Мальчик выходит из ворот небольшой фабрики, где делают ваксу, и бежит по бесконечным улицам огромного города. В этом городе — широкие площади и богатые дворцы, музеи и библиотеки, но сейчас его путь лежит не здесь: он идет по кривым узким улочкам, где в обветшалых домах ютится беднота. Это не просто бедные кварталы, это трущобы.

Именно в этой части Лондона прошли юные годы будущего писателя Чарльза Диккенса. Впоследствии на страницах его книг возникнут полуразрушенные строения, изжелта-бледные лица детей, играющих в грязи, темные личности, снующие по шатким лестницам и темным переходам, смрадный воздух...

Но книги появятся потом, а пока юный Чарльз по десять часов в день приклеивает этикетки на баночки с ваксой. Утомительное, тупое занятие. Но куда спешит он сейчас? В долговую тюрьму Маршалси! Там за неуплату долгов сидит сейчас его отец, там же и мать, младшие братья и сестры.

Неизвестно, как бы сложилась судьба Чарльза Диккенса, но отец получил вдруг небольшое наследство, сумел выплатить долги и выйти на свободу. Чарльз стал умолять родителей послать его в школу — очень хотелось учиться — и родители в конце концов согласились, хотя те несколько шиллингов, которые он зарабатывал на фабрике, были совсем не лишними в хозяйстве.

Продолжить учение после школы Чарльзу не удалось — о том, чтобы поступить в университет, не могло быть и речи, надо было зарабатывать на хлеб, искать ремесло. Чарльз решил изучать стенографию и вскоре овладел ею в совершенстве. Теперь он мог стать репортером и сотрудничать в газетах. Так Диккенс окунулся в самую гущу политических событий. Одновременно он начал писать рассказы и выпустил книгу: веселые и занимательные "Записки Пиквикского клуба". Ярко и радостно светило солнце на ее страницах, освещая приключения добрых чудаков — мистера Пиквика и его друзей.

Но разве забыл ныне преуспевающий репортер Чарльз Диккенс о своем нищем безрадостном детстве, о долговой тюрьме, о мальчишках, товарищах по фабрике, об обитателях лондонских трущоб? Нет, не забыл. И доказательство тому — его следующая книга, озаглавленная: "Оливер Твист".

Толчком к написанию этого романа послужило еще вот какое событие. В 1834 году в Англии был принят специальный закон о бедных. С этого дня просить подаяния, не иметь крыши над головой, просто быть нищим власти запретили — за это сажали в тюрьму. Раньше о бедных заботился церковный приход, это обычно сводилось к тому, что бедняков подкармливали. Теперь же по новому закону безработных и обнищавших людей направляли в работные дома, там они были обязаны жить и за скудное питание выполнять любую работу, даже самую тяжелую и черную. Были предусмотрены пункты, по которым детей разлучали с родителями, а жен с мужьями. Это были самые настоящие тюрьмы, только людей сажали сюда не за провинности и не за преступления, а за то, что они — бедняки.

В этом-то "раю из кирпича и извести" и родился герой романа Диккенса — Оливер Твист, здесь же он провел первые девять лет своей жизни. Может быть, Оливер так и остался бы в этом "раю" навсегда, если бы в один прекрасный день он не протянул повару свою пустую миску со словами: "Простите, сэр, я хочу добавки". За такую неслыханную дерзость маленького "бунтовщика" бросили в темную комнату, "где на грубой жесткой кровати он рыдал, пока не заснул, какая превосходная иллюстрация к милостивым законам Англии! Они разрешают беднякам спать!" — саркастически пишет Диккенс.

Девятилетний Оливер на своей шкуре испытал, что значит на практике этот новый закон о бедных. Вот, не стерпев издевательств "в учении" у гробовщика, мальчик убегает в Лондон; путь неблизкий, 70 миль. По дороге попадаются деревни, постоялые дворы, но маленький оборванец боится попросить даже корку хлеба -— он отлично знает, что за попрошайничество он может угодить в тюрьму.

На счастье, или на несчастье Оливера, ему попадается по дороге другой мальчишка, еще более оборванный, чем он сам. Это Доджер по прозвищу Ловкий Плут, воришка-карманник, он единственный из всего большого мира приходит на помощь голодному, умирающему от усталости беглецу. Он обещает Оливеру ужин и кров и отводит его в воровскую школу.

