Хуана Инес де ла Крус

Суббота, 17 Декабря 2011 г. 02:10 + в цитатник

Цитата сообщения Оксана_Лютова

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Хуана Инес де ла Крус

Мексиканская монахиня, писавшая под именем сестры Хуаны Инес де ла Крус, стала одной из самых известных фигур в кастильской — испаноязычной — литературе второй половины XVII века. Овладев витиеватыми приемами гонгористскои поэтической школы, она легко и непринужденно подчиняла рифме свои искренние мысли и чувства. Там, где испанские поэты надевали маску и искусно прятали душу, их юная современница, то ли в силу наивности, то ли бесстрашия, обнажала ее. Эта искренность принесла ей славу при жизни и известность после смерти, любовь одних и ненависть других.

«Хм, а кто это?» - Спросите Вы... Ну, что ж, я могла бы ответить, что это 3-х летняя малышка, тайком от матери, вслед за сестрами, пришедшая в школу, чтобы учится... Или, это семилетняя девчушка, которая, постигая латынь, наказывала себя за ошибки тем, что обрезала себе волосы... Или шестнадцатилетняя красавица, ушедшая в монастырь, разочаровавшись в ... А может с самого начала?

img20100914131103_8564 (300x208, 14Kb)

Я там родилась, где солнце
глаз с меня не сводило:
глядели в упор прямые
лучи дневного светила...

Хуана Инес де Асбахе-и-Рамирес родилась 12 ноября 1651 года неподалеку от Мехико, в деревне Сан-Мигель-де-Непантла. Ее родители, как предполагают, не были обвенчаны, и потому Хуана и две ее старшие сестры записаны в приходских книгах как «дети Церкви», то есть незаконнорожденные. Возможно, в Испании у капитана была законная семья или в силу каких-либо других причин, но было так.
Отец девочек, Педро де Асбахе, по всей видимости, уехал из Новой Испании вскоре после рождения младшей дочери, потому что она никогда не упоминала о нем. Девочка воспитывалась в поместье деда, достаточно образованного для своего круга человека. По мнению биографов Хуаны, именно дед положил начало будущим интересам внучки. И хотя дочь его, донья Исабель, была неграмотной, все три внучки ходили в «начальную школу Подруг», где их учили читать. Младшая — Хуана впервые попала в это заведение в 3 года, когда однажды старшая сестра взяла ее с собой. Малышка заявила учительнице, что мать прислала ее учиться. Та, конечно, не поверила, но дала девочке какое-то задание, чтобы она не мешала остальным. В конце урока, к удивлению метрессы, Хуана справилась с заданием и после этого стала продолжать учебу втайне от матери. Когда секрет выплыл наружу, она уже умела бегло читать.
«...В те дни я, как свойственно детям этого возраста, любила сладости и угощения, но я зареклась есть сыр, прослышав, что он отупляет мозг; таким образом, моя тяга к учению была больше, чем жадность к пище, обыкновенно столь сильная у детей», — вспоминала впоследствии Хуана.
Неутомимое стремление познать, как можно больше не давало покоя этой странной девочке. К 6 годам она научилась писать, шить и вышивать, к восьми - прочла всю библиотеку деда, включая труды по философии, богословию и медицине, написанные в основном на латыни. Чтение стало ее любимым занятием, и ничто — ни наказания, ни ругань — не могли воспрепятствовать этому.
«Едва забрезжил во мне первый луч разума, как вместе с ним пробудилась страсть к познанию, страсть столь пылкая и неодолимая, что ничьи укоры, — а их было множество, — ни мои собственные сомнения, коих тоже было немало, не в силах были принудить меня отступиться от того, чего властно требовала моя натура и что было вложено в меня богом...
Мои успехи в науках занимали меня столь сильно, что я, гордясь, как всякая женщина... своими длинными волосами, не раз обрезала их на длину четырех — шести пальцев, с тем чтобы за время, потребное для достижения ими прежней длины, я преуспела в изучении той или иной науки; в случае неудачи я вновь обрезала себе волосы в наказание за нерадивость, ибо почитала несправедливым украшать волосами голову, столь скудно наполненную знаниями, кои единственно могут служить её истинным украшением».
В девятилетнем возрасте мать отправила ее в Мехико к дяде и тете, богатым родственникам, вхожим во дворец вице-короля. Можно только гадать, чем было вызвано это решение. Возможно, у Хуаны начался период «трудного возраста», и мать устала бороться с ее решительным и взрывным характером. Или же она хотела избавиться от излишнего внимания соседей к семье, в которой росла «странная девочка», а может быть, она понимала, что в деревне очевидная неординарность дочери будет загублена или выльется во что-то неприемлемое
По счастливой случайности богатые родственники разглядели в девочке способности, предоставив Хуане возможность учиться. Новый курс самообразования включал литературу, естественные науки, математику, философию, теологию и иностранные языки. По словам самой Хуаны, училась она без учителей, только по книгам. Вскоре в Мехико заговорили о незаурядной девочке, обладающей удивительной памятью и разносторонними талантами. Ко всему этому прибавлялись и другие качества, очень важные теперь уже для столичной девушки. Хуана выросла красавицей: светло-карие широко поставленные глаза, высокий лоб, прямой нос, изящные руки, обаятельная улыбка, живой и дружелюбный характер — все это не могло не привлекать к ней людей.

