Луи Де Фюнес (Louis de Funes) (1914–1983), французский киноактер. Полное имя – Луи Жермен де Фюнес де Галарза. Потомок испанских аристократов, в юности Фю-фю (так дружески-фамильярно французы называли своего любимчика) мечтал стать музыкантом или актером – скажем наперед – удалось и то и другое.



Родился 31 июля 1914 года в Courbevoie маленького испанского дворянства Севилья (Seville), португальской в аристократической семье. Его отец Хизпан Карлос де Фюнес де Галарза (Hiszpan Carlos de Funes de Galarza) был юристом. В доме безраздельно хозяйничала темпераментная мадам Леонор де Фюнес. Луи, ее любимчика, умевшего до коликов рассмешить мать, выгоняли за проказы отовсюду, где он, подрастая, пробовал заработать. Мальчишка не унывал, ловил рыбу в Сене и с энтузиазмом копировал ужимки любимого Чаплина. О жгучем желании актерствовать родителям не говорил – боялся, что запретят и думать о карьере лицедея. Молодые годы де Фюнес провел дурачась, строя рожи одноклассникам и пародируя учителей.



Карлос Луис де Фюнес де Галарца - потомок древнего португальского рода. Долгие годы ему приходилось заставлять себя не помнить о происхождении. В первую очередь следовало избавиться от неудобного имени. В молодости ему приходилось добывать кусок хлеба работой, для которой больше подходило короткое Луи. Тапер Луи, счетовод Луи, коммивояжер Луи, чистильщик обуви Луи... И меняя роли в жизни, он начал думать о театре.



В 1939-м по слабости здоровья де Фюнеса освобождают от армейской службы – при росте 1 метр 64 см он весил всего 55 кг. Через год Луи все же попал в военный лагерь – здесь он развлекал солдат исполнением популярных песенок – уже тогда неплохо играл на пианино.



На актерских курсах де Фюнес внезапно столкнулся со странной для него проблемой. Режиссеры начали давать ему роли романтических героев, к чему Луи готов не был. По поводу своей внешности он не обольщался, хотя в молодости был довольно хорош собой. Но скорее всего он просто не нашел в себе ни одной "поэтической" черты. Тихий и грустный де Фюнес покинул курсы и снова начал работать тапером. Вокруг него было множество людей, и Луи исподволь чувствовал (а позже уже знал наверняка), что именно им нужно. Хохот, смех до потери пульса.



Следующая попытка покорить сцену оказалась более удачной. Роли в театре были крошечными, приходилось подрабатывать в ночных клубах. Однако кое-кого из зрителей ему удавалось довести до икоты, а один пожилой господин так смеялся во время номера Луи, что чуть не умер от сердечного приступа. Тем не менее карьера двигалась медленно.



Ранимые и впечатлительные, актеры могут быть безжалостны по отношению к коллегам – вот высказывание Катрин Денев о де Фюнесе: "Ни одна не захотела бы иметь этого карлика в постели". Однако звезда ошибалась или говорила от своего имени – Луи любил женщин и они отвечали ему взаимностью. Шустрый "наполеончик" покорял дам наглостью, чувственностью и неистовым напором.



Это только поначалу девушки обходили стороной коротышку Луи. В юности Фю-фю был влюблен в соседку – актрису Элину Лабурдет, но та даже не смотрела в его сторону.



22 сентября 1943 года де Фюнес женился на внучке Ги де Мопассана - Жанне Бартоламе (Jeanne Barthelemy de Maupassant). Свою супругу Луи не просто любил - он ею гордился. Еще бы, внучка Ги де Мопассана отдала ему свое сердце. Они с Жанной поженились во время войны, когда будущий инспектор Жюв был еще скромным статистом в театре. Семья стала для актера предметом тревожной любви и неустанной заботы. Для жены и детей он готов был на все. Правда, домочадцам редко приходилось слышать из его уст добрые слова. Луи так боялся потерять близких, что постоянно пребывал в напряжении.



Лишь в 1945 г. 30-летний де Фюнес снялся в своем первом фильме. Это было "Барбизонское искушение" Жана Стелли. Вопреки ожиданиям взлета к славе не последовало. Прежде чем на актера по-настоящему обратили внимание зрители и критики, он снялся в 75-ти картинах. Эпизоды давались ему с трудом, хотя окружающие были уверены в обратном. Вне работы Луи в лучшем случае был задумчив, в худшем - раздражен. В своих поздних интервью он уверял журналистов, что только рад пройденному им сложному пути к миллионным гонорарам и всемирной славе.



Позднее, снимаясь в комедии "На дерево взгромоздясь", де Фюнес посетует партнерше по фильму – дочери своего кумира Джеральдине Чаплин: "Я слишком долго ждал в приемной его величества Успеха, – слишком долго и безуспешно стучал, пока меня, наконец, не впустили..."



