Через 25 лет после падения коммунизма в Центральной Европе разворачивается новая битва. Это столкновение идей, соперничество за характер здешней демократии. По крайней мере, так рассматривают растущее влияние России, венгерское заигрывание с авторитарным режимом и чешский и словацкий популизм американцы, которые заинтересованы в Центральной Европе и приехали на конференцию Forum 2000.

Некоторые тут впервые и испытывают живой интерес, так как поняли, что при президенте Бараке Обаме Соединенные Штаты в Центральной Европе потеряли прежнее влияние и положение исключительного союзника. Другие тут уже традиционные гости, которые хоть немного понимают один из местных языков. Но удивление тому, как мы сгибаемся под влиянием путинской России, у них общее.

Во время одной из дискуссий на форуме прозвучала мысль о том, что центральноевропейские государства не слишком уверены в себе. Но через 25 лет после смены режима им есть чем гордиться — от увеличения средней продолжительности жизни до свободных выборов, в честности которых никто не сомневается. А сомнения, иногда возникающие в этом отношении в Венгрии, опускают тот факт, что Виктор Орбан пришел к власти в 2010 году в результате по-настоящему свободных выборов.

Совсем недавно удивление по поводу пророссийских настроений чешского, словацкого и венгерского премьеров, а также неудачных высказываний польского премьер-министра о переоценке отношения к Украине, выразило американское издание Washington Post. Оно обращается к Белому Дому, отмечая, что «русские вернулись, и в более уродливой форме, чем прежде, а от Америки остался один телефонный номер на случай крайней помощи».

Дело не только в том, что чешские, словацкие и, больше других, венгерские правящие политики объясняют свою сдержанность в отношении России экономическими аспектами. В частных беседах американцы спрашивают, почему мы так легко поддаемся российской пропаганде, которая стала более изощренной, чем была когда-либо прежде. Ведь вот уже 25 лет у нас царит свобода, и мы должны были научиться обращению с информацией.

Американский взгляд на «войну идей» в Центральной Европе, возможно, по-американски идеалистичен, но он показывает, что не все можно ставить в зависимость от чисто экономических расчетов. Местная политическая система не удовлетворяет потребностей граждан — американцы это знают. Меняется внешняя политическая среда — и это они хорошо понимают. Да, геополитика — это одно, но другое, например, это качество местных политических партий, распространенная коррупция и бессилие юстиции. Русские знают, как всем этим воспользоваться, но американцев больше удивляет, что мы сами не способны с этим ничего поделать и даже позволяем собой манипулировать.

Через 25 лет после краха коммунизма Центральная Европа, очевидно, снова становится потенциальным полем битвы. Во времена холодной войны сюда отправляли танковые части. Сегодня же речь идет на самом деле о битве идей. Поскольку Россия не предлагает привлекательной политической альтернативы, а лишь миллионы долларов с Востока, которым противостоит сила мысли о свободе, на которой основана либеральная демократия. Возможно, из Америки это виднее, чем из Праги, Братиславы или Будапешта.

 

Источник