Луковую шелуху больше не выбрасываем! |
Источник. Далее текст автора.
Народная медицина в лечении использует не только саму репку лука. Отвары и настои шелухи лука очищают организм от вредных токсических веществ, предупреждают многие болезни.
Это испытанное народное средство помогает при гипертонии, благотворно действует на сердечно-сосудистую систему, обладает мочегонным действием, укрепляет кровеносные системы, делает их эластичными, за счет содержания большого количества рутина.
Метки: рецепты долголетия |
Рекламные буклеты 20-х годов прошлого века |
Метки: креатиффф |
Праздничные открытки |
Метки: иллюстративное |
Интересные книги из прошлого |
|
Очень нежный скрап набор |
Метки: скрапбукинг и декупаж |
Теги и многое другое для скрапбукинга |
Теги и многое другое для скрапбукинга
Подборка для тех, кто увлекается скрапбукингом.
Метки: скрапбукинг и декупаж |
Сборка из трех детских скрапов |
Метки: скрапбукинг и декупаж |
Конфеты ручной работы |
Метки: цукерки |
Заколки |
Метки: текстильное волшебство |
Веселые выходные... Мариус ван Доккум |
Метки: иллюстративное |
Новогодние коробочки-ёлочки |
Готовимся к Новому году. Эта штучка не сложная, так что ещё вполне можно успеть тихими вечерами наделать таких столько, сколько нужно.
Метки: новый год и др |
75 вещей, без которых детство не будет полноценным |
Серия сообщений "Отцы и дети":
Часть 1 - Мамам смотреть ОБЯЗАТЕЛЬНО!!
Часть 2 - Мир глазами детей
...
Часть 6 - Приколы от детей
Часть 7 - А Вы в детстве..
Часть 8 - 75 вещей, без которых детство не будет полноценным
Часть 9 - ПРОСТО ОНИ ИЗДЕВАЮТСЯ..
Часть 10 - Немного о семье и детях или что такое счастье...
...
Часть 35 - Игры с грудничком по месяцам
Часть 36 - "В семье родилась девочка…"
Часть 37 - Как ребенок видит своих родителей в разном возрасте
Метки: папки и детки |
СТЕНА ПЛАЧА - МЕСТО НАДЕЖДЫ |
Метки: города и страны |
П.А.Столыпин |
О Столыпине написано много и будет сказано ещё немало, т.к. в апреле 2012 г. исполняется 150-летие со дня рождения (род. 2/14 апреля 1862 г)
Личность в российской истории очень противоречивая. Если набирать в поисковике Яндекса, то вместе с фамилией Столыпин выходят словосочетания "столыпинский вагон", "столыпинский галстук", которые прочно прицепились к его фамилии. В нашей Тамбовской губернии были даже "бабьи бунты" против Столыпинской аграрной реформы.
Оценивать личность Петра Аркадьевича Столыпина - удел историков. Хочется взглянуть на этого человека глазами его старшей дочери Марии Петровны Столыпиной - фон Бок (1885-1985)
В конце апреля 1906 года мой отец телеграммой председателя Совета Министров Горемыкина получил распоряжение выехать в Петербург. В первый же день приезда он был вызван в Царское Село.
Государь встретил папá весьма милостиво и сказал, что он давно следит за его деятельностью в Саратове и, считая его исключительно выдающимся администратором, назначает министром внутренних дел.
Мой отец, по присущей ему скромности, не ожидавший такого назначения, был этим предложением сильно удивлен и озадачен. Он считал, что несколько месяцев губернаторства в Гродне и три года в Саратове не являются достаточной подготовкой к управлению всей внутренней жизнью России, да еще в такое тревожное время, о чем и доложил государю и просил, хотя бы временно, в виде подготовки, назначить его товарищем министра.
На это государь ответил:
— Петр Аркадьевич, я вас очень прошу принять этот пост.
— Ваше величество, не могу, это было бы против моей совести.
— Тогда я вам это приказываю.
Моему отцу ничего не оставалось, как преклониться перед выраженной в такой форме волей своего государя, и он вернулся в Саратов лишь на очень короткое время, чтобы сдать дела губернии 27-го апреля, на следующий день после высочайшего приказа о назначении папá министром внутренних дел, состоялось торжественное открытие Государственной Думы, на котором мой отец присутствовал.
В это время в Саратове только и было разговоров о «первом русском парламенте». Решение государя собрать лучших людей России, дабы они в тяжелую годину помогли своим советом и помощью правительству удовлетворить, по мере возможности, разумные требования народа и восстановить таким образом в стране мир и порядок — решение это было встречено почти всеми с большим удовлетворением — одни представители крайних направлений (как правого, так и левого) были недовольны и пророчили всякие бедствия.
Помню хорошо рассказ папá о том, какое удивительное зрелище являл собой Георгиевский тронный зал в достопамятный день, когда государь лично, в самой торжественной обстановке, с высоты трона, открыл речью первую Государственную Думу. Блеск мундиров придворных чинов с одной стороны зала и более чем скромные, даже в большом количестве умышленно будничные костюмы депутатов, с другой стороны, представляли такой разительный контраст, что невольно рождалось в душе сомнение: сумеют ли люди, настолько отличающиеся друг от друга своим внешним обликом, найти общий язык при обсуждении общего дела?
Опасения эти оказались более чем обоснованными, в чем убедились и самые ярые оптимисты, когда уже 29-го апреля стали раздаваться с думской трибуны речи, обсуждающие ответный адрес государю. Требовали отмены смертной казни, требовали отчуждения частновладельческих земель, упразднения Государственного Совета, отставки правительства и многое другое. Мой отец старался бодро смотреть на будущее, хотя отлично понимал, какую опасность кроет в себе вылившееся в такую форму народное представительство в России. Читая о том, в какую позицию по отношению к правительству поставили себя с первых же шагов левые депутаты, он становился всё озабоченнее.
Начались у нас в Саратове сборы, прощания и проводы. Оказалось, что в столь не полюбившемся мне в начале Саратове мы оставляем много ставших нам близкими людей, и на сердце становилось грустно.
Еще один период жизни кончился, еще разлука с друзьями.
На вокзале было столько провожающих, что без полиции, расчищавшей дорогу, было не пройти.
Человек двенадцать самых близких друзей проехали с нами несколько станций — кто до ближайшей, кто подальше. Когда же нас покинул последний саратовец, стало грустно и пусто в нашем салон-вагоне, и на душе тоже не было весело. Первое лето в жизни не в Колноберже — уж одного этого сознания достаточно, чтобы впасть в уныние, а тут еще гнетущее чувство, что папá будет подвергаться еще большим опасностям, что еще сильнее придется бояться за его жизнь.
