Ты не спишь?
– Кажется.
– Что кажется?
– Кажется, не сплю.
– А как ты себя чувствуешь?
– Не знаю. Где мы?
– Не знаю. Не помню. Какая разница?
– По-моему, я чувствую себя лучше. Там что, окно от-
крыто? Ветер такой прохладный. Из того, из дальнего окна
дует.
– Нет, здесь же нет окон.
– Ах, ну да... Сколько времени?
– Не помню. Долго.
– Что значит долго? Я имею в виду, который час?
– А, это. Я не знаю, часов же нет, зачем ты всё время спра-
шиваешь? Какая разница? Зачем спрашиваешь?
– Мне лучше, мне определенно лучше. Чувствую какой-
то прилив сил.
– Это очень хорошо. Правда. Это правда, очень хорошо.
– Закурить нету?
– Здесь нельзя курить. Ты же знаешь.
– Да я просто так, по привычке, извини, по привычке…
А ты как?
– Честно говоря, еще никудышнее, чем раньше.
– А что такое?
– Я задыхаюсь. Мне кажется, что не сегодня-завтра воз-
дух закончится. Совсем закончится.
– Перестань, здесь еще полно кислорода. К тому же мож-
но задерживать дыхание. Этому несложно научиться.
– Искусственные цветы.
– Я умею. Показать?
– Что показать? Ты хочешь изобразить цветок?
– Да нет, как задерживать дыхание.
– Нет, нет, не надо, я знаю…
– Темнота корчит мне гримасы.
– Мне тоже…
– Знаешь, мне кажется, что кто-то завелся в моем мозгу.
Ну, какое-то существо, понимаешь? Вроде гусеницы или
сороконожки.
– Оно кусается?
– Вовсе нет, оно просто ползает там, внутри, но это ужас-
но неприятно.
– А что твой сон?
– Какой?
– Он больше не возвращался?
– А, этот… уже несколько дней не приходил. Я даже на-
чал забывать про него. Но это он нарочно, хочет, чтоб я
потерял бдительность. Ничего, ничего! Этот номер ему не
пройдет! Ему это не удастся! Черта с два! Меня не прове-
дешь! Я теперь – не то, что раньше! Его повадки теперь хо-
рошо мне известны! Он попропадает-попропадает, запро-
пастится куда-нибудь, но потом обязательно появляется.
Обязательно приходит. Обязательно… Точно так же, как
эта сороконожка – ненадолго затихает, и опять начинает
копошиться.
– Мне страшно. Я смотрю на искусственные цветы и мне
страшно. Вчера один бутон отвалился, как у живого, как у
живого, понимаешь?
– Выброси их. Я давно тебе говорю.
– Их некуда выбросить, ты же знаешь.
– А слышишь капли?
– Нет, какие капли?
– Почему ты никогда их не слышишь? Почему никто,
кроме меня, не слышит эти проклятые капли?
– Это не капли, это ртуть.
– Что?
– Ртуть.
− Что ты говоришь, какая ртуть?
− Ртуть из разбитого термометра. Мы вдыхаем ее. Гово-
рят, это вредно.
− Нет, я не верю в ртуть. Никаких термометров мы не
разбивали.
− А может, это не мы разбили термометр.
33
− А кто же еще? Кроме нас, тут никого не было.
− Так уверенно говоришь, может, скажешь тогда, где мы?
− Это против правил! Это против правил. Зачем ты так?
У меня от этого начинает болеть голова. Я слабею. Там гу-
сеница, потрогай, там гусеница. Она шевелится. Ее видно
даже – кожа топорщится. Как от нее избавиться? Может,
выплюнуть?
− Ты не сможешь.
− Да, не смогу. Я чувствую слабость. Опять чувствую
слабость.
− Так вот, гримасы… Знаешь, когда смотришь в темноту,
иногда на секунду может показаться, что перед тобой сто-
ит целая толпа. Все они наклонились и заглядывают тебе в
лицо, но ты не видишь их, только чувствуешь их присталь-
ные взгляды. А еще они сдерживают смех. Их лица мерца-
ют от пота.
− А мне мерещатся угли. И еще вода с лунными бликами.
− С лунными бликами. А что такое лунные блики?
− Не знаю. То, что видится мне в темноте. У каждого
свои галлюцинации.
− А я не могу поднять голову от подушки, гусеница сразу
оживает.
− Поспи еще.
− Наверное, правда, стоит еще поспать. Разбуди, когда
приедем.
− А если мы никогда не приедем?
− Значит, я проснусь без твоей помощи, как обычно.
− Хорошо.
− Значит, условились?
− Условились.
− Без обмана?
− Без обмана.
− А зачем мы поменялись ролями?
− Не знаю, должно быть, так интереснее. Не так скучно.
− Ты думаешь, так просто понять мой характер?
− Нет, но я попытаюсь. А ты сможешь сыграть меня?
− Я не играю, я и есть ты.
− Да, я просто забыл. На мгновение забыл, что тебя не
существует.
− Но ты же ощущаешь мое присутствие?
− Да, конечно.
− Как же так – меня не существует, но ты ощущаешь мое
присутствие?
34
− Очень просто: ведь я существую, но не ощущаю своего
присутствия.
− А я не существую и не ощущаю своего присутствия. За-
бавно, да?
− А мое присутствие ты ощущаешь?
− Мне кажется, я ощущаю что-то похожее на твое при-
сутствие, но это не ты.
− Знаешь, а ведь мне тоже так кажется.
− Это не ты, это какая-то иллюзия.
− А ты помнишь, как меня зовут?
− Конечно, нет, неужели ты помнишь?
− Нет, имена никогда не были мне известны. Они похо-
жи на твои искусственные цветы с отваливающимися бу-
тонами. Так же бессмысленны.
− А зачем ты спрашиваешь?
− Не знаю, захотелось разыграть тебя – вдруг придума-
ешь мне имя, и сделаешь вид, что меня именно так всегда и
звали. Хотелось посмотреть, сумеешь ли ты выкрутиться.
− Это смешно. Мне это смешно.
− Мне тоже.
− Видишь, я же говорю, сегодня необычный день. Не зря
было это ощущение прилива сил. Не зря.
− Ты думаешь?
− Абсолютно точно, поверь мне. Поверь мне.
− Я тебе не верю.
− Почему?
− Потому что я кое-что понял.
− Что ты понял?
− Знаешь, что означает это ощущение иллюзии твоего
присутствия?
− Что?
− Что я знаю, кто ты.
− Конечно, знаешь, я – это ты.
− Нет, ты – это вовсе не я. Я знаю, кто ты на самом деле.
Ты – гусеница в моей голове.
(с) Анатолий Рясов РАССЛОЕНИЕ (либретто), 2006 г.
"так вышло.." Из этой фразы получился бы отличный эпилог к любой человеческой жизни, ты не находишь? (с) Джуффин.
?
