Короткие встречи

Моя подружка:
То ли дочка, то ль сестренка,
(Пока я в Коктебеле загораю)
Живет с сынишкой дома у меня.
Читает книжки, славная девчонка,
И плачет длинными, как волосы, слезами
По рухнувшему дому своему,
По мужу-наркоману.
Девять лет
Она его тащила
На стебельке девчоночьей любви.
Одни глаза остались с пол-лица.

Мы этим летом
Залечивали раны на мысе Меганом.
У нас там был свой общий дом
Среди камней эпохи неолита
Или еще древней.
Спускаешься от маяка,
И справа бухта.
Маячник продает дешевое вино,
И можно мидий наловить на ужин.
Пещерный рай.
(О, если б только сердце не болело!)

За пару дней до моего приезда,
Пока моя подружка Оля стерегла
Волну и скалы,
От маяка спустился с бухту
Студент из Оксфорда.
А с виду и не скажешь –
Какой там вид –
Одни худые ребра
(Как только ветром не снесло)
И рыжая копна волос.
Когда они сидели у костра –
Студент и Оля –
Мне казалось,
Что они вдвоем живут от сотворенья мира –
Красивые, худые, молодые,
И стайка деток где-то возле них
Барахтается.
Только б не спугнуть
Их будущие ангельские лица.

Пока я в Коктебеле загораю.
(Уже сентябрь в закате.
Но подружка обещала,
Что лето будет вплоть до октября).
И охраняю лето
С той стороны, где море,
К Оле
Приехал в Киев оксфордский студент,
Напомнить бухту с огоньком костра, –
Незаживающую ранку лета.

Мне почему-то вспомнился внезапно
Такой же незатейливый сюжет,
Где я играла роль подружки Оли,
Мою теперешнюю роль играла мама,
А третью – аспирант,
Не без акцента.
Сначала я подумала: он чех,
Когда он подхватил большую
Сумку из рук моих.
- Что там? – спросил он.
- Там тепло.
- Так много?
- Да. Два килограмма пряжи
Для подруги.
- А кто у нас подруга?
- Вы можете ее увидеть.
- Правда, можем?
- Так вы не чех? Тогда, конечно, венгр.
- А почему конечно?
- Все дело в том, что у моей подруги,
Не той, к которой мы идем, неважно,
Есть парень, тоже венгр.

Мы пили чай втроем,
С подружкой Светой.
И, слава Богу, что она была
Сколь обаятельна, столь нестервозна,
(Ведь никогда не знаешь,
Кто станет третьим лишним).
- Меня, – любила повторять она, –
Зовут в любые гости, потому что
Я не опасна. Жены не ревнуют.

Моя Светланка
Включила тему благородства
И начала расхваливать меня.
(С лихвой, пожалуй).
Любая лесть избыточна,
Но даже попытка лести
Приятна как объекту,
Так и субъекту.
В особенности третьему лицу
(А для кого она предпринималась?)
И лицо
При мягком свете люстры оказалось
Весьма красивым.
Плюс некий новый свет
Возник над нами:
Легкий, легкий шар.
Быть может, ангел встречи.

Он вывел нас на улицу,
Шел снег.
Мы поднимались
С Подола по Андреевскому спуску.
У дома Ричарда он вдруг остановился,
И, без логического перехода
(Ничто не предвещало),
Мы обнялись.
А до вершины
Нам оставалось ровно полгоры.
Казалось, ангел подарил нам крылья, –
Полетели,
Какое счастье, – вверх, –
Какое счастье.

Он позвонил мне через пару дней.

В кофейне было людно,
Наш кофе быстро остывал.
Но легкий, легкий пар
Струился между чашками пустыми
И между нами.
Мне было двадцать шесть,
Ему немного больше.
И шар и пар уже туманили обоих.
Но зимний город
Нам не сулил уюта и тепла,
Бездомным и нечаянно влюбленным.

- Ты знаешь, мама,
Я, наверное, влюбилась.
- Ну, наконец-то, – выдохнула мама. –
Пора вернуться к жизни. Сколько можно?
Ты же не монашка.
Не ходишь, кроме храма, никуда.
Я тоже верю в Бога,
Но любовь
И на земле живет.

- Но, мама, понимаешь, –
Он – не философ. И это
Меня печалит.
- Девочка моя,
Философов не любят, – их читают.
А он красивый?
- Очень.
- Красота
Страшнее философии, пожалуй.
Порадуйся пока,
Еще настанет время для раздумий.

Мама волновалась,
Что слишком долго
Разлуку с мужем я переживаю.
Она совсем не жаловала зятя
(«Ты лучшего достойна, вот увидишь»).

Ах, мама, мама,
Ты ведь тоже
Достойного не дождалась.
И разве
Им выдают наклейки:
«Лучший», «худший»?

Пока глаза горят
И голова кружится,
Пока земля уходит из-под ног,
И, правда,
Способности к сужденьям исчезают.

- Вот что, дочка.
Сегодня вечером я ухожу в театр,
Вернусь нескоро. Приглашай
Красавца ужинать.
Философ в юбке пусть немного отдохнет.

А мама
Сама красавицей была незаурядной.
И взрослое мое существованье
Ее не столько радовало,
Сколько
Тревожило. Печально сознавать,
Что молодость чужая
Подталкивает в спину.
Что там дальше?
Мама старой
Себя не мыслила.
О, красота не легкая работа!
Не каждый вынесет. И мама не смогла –
Ушла на взлете.
Она могла быть только молодой.

История закончилась внезапно.
Холодная-холодная зима.

Когда вернулась мама из театра
(Наверно, слишком скоро),
Мой рыцарь
Дар речи потерял,
Не стал поддерживать беседы светской,
Не догадался
Воздать для мамы почести по чину
(Она могла быть только королевой,
Не королевой-матерью, но
Королевой),
Собрал доспехи и ретировался,
Оставив мать и дочь
Доигрывать спектакль в воображенье.

Мы все перед любовью – не герои.
Она, как истинная королева,
Даст прикоснуться к мантии в поклоне,
И немотой священной одарит –
На миг, на день,
Счастливых, несчастливых,
Тех, кто был слеп, и кто сумел увидеть
Ее воздушный жест над головами,
Благословляющий
Дорогу к маяку.

Серия сообщений "мои стихи":
Часть 1 - Заголовок ПОДНИМАЯСЬ В ИЕРУСАЛИМ
Часть 2 - Ева - Адаму
...
Часть 11 - Чернигов. Утро. Воскресенье. Два стихотворения
Часть 12 - Бесконечность
Часть 13 - Короткие встречи
Часть 14 - Моему деду
Часть 15 - Папе. Два стихотворения
...
Часть 28 - Разлука. Три стихотворения
Часть 29 - Пока не хочешь уходить...
Часть 30 - Нераспитое прошлое