Вся наша мебель была послана в Петербург в казенную квартиру министра внутренних дел на Мойке, а мы сами должны были поселиться на казенной даче на Аптекарском Острове. И надо сознаться, что все мои самые мрачные представления о жизни летом в городе, хотя бы и на даче, оправдались вполне.
Дача эта двухэтажная, деревянная, вместительная и скорее уютная, произвела на меня сразу впечатление тюрьмы. Происходило это, должно быть, от того, что примыкающий к ней довольно большой сад был окружен высоким и глухим деревянным забором. Были в нем две оранжереи, были лужайки, большие тенистые липы, аллеи и цветы, но каким всё это казалось жалким после деревенского простора. Каким лишенным воздуха и свободы!
На даче нас встретили казенные курьеры, швейцары и лакеи, незнакомые, официальные и кажущиеся хладнокровными и враждебными, и так было приятно, когда встретишь между ними Казимира и Франюка, которого еще мальчиком вывезли из Колноберже и который теперь, ставши взрослым, превратился в Франца. Хотя и они заменили, подражая казенным лакеям, старое дружелюбно-патриархальное обращение к папá и мамá «Петр Аркадьевич и Ольга Борисовна» строго официальным «Ваше Высокопревосходительство»; но произнесенные нараспев Казимиром и эти слова не звучали так холодно, как в устах казенных лакеев, с каменными лицами вытягивающихся в струнку. А Франц, помогая вместе с одним из министерских лакеев моему отцу одеваться к какому-то официальному приему, на суетливый вопрос своего нового коллеги: — Где лента его Высокопревосходительства? Лента где? — Обиженно ответил: — Никакой ленты у нас нет, Петр Аркадьевич не генерал.
Привыкший к службе у старых сановников, лакей не мог себе представить, что папá, самый молодой из министров, был в таком маленьком чине, что не имел даже орденской ленты.
Мне лично до того всё не нравилось на Аптекарском, до того одолевала тоска по родине, по Колноберже, что всё кругом окрашивалось в мрачные краски, и я не могу беспристрастно судить и говорить об этом времени.
Старалась я продолжать изучение истории, но книга валилась из рук. Из рисованья тоже ничего путного не выходило; друзей не было; гулять одной, кроме как в нашем саду — тюрьме, запрещалось.
Прямо за нашим садом была церковь. Эту церковь, похожую на деревенскую, я полюбила и ходила туда к каждой обедне. Это было так близко, что мне позволено было ходить туда одной. Проходила я туда прямо через заднюю садовую калитку.
Один раз, когда я после службы направилась к этой калитке и уже взялась за ее ручку, останавливает меня полицейский со строгим окриком: «Куда?» Я спокойно отвечаю: «Домой». — Он еще сердитее: «Куда домой?». — «На дачу моих родителей». — «Так мы вам и поверим, что вы дочь министра, пожалуйте за мной». Подоспел, очевидно, почуяв важную преступницу, второй полицейский и — кругом марш! — ведут меня в участок.
Показавшаяся мне сначала очень забавной, вся эта история перестала меня веселить, когда мне пришлось (положим недалеко) пройтись под эскортом полиции по улицам. А когда меня ввели в какую-то очень неуютную комнату с канцелярскими столами, наполненную разными лицами в полицейской форме, вид у меня, думаю, был довольно жалкий и растерянный. Но тут какой-то офицер, по-видимому, начальник присутствующих, узнал меня, вскочил, подбежал ко мне, извинился за излишнее рвение своих подчиненных и проводил меня до нашего сада.
Когда я за завтраком рассказала папá о пережитом мною волнении, он очень смеялся и казалось, был доволен тем, что его охрана работает так добросовестно.
Сам Петербург меня с первого дня очень разочаровал: мрачным, ненарядным, недостаточно «европейским» показался он мне после Берлина и Вены, а вместе с тем, не было в нем и восточного великолепия Москвы.
Лишь позднее оценила я красоту нашей столицы:
«Невы державное теченье», сказочно легкие очертания Петропавловской крепости в морозном тумане вечерних петербургских сумерок.
Но мы летом редко и бывали в городе, лишь изредка ездили мы туда с мамá за покупками или в Думу, когда должен был говорить папá. Как ни далек от деревни был наш Аптекарский Остров, но всё-таки всегда приятно было вернуться на набережную Невки, обсаженную деревьями, где находилась наша дача: как никак там была зелень и хоть «дачная», но всё-таки природа. К тому же не всегда и бывали приятны эти поездки. Помню я, как раз, когда мы проезжали в коляске с мамá по одной из улиц островов, по дороге в город, до нас отчетливо долетели слова каких-то стоявших там парней, злобно нас оглядывающих: «Хороша колясочка, нам она скоро на баррикады очень даже хорошо пригодится». Сказано это было вызывающе громко.
Первое посещение Государственной Думы произвело на меня неизгладимое впечатление. Столько мне рассказывал про наш «парламент» мой учитель истории в Саратове, восторженно описывая это собрание мудрых, проникнутых самыми высокими идеалами людей, горящих желанием самоотверженно работать на благо родины. И когда я в газетах читала отчеты заседаний Государственной Думы, мне слышались спокойные, умные речи, рисовались вдумчивые лица, серьезные, взвешивающие каждое слово люди, знающие, что их речам суждено разнестись потом по всей России. И седовласый председатель Думы Муромцев представлялся мне каким-то полубогом, отрешившимся от всего мирского.
Каковы же были удивление и ужас мои, когда я увидала до чего мало общего между нашей Государственной Думой и Афинским Ареопагом, как я себе его представляла.
А как забилось сердце, когда я в первый раз увидала моего отца, всходящего на трибуну! Ясно раздались в огромной зале его слова, каждое из которых отчетливо доходило до меня. Да, папá отвечал моему представлению — он был поразительно серьезен и спокоен. Лицо его почти можно было назвать вдохновенным, и каждое слово его было полно глубоким убеждением в правоту того, что он говорит. Свободно, убедительно и ясно лилась его речьЗа короткое время своего существования первая Государственная Дума закидывала правительство запросами, вперемежку с которыми занималась разработкой самых крайних предложений. Обсуждались всё те же вопросы об общей амнистии, об отнятии земли у помещиков, об отмене смертной казни…
Недолго дали говорить моему отцу спокойно: только в самом начале его речи всё было тихо, но вот понемногу на левых скамьях начинается движение и волнение, депутаты переглядываются, перешептываются. Потом говорят громче, лица краснеют, раздаются возгласы, прерывающие речь. Возгласы становятся всё громче, то и дело раздается «в отставку», всё настойчивее звонит колокольчик председателя. Скоро возгласы превращаются в сплошной рев. Папá всё стоит на трибуне и лишь изредка долетает до слуха, между криками, какое-нибудь слово из его речи. Депутаты на левых скамьях встали, кричат что-то с искаженными, злобными лицами, свистят, стучат ногами и крышками пюпитров… Невозмутимо смотрит папá на это бушующее море голов под собой, слушает несвязные, дикие крики, на каждом слове прерывающие его, и так же спокойно спускается с трибуны и возвращается на свое место.