В 1664 году, в 13 лет, Хуана была представлена при новом дворе и вскоре завоевала такую любовь высокой четы, что вице-королева сделала ее своей первой фрейлиной. Эту должность она занимала около 5 лет. Тогда же она прославилась написанием стихов на испанском, языке ацтеков, а также на латыни. Писала она и для спектаклей, и для ночных концертов, и для церковных праздников, и для похорон.
Что касается личной жизни, то поклонников у фрейлины Хуаны было множество, и практически все они были серьезными претендентами на ее руку и сердце. Конечно, она и сама была не раз влюблена — для того чтобы сделать такой вывод, достаточно открыть томик ее стихотворений.

СОНЕТ,
в котором любовь ищет защиты от любовных мук

Ни разлюбить не в силах, ни простить,
не в силах ни уйти я, ни остаться;
есть множество причин, чтоб нам расстаться,
одна причина есть, чтоб вместе быть.

Ты боль мою не хочешь облегчить, -
и сердцу прикажу я разорваться:
наполовину ненависти сдаться,
наполовину продолжать любить.

Больной любви в тебе лишь исцеленье:
так не давай же воли злым укорам,
и так уж сердце рвется пополам...

Поверь, твои упреки, подозренья
любви послужат смертным приговором,
и ненависти сердце я отдам.

Жителям столицы оставалось только удивляться, говоря о том, почему первая красавица страны не выходит замуж. Сомнительное происхождение и отсутствие приданого вряд ли были непреодолимым препятствием: родители, хоть и невенчанные, были из хороших семей, близость к правителям вполне заменяла титул, а солидное приданое она вполне могла получить — если и не от богатых родственников, так от высоких покровителей. Но Хуана отказывала всем соискателям ее руки... Разгадку можно, пожалуй, отыскать в ее стихах. Видимо, она рано поняла, что замужество — не ее стезя. Что потенциальный супруг, кем бы он ни был, либо попытается сломать ее, такую самодостаточную, либо окажется под каблуком, но в любом случае хорошей семьи не получится.

СОНЕТ,
в котором осуждается мирская суетность и оправдывается приверженность Музам

Зачем, о свет, меня терзаешь ты?
Ужель обидно так мое стремленье
возвысить красотой свои сужденья,
сужденьем не унизив красоты?

Мне чужды о сокровищах мечты,
ищу лишь для ума обогащенья:
опасны о богатстве размышленья -
они доводят ум до нищеты.

Гляжу с непреходящею тоскою
на ставшую добычей красоту,
на алчность, что кладет конец покою...

Что до меня, я лучше предпочту
навек проститься с радостью мирскою,
чем жизнью мнить мирскую суету.

