Собсно вводная на ХИ06. Смотрим, комментируем.





Когда стрела вошла в плечо и сила удара выкинула его из седла, он в каком-то нелепом тумане, глядя на мертвых товарищей, успел подумать, что не так уж и хорошо стреляют эти люди. После этой мысли в голове вспыхнуло новое солнце, и сознание покинуло его. Когда эльф открыл глаза, то он сначала не мог думать ни о чем, кроме как о тупой, пульсирующей боли в затылке. Он откинулся на подушки и медленно прикрыл веки. Бешеное вращение цветов пропало, и появилась слабая способность к анализу. "Должно быть, я ударился головой, когда упал. Наверное, нас нашли и помогли тем, кто выжил. О, только бы не быть единственным, кого пощадила судьба." Так он пролежал почти час. За это время к нему вернулись звуки окружающего мира, взамен грохочущих барабанов внутри, что он слышал, когда очнулся. Звуки говорили ему, что снаружи кипит жизнь. Ржали лошади, и лилась незнакомая речь. "Люди" - думал эльф. Он пробовал открывать глаза, и раз за разом картинка оказывалась все четче. Когда мир окончательно перестал расплываться перед ним, он смог осмотреться. Оказалось, что он лежал в довольно просторной палатке, напоминавшей собой скорее дом из ткани, чем шалаш кочевника. Пол укрыт коврами, у входа оружейная стойка, на которой стоят пара мечей, лук и колчан, в дальнем углу плетеный стол и диван, накрытый пятнистыми шкурами. Умиротворяющая обстановка, которой способствовал приятный запах, исходивший из чаши наполненной какими-то засушенными травками и лепестками. Эльф попробовал приподняться на локтях и тут же со стоном упал обратно на постель. Вспыхнуло болью раненое плечо... "к чему бы? вроде рана не серьезная"... и снова забили барабаны в голове. Внезапно полог откинулся, и в палатку хлынули потоки дневного света. Эльф зажмурился и попробовал прикрыть глаза ладонью, чтобы увидеть вошедшего. Им оказалась девушка. По меркам эльфа она была еще ребенком. Лет 20 не больше. У нее были большие внимательные и добрые глаза. Она принесла какой-то отвар в тазу и свежие бинты для перевязки. Следом зашел мужчина. Тоже молодой. С гордым, но открытым лицом. Он прислонил у двери какую-то палку и прошел к столу. Опустился на диван и стал смотреть на свои руки. И наконец последним в палатку зашел старик. Он бросил взгляд на оставленную юным человеком палку и неодобрительно покачал головой, цокая языком. Девушка поставила таз с водой на пол, положила полотенца и подошла к старику. Она нежно взяла его за руки и вывела из палатки, что-то нашептывая на ухо. Мужчина в углу улыбнулся, глядя на них. "Они не могут быть темными" - подумал эльф, - "Только не такие люди". Он расслабленно вздохнул и снова попытался приподняться, чтобы лучше видеть сидевшего в углу. И снова попытка не дала результатов, но боль заставила застонать. Мужчина в углу посмотрел на эльфа и начал доставать из стоявшей на столе коробочки какие-то вещи, какие - невозможно было разглядеть. Вернулась девушка. Сняла бинты. Глядя на ранение, эльф понял, почему оно все еще болит - стрела, которой он был ранен, была отравлена. В голове заворочались какие-то сомнения, но он не успел их осмыслить. Девушка взяла его за руку и прижалась к ладони щекой. Эльфа шокировало это. Нежность? Зачем это? После этого она приподнялась и прижалась лбом к его лбу. Так прошла минута. Рука в руке, и лицом к лицу. "Ты мой подарок. Подарок от Него. Ты даже не представляешь, как я хотела этой встречи. Именно теперь". Затем она нежно поцеловала его и вышла. Молодой человек в свою очередь встал с дивана и принес эльфу чашку с темной жидкостью. "Кто вы, человек, и где я?" Но мужчина лишь покачал головой и загадочно улыбнулся. После чего вышел. По дороге он снова взял палку, которая оказалась посохом. Мимолётный взгляд, и чашка чуть не выпала из рук эльфа - на посохе был изображен глаз. Казалось, он злобно смотрел в самую суть эльфа, выворачивал его наизнанку, требовал и обещал, но в то же время отталкивал. "Что это?" Успел подумать эльф. Он открыл, было, рот, чтобы спросить, но мужчина