Совершенно ошеломленная, не веря глазам и ушам. встала я и глядела вниз в залу. Не менее меня была взволнована и вся остальная публика и, как в чаду, покинули мы Таврический дворец.
Весь конец июня и начало июля прошли очень тревожно. Единственное время, когда я могла задавать папá вопросы, был вечерний чай, который мой отец приходил пить в гостиную и на котором, кроме мамá и меня, почти никогда никто не присутствовал.
Помню, как папá говорил, что не только в Государственной Думе, но и в Кабинете министров полного согласия нет, что и является главным тормозом для принятия более решительных мер. Председатель Совета министров признавал лишь одни самодержавные решения государя, и это делало заседания Кабинета министров пассивными. Между тем папá говорил, что сила правительства проявится лишь в том случае, если оно будет выносить свои решения «объединенным» министерством и этим облегчит непосильную работу государю.
Руководящую роль в Государственной Думе играли кадеты (Конституционно-демократическая партия, названная «кадетами», по двум первым буквам.), принявшие с первых же заседаний непримиримую позицию по отношению к правительству, и для моего отца уже с конца мая стала совершенно ясной невозможность совместной работы правительства и Думы.
Всё это создавало атмосферу, очень затрудняющую работу моего отца, и я видела, насколько всё утомленнее становится его лицо, и как он должен брать себя в руки, чтобы короткие минуты, которые он проводил с нами, казаться веселым и входить в наши интересы. Я, конечно, понимала всё это, а младшие сестры, как раньше подбегали к нему, только он выходил к завтраку или к обеду, с рассказами о всяких своих детских горестях и радостях. Папá их слушал, ласкал, но часто имел при этом рассеянный, отсутствующий вид и вполне отдыхал лишь тогда, когда брал на колени своего трехлетнего сына.
В окна мы видели то и дело подъезжающих к даче разных государственных деятелей. Папá тоже часто ездил и к другим министрам, и к государю. И очень поздно по ночам затягивались его занятия и частые заседания.
Этому последнему никак не могла надивиться двоюродная сестра моего отца, графиня Орлова-Давыдова, дочь бывшего нашего посла в Лондоне. Она всё говорила:
— Как можно работать без отдыха? В Англии все государственные деятели вечер, после обеда, посвящают исключительно семье и удовольствиям!
К этому же времени относятся переговоры моего отца с лидерами господствовавшей в первой Государственной Думе партии кадет. Я помню, как он надеялся сговориться с ними для составления коалиционного кабинета. Но он встретил лишь упорное непонимание и нежелание уступить хоть в чем-нибудь, почему и принужден был отказаться от этой мысли.
Я не понимала тогда, почему все эти переговоры ведет папá, а не Горемыкин (Председатель Совета Министров.). Но очень скоро это выяснилось.
9-го июля, когда папá со своим дежурным чиновником особых поручений вошел к завтраку, последний сказал одной из моих маленьких сестер:
— А ну-ка скажите, как называется теперь должность вашего отца? Он «председатель Совета Министров». Можете ли это выговорить?
Тогда для меня все эти переговоры с министрами и кадетами стали ясны и папá, оставленный министром внутренних дел, совмещал теперь с этим и должность председателя Совета Министров. Я только поняла одно: еще больше работы, еще больше утомления и еще больше нападков на него и злобы.
Одновременно с назначением моего отца состоялся и роспуск первой Государственной Думы, и первый тяжелый удар был нанесен Кабинету уже на следующий день, когда было выпущено знаменитое Выборгское воззвание («Выборгское воззвание» было составлено левыми членами Думы, которые, придя в Думу на заседание и найдя двери запертыми, уехали сразу в Финляндию, в г. Выборг, собрались там на заседание и выпустили воззвание, призывающее народ к тому, чтобы не давать правительству ни одного солдата и не платить повинности.
11-го июля, в день именин нашей матери, разыгрывали мы пьесу, текст которой в стихах был написан моей сестрой Наташей. Все четыре мои сестры изображали цветы и горевали о том, что они приросли к земле — «все о ногах мечтали». А через несколько недель Наташа лежала с раздробленной бомбой ногами и в бреду «всё о ногах мечтала».
Произошел этот взрыв, положивший конец жизни тридцати невинных людей, 12-го августа 1906 года.
Это было в субботу, в приемный день моего отца, когда каждый, имеющий до него дело, мог явиться к нему и лично передать свою просьбу. На эти приемы собиралось обыкновенно очень много народу — людей самых разнообразных сословий, положений и состояний. Так было и в этот раз.
Две приемные, зал заседаний, кабинет и уборная моего отца находились, как и одна гостиная и столовая, внизу, а все наши спальни и маленькая гостиная мамá наверху.
В этот день, в три часа, я кончила давать моей маленькой сестре Олечку в нижней гостиной урок, и мы с ней вместе пошли наверх. Олечек вошла в верхнюю гостиную, а я направилась к себе через коридор, когда вдруг была ошеломлена ужасающим грохотом и, в ужасе озираясь вокруг себя, увидала на том месте, где только что была дверь, которую я собиралась открыть, огромное отверстие в стене и под ним, у самых моих ног, набережную Невки, деревья и реку.
Как я ни была потрясена происходящим, моей первой мыслью было: «что с папá?», я побежала к окну, но тут меня встретил Казимир и успокоительно ответил мне на мой вопрос: «Боже мой! Что же это?» — «Ничего, Мария Петровна, это бомба».
Я подбежала к окну с намерением спрыгнуть из него на крышу нижнего балкона и спуститься к кабинету папá.