Диккенс давно хотел написать правду о лондонских трущобах и о их обитателях. В то время о преступном мире писали много, но книги эти были вот какие: "Я читал сотни повестей о ворах — очаровательных малых, безукоризненно одетых, с туго набитым карманом... достойных товарищей, самых храбрых, но я нигде не встречал настоящей страшной действительности. Герои подобных книг, лихие молодцы, были вполне счастливы — это очень устраивало некоторых читателей: они могли спать спокойно, там — в бедных кварталах — все идет отлично, и вообще мир устроен благополучно и справедливо".

Итак Оливер встречает мальчишек из школы воров, старого скрягу Феджина, содержателя воровского притона, воровку Нэнси, грабителя и убийцу Билла Сайкса. Это далеко не веселые "джентльмены удачи", а люди, у которых лишь один выход — либо умирать, либо красть.

В жутком мире живут эти люди. Даже погода, и та против них, похоже, что в трущобах всегда ненастье: "Грязь толстым слоем лежала на мостовой, и черная мгла нависла над улицами, моросил дождь, все было холодным и липким на ощупь". Неужели солнце светит только в богатых кварталах? Но, наверно, именно так кажется тем, у кого нет ни теплой одежды, ни огонька в камине.

Они преступники, воры, грабители, по ним плачет виселица, но именно они приютили бездомного Оливера. Да, эти люди во многом ужасны и отвратительны, но Диккенс не хочет, просто не может писать одной лишь только черной краской. Он прекрасно понимает, и стремится, чтобы это понял и читатель: его герои искажены бедностью, нищетой, страхом, но все они — люди. Он показывает нам не только бесчисленные прорехи на пиджаке Ловкого Плута, не только грязные чулки и бумажные папильотки во всклокоченных волосах Нэнси, он старается показать их душу.

И вот содержатель школы воров Феджин оказывается на деле гораздо сердобольнее, чем, например, добропорядочные надзиратели в работном доме. Даже Билл Сайкс, хладнокровный убийца и грабитель, и тот не совсем уж схематичный "злодей". Вспомним, как он несет раненого Оливера, а потом, будучи вынужденным оставить его, укрывает мальчика потеплее. И вот в этом главная обличительная сила Диккенса: он показывает, что при других условиях эти люди были бы не хуже многих честных горожан — такими их сделала жизнь.

Есть в романе персонаж. Он коренным образом отличается от всех окружающих его людей тем, что совершенно не поддается воздействию окружающей среды: его нельзя приучить воровать, он даже не может спокойно смотреть, как "работает" его приятель Ловкий Плут. Это главный герой книги, сирота и беглец Оливер Твист. Он похож на мальчика из сказки — как солнечный зайчик, он освещает самые темные души, пробуждая в них крупицы добра, если они еще сохранились. И Феджин, и Нэнси, и Билл Сайкс чувствуют, что этот мальчик совсем не похож на других. Роз Мейли и мистер Браунлоу спасают Оливера от полиции, не веря, что он может быть вором, хотя думать так у них есть все основания. Только души надзирателей в работном доме остаются глухи — видимо, этих людей не пробьешь уже ничем.

Жизненный путь Оливера — цепь мучений, но благодаря своему "сказочному" характеру он избегает участи Ловкого Плута, он на крыльях летит над жестокой действительностью, сохраняя свою совесть незапятнанной. Как мaгнитнaя стрелка, он неизменно тянется к полюсу добра, дружбы, участия. Оливер для Диккенса — олицетворение светлого начала в человеке.

"Диккенс остался для меня писателем, перед которым я почтительно преклоняюсь — этот человек изумительно постиг труднейшее искусство любви к людям", — так писал о Чарльзе Диккенсе Алексей Максимович Горький.

Ушли в прошлое лондонские трущобы, нет теперь работных домов, давно закрыта долговая тюрьма Маршалси (чему, кстати, очень во многом способствовали книги Диккенса) — зло нынче приняло иные формы, но мы все с тем же напряжением читаем Диккенса, смеемся, грустим, но всегда верим — лучшее в человеке непременно пробьет себе дорогу.