уже вышел. "Неужели в этом племени поселился враг? Как только я смогу передвигаться необходимо, попасть домой, и привести сюда Ниеннора и Аннариэля. Мы должны поговорить с этими людьми." Странный напиток, который дал эльфу мужчина, убрал головную боль, но вместе с тем погрузил в какое-то странное оцепенение. Мысли и образы плавно текли в сознании: Вот он выезжает на охоту в окружении сородичей; Вот его Нисариэль выбегает из дома, чтобы обнять и берёт его за руку... Вдруг образ Нисы тает и к ладони прижимается человеческая девушка. Из листвы вылетает со свистом стрела. Наездник справа с криком падает из седла, а он прижимается лбом к чистому, загорелому лицу незнакомки. Стрелы продолжают свистеть вокруг. А он видит только эти большие, цвета индиго, меняющиеся как бушующее море, и, одновременно, бездонные, как летняя ночь, глаза. Она нежно целует его. И поцелуй так отличается от поцелуев Нисы - его суженой. Внезапно стрела пронзает его плечо и входит в плечо девушки. Их кровь, смешавшись, течет им на руки, а она все еще целует его. Он отрывается и видит еще одну стрелу, торчащую из груди лежащего поодаль эльфа - он мог бы назвать его другом. Красное оперение вызвающе контрастирует с зеленью вокруг и сочетается с кровью на груди цели. Он смотрит и видит выход из палатки, в которую его принесли. Видит оружейную стойку и красные оперения стрел, торчащих из колчана. Внезапно он понимает, что кто-то вошел. Размытые силуэты бережно поднимают его и несут прочь из палатки. Уже ночь и красное пятно впереди напоминает пульсирующее солнце. Эльфа опускают на землю, и невидимые руки подносят ему чашу с чем-то теплым. Сознание оставляет его. "В который раз?" Когда он очнулся, то долго не мог понять, где он. Внезапно он вспомнил. Вместе с этим воспоминанием реальность обрушилась на него всем своим весом. Он понял, что сейчас ночь, что он сидит у костра и вокруг него, чуть поодаль стоят и сидят люди. Еще он понял, что связан. Однако, он так и не понял, что происходит. Оглянувшись, он обратил внимание на сидящего ближе всех старичка. Это тот, что приходил в палатку. "Что происходит?" - он спросил на языке людей. "Сегодня в племени будет новый вождь" - старик ответил на квенья и довольно покачал головой. "Но почему я связан, человек?" - эльф тоже перешел на квенья. "Мы не уверены, что ты поможешь вождю добровольно, хотя при выборе прошлого вождя твой сородич сделал именно так.." "Но..." - старик не дал эльфу договорить, сделав жест рукой, заставляющий замолчать. На середину площадки, где горел костер, вышла старуха. Он была слепа, хотя повязка закрывала глаза, эльф понял это. Люди по кругу зажгли факелы, и стало еще светлее. Тело старухи было укутано в покрывало, оставляя, однако шею и плечи открытыми. Несколько человек начали петь. Они пели печально и монотонно, но негромко. Кто-то начал постукивать в барабанчик. По левую руку, чуть сзади от старухи вышел тот молодой мужчина с посохом. В отблесках костра посох казался еще более ужасным, и эльф старался не смотреть в глаз, изображенный на нем. Вместо этого он обратил внимание на человека, который стал по правую руку от старухи. Широкий, приземистый, он был намного младше старухи, но намного старше юноши слева. Его мощное тело покрывали шрамы. Выражение лица было сурово и торжественно. "Это случится сегодня" - негромко сказала старуха, но ее услышали все. "Я больше не могу служить племени. Мое тело умирает. Но сила нашего племени будет жить!" Она подняла руки к небу и опустила их. После чего сорвала повязку и вскинула голову, как будто в ожидании чего-то. Внезапно из-за ее плеча появилась тонкая рука с кинжалом. Секунда, и из перерезанного горла на песок перед костром хлынула кровь. От удивления эльф широко открыл глаза. Он не верил происходящему. Он ожидал, что люди вокруг повскакивают, но все наклонили головы и молчали. Старуха медленно опустилась на колени - кто-то поддерживал ее тело сзади, затем повалилась на бок. Эльф увидел девушку, что накануне промывала его раны и которую он целовал в