Но тут Казимир спокойно и энергично взял меня за талию и силой вернул в коридор. В этот момент увидала я мамá с совершенно белой от пыли и известки головой. Я кинулась к ней, она только сказала: «Ты жива, где Наташа и Адя?». Мы вместе вошли в верхнюю гостиную, где лежала на кушетке поправляющаяся от тифа Елена, с которой находилась Маруся Кропоткина. Мебель была поломана, но стены и пол были целы, тогда как рядом, в моей комнате, вся мебель была выброшена и лежала в приемной и на набережной. Почти сразу, как только мы вошли в гостиную, услыхали мы снизу голос папá: «Оля, где ты?». Мамá вышла на балкон, под которым стоял мой отец, и я никогда не забуду тех двух фраз, которыми они тогда обменялись:
— Все дети с тобой?
И ответ мамá:
— Нет Наташи и Ади.
Надо видеть всё описанное, чтобы представить себе, как это было произнесено, сколько ужаса и тоски могут выразить эти несколько слов.
Княжна Кропоткина и я, желая сойти вниз, побежали тогда к лестнице, но ее не было. Было ступенек десять, а дальше пустота. Тогда мы обе, не долго думая, спрыгнули вниз, упав на кучу щебня, и побежали дальше. Я отделалась благополучно, а у Маруси оторвались почки. Остальных спустили на простынях, подоспевшие на помощь пожарные.
Выйдя в сад, я сразу, перед балконом, увидела идущего мне навстречу папá.
Что за минута была, когда я бросилась на его шею; какое, несмотря на ужас окружающего, счастье, было увидать его тут, рядом с собой, живым и здоровым! Мы только и успели обняться и крепко поцеловаться, и я пошла дальше в сад, откуда раздавались душераздирающие стоны и крики раненых, а папá с появившейся в эту минуту моей матерью побежали в другую сторону отыскивать своих пропавших детей. Живыми или мертвыми, но только найти их, найти и знать, что с ними.
Сад перед домом представлял собою нечто ужасающее, и мы с Марусей решили, что надо, как можно скорее, найти и увести из этого ада детей с их гувернантками. Скоро нам и удалось их собрать всех вместе, и мы, стараясь не слышать стонов, стараясь не глядеть на лежащих в неестественно-скрюченных позах раненых и убитых, повели трех девочек, и совершенно растерявшуюся, рыдающую немку, в самую глушь сада к оранжереям, и устроив там возможно удобнее, еще с трудом, после тифа передвигающуюся Елену, мы пошли к раненым.
Не понимаю, каким это образом, но помню ясно, что в моих руках очутилась бутылочка с валерьяном, и я дала по хорошей дозе и детям и гувернанткам. Приняли и мы с Марусей этих успокаивающих капель. Мы не плакали и очень спокойно распоряжались, чем могли, но дрожали обе с головы до ног и внутри всё мерзло от какого-то мучительного, непонятного холода.
Ухаживая за ранеными, мы встретили папá и мамá, подойдя к которым узнали, что Наташа и Адя найдены живыми на набережной под обломками дачи, но что оба тяжело ранены.
В нашем саду был второй дом, где жили гостящие у нас друзья, гувернантки и часть прислуги. Дом этот от взрыва не пострадал, и туда и перенесли Наташу и Адю и некоторых других раненых. Наташа была ранена очень серьезно и странно было видеть, когда ее переносили, это безжизненно лежащее тело с совершенно раздробленными ногами и спокойное, будто даже довольное лицо.
Не издавала она ни одного звука: ни крика, ни стона, пока не переложили ее на кровать. Но тогда она закричала и кричала уже всё время, — так ее и в больницу увезли — кричала так жалобно и безнадежно, что мороз по коже проходил от крика этой четырнадцатилетней девочки.
Доктора потом объясняли, что она первое время не чувствовала боли, и что при такого рода сильных ранениях всегда так бывает.
У Ади были маленькие раны на голове и перелом ноги, и всё последующее время бедный ребенок страдал больше от нервного потрясения, чем от ран. Он несколько дней совершенно не мог спать: только задремлет, как снова вскакивает, с ужасом озирается и кричит: «Падаю, падаю».
Узнав участь Наташи и Ади, я пошла снова к раненым. Один из докторов (Уже успевших прибыть из города, или из бывших на приеме, не помню.) дал Марусе и мне перевязочные средства, и мы продолжали помогать, кому могли. Выходя от Ади, первую кого мы увидели, была его няня, лежащая в комнате рядом с ним, на полу и безостановочно жалобно со стоном повторяющая:
«Ноги, ох, ноги»…
Мы ее подняли, переложили на диван, и я расшнуровав ей ботинок, стала бережно его снимать. Но каков был мой ужас, когда я почувствовала, что нога остается в ботинке, отделяясь от туловища. Положили несчастную девочку (ей было всего семнадцать лет), насколько можно удобнее и вышли в сад. Боже! Какой ад был в этом, за час до того мирном саду. Так же благоухали цветы, так же шелестели густой листвой липы и так же изводяще медленно ползали по лужайкам, будто ничего не произошло, две подаренные кем-то Наташе черепахи. А на дорожках, на газоне, повсюду лежали раненые, мертвые тела и части тел: тут нога, тут чей-то палец, там ухо. Лежит, хрипло дышит какой-то мужчина, видно, что страдает невыносимо. Достала я ему воды, но когда наклонилась, чтобы влить ему в полураскрытый рот, заметила, что он, пока я бегала за водой, умер.
Обходя дальше раненых, я нашла далеко в саду убитого мальчика, лет двух-трех; рядом часовой. Я спрашиваю, что это за ребенок, а он мне четко, по-военному отвечает:
— Сын Его Высокопревосходительства, председателя Совета Министров.
Слава Богу, я тогда уже знала, что брат мой жив. Оказалось, что один из просителей, очевидно, чтобы разжалобить папá, принес с собой своего маленького сына. Оба погибли. По всему саду были расставлены часовые, и всё место взрыва оцеплено.
Между просителями был доктор, которого я уже раньше встретила в саду. Отыскав его, я привела его к Аде. Но помощи он оказать мне мог очень мало, так как совершенно потерял голову. Слушая крики Наташи и глядя на Адю, он всё только хватался за голову и повторял: «Бедные люди, несчастные люди». Я его спросила (до того он ходил к Наташе) грозит ли ей ампутация ног? В ответ на это он только поцеловал мою руку.
Очень скоро подоспели кареты скорой помощи, доктора, санитары и друзья. Передав Адю в надежные руки, я пошла снова к раненым.
К вечеру увезли пострадавших. Наташу и Адю поместили в частную, ближайшую лечебницу доктора Калмейера.
