильно обижался, что в последнем случае его даже не включили в официальную делегацию, которая приехала на Олимпиаду от Молдовы.

 

Е. Дога, 2011:
«Приоритеты меняются, но вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» держится больше четверти века. Обществу сейчас настоятельно внушают другие ценности и вдруг — такая непопсовая привязанность. Значит, есть надежда, что еще не всё потеряно. То, что новобрачные приходят венчаться под марш Мендельсона, а уходят под мой вальс, — это лучшая для меня награда».
(Хотя лично мне кажется, что для свадебного танца вальс слишком трагичен — С.К.)

Более того — оказалось, что вальс способны оценить даже… моржи.

Е. Дога:
«…я тоже недавно увидел этот потрясающий видеоролик, на котором на борту парусной лодки в национальном парке «Русская Арктика», недалеко от Оранских островов архипелага Новая Земля, полярник исполняет на баяне вальс «Мой ласковый и нежный зверь». Стая моржей высунула усатые морды из воды и наслаждалась музыкой. А когда баянист закончил играть, моржи начали реветь, требуя продолжения. Забавная картина».

Не один раз вальс пытались превратить в песню. Правда, сам композитор относится к подобным попыткам с большим скепсисом — мол, его музыка самодостаточна и слова в ней излишни. Единственной версией, которую Дога дипломатично назвал «наиболее приличной», была песня певицы Зары.

Я с тобой, пусть мы врозь,
Пусть те дни ветер унес,
Как листву желтых берез.
Я наяву прошлым живу,
Ты мой единственный нежный…

Е. Дога:
«Если Штраус, например, писал танцевальные вальсы, то большинство моих вальсов не просто танцевальные, а рассказы, сказки, чувства. Вальс в «Охотничьей драме» интимный и меня расстраивает, даже когда некоторые добавляют фанфары. Это интимный вальс, в нем нет фанфар и умшана-умшана».

Долгое время по интернету бродила информация, что вальс из к-ф «Мой ласковый и нежный зверь» попал в список музыкальных шедевров по версии ЮНЕСКО. И пускай всё оказалось «уткой», вальс от этого хуже не становится.

Е. Дога:
«Это в России «Ласковый и нежный зверь» одна из самых популярных моих композиций. А вот за рубежом у него есть конкурент – «Граммофон», вальс из кинофильма «Без улик» (это белорусский фильм 1992 года — С.К.). Недавно американская академия составила топ-200 мелодий всех времен и народов, ставших классикой на века. И оба вальса попали в первую сотню».

 

Е. Дога:
«Ошибка вашего брата-журналиста в том, что он начинает фантазировать: «О, у него где-то что-то звучит, о, вдохновение!». Но не это определяющее [условие] для творчества. Определяющим является объём накопленной энергии, которая хочет высвободиться. Вот она-то и будоражит задремавшие фибры души. Она может проявиться в любых образах — музыкальных, изобразительных, эмоциональных. Вот тогда ты и пускаешь приобретенные технологии в ход, чтобы воспользоваться плодами этой энергии».

________________________________________________

Автор: Сергей Курий