забытьи. На лице ее не было ни страха, ни ликования. В нем не было и сожаления. Только спокойствие. Как-будто она знала, что делает. Эльф дернулся к ней и упал. Никто не обратил на это внимания. Девушка подошла и взяла эльфа за плечи. Помогла ему сесть и развязала веревки на его руках. Она смотрела ему в глаза, смотрела долго и нежно. Она улыбнулась. "Все в нашей жизни и судьбе так, как должно быть" Он неловко улыбнулся ей в ответ. Она встала и направилась к юноше с посохом и мужчине со шрамами. Четыре человека подняли тело старухи, положили его на носилки, покрытые шкурами красного быка и унесли куда-то за круг света. Остальные по очереди подходили к девушке и либо кланялись ей, либо обнимали. После этого юноша и мужчина взяли ее под руки и ввели в большую палатку. Все люди сели на колени, опустили головы к земле и обхватили их руками. Эльф увидел, что старик единственный, кто0 не поступил так. "Зачем они это делают, и почему вы не делаете так?" "Я услышу это уже во второй раз. В первый раз я сидел точно так же, но теперь я хочу увидеть. Так мне будет проще уйти завтра" "Уйти?" Эльф удивленно вскинул брови. Из палатки доносились обрывки фраз. "Племя уже давно не нуждается во мне. Но я все оттягивал. Я сам нуждался в нем. Я провел всю свою жизнь в разведывательных походах и был рад, когда смог быть здесь целыми днями. Старость подкралась как будто за один день. Но вместе с Мариссой кончилась моя эпоха. Вообще-то это нехорошо, что я ухожу после нее, но.. так получилось, я думаю, она простила бы меня" "Марисса это..?" "Да, это та, кто ушел сегодня .Новый вождь помогла ей уйти..." Внезапно темноту ночи прорезал крик. Он поднимался все выше, пульсируя уже на грани слуха. Крик шел из палатки. Там возникло какое-то движение, упало что-то тяжелое. Звякнуло железо. Крик сорвался на визг. "Так не может кричать человек!" Эльф дернулся чтобы встать, но связанные ноги не дали ему этого сделать, он упал. Руки начали рвать веревки в попытке развязать их. А девушка в палатке все кричала и кричала. Крики невероятной боли и ужаса. В палатке упало еще то-то. Послышалась неторопливая речь. Человек читал нечто похожее на молитву. Негромко, но голос все повышался. "... и владыка наш даст тебе силы ждать его..." Эльф уже почти развязал веревки на ногах, "...и мы будем опорой тебе...." как внезапно сзади на него навалился старик. "Ты не пойдешь туда!" Но эльф уже не слышал. "... и по твоему слову, как по слову Саурона и отца его Владыки Ночи Мелькора мы будем жить..." Никакое живое существо не может так страдать! Это неправильно! Он откинул от себя старика, как будто тот не весил ничего. "... И БУДЕТ ТАК!..." внезапно крик прервался, и время будто остановилось. Никто не сменил позы. Тело старика валялось у воткнутого в землю факела. Люди еще сильнее обхватили головы руками. Полог палатки откинулся. Из него практически вывалилось тело мужчины со шрамами. На груди виднелись десять обильно кровоточащих полосы. Как-будто большая кошка запустила в него свои когти и оставила это борозды "Или человек, которого терзала невыносимая боль" Эльф медленно поднялся с земли. Следом вышел юноша с посохом. Его одежда и волосы были мокрыми от пота. Было видно, что сил у него почти совсем нет, и он стоит на ногах только благодаря своей воле. Неожиданно молодой человек вскрикнул и был с силой оттолкнут от входа в палатку. К костру, пошатываясь, вышла девушка. Одежда на ней была порвана во многих местах. Пальцы ее были в крови. Но не это парализовало эльфа. Она была слепа и на лбу ее было одето железное кольцо. Сталь все еще была красной от жара. Руки девушки искали опору в воздухе и не находили ее. Эльф начал потихоньку отходить назад - прочь от этого существа. Юноша положил посох на землю и пошатываясь подошел к девушке. Из-за пояса он достал тот кинжал, которым была убита старуха и вложил его в руки девушке. Эльф тем временем уже обошел костер, и теперь страшная троица была по другую его сторону. Юноша тем временем наклонился к девушке, и что-то сказал ей на