Де Фюнесу было далеко за 40, когда его звезда наконец стала лениво подниматься над горизонтом. Многие режиссеры поняли, что это профессионал, накопивший колоссальный комический багаж.



60-е годы дали ему все, о чем он только мог мечтать. В первую очередь - большие, настоящие роли и, как следствие, большие, настоящие деньги. Оба эти обстоятельства приводили его в восторг, но он все же не смог избавиться от "комплекса бедности". Сыновей, к примеру, ужасно сердила его экономность, которую они считали просто жадностью. Слишком много лет отцу семейства с трудом удавалось сводить концы с концами.



В 1968 Фюнес был признан лучшим актером Франции. По размеру гонораров (2,5 млн. франков за фильм) он превосходил всех своих коллег.



С каждым новым фильмом популярность Луи де Фюнеса росла, так же как и его усталость. Когда он стал миллионером, отказаться от работы помешало самолюбие. Как отказаться от роли, если она написана "под тебя"?



Напряженная работа не могла не сказаться на здоровье. В марте 1975 г. у де Фюнеса случились два инфаркта подряд. Он надолго исчез с экранов, постепенно перестали приходить приглашения сняться в той или иной картине. И тут Луи обиделся на весь мир. Характер комика испортился окончательно, и этот период стал тяжким испытанием для его родственников.



Актер больше не желал иметь ничего общего с кино. Продав парижскую квартиру, он перебрался в купленный под Нантом замок и навострился писать язвительные мемуары. От этой наверняка скандальной книги мир был избавлен с помощью режиссера Клода Зиди. Он настойчиво звал де Фюнеса сниматься в фильме "Крылышко или ножка". Комик фыркал и отказывался, но Зиди знал, что делает. В конце концов Луи вернулся. Он убедился в том, что его нишу никто не занял, и продолжил работу, - хотя уже без прежнего исступления.



В 1982 г. на съемках фильма "Жандарм и жандарметки" скончался Жан Жиро, любимый режиссер де Фюнеса. Картину закончил его ассистент. Для комика эта смерть стала не только ударом, но и своеобразным сигналом. "Скоро и мне в путь", - думал Луи.



Слишком много в его жизни было связано с этим режиссером. В основном благодаря Жиро в де Фюнеса влюбились зрители. "Один лишь пшик", "Большие каникулы", "Скупой", "Суп с капустой" и несколько фильмов о похождениях жандарма из Сен-Тропеза - вот их совместные работы.



Сам же Луи говорил("ТВ ПАРК"): "Я не люблю общества, у меня мало друзей. Все свободное время, отдыхая от веселья, я провожу со своей семьей". В частной жизни он был человеком мрачным. Ресторанов, тусовок и снобов терпеть не мог: "Каких только глупостей не говорит человек с бокалом в руке". Аристократ, обожавший свою жену, дома, под Нантом он жил как бы не в 60-е годы, а в XIX веке. Неохотно водил машину. Удил рыбу, выращивал розы. Считал, что его лучшим фильмом должна стать комедия о его собственных похоронах.



Выдающийся вклад Фюнеса во французское и мировое кино (свыше 120 ролей) не подвергался сомнению и в 1980 был отмечен почетной премией «Сезар».













Умер Луи де Фюнес в Нанте 27 января 1983 г., лишь на несколько месяцев пережив своего друга.
В тот вечер у актера сильно болело сердце, но он не жаловался, только заметил, что, наверное, где-то подхватил грипп. Утром Луи вышел к Жанне со словами: "Я скучаю один в своей комнате..." Это были его последние слова.



После себя он оставил двух сыновей: Оливье де Фюнес (Olivier de Funes), по профессии летчик-пилот авиакомпании "Эр Франс", и Патрик де Фюнес (Patrick de Funes), по профессии врач.

В картине "Оскар" есть небольшой эпизод, когда де Фюнес не говорит ни слова. Играют лицо и руки. Его пальцы' танцуют на чемоданчике с драгоценностями, физиономия тоже пляшет от радости, а со зрителями происходит что-то страшное. В зале в эти мгновения стоит общий стон. Смеяться уже нет сил, щеки и губы онемели, живот сводит, кое-кто уже сучит ногами, а пальцы Луи все скачут.

В этот момент понимаешь, что человек, которого давно нет на свете, все еще властен над тобой. Это он заставляет тебя дергаться и всхлипывать от смеха. И, что самое главное, он делает это виртуозно и НАРОЧНО.



... На этом пора поставить точку, ибо мы уже слышим его голос: «Не говорите обо мне слишком много, дети мои! Ведь на земле столько людей куда интереснее меня…»