Цитата сообщения _Macbeth_ А не пора ли вернуться к истории? Что там известно о кондотьерах? О некоторых...





"... Уже в конце средних веков мы встречаем рыцарей, поступавших вместе со своими неизвестно каким путём набранными отрядами дружинников на службу иностранных государей, что было признаком окончательного крушения феодального военного устройства" (Энгельс).

"Потребность в наёмниках прежде всего возникла в городах Северной Италии, которые имели и средства для их содержания. Во главе отряда итальянских наёмников стоял предводитель - кондотьер ( от слова condotta - оплата по контракту). Кондотьер, обычно обедневший рыцарь, набирал отряд и нанимался с ним на службу...Кондотьеров обвиняли в том, что они часто затягивали войну, так как это было им выгодно, а бои их между собой были иногда бескровными. Эти факты, безусловно, имели место. Но кондотьеры, как профессионалы военного дела, оказали значительное влияние на развитие военного искусства: стали возрождаться античные идеи в тактике и стратегии, обращалось внимание на правильное снабжение войска, появилась военная литература" (Свечин).

Вот об одном таком "обедневшем рыцаре" - а точнее, выдвинувшемся из солдатской среды потомственном военном и пойдёт речь.



Его звали Сиджисмондо Пандольфо Малатеста. Впрочем он ограничивался по-солдатски кратким - Джисмондо или Сисмондо (Malatesta Sismondo, как это произносили в Италии).

- герб Малатеста

Впрочем, родовое его имя - Малатеста, сиречь - "Больная Голова", так предка Сисмондо прозвали его собственные солдаты. Больными на голову были все его предки, правившие в Римини с 1295 года, все они сходили с ума, разделяясь в своем безумии на "святых" и "дьяволов", святые основывали монастыри с жесточайшими правилами, или уходили в рубище в горы подле Римини и там терзали свою плоть бичеваниями, голодом, жаждой и палящим солнцем. Дьяволы также вполне оправдывали свое родовое имя, им было мало семи смертных грехов, один из предков Сисмондо искренне жалел, что заповедей всего десять - их скучно нарушать и вообще они что-то быстро кончаются.

В любом случае подданные страдали от своих правителей - святые пренебрегали государственными делами, как, к примеру, Галеотто Малатеста, дед Сисмондо, который разыгрывал у стен Римини целое представление по умерщвлению плоти, кормил вшей, стоял на столпе и яростно сопротивлялся (с кинжалом в руках) любой попытке вернуть его к мирской жизни, достойной правителя. Злые языки утверждают, что однажды зимней ночью его съели бродячие собаки, либо он сбежал с балаганом, прельстившись ролью святого Антония в комедии об Искушениях пустынника, ибо в роли искусительницы была занята прелестная вдова Симона Вьюдита. Впрочем, это не помешало ему, по другим источникам, прожить 86 лет, побывать на Святой Земле, после чего, в 69 лет у него родился наследник.
Живший в XIII веке Джованни Малатеста (дядя Галеотто), убил жену и младшего брата. Он поднял их с любовного ложа, поставил на колени и одним ударом меча снёс сразу две головы. Случилось это в 1285 году. Так не вовремя сговорчивые Франческа да Римини и Паоло стали объектом внимания Данте Алигьери (который был другом неосмотрительного Паоло), оказались в "Божественной Комедии" и во втором кругу Дантова Ада, где вечный водоворот вихря мучает изнемогшие от любовной страсти разлученные души.

Мать Сисмондо, Ромолу, обвиняли в том, что по ночам она ворует младенцев из колыбелей, заворачивает их в подол и уносит на подземную кухню, где готовит из них жаркое на Страстную Пятницу. Так же, говорят, она умела оборачиваться в белую рысь и летала над городом, используя вместо крыльев свою черную сетчатую шаль. Вообще-то в недостатке фантазии риминийцев обвинить нельзя. Это ж надо же - рысь на Апеннинском полуострове нашли! Там их отродясь не водилось. Да ещё и белую.

И вот, в одну летнюю ночь, 19 июня 1417 года у ней родился сын - тот самый Сисмондо.

В 1460 году, в Риме, сразу на трех площадях публично сжигали богато наряженное чучело с портретной маской (кстати весьма искусно копирующей оригинал), на шее каждого неживого мученика болталась табличка:

"Вот он я, Сиджизмондо Малатеста, сын Пандольфо, король предателей, ненавидимый Богом и людьми, приговоренный к сожжению по приговору Святой Коллегии."

Вокруг костров немедленно образовалась толчея зевак, церемония "сожжения в изображении" превратилась в явный карнавал, хотя на каждой из трех площадей три папских кардинала надрывались с помостов, зачитывая длинный список прегрешений Сисмондо.