Выбора лечебницы не было, так как состояние Наташи было настолько тяжело, что надо было ее везти в самую близкую больницу, и то доктора удивлялись ее крепкому организму, выдержавшему этот переезд. Моя мать, конечно, поехала со своими ранеными детьми, а мы с папá через некоторое время отправились на катере в дом председателя Совета Министров на Фонтанке, в который мы должны были осенью переехать.
Взяли мы с собой любимую кошечку Наташи, серую Гуню, которая с момента взрыва, как сумасшедшая, носилась по саду, по развалинам между ранеными и убитыми, дико и жалобно мяукая. Только теперь она успокоилась, сидя на моих коленях. Мы ехали почти всё время молча, подавленные происшедшим, но, как бывает только в такие минуты; чувствовали себя так близко друг к другу, как никогда.
Как-то утром я нашла рядом со своей чашкой кофе письмо с адресом, написанным совсем незнакомым почерком. Открыв его, я с удивлением увидела, что оно без подписи, а, прочтя его, удивилась еще больше. Писал какой-то незнакомый мне мужчина, начиная свое послание словами: «Зная, что Вы разделяете наши взгляды и что, несмотря на Ваше чудовищно отсталое воспитание, Вы достаточно культурны, чтобы интересоваться музеями и картинными галереями, и посещаете их…». Дальше же мне предлагалось в одном из музеев встретиться в определенный час с моим корреспондентом, который введет меня в кружок «наших с Вами единомышленников», и где я, наконец, сбросив мучащие меня, по его мнению, «нравственные цепи», могу свободно предаться счастью партийной работы. В конце письма стоял адрес какой-то дамы, на имя которой я должна была отвечать. Я не знала, что и думать.
Всё это было так дико и непонятно. Но, перечтя еще раз письмо, я показала его только Марусе и разорвала.
Какое-то внутреннее чувство не позволило мне показать письмо моим родителям. Я сама не знала, права я или нет, но мне казалось неблагородным выдавать человека, как никак доверившегося мне: «Ну что ж, — рассуждала я, — увидит этот господин, что ошибся, и отстанет». Но он не отстал, и я дней через пять получила второе письмо, тем же почерком. Но тон его был наглый, и содержание его так меня взорвало, что я, не теряя минуты, снесла письмо папá, как раз сидевшему за, утренним кофе. Только я все же зачеркнула адрес.
Внимательно прочтя письмо и посмотрев на зачеркнутый адрес, папá спросил меня: «А первое?».
Я чистосердечно объяснила мотив моего поведения. Папá пристально посмотрел на меня, не сказал ни слова, но я по глазам его видела, что он меня понял и… одобрил.
Вскоре я забыла об этом инциденте, и, лишь, много месяцев спустя, мамá мне вдруг показывает фотографию какого-то очень красивого брюнета и, на мой вопросительный взор, отвечает, что это и есть мой таинственный корреспондент.
По расследованию охранным отделением оказалось, что проектировалось следующее: когда я приду на свидание, меня поведут на какую-то квартиру, где я должна была встретиться с членами партии социал-революционеров. Между ними и был этот красавец-гипнотизер, под обаяние которого я, по мнению устраивавших этот заговор, неминуемо должна была подпасть. Он бы мне тогда рекомендовал учителя для моих сестер, которому, по моим настояниям, мои родители доверили бы образование своих младших дочерей. Попав, таким образом, в наш дом, этот человек должен был убить моего отца.
Не говоря уже о чудовищности идеи подготовлять покушение на отца через его дочь, остается удивляться наивности людей, могущих себе вообразить, что так и открыли бы свободный доступ в нашу семью человеку, никому незнакомому, по одной моей рекомендации!..
Нервы мои не выдержали потрясенья и напряженья последних недель и, как я ни старалась скрыть своего недомогания, папá первый как-то за столом заметил, что я почти ничего не ем. Тогда я созналась, что давно лишь притворяюсь, что здорова, и что меня всегда знобит.
Смерили температуру — жар и довольно высокий и так каждый день. Доктор нашел, что больны у меня только нервы, и рекомендовал одну лишь радикальную перемену обстановки.
У нас еще жила тетя Анна, которая собиралась скоро ехать к себе домой в Рим, где ее муж был посланником при Святейшем Престоле. Она предложила взять меня с собой, с заездом по дороге на неделю в Париж. А до Рима предполагалось послать меня в Италию, в Сальсомаджиоре, курс лечения в котором, надеялись, укрепит меня.
За последнее время я особенно успела оценить доброту тети Анны. Чего она ни делала, чтобы развеселить меня и отвлечь хотя бы на часть дня от сиденья при больной Наташе: и знакомых для меня подбирала подходящих и интересных, и в театр водила, и каталась, и гуляла со мной.
Теперь, когда мои родители разрешили мне поездку с ней за границу, я была вне себя от радости. Видеть Рим было моей давнишней заветной мечтой, а тут еще и Париж.
В конце 1906 года главной заботой моего отца была подготовка возможно большего количества законопроектов для внесения к открытию второй Государственной Думы. Министры, не привыкшие к парламентскому строю, оказались совершенно не подготовленными к работе с Думой, что выразилось в почти полном отсутствии представленных ими в первую Государственную Думу законопроектов. Дума, оставшаяся без работы, занялась исключительно пустой болтовней и злостной критикой правительства.
Помню рассказ папá, как ему много пришлось поработать, чтобы приучить министров к новой тактике и созданию законопроектов. Его единственным стремлением было сразу занять членов Государственной Думы и придать их работе деловой характер.
В это же время мой отец провел по 87 статье Земельный закон, опубликованный 9-го ноября 1906 г.
Уничтожение общинного землевладения и переселение крестьян на хутора было мечтой моего отца с юношеских лет. В этом он видел главный залог будущего счастья России. Сделать каждого крестьянина собственником и дать ему возможность спокойно работать на своей земле, для себя, это должно было обогатить крестьянство.
При общинном землевладении крестьянин являлся лишь временным эксплоататором назначенного ему общиной земельного участка. Последние дробились, по мере прироста общины, вследствие рождаемости, на более мелкие участки. Крестьянин, как временный владелец своего участка, конечно, старался не улучшить, а наоборот высосать землю. Кроме того, благодаря скученности жизни в деревне участки часто находились в весьма отдаленном расстоянии от дома временного владельца, расстоянии, доходившем иногда до десяти, двенадцати верст.
Всё это представляло громадное неудобство для крестьян и значительное удобство для революционных агитаторов. Совместная жизнь крестьян в деревнях облегчала работу революционеров, а недостатки общинного владения давали последним столь важный козырь в руки, что им легко было перевести крестьян не только на свою сторону, но и сделать из них орудие для своих преступных намерений.