В августе 1667 года, в неполные шестнадцать лет Хуана совершает первую попытку уйти в монастырь и найти там достаточно уединения для своих учёных и поэтических занятий. Но, незадолго до этого реформированный, устав обители Святого Иосифа ордена Босоногих кармелиток оказался слишком суровым для светской барышни. Она серьезно заболела и по настоянию врачей покинула обитель спустя три месяца.
Тем не менее, в феврале 1669 года, в 17,5 лет Хуана вступила в монастырь ордена Святого Иеронима. Взнос на «приданое монастырю» внесла вице-королевская чета, и обряд пострижения стал, как это часто бывало в жизни Хуаны, общественным событием, присутствовать на котором желало множество жителей Мехико. После короткого послушничества она приняла постриг под именем сестры (сор) Хуаны Инес де ла Крус.
Многие исследователи жизни и творчества поэтессы склонны считать, что ее побудила к этому несчастная любовь. Но сама Хуана Инес о своем решении уйти в монастырь пишет следующее:
«Я сделалась монахиней, хотя полагала, что монашество содержит много несовместимого с моей натурой, однако при моем полнейшем неприятии замужества положение монахини представилось мне более соответственным и достойным в том выборе, с помощью коего жаждала я обрести независимое и надежное будущее. В стенах монастыря уповала я умиротворить дерзостные помыслы моего разума...»

Итак, какими же были монастыри в Мексике второй половины XVII века?

img20100914151133_5426 (300x161, 8Kb)

По отзывам современников, монастыри в колониях пользовались свободой столь исключительной, что это вызывало безмерное удивление путешественников не только духовного звания, но и светских. Святой Иероним, небесный покровитель всех гуманитариев, как видно, благоволил к своей новой дочери. Устав ордена его имени был самым либеральным в Мексике. Сестрам разрешалось иметь личное имущество и рабов, так что сотню монахинь обслуживали пятьсот служанок. Кельи затворниц представляли собой настоящие квартиры, часто двухэтажные, где были и кухня, и ванна с горячей водой, помещения для занятий и отдыха и зал для приема гостей. Места хватало и для служанок, и для двух-трех учениц-пансионерок.
В монастыре, в часы свободные от обязанностей, предписанных уставом, сор Хуана продолжает свои занятия науками. Ее келья скорее напоминает кабинет ученого: библиотека, насчитывающая к концу ее жизни более четырех тысяч томов, географические карты, чертежи, музыкальные инструменты, астрономические приборы, приборы для опытов и даже микроскоп. Здесь она занималась научными трудами, вела переписку с выдающимися людьми со всего мира и принимала многочисленных гостей. Очень скоро монастырь Святого Иеронима превратился в блестящий интеллектуальный салон. Она вкусила, наконец, в полной мере радость познания. Сестру Хуану увлекало все: философия, история, физика, математика, риторика... Многие часы были отданы музыке и, конечно же, поэзии. По ее собственному признанию: «Сочинительство для меня не пустая прихоть, а потребность души, дарованная свыше...»

Алтарь сестры Хуаны
При этом все религиозные монастырские обязанности сор Хуана выполняла неукоснительно, а расписание служб соблюдалось в обители строго. В полночь служили утреню, в пять или шесть утра — хвалитны, затем в течение дня часы — первый, третий, шестой и девятый, около шести вечера начиналась вечерня, а в девять или десять — поздняя вечерня. К обязательному минимуму добавлялись в положенное время праздничные и особые службы.
Принимая во внимание такое расписание, вовсе не удивительно, что сестра Хуана часто жаловалась на отсутствие времени для уединенных занятий. А ведь еще были и гости — то светские подруги, то добрые сестры, которые, желая скрасить тяжесть ее разлуки с вольной жизнью при дворе, частенько заходили к ней в келью.
Монастырские стены не принесли желанного покоя, никто не понимал ее. Одни завидовали и ненавидели, другие, искренне желая ей добра, считали, что занятия наукой несовместимы со служением Господу. Она все чаще склонялась к мысли о том, что человек, выделяющийся среди прочих своими незаурядными способностями, воспринимается окружающими враждебно, так как им представляется, что он похищает похвалы и восторг, которых они жаждут, и поэтому они делаются его гонителями. Вот, что она пишет:
img20100914154509_8683 (250x225, 10Kb)