Сисмондо обвиняли в том, что он отравил первую жену, удавил вторую, а до третьей еще просто не дошли руки настолько, что она до сих пор девственна, хотя ходят слухи, что он обещал ее всему своему полку наемников, если очередной поход его сумасшедшей кондотты будет удачным.

"В его глазах брак никогда не был священным. Он сходился с замужними женщинами, детей которых раньше крестил, а мужей их он убивал. В жестокости он превзошел всех варваров. Он теснил бедных, отнимал имущество у богатых, не щадил ни сирот, ни вдов; словом, никто во время его правления не был уверен в своей безопасности. Его подданные признавались виновными за то, что у них есть богатства, жены, красивые дети. Он ненавидел священников, не веровал в будущую жизнь и считал, что души людей погибают вместе с телом. Это не помешало ему построить в Римини прекрасный храм в честь св. Франциска. Но он переполнил его языческими произведениями, так что казалось, будто это не христианский, а языческий храм, посвященный языческим божествам.", - так обвинения Папы дошли до нас в документах (см. А. Венедиктов, "Ренессанс в Римини").

Он был фальшивомонетчиком, кровосмесителем (с обеими дочерьми и сыном), насильником, причем его жертвы были обоего пола и редко переживали ночь принудительной любви с Сисмондо, который по разноречивым воспоминаниям современников то описывался как могучий мужчина ростом за 2 метра да так, что лошадей ему подбирали особо крупных, то как субтильный субъект, сложением сходный с 13-летним ребёнком. Его обвиняли в некрофилии, предательстве, отступничестве, идолопоклонстве, сложении стихотворных памфлетов, противных Богу и человекам, помимо перечисленных грехов имелись и мелкие, но ими сейчас можно пренебречь за давностью лет.


Портрет работы Пьетро делла Франческо, ок. 1450 г. Возможно, с него и делали маски у чучел.


Сам Сисмондо на вышеописанном аутодафе не присутствовал, но позже прислал папе Пию II, краткое любезное письмо в котором благодарил его за столь забавный карнавал, устроенный для римлян в неурочный день, и сетовал только на то, что действие было не столь пышным. "Все у вас как-то бедно..." И пригласил Папу в Римини, обещая устроить ему аутодафе, "подобающее великому христианину", с массовыми гуляниями, бесплатной выпивкой для всего города, шутами, обезьянами, обнаженными танцовщицами, дрессированными животными и факельным шествием.
На такое зрелище не жаль всей казны Римини, чтобы выстелить Папе путь к костру хорасанскими коврами и парчой.
Папа на письмо не ответил и в тот раз в Римини не приехал, хотя род Малатеста всегда симпатизировал гвельфам , то есть придерживался пропапской ориентации. Могу себе представить переписку пап с представителями семейств гибеллинов....

Сисмондо Малатеста не впервой было выслушивать бессильные папские проклятия, он был одним из немногих правителей в Италии, который мог похвастаться не одним, а пятью отлучениями от церкви. Почему так много, раз это единообразный акт? Просто потому что на предыдущие четыре Сисмондо не обратил внимания. Не до того было. Он был занят городом и войной.

Уже в пятнадцать лет он громил вражеские армии вместе со своей отчаянной кондоттой, у нескольких невест отобрал приданое, чтобы закупить в Англии пушки, женился на Джиневре д'Эсте, практически не уделял ей внимания, и в конце концов отравил, изнасиловал девятилетнюю Изотту дельи Атти, на которой, впрочем женился, спустя восемнадцать лет.

- та самая Джиневра д"Эсте. Портрет работы Пизанелло. 1440 г. В общем, конечно, было отчего Сисмондо прийти в отчаяние, согласен...

Кажется, он любил эту девочку-девушку-женщину - впрочем изнасилованная малютка как ни странно, отвечала ему взаимностью, и все так же, много лет спустя с ножом в руках оборонялась от любых попыток выдать ее замуж, пока Сисмондо, тронутый ее верностью, не задушил свою вторую жену Поликсену, чтобы жениться на храброй и жестокой красавице.

Сохранилась часть их переписки, в которой Сисмондо называет Изотту "моя рыжая блошка". И то верно, красавица каждое утро пила кровь голубя, которого домовый священник под страхом смерти крестил, как младенца, она сама отрезала живой птице голову - из суеверия, что это сохранит ей молодость и позволит каждую ночь приходить на ложе супруга девственницей.

Говорят, что известный насильник пальцем не тронул Изотту за всю их недолгую совместную жизнь, и даже позволял ей, слишком маленькой в сравнении с ним, в минуты недовольства хлестать себя по щекам - для этого он ставил ее на табурет и честно терпел дикий нрав своей жены.

