Повернется ли полиция лицом к народу?

Законопроект «О полиции» предложен президентом для общественной дискуссии до 15 сентября. Ожидается, что в Думе документ появится уже в конце сентября, слушания пройдут в октябре, а сам закон будет принят в течение осенней сессии. Рабочая группа из депутатов, собирающая возможные поправки, тоже уже сформирована. По мнению официальных лиц, народ с энтузиазмом воспринял это предложение и оценивает его положительно. Но независимые исследования дают обратную картину.

Законопроект настолько расширяет права сотрудников органов внутренних дел, что даже годы ежовщины покажутся верхом либерализма. Рядом можно поставить лишь «революционное правосознание» гражданской войны, когда «правосудие» вершилось быстро и для приговора было достаточно «пролетарского чутья».

Квинтэссенция законопроекта – п.2 ст. 32: «Требования сотрудника полиции… и предпринимаемые им действия считаются законными... пока в преду­смотренном законом порядке не будет установлено иное…»

Это делает требование полицейского, пусть даже заведомо преступное, обязательным для исполнения. Выжившие потом могут обращаться в суд.

Если бы майор Евсюков был полицейским, его жертвы с точки зрения данного законопроекта, пытаясь спасти свою жизнь, совершали как минимум административное правонарушение.

Действия стрелявшего в Брежнева лейтенанта Ильина, служи он в полиции, в момент покушения были бы законными, а попытки нейтрализовать его – преступными. Неужели никто из лоббистов этого законопроекта не боится повторения той истории?

Или, страшно подумать, кто-то надеется на нее?

Но даже устранение этого пункта, возможно, призванного отвлечь на себя гнев общества, не изменит сути законопроекта: он весь наполнен подобными инициативами.

Методы и способы действия полиции, к которым может быть отнесено применение пыток, полностью выводятся из-под прокурорского надзора. Специальная статья запрещает полицейскому пытать самому и поощрять пытки для достижения каких-либо конкретных целей. А вот на пытки, применяемые не для достижения целей, а «просто так», запреты не распространяются.

Полицейский может не обеспечивать права граждан, не только если сочтет это невозможным (что понятно), но и если сочтет это «неуместным».

Права полиции по проникновению в жилища граждан расширяются практически до отмены норм о его неприкосновенности.

Полицейские получают право пользоваться чужой связью в служебных целях – даже при наличии аналогичных собственных средств.

Законопроект дает полицейским возможность не разъяснять свои действия (они должны лишь «стремиться» к этому), не представляться и не предъявлять документы, даже когда они одеты в гражданскую одежду. Это позволит обычным бандитам действовать от их имени.

Полицейские получают право изъятия любых документов и проведения проверок хозяйственной деятельности юридических лиц. Банковской и налоговой тайны для них не существует. Этого достаточно, чтобы уничтожить экономику России без всякого глобального кризиса – просто в силу разгула узаконенного произвола полицейских.

Но они получают еще одну кормушку: право проверять защищенность любых объектов от угроз терактов – и это при живом ФСБ! О некомпетентности милиции в этой сфере свидетельствуют регулярные успешные теракты против самих милиционеров. Но это положение, похоже, призвано не ограничить террор, а развить рэкет.

Законопроект «О полиции» выглядит неприкрытой попыткой создания полицейского государства для подавления народа России, лишения его неотъемлемых прав и законных интересов.

Возможно, он отражает и мировоззрение «оборотней в погонах». Похоже, нынешние «майоры Евсюковы» просто решили законодательно утвердить представления о своих почти божественных правах.

Переименование органов внутренних дел пугает. Ведь понятие «милиция» ассоциируется у россиян с порядком; полицейские же в массовом сознании – это пособники фашистов, которых вешали на фонарях партизаны.

Законопроект «О полиции» похож на успешную политическую провокацию, разрушающую либеральную репутацию президента Медведева и создающую ему тоталитарный имидж.