Согласно Земельному закону, вся площадь, находившаяся в общинном владении, парцелировалась и передавалась в полную собственность каждого отдельного крестьянина с возможностью перенесения его построек из деревни на участок.
Всё это производилось за счет государства.
Кроме того, на Крестьянский Банк возлагалась обязанность скупки имений, парцеляции их и продажи желающим крестьянам с выплатой весьма льготной стоимости земли во много лет.
Последняя мера была особенно необходима вследствие недостатка земли у крестьян из-за прироста населения с 1861 года, когда освобожденное от крепостной зависимости крестьянство было наделено землею на правах общинного землевладения.
Чтобы подать пример помещикам, папá первый продал наше Нижегородское имение Крестьянскому Банку.
Недостатки общинного землевладения породили социалистов-революционеров — наиболее опасную для правительства партию. Крестьянство, распропагандированное социалистами-революционерами, в некоторой части своей стало представлять большую угрозу. 1905 год, когда почти по всей России пылали помещичьи усадьбы, подожженные крестьянами, ясно это доказал.
Проведением хуторской реформы, где каждый крестьянин становился сам маленьким помещиком, уничтожалась партия социал-революционеров. Поэтому понятно их стремление остановить реформу. Работа этой партии выражалась не только в агитации среди крестьян, часто, благодаря этому противодействовавших проведению реформы, но и вообще в искусной агитации против моего отца и устройстве постоянных на него покушений.
Работал мой отец далеко за полночь, обыкновенно до трех часов ночи, причем никогда днем не спал, если не считать короткого отдыха, который он себе позволял ежедневно перед обедом. Тогда он ложился у себя в кабинете на диване и немедленно засыпал на 15 минут, после чего вставал абсолютно свежим и бодрым. Утром он всю жизнь к половине девятого уже совершенно одетый пил кофе.
При такой напряженной работе была ему необходима, хотя бы часовая прогулка на свежем воздухе, но каждый выход или выезд папá из Дворца был сопряжен с такой опасностью для его жизни, что прошло некоторое время, пока не был выработан план устройства таких прогулок.
Ведь хорошо было известно не только полиции, но и моему отцу, что партия социал-революционеров не прекращает готовить на него одно покушение за другим и эта работа шла особенно усиленным темпом до 1909 года, когда деятельность революционеров несколько ослабела. В 1906 же году боевая дружина партии работала исключительно интенсивно. Не менее основательно работала и полиция, искусно открывая готовящиеся покушения.
Начальник охраны папá, разработав план прогулок и выездов, доложил, что он только в том случае может взять на себя ответственность за охрану, если папá на улице не будет давать никаких приказаний ни шоферу, ни кучеру, а будет следовать лишь по тем улицам, которые будут заранее указываться при каждой поездке.
Сначала такая постановка дела начальником охраны сильно раздражала папá, но после некоторых открытых покушений он совершенно с этим согласился.
Работа охраны Зимнего дворца была сильно облегчена массою входов и выходов из него, выходящих на разные улицы.
Выходя из дому, папá сам вперед не знал, какой подъезд будет ему указан для выхода, куда будет подан его экипаж и, если совершалась прогулка, то не знал, куда его повезут. В определенном охраной месте экипаж останавливался, папá выходил из него и совершал часовую прогулку пешком. По окончании прогулки мой отец не знал, ни по каким улицам его повезут, ни к какому подъезду подвезут. Эти остановки происходили в самых разнообразных местах, обыкновенно на окраинах, или за городом.
Поездки с докладом к государю, жившему зимой в Царском Селе, а летом в Петергофе, тоже происходили разными способами и были обставлены самыми тщательными мерами предосторожности. Почти всегда папá ездил с докладом к государю вечером и возвращался около часу ночи.
Из частных лиц первые два года папá не бывал ни у кого, за исключением своей сестры Марии Аркадьевны Офросимовой.
Тетя Маша Офросимова переселилась с семьей в Петербург этой зимой и из дому совсем не выходила, так как была очень больна. Мой отец глубоко любил свою единственную сестру и, невзирая на связанную с этим опасность, ездил к ней во время ее болезни.
Через короткое время охрана открыла, что бывшая свободной квартира, напротив дома тети Маши, была нанята возбудившим с самого начала подозрения лицом. Когда же установили наблюдение, выяснилось, что квартира нанята террористами. После ареста человека, снявшего квартиру, он сознался, что должен был по постановлению партии социал-революционеров, произвести покушение на папá. На следствии он показал, что два раза его рука подымалась для выстрела в моего отца, когда он подходил к окну, но папá оба раза был не один: один раз подвозил на кресле к окну свою больную сестру, а другой раз разговаривал с поставленным им на подоконник мальчиком и при этом так нежно с ним обращался, что рука убийцы невольно опускала револьвер.
Мария Столыпина - фон Бок Воспоминания о моём отце. - М.: Вагриус, 2006.
Электронная версия документа http://lib.rus.ec/b/310184/read
Р.S. И всё-таки рука террориста настигнет Столыпина несколько лет спустя 1(14) сентября)1911 г. в киевском театре.
Метки: красивые и знаменитые |
Обязательно нужно посмотреть рисунки! |
Мы слышим и читаем про Путина, Медведева, депутатов, олигархов, попсовиков-затейников... Смотрим фильмы, читаем книги, в общем радуемся жизни... Но все это дерьмо, которое не стоит памяти о тех людях, которые сделали нам и всем прочим возможность наслаждаться этой жизнью...
Я о ветеранах Великой Отечественной войны...
Извините, просматривая рисунки в одном из дневников ЖЖ не могу писать... Вы сами все поймете, просмотрев их и прочитав историю автора рисунков...
Дерьмо в том, что мы забываем... Забываем пот, кровь и величайшую трагедию в истории нашего народа... Трагедию на "обломках" которой жирует сегодня разная нечисть...
Метки: так бывает |
Аквамарины королевы Елизаветы II |
Британская аквамариновая парюра носит еще название Бразильской парюры. Потому что начало созданию этого прекрасного набора послужил подарок бразильского посла - от лица всей солнечной Бразилии в честь коронации Елизаветы. Тогда, в 1953-м году королеве были преподнесены ожерелье и длинные серьги из крупных аквамаринов с добавлением бриллиантов. Ожерелье состоит из девяти больших голубых камней, а камни в серьгах не уступают по величине и окраске.
Метки: самоцветы |
Еврейские корни "Березки". |
"Вопрос национальности мы с Надеждиной никогда не обсуждали. В нашем ансамбле никогда не было каких-либо проявлений антисемитизма!"