Еще при жизни Сисмондо Малатеста сделал своей "рыжей блошке" подарок - построил для нее один из самых странных Итальянских храмов - собор Сан Франческо, который проще было бы назвать Храмом Малатеста (в прямом переводе - Храмом Больных-на-голову). Собор мало напоминал собой христианский святилище. Это, прекрасно сохранившееся доныне здание, представляет собой неф с колоннами в античном стиле, украшенный резьбой по камню и скульптурой, более уместной для храмов Индии или Таиланда. Мотивы тоже были мало характерны для католического декора - стены и балюстрады украшали в изобилии пухлые ангелочки с лицами старых педофилов, несшие в детских ручках гербы и ленты с инициалами "S и I", то есть Сисмондо и Изотта. Позы херувимам придали самые недвусмысленные.
Собор так и остался недостроенным, потому что Изотта дельи Атти умерла намного раньше Сисмондо, причем, что удивительно, своей смертью.
В соборе появилась ее усыпальница все с теми же совокупляющимися херувимами, которыми покойница весьма любила украшать свою спальню при жизни, каменную гробницу Изотты поддерживали на своих спинах статуи забавных слоников - то был весьма веселый и приятный гробик.
"Я похоронил целый мир" - гласит одна из надписей, и слоникам не хватает только черепашьего панциря в качестве пьедестала. А чтобы не оставалось неясностей вторая надпись гласит: «Святилище Божественной Изотты".


("В нем он соорудил гробницу своей наложнице – гробницу из великолепного мрамора превосходной работы, на которой, согласно языческому обычаю, приказал высечь надпись: "Святилище божественной Изотты" , - писал Папа Пий II)

С собором, подаренным Изотте, произошло два курьеза - когда епископ Романьи увидел замысел Сисмондо, почти воплощенный в камне архитектором Леоном Баттиста Альберти, он и его прелаты наотрез отказались освящать античнон святилтще, тогда Малатеста явился в дом епископа лично и кротко попросил его не задерживать церемонию, потому что священников на свете очень много, а кафедральный собор один. И попросил у епископа одолжить ему облачение - если святому отцу лень провести обряд, то, как сказал Малатеста, он в силу своих скромных способностей, сам возьмет на себя этот труд. А епископ тем временем сможет подобрать себе саван по вкусу. Тем же вечером обряд освящения был проведен, и епископ Романьи, как говорят, вел торжественную мессу особенно прочувствованно. Уже после смерти Сисмондо папа, преемник Пия II, посетил собор, уставился на похабных ангелочков, на надгробную плиту греческого гуманиста, эрудита и философа-язычника Гемистуса Плетона (Плетон верил в олимпийских богов, в то, что они живы и молился им, а не обитателям христианского пантеона. Прах его Малатеста лично перевез из Греции в Римини, где язычник-грек получил достойное и пышное погребение в том, что в Римини именовалось Кафедральным Собором). Папа хотел запретить богослужения в стенах Сан-Франческо, до тех пор пока Дом Божий не приведут в "пристойный и благочестивый" вид, но жители Римини воспротивились этому решению. Они не хотели тревожить тень Риминийского волка. Даже после смерти он наводил ужас на своих поданных. А прожил он по нынешним временам недолго, скончавшись 51 года от роду, 7 октября 1468 года.

Сисмондо, овдовев в третий раз, не оставил своей прежней жизни, он снова много любил и воевал, менял и предавал союзников, совершал безумные по дерзости грабительские вылазки, но при этом ухитрялся переписываться с доброй половиной философов и гуманистов, написать несколько книг о стратегии и тактике современной ему войны, собрать кабинет редкостей и библиотеку по богатству не уступавшую аналогичным собраниям во Флоренции и Риме. В его распоряжении были лучшие торговцы древностями и "книжные гарпии" (профессиональные воры редких рукописей, которые нельзя было купить) не только Италии, но и востока - например представительства в Александрии, бывшей тогда стараниями арабов наследницей остатков эллинистической культуры.

Поговаривают, что после смерти Изотты его сердцем завладел наследник правителя Флоренции Козимо Медичи Анжело Фиорентино - юноша необыкновенной красоты и ума, перед обаянием которого не устоял и сам Медичи. Ради Анджело, Сисмондо даже снял осаду Флоренции, которую вёл по заказу Пизы и разорил город первоначальных нанимателей - пизанцев, но уже бесплатно, поскольку любовь за деньги, как можно заметить, его не интересовала. После внезапной смерти Анджело (от пневмонии, не подумайте, даже современники не сомневались), Сисмондо два дня повёл на его могиле.

Но это уже совсем другая история...