А потом я стану седым и старым,

но останусь красивым, как обещал...

У меня будет дом в Мальезе,

и право называть тебя так, как никто не звал.

Я надену на палец кольцо простое

- на щитке монограмма и fleur de lys...

Будет август царить, утопая в зное,

замирая в шёлке твоих ресниц.

Я не стану мудрей от того, что счастлив

/ветер пахнет левкоем - к чему мне знать,

что раскрасит ноябрь,

непременно красным,

мои старые вязы и клёнов рать/.

Так бывает в конце, на исходе жизни

- день пронизан негромкой тоской земли.

Ты мне будешь такой бесконечно близкой,

с этой брошью старинной, теплом руки...

Антикварных томов перечтя страницы,

я не вспомню, что тоже писал тебе

/эта жизнь, как и та,

мне всего лишь снится

- юный рыцарь заснул на пути к реке/.
У меня будет дом в Мальезе,

и право называть имена и носить кольцо.

Утаю лишь одно:

я не стану старым,

так бывает, родная...
Храни письмо.