КРУГ ОТЧАЯНИЯ.

Как только ты услышишь

Ветра вой,

Беги, мой брат,

Беги, не стой.

Грядет недоброе знаменье.

Тебя покинул

Ангел твой.

Суета сует, немного совпадения.

Обычный день. Как десятки и сотни других. Как много лет назад, как скорее всего и много лет спустя. Я по натуре жуткий соня. Готов спать хоть целый день, лишь бы мне не мешали. А что говорить про ночь? Как только почую подушку под головой, так тут же вырубаюсь. Ну такой я! Вот только процесс пробуждения меня жутко нервирует. Я так и не привык к нему за долгие годы. Сначала где-то далеко взревел дурным голосом будильник, и чей-то некогда приятный голос просопел:

- Вставай.

Это жена. Моя некогда горячо любимая, нежная и особенная... А ныне обыкновенная, циничная и... Чужая. Немного.

- Да, да, - пересиливая сон, я медленно встал. - Черт. Прямо перед носом пронесся призрак в черном деловом костюме. Жена уже оделась на работу и, как всегда опаздывая, быстро собирала вещи.

- Завтрак на столе.

Хлопнула дверь.

Мда... Хорошая у нее работа. На ее деньги фактически и живем. Да и сама она приодета. И даже как-то забываешь, что фирма, где женушка работает, сомнительная, и что босс до нее порой домогается. Вроде не заметно, чтобы у нее кто-то был, хотя от ее холодности... Этот костюм, к которому даже притронуться нельзя (чтобы не помять). Стена, ледяной взгляд в сторону, суета. Вроде бы все в порядке. Только она все больше работает, все меньше говорит, все больше зарабатывает, все меньше... живет.

Спустя полчаса я собирался на работу. Работа как работа, не такая как у супруги... Но за то интересная.

И вот наконец, я плохо выбритый, сонный и злой брел по грязным улицам любимого города. Вообще-то улицы были относительно чистые, зря я наговариваю. Просто после непонятных праздников, которых с каждым годом все больше и больше, на улицы страшно смотреть. Это произошло неожиданно! Я прошел всего пару кварталов, как вдруг... Мне показалось, что я знаю, что сейчас произойдет. Я рефлекторно замедлил шаг и поднял глаза. И увидел то, что за доли секунды до этого уже пронеслось в своем воображении: загорающийся светофор, заворачивающая белая "Волга" и бредущие пешеходы. Но я видел их! Я видел именно это