«О, роковой знак, делающий нас мишенью зависти и предметом нападок!.. Ангел лишь потому выше человека, что более способен к проникновению во все сущее. У человека перед животным нет другого преимущества, как только в наличии разума, но, поскольку никто не желает быть ни в чем ничтожнее прочих, то ни один не признает, что другой разумеет более его, ибо сие означало бы, что другой выше его по самой своей сути».
В монастыре сестра Хуана не публиковала своих стихов, но писала много. Это были и рождественские песни для праздничных концертов в соборах Мексики, и религиозные и светские драмы, и аллегорические поэмы, и множество стихотворений «на случай». Время шло, и в 1686 году срок вице-королевства де Лагуны закончился. С отъездом высокой четы над головой сестры Хуаны начали собираться тучи. Новый архиепископ Мехико отец Франсиско Агийяр-и-Сеихас был, по словам биографа Хуаны — мексиканского поэта и нобелевского лауреата Октавио Пасы, — «яростным женоненавистником и противником светского театра».
default (273x471, 22Kb)

В 1690 году вокруг ее имени разворачивается интрига, сопровождаемая громким скандалом.
Епископ Пуэблы Фернандес де Сайта Крус, которого она считала своим старым и испытанным другом, попросил ее написать опровержение на знаменитую проповедь 4О-летней давности, составленную монахом-иезуитом Антонио Виэйрой. Сестра Хуана ответила на предложение длинным письмом, в котором мастерски разгромила ту давнюю проповедь по всем статьям. Для нее эта работа была очередным развлечением — упражнением в риторике и логике на примере из области богословской этики. И вдруг совершенно неожиданно, без ведома и разрешения сестры Хуаны, частное письмо было издано — без указания имени издателя.
Это стало для сестры Хуаны настоящим ударом. Она и не помышляла публично оспаривать признанных теологов и проповедников, справедливо полагая, что мнение простой монахини никого не убедит, но многих рассердит. А нападать на отца Антонио Визиру, защитника прав индейцев, именем которого клялись все мексиканские иезуиты, было и вовсе опасно.
Чтобы восстановить свое доброе имя, сестра Хуана пишет и публикует последнее и, пожалуй, самое известное произведение — «Ответ сестре Филотее», где на примере своей жизни пытается показать, сколь необходимы могут быть для женщины познание и творчество.
Увы, «Ответ» этот, составленный в самых изысканных выражениях, скорее раздражил, чем успокоил ее духовных руководителей. Они продолжали настаивать, чтобы она, во исполнение монашеских обетов, отказалась от мирских занятий, как, впрочем, и от публичного богословия.
Разочарование в собственных усилиях достичь каких-то ей одной понятных и определённых целей, время и усталость постепенно заставляют ее вспомнить о том, что она живёт в монастыре. Она оставляет свои научные и поэтические опыты и склоняется в сторону религии. Сор Хуана продаёт собранную ею библиотеку (более четырёх тысяч томов, некоторые из которых подарены и подписаны её современниками-авторами, поэтами, писателями, философами) и вырученные деньги раздаёт беднякам.
Вместе с обетом бедности она дает обет не прикасаться к перу и бумаге. Мехико пришел в такое волнение от ее религиозного рвения, что очередной архиепископ, следуя ее примеру, тоже продал все книги, а также драгоценности, антиквариат и даже собственную кровать...
Как видно, сестре Хуане ничего не удавалось делать тихо — даже каяться.

В 1692 году выходит собрание её сочинений. Кульминацией поэтического творчества сестры Хуаны Инес де ла Крус стала поэма Первое сновидение, состоящая из 975 стихов, одиннадцати- и восьмисложных, написанных сильвой. Это метафизический сон, в котором поэтесса рассказывает о том, как душа, освободившись от тела, направляется во внешнее пространство в поисках себя подлинной, себя настоящей. В мистическом трансе она не ищет слияния с божественной силой, но пытается осознать саму себя и мир, ее окружающий.