ухо. "Бежать" - думал эльф - "Сообщить домой. Такое не должно существовать." Он уже прикидывал, как добраться до конюшни, как вдруг юноша откинулся назад и что-то резко крикнул. Девушка же наклонилась вперед и прыгнула прямо через костер. Она сбила эльфа с ног, и он увидел ее юное, искаженное невероятной болью и воспитанным за годы чувством долга, лицо. Он увидел пылающий железный обруч, прожегший кожу на голове почти до кости. Он попытался вывернуться из под нее и взглянул еще раз в лицо - из кровоточащих глазниц на него смотрела пустота. Тогда он закричал. И впервые пожалел, что сознание не оставило его. Ужас, сковавший все тело, помог не почувствовать боли от входящего в тело кинжала. И когда душа его была готова уйти к Мандосу, и все поплыло перед глазами, он снова увидел взгляд цвета индиго, как бушующее море и бесконечный, как летняя ночь... Его кровь аккуратно собрали в чашу, и в ней она смогла остудить железо обруча, сковывавшего голову и отогнать боль, что поселилась там, где были глаза. Люди поднялись с колен и подхватили ее тело, которое одолела боль и напряжение последних минут. Но ее дух был подготовлен к этому с рождения, и она всего лишь погрузилась в небытие, которое будет длиться одну луну...
Торговец соседнего племени пил чай в палатке воеводы. Они были знакомы с детства, и не перестали общаться, когда воевода женился на девушке из этого племени и переехал сюда жить. Не по обычаю конечно, но характер воеводы стремился в это племя с той поры, как он побывал в нем первый раз. Жена хлопотала вокруг, меняя повязки на груди мужа. Десять вспухших борозд никак не хотели заживать, но воспаления не было. "Я никогда не забуду того что видел, друг" Торговец покачал головой. "Это всегда так?" "Старик сказал, что нет. Просто эта девочка захотела стать очень сильной. Почти никто до нее не одевал обруча, я не думал, что она выдержит" "Зрелище не из приятных. Одного не понимаю, откуда пошли такие жестокие порядки? Наших вождей избирают совсем не так." "Я знаю." Воевода прикрыл глаза и посмотрел в сторону. По его лицу можно было понять, что он знает гораздо больше. "Так требует наша вера. Насколько я знаю, в какой-то момент в вожди стали принимать именно так. Девушку или юношу готовят к этому с рождения. Но я не знаю, почему обряд именно таков." "Действительно интересно" "Вполне может быть что шаман племени знает больше" - Воевода откинулся на спинку диванчика - "Но я бы не советовал тебе приставать к нему с расспросами" "Это почему?" - В палатку вошел юноша с посохом. - "Я наверное бы с удовольствием с кем-нибудь пообщался." "Мне пора" - Торговец встал. Он попрощался со всеми в доме и вышел. В течении получаса его караванчик вышел за пределы племени и направился на юг. Воевода сидел на диванчике и смотрел в глаза шаману, устроившемуся напротив. Это длилось довольно долгое время "Я знаю" - сказал внезапно воевода. Встал и вышел прочь. Там он подозвал своих воинов и отдал им распоряжения. Ни его друг, ни караван не должны больше увидеть родного племени. Шаман покинул палатку воеводы сразу после него. Пройдя сквозь племя он вошел в палатку, где лежал вождь. Она все еще была где-то в другом мире. Губы ее шевелились. Шаман племени хорошо знал свое дело. Уже несколько поколений никто из вождей не умирал после посвящения. Глазницы промыли и обработали специальными средствами, ожоги от обруча тоже смазали. Вскоре они перестанут быть настолько уродливыми, но обруч никогда уже не снять, он врастет в кожу. Юноша сел на стульчик рядом с ложем и повернул красивое лицо в сторону спящей. "Проснись" Глаза девушки дрогнули и открылись. "Как я?" Она пошевелилась. "Теперь ты - вождь" "Действительно" - она нашла в себе силы улыбнуться. Сначала улыбка была мягкой, пока она думала о своем племени и о том, что теперь вся ее жизнь - это служение Великому Владыке, но постепенно улыбка превратилась в холодную жестокую гримасу. В этот момент Вождь думала о тех, кто изгнал их Владыку из мира, о том, к чьей руке она прижималась несколько суток назад...