Ежи Косински «Раскрашенная птица»

Амфора, 2000
Перевод В.Коган

"Славянский шкаф" - новая серия "Амфоры", литература, импортированная из стран Восточной Европы. "Раскрашенная птица" (1964) - книга жуткая, как пленки из концлагерей и вздувшиеся животы некормленых эфиопов. Роман-автобиография: маленький мальчик с цыганско-еврейской внешностью бегает от немцев по оккупированной Польше, пытаясь укрываться у крестьян. Славяне Косински жестоки, как ацтеки, и дики, как новозеландские маори. Земли между Германией и СССР - шокирующая Европа: здесь ложками выдавливают глаза, здесь детей подвешивают к потолку и травят собаками, здесь запихивают во влагалище бутылки и разбивают их ударом ноги. И еще непонятно, кому у кого учиться пытать - крестьянским детям у эсэсовцев или эсэсовцам у крестьянских детей. Трудно во все это поверить - уж слишком много жестокости; выглядит так же фантастично, как байки нигерийского писателя Амоса Тутуолы про путешествие в Лес духов, но ужас в том, что Лес духов - в центре Европы. Сам Косински позже писал, что "Птица" - это волшебная сказка, с которой осыпались багрянец и золото. И не птица уж, и не сказка - не видал Брэм таких птиц, не слыхал Пропп таких сказок, неизвестна ему их морфология. И прослыл Косински писателем-мучеником, страдальцем восточноевропейским, премии получал. И только в восьмидесятые американские журналисты докопались, что хоть Косински действительно во время войны жил на оккупированных территориях, но никто на него не охотился, и все ужасы из "Раскрашенной птицы" - не более как его фантазии; и никакая он не жертва холокоста, а враль, балабол и выдумщик. Сочинитель. То есть "Птица" - это как "Ведьма из Блэр". Проектик. Ужастик-мистификация. Скандал был вселенский - это все равно как выяснилось бы, что Солженицын ни в каком ГУЛАГе не был. Помимо счастливого детства, Косински в тот момент много еще чего припомнили; кончилось тем, что лет через десять все эти разоблачения довели Косински до самоубийства. Такая вот беллетристика.