На примере своей жизни она пыталась показать, насколько необходимы могут быть для женщины познание и творчество. Она горячо отстаивала право женщин на образование, аргументируя свою убежденность тем, что каждая христианка имеет право знать Священное писание и понимать его во всей полноте. А это, в свою очередь, невозможно без глубокого и разностороннего образования. Она признавалась, что не может не писать стихов, потому что для нее гораздо легче изъясняться с помощью поэзии, чем с помощью прозы.
Она рассказывала, как, отказавшись по обету от чтения книг, в силу своей природы не смогла отказаться от познания, наблюдая явления окружающего мира. И в самом деле, после отказа от чтения и продажи библиотеки в пользу нищих сестра Хуана, занимаясь кулинарией, сделала несколько открытий в области органической химии и написала труд по механике, основываясь на наблюдениях за работой прялки.
Кем была бы сестра Хуана в нашем времени? В чем бы нашла себя? Каким образом применила бы полученные знания? А их, я думаю, было бы не мало! И хоть говорят, что история не любит сослагательного наклонения, мне кажется, что Хуана Инес де ла Крус не потерялась бы среди выдающихся Женщин 19, 20 и нашего веков...
В 1695 году в монастыре началась эпидемия чумы. От этого заболевания вымерло чуть ли не половина всего населения Мехико, болезнь настигла и мать Хуану Инеc. Она добровольно возложила на себя этот крест, уход за больными был равнозначен самоубийству. Незадолго до этого падре Антонио Нуньес сказал о Сор Хуане: «Следовало бы умертвить ее, чтобы она сама себя не умертвила в своем покаянии, не потеряла здоровья и сил, ведь Хуана Инес не бежит, а летит по стезе добродетели».
17 апреля того же года Хуаны Инес де ла Крус не стало. Сохраняя верность данному обету, она написала завещание на стене кельи пальцем, облитым собственной кровью: «Здесь будут отмечены день, месяц и год моей смерти. Во имя любви Господа и Его Пречистой Матери я молю своих возлюбленных сестер: и двух ныне живущих, и уже ушедших — помянуть меня перед Ним, хотя я была худшей женщиной на свете. Подписано: я, Хуана Инес де ла Крус».

Своим стихам, читатель мой,
поверь, сама я знаю цену;
но твой мне важен приговор, -
стихи выходят на арену...

Тебе на суд их отдаю:
хвали, брани их с миной строгой,
и пусть стихи мои идут
им предназначенной дорогой.

Но помни, что в твоих руках
всего лишь проба, и покуда
ты не распробуешь куска,
не торопись порочить блюдо.

СОНЕТ,
в котором поэтесса опровергает восхваления,
расточаемые ее портрету пристрастной лестью

Портрет мой не хвали - он непохож:
здесь чванного искусства ухищренья
и красок хитроумное сплетенье
глазам внушают вкрадчивую ложь.

Не льсти мне, лесть, ведь все равно ты лжешь:
неумолимо времени теченье,
непобедимы старость и забвенье,
от них, как ни надейся, не уйдешь.

И твоему усердью я не рада:
ты - слабый ветер в мертвых парусах,
от рока ненадежная ограда,

блуждающее в немощных мечтах
желание. И беспристрастье взгляда
здесь обнаружит призрак, тленье, прах.

СОНЕТ,
в котором осуждается мирская суетность
и оправдывается приверженность Музам

Зачем, о свет, меня терзаешь ты?
Ужель обидно так мое стремленье
возвысить красотой свои сужденья,
сужденьем не унизив красоты?

Мне чужды о сокровищах мечты,
ищу лишь для ума обогащенья:
опасны о богатстве размышленья -
они доводят ум до нищеты.

Гляжу с непреходящею тоскою
на ставшую добычей красоту,
на алчность, что кладет конец покою...

Что до меня, я лучше предпочту
навек проститься с радостью мирскою,
чем жизнью мнить мирскую суету.

Читая лирические строки Хуаны Инес, чувствуешь себя очень странно: знаешь, что это написано больше трехсот лет назад, но кажется, что это написано вчера! Настолько современно звучат доверительные признания в любви, сомнениях, словно поучения подруге или сестре, ослепленной первым чувством. Эти строки наполненны страстью, и в то же время удивительно рассудочны, умны. Каждая строка живет самостоятельно как афоризм, сентенция, и все же невозможно упрекнуть их в неискренности, надуманности. В стихах раскрываются такие нюансы чуств, что невольно представляешь автора солидным, пожившим, опытным светским человеком. А перед глазами стоит лицо окруженной поклонниками красивой шестнадцатилетней девочки, которая, вскружив им головы, не успела еще набраться житейской мудрости, и сама отчаянно и храбро предается новым чувствам... Но готова в то же время сделать свой решающий выбор. Эти стихи надо читать не торопясь, глотая, как драгоценное вино, мелкими глоточками, чтобы распробовать, оценить букет... И будет хотеться еще и еще, чтобы приобщиться к красоте, к любви, к таланту. Чтобы приобщиться к Хуане Инес де ла Крус, чье сознание, душа, блистательный ум вечно живы в ее строчках, рифмах, в рассудительности и страсти.