Мира Кольцова (Мириам Равичер) - народная артистка СССР, художественный руководитель и главный балетмейстер Государственного академического хореографического ансамбля "Березка" им. Н.С. Надеждиной. Мира Михайловна возглавляет прославленный коллектив, ставший настоящим символом России, уже более 40 лет. Мастерство танцоров и разнообразие репертуара неизменно вызывают восхищение публики разных стран. ""Березка" - это совершенно особый ансамбль. У нас все другое - и руки, и взгляд, и постановка корпуса", - говорит Мира Михайловна. Сегодня ансамбль, как и прежде, активно гастролирует и достойно представляет Россию за рубежом. О самобытности коллектива, об истории его создания и о любви к делу всей своей жизни Мира Кольцова рассказала в интервью Jewish.ru.
- Мира Михайловна, ваш ансамбль был создан в 1948 году, то есть "Березке" уже 63 года. Что поменялось в коллективе со временем, а что осталось незыблемым?
Метки: так бывает |
Пасхальные открытки.Ретро |
Метки: иллюстративное |
Лаврентий Берия: Дьявольская любовь |
До сих пор Берия является одной из самых загадочных исторических фигур сталинской эпохи: одни приписывают его образу дьявольские черты, другие — считают его невинной жертвой обстоятельств. После расстрела Берии, члены его семьи — жена Нина Гегечкори и сын Серго Гегечкори — были арестованы…
Метки: красивые и знаменитые |
Как скопировать некопируемый текст со страницы. |
Некоторые страницы имеют такое свойство, что текст на них невозможно выделить или невозможно скопировать. Веб-мастера хотят защитить контент от копирования и применяют разные уловки: отключают клик правой кнопкой мышки и так далее.
В большинстве таких случаев можно воспользоваться очень простым способом для копирования "некопируемого" текста (мне чёта лень делать скриншоты - поэтому пишу буквами).
Открываем страницу с текстом. Нажимаем комбинацию клавиш Ctrl и U (откроется и
Метки: днев и его секретs |
Марлен Дитрих и Эрнст Хемингуэй |
Метки: красивые и знаменитые |
Виктория и Альберт:искусство и любовь. |
В 2010 году в Букингемском дворце прошла выставка "Виктория и Альберт: Искусство и любовь".
Экспонаты, представленные на выставке, прекрасно отразили совместную любовь королевы и ее супруга к искусству.
Из известных ювелирных украшений, созданных по эскизам принца Альберта на выставке представлены парюра цветка апельсинового дерева
Метки: красивые и знаменитые |
Русские модели |
Метки: красивые и знаменитые |
Старинное перо. Изящный винтаж из бумаги. Мастер-клас |
Всего-то - чтоб была свеча, свеча простая, восковая,
И старомодность вековая так станет в памяти свежа.
И поспешит твое перо к той грамоте витиеватой,
Разумной и замысловатой, и ляжет на душу добро.
Уже ты мыслишь о друзьях все чаще, способом старинным,
И сталактитом стеаринным займешься с нежностью в глазах.
И Пушкин ласково глядит, и ночь прошла, и гаснут свечи,
И нежный вкус родимой речи так чисто губы холодит.
Белла Ахмадулина
Метки: бумагамарака |
Эффектный цветок для декора из полимерной глины. Мастер-класс. |
Доброго времени суток!
Метки: холодный фарфор |
клубничное |
Метки: десерты |
Немного уюта... |
|
Сушки и пряности: натуральные новогодние украшения |
Источник. Далее текст автора.
Аромат хвойных деревьев, цитрусовых фруктов и корицы ассоциируется с новогодними и рождественскими праздниками. Ведь под живой ёлочкой за праздничным столом мы едим зимние мандарины и апельсины, которые еще вместе с яблоками и корицей добавляем в горячий глинтвейн! Поэтому естественно будет украсить интерьер квартиры новогодними украшениями, сделанными своими руками из натуральных и съедобных ингредиентов — засушенных фруктов и пряностей!
Для создания вкусного натурального новогоднего декора нам понадобятся сушеные яблоки, груши, цитрусовые — апельсины, лаймы, мандарины, а также их аккуратно срезанная корка. Также в ход пойдут ароматные палочки корицы, зеленые листики, перчик, орешки и другие дары природы.
Включайте фантазию и собирайте из ингредиентов разные новогодние игрушки, гирлянды и украшения.
Метки: новый год и др |
Новогодний топиарий. МАСТЕР-КЛАСС |
Метки: топиарий |
Ароматные елки из натуральных материалов. Мастер-класс |
Доброго времени суток!
Мы с вами уже рассматривали варианты использования в новогоднем декоре разных природных материалов - Сушки и пряности: натуральные новогодние украшения. Предлагаю вашему вниманию отличный вариант создания стильных натуральных елок. Автор композиций рекомендует сбрызнуть их эфирными маслами ели, лимона, апельсина и ваш дом наполнится новогодними ароматами! Посмотрите, какие красавицы!!!
Также вас ждет интересный вариант создания звезды из проволоки.
Метки: новый год и др |
Чудесный венок из бумажных роз. Мастер-класс. |
Доброго времени суток!
Хотите поселить у себя в доме такую прелесть?
Метки: бумагамарака |
Великолепные композиции из бумажных цветов от Mihaela, США. |
Доброго времени суток!
Хочу порадовать вас работами талантливой мастерицы Михаэлы из Блумингтона, штат Индиана, США. Она создает необычайно интересные венки и панно из бумажных цветов. Вдохновляйтесь!! Идей - море!!
Метки: бумагамарака |
Рождественский скрап-венок из газетных трубочек. Оригинально! Мастер-класс. Дневник Среда, 14 Декабря 2011 г. 09:36 (ссылка) |
Метки: новый год и др |
Декорирование обувных коробок тканью и газетами |
Метки: бумагамарака |
Яркая новогодняя елка с розами из креп-бумаги! Мастер-класс. |
Доброго времени суток!
Увидев эту елку, я замерла - вроде все просто: конус и розетки из скрученной креп-бумаги. Что привлекает - цветовая гамма?...полосатый бант?...цветочные розетки?... Думаю, автору удалось словить гармонию! Чудесная работа!!! Спешу поделиться с вами!!!
Метки: новый год и др |
"Бамбуковые" обои из газетных трубочек! |
Метки: газетоплетение |
Журнально-газетные фантазии Annette, США. |
Доброго времени суток!
Форт-Лодердейл, США
Метки: бумагамарака |
Фарфоровые розы из бумаги. Подробный мастер-класс |
Доброго времени суток!
Посмотрите на эти великолепные розы! Вы поверите, что они сделаны из бумаги?
Хотите узнать, как?
Метки: бумагамарака |
Стильные елочки на новогоднюю елку! 9 вариантов с подробным описанием. Часть 1 |
Источник. Далее текст автора.
Новогодние игрушки, сделанные своими руками – это всегда что-то особенное. Они несут тепло и домашний уют и, безусловно, являются интересным подарком. К тому же они всегда оригинальны и, несомненно, привлекут к себе внимание всех гостей.
При этом сделать новогодние игрушки своими руками совсем не сложно. Давайте начнем вот с таких ёлочек :)
Метки: новый год и др |
Стильные елочки на новогоднюю елку! 9 вариантов с подробным описанием. Часть 2. |
Стильные елочки на новогоднюю елку! 9 вариантов с подробным описанием. Часть 1.
Метки: новый год и др |
Прикладной скрапбукинг от Юлии Левашовой |
Метки: скрапбукинг и декупаж |
Скульптуры из пуговиц Аугусто Эскивеля (Augusto Esquivel) |
Метки: креатиффф |
Willem Haenraets -Акварель-Любовь и нежность! |
Willem Haenraets -Акварель-Любовь и нежность!
Willem Haenraets родился 9октября в 1940 году, в г. Роттердам.Талант художника открылся уже в раннем возрасте.Учителя Виллема были очень счастливы такому достойному ученику и всячески содействовали его продвижению.В 16 лет он поступил в Академию искусств в Маастрихе.
Работы художника находятся в частных коллекциях в Бельгии, Голландии, Франции, Германии, Англии, Испании, Канаде, США, Японии и Италии. Он продавал свои картины в Голландии и Германии. В конце 70-х Виллем встретил свою вторую жену с ее маленькой дочерью. Позже у них родился сын.
Работы Виллема пропитаны нежностью, легкостью, особым акварельным настроением отдыха, покоя, свободы и воздуха.
Метки: живопись |
Белоснежные шары для праздничного декора. Фото мастер-клас |
Доброго времени суток!
Эти замечательные декоративные шары сделаны с помощью тканевых цветов. Идея универсальна совершенно для любого события и для украшения интерьера вашего дома!
Метки: бумагамарака |
Цитата сообщения Глебова_Елена
Видео-запись: Стильная елка из журнала. Отличный мастер-класс. |
2446 просмотров |
|
Доброго времени суток!
Предлагаю просмотреть видео-урок по изготовлению замечательной новогодней елки из журнала.
Смотрим, учимся, творим и наслаждаемся потрясающим временем подготовки к самому красивому празднику в году!
"Печатный" вариант мастер-класса по изготовлению подобной елки - Чудо-елка из книги. Фото мастер-класс.
Всем удачи и отличного предновогоднего настроения!!
Метки: новый год и др |
Комментарии (0) |
Быстрое превращение обычной бутылки в винтажную. Варианты, шаблоны |
Доброго времени суток!
Хочу предложить вам два очень простых способа превращения симпатичных стеклянных бутылочек в элегантные винтажные сосуды для себя или в подарок.
Под мастер-классами я разместила шаблоны изображений, которые использованы автором этих работ.
Метки: винтаж шебби шик |
Бесподобные скрап работы Lenet (Нидерланды)! |
Бесподобные скрап работы Lenet (Нидерланды).
Метки: скрапбукинг и декупаж |
Мастер-класс по Тильде от Елены Кашиной |
Мастер-класс по Тильде
Раскрой ткани
Прежде всего распечатайте и вырежьте бумажные детали выкройки (если вы еще этого не сделали).
Важно: на всех деталях из ткани оставляем припуски 5 мм.
Обычно тело Тильд состоит из двух сшитых между собой кусков ткани - тело и одежда (или нечто вроде белья). Поэтому сложите лицевыми сторонами два цвета и прошейте на машинке. Закрепки и узелки можно не делать, мы все равно будем вырезать детали по этому шву.
У вас получилось сшитое полотно. Если есть возможность (у вас большие куски ткани), сделайте сгиб и выкраивайте сразу две зеркальных детали (перед и спинка, например). А если у вас небольшие кусочки, то придется спинку и перед выкраивать отдельно.
Итак, прикладываем деталь тела, совмещая линию шва на ткани и линию кокетки на бумажной детали. Припуск по низу (где пунктирная линия) не оставляем. Он выкройкой уже предусмотрен.
(на фотке видно, что я выкраиваю со сгибом)
Таким же образом выкраиваются ноги, совмещая линии шва и линии штанишек на бумажной детали. Нужно обвести ножку 2 раза, если ткань со сгибом, 4 раза - если без сгиба. Если выкраиваете отдельно, то бумажную деталь нужно переворачивать - обводить зеркально. Т.е. получится 2 прямых, и 2 зеркальных детальки.
Руки кроим из одного вида ткани. Не забывайте, что нужно зеркалить!
Теперь приступим к деталям одежды.
Жакет
Я рекомендовала использовать флис для жакета. Самое большое преимущество в том, что не нужно обрабатывать срезы и ткань не осыпится. Поэтому прпуски оставляем только на шов. А на срезе рукава и подола не нужно. НО, если вы используете другую ткань (лен, ситец и т.п.), то придется делать припуск по срезу 1-1,5 см, чтоб потом подогнуть.
Деталь спинки выкраиваем со сгибом. Боковины переда выкраиваем по одной, зеркально - всего две. Ворот - 1 деталь.
Вырезаем с припусками.
Важно: Если у вас флис - по горловине деталей припуски не оставляем и ворот кроим без припусков. Если у вас ткань, которая сыпется - делаем припуски как обычно. А воротник вообще не кроим (это ангелы в пижамках).
Штаны
Точно также, если можете сделать сгиб на ткани, то обводим всего 2 раза, без сгиба - 4 отдельных детали, зеркалим. Вырезаем с припуском 5 мм, кроме верхних и нижних срезов.
Метки: тильдомания |
Элегантный топиарий из ванильных роз в горшочке |
Метки: новый год и др |
Элегантный топиарий из ванильных роз в горшочке |
Доброго времени суток!
Изящно-ароматный топиарий из ванильных мыльных роз! Выбранная автором работы контрастная черно-ванильная гамма, разбавленная нежно-розовой ленточкой придает столько изящества и шарма!! А аромат!!! Мне очень нравится!
Метки: топиарий |