СОНЕТ,
в котором доказывается, что любви приличествует здравомыслие и сообразность

Служить для всех предметом поклоненья -
мечтают все красавицы о том:
алтарь перестает быть алтарем,
коль иссякают жертвоприношенья.

Бледнеет красота, коль восхищенье
она зажжет лишь в ком-нибудь одном:
ведь чтобы красоте стать божеством,
нужны ей многих страстные моленья.

Меня ж толпа поклонников страшит,
и мне милее в чувствах соразмерность:
пусть тот, один, меня боготворит,

кому нужны моя любовь и верность.
Любовь - как соль, и ей всегда вредит
как недостаточность, так и чрезмерность.

СОНЕТ,
в котором лицемерная надежда осуждается
за сокрытую в ней жестокость

Надежды затянувшийся недуг,
моих усталых лет очарованье,
меня всегда на равном расстоянье
ты держишь от блаженства и от мук.

Твоих обманов вековечный круг
весов не допускает колебанья,
чтоб ни отчаянье, ни упованье
одну из чаш не накренило вдруг.

Убийцей названа ты не напрасно,
коль заставляешь душу ежечасно
ты равновесье вечное хранить

меж участью счастливой и несчастной
не для того, чтоб жизнь мне возвратить,
но чтоб мою агонию продлить.

СОНЕТ,
в котором смерти отдается предпочтение перед старостью

Великолепья пышного полна,
о роза, ты - источник восхищенья!
Была природой при своем рожденье
ты в пурпур и кармин облачена.

Так радуйся, пока тебе дана,
увы, недолгая пора цветенья;
пусть завтра смерть придет, но наслажденья,
что ты вкусишь, не отберет она.

Она сорвет тебя рукой бесстрастной,
но мнить себя должна счастливой ты,
что умираешь юной и прекрасной.

Чем видеть, как прелестные черты
уродуются старостью ужасной, -
уж лучше смерть в расцвете красоты.

ДЕСИМЫ,
в которых доказывается, что любовь по свободному выбору единственно приличествует достоинству любящих

Заметил кто-то не вчера-
одна любовь другой не пара:
одна - подобие пожара,
другая - разуму сестра.
Одна - безудержно щедра
в ущерб именью и здоровью,
и в ней нет места хладнокровью, -
мы страстью ту любовь зовем.
А ту, что действует с умом,
зовем рассудочной любовью.

Неоднородна и она,
и в ней оттенков всяких - бездна:
любви разумной знать полезно,
к кому она обращена.
Она меняет имена,
оставив суть без измененья:
привязанность есть выраженье
любви к родным, приязнь - к друзьям,
а к тем, кто страх внушает нам,
любовь имеет вид почтенья.

Названий множество у ней;
их перечня не продолжая,
определим сперва, какая
из двух родов любви - важней.
Что до меня, то мне милей
любовь - рассудка порожденье:
ведь страсть есть только подчиненье
желанью, что пьянит нам кровь...
Нет, лишь разумная любовь
заслуживает одобренья.

Увы, как часто даже тот,
кто искренне благоговеет
пред красотой, и тот слабеет,
едва любовь к нему придет.
Тогда свою звезду клянет
он за холодное бесстрастье;
но если, на свое несчастье,
звезда покинет небосклон,
ее разлюбит тотчас он,
презреньем отплатив за счастье.

Так трудно сердцу не попасть
в силки пленительного взгляда...
Увы, рассудок - не преграда,
когда владеет сердцем страсть.
Но коль велит влюбленным власть
любви - жить у нее в неволе,
пусть им, покорным рабской доле,
придется в рабстве умереть, -
не следует нам их жалеть,
коль разлюбить у них нет воли.

Тому, кто сам менял подруг,
грех сетовать на их коварство:
пусть ищет там свое лекарство,
где отыскал он свой недуг.
Кого же от сердечных мук
страдать судьба приговорила,
кого не красота сгубила,
свое же сердце подвело, -
тот, злой судьбе своей назло,
пусть завоюет сердце милой.

В любви разумной и слепой
различны цель и повеленье:
в одной - немое преклоненье,
и дерзость пылкая - в другой.
И коль одна - каприз пустой,
другая - образец величья;
и, уяснив сие различье,
никто уж, верно, бы не стал
искать любви свой идеал
в ее лишь низменном обличье.

Лишь тот в любви своей велик,
кто, женское щадя сословье,
одерживать в борьбе с любовью
победу над собой привык.
Над ним не сможет ни на миг
безумье, прозванное страстью,
своею похвалиться властью:
он мнит, в погоне за мечтой,
что страсть его обидна той,
кто для него и жизнь и счастье.

И здесь я повторю вам вновь,
что быть должна любовь совместной
с рассудком, ибо всем известно:
цена любви всегда - любовь.
Как ни пылает чья-то кровь,
разгоряченная желаньем, -
любовь бесчестным настояньям
не может сдаться на позор,
как свои не может приговор
преступник встретить с ликованьем.

Ведь красоту нельзя, о нет,
к любви склонить по принужденью,
над ней не властно увлеченье,
коль разума на нем запрет.
Напрасно ждет над ней побед
любви пустое славословье:
ей не изменит хладнокровье, -
стрелой любви уязвлена,
ей душу не отдаст она,
коль разум не в ладу с любовью.

РЕДОНДИЛЬИ
против несправедливости мужчин в их суждениях о женщинах

О, как вы к женщинам жестоки
за их приверженность к грехам!..
Но неужель не ясно вам,
откуда женские пороки?

Из женщин - символ суеты
не ваше ль делает искусство?
Но, разбудив в них злые чувства,
вы требуете доброты.

В ход средство пустите любое,
и ваше рвенье победит, -
но тут вы сделаете вид,
что крепость вам сдалась без боя.

Вы собственных страстей своих
пугаетесь, как свиста плети...
Вы сказки любите, как дети,
как дети, вы боитесь их.

Нужна вам в женщине любимой
(таков уж ваш мужской девиз)
смесь восхитительной Таис
с Лукрецией непогрешимой.

Ваш нрав для вас - источник мук:
как вам бывает неприятен
на зеркале вид грязных пятен
от ваших же нечистых рук!

И страсти и пренебреженья
равно вы признаете власть:
презренье вам внушает страсть,
а страсть внушает вам презренье.

Честь женщины вам не важна;
вы мерите мужскою меркой:
строга - зовете лицемеркой
и ветреной - когда нежна.

И судите напропалую
нас всех за всякую вину:
за бессердечие - одну,
за легкомыслие - другую.

Но где же та, что вас пленит,
затеяв с вами бой по праву,
коль вам суровость не по нраву,
а легкомыслие претит?

Меж вашей пылкостью и скукой
лишь та уверенно пройдет,
в ком нет любви, но есть расчет
в союзе с Евиной наукой.

А тем, кто любит вас, увы,
любовь всегда ломает крылья...
Над их душой свершив насилье,
от них прощенья ждете вы.

Но кто достойней осужденья
в бесплодно-горестной борьбе:
та, что доверилась мольбе,
иль тот, кто расточал моленья?

И кто познает горший стыд
(пусть даже оба виноваты):
та, что грешит и ждет расплаты,
иль тот, кто платит и грешит?

Вы не ищите оправданья
своей вины в устах молвы:
такими сделали нас вы -
любите ж ваших рук созданье.

Коль мните вы, что ни одна
не устоит пред вашим взором,
зачем клеймите вы позором
ту, что без меры влюблена?

Но пусть в союзе с вами плоть,
тщета мирская, силы ада -
в самой любви для вас преграда,
и вам любви не побороть!

РОМАНС,
в котором осуждается чрезмерная ученость,почитаемая бесполезной и даже пагубной для жизни (фрагмент)

О, притворись, мой ум печальный,
что счастлива судьба моя,
вдруг я на миг поверю в счастье,
хоть знаю, что несчастна я.

Но, верно, правы те, кто видит
в самом сознанье корень бед...
Так сделай же меня счастливой -
внуши мне, что несчастья нет!

И пусть на миг успокоенье
я в мысли радостной найду,
и хоть на миг с усталым сердцем
рассудок будет мой в ладу...

Увы, на свете столько мнений -
двух сходных не найдешь меж них:
и мир кому-то мнится светлым,
и он же - черен для других.

И то, что одному на зависть,
другому скоро надоест;
и для кого-то жизнь - как праздник,
а для кого-то - тяжкий крест.

источник

Рубрики:

Любимые стихи
ЖЗЛ

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/ma-rischka/post197300005/"> РҐСѓР°РЅР° РРЅРµСЃ РґРµ Р»Р° РљСЂСѓСЃ</a><br/> РҐСѓР°РЅР° РРЅРµСЃ РґРµ Р»Р° РљСЂСѓСЃ

РњРµРєСЃРёРєР°РЅСЃРєР°СЏ РјРѕРЅР°С…РёРЅСЏ, РїРёСЃР°РІС€Р°СЏ РїРѕРґ РёРјРµРЅРµРј СЃРµСЃС‚СЂС‹ РҐСѓР°РЅС‹ РРЅРµСЃ РґРµ Р»Р° РљСЂСѓСЃ, СЃС‚Р°Р»Р° РѕРґРЅРѕР№ РёР· СЃР°РјС‹С… РёР·РІРµСЃС‚РЅС‹С… С„РёРіСѓСЂ РІ РєР°СЃС‚РёР»СЊСЃРєРѕР№ вЂ” РёСЃРїР°РЅРѕСЏР·С‹С‡РЅРѕР№ вЂ” Р»РёС‚РµСЂР°С‚СѓСЂРµ РІС‚РѕСЂРѕР№ РїРѕР»РѕРІРёРЅС‹ XVII РІРµРєР°. РћРІР»Р°РґРµРІ РІРёС‚РёРµРІР°С‚С‹РјРё РїСЂРёРµРјР°РјРё РіРѕРЅРіРѕСЂРёСЃС‚СЃРєРѕРё РїРѕСЌС‚РёС‡РµСЃРєРѕР№ С€РєРѕР»С‹, РѕРЅР° Р»РµРіРєРѕ Рё РЅРµРїСЂРёРЅСѓР¶РґРµРЅРЅРѕ РїРѕРґС‡РёРЅСЏР»Р° СЂРёС„РјРµ СЃРІРѕРё РёСЃРєСЂРµРЅРЅРёРµ РјС‹СЃР»Рё Рё С‡СѓРІСЃС‚РІР°. РўР°Рј, РіРґРµ РёСЃРїР°РЅСЃРєРёРµ РїРѕСЌС‚С‹ РЅР°РґРµРІР°Р»Рё РјР°СЃРєСѓ Рё РёСЃРєСѓСЃРЅРѕ РїСЂСЏС‚Р°Р»Рё РґСѓС€Сѓ, РёС… СЋРЅР°СЏ СЃРѕРІСЂРµРјРµРЅРЅРёС†Р°, С‚Рѕ Р»Рё РІ СЃРёР»Сѓ РЅР°РёРІРЅРѕСЃС‚Рё, С‚Рѕ Р»Рё Р±РµСЃСЃС‚СЂР°С€РёСЏ, РѕР±РЅР°Р¶Р°Р»Р° РµРµ. РС‚Р° РёСЃРєСЂРµРЅРЅРѕСЃС‚СЊ РїСЂРёРЅРµСЃР»Р° РµР№ СЃР»Р°РІСѓ РїСЂРё Р¶РёР·РЅРё Рё РёР·РІРµСЃС‚РЅРѕСЃС‚СЊ РїРѕСЃР»Рµ СЃРјРµСЂС‚Рё, Р»СЋР±РѕРІСЊ РѕРґРЅРёС… Рё РЅРµРЅР°РІРёСЃС‚СЊ РґСЂСѓРіРёС….

В«... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/ma-rischka/post197300005/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Музыка

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Статистика

Хуана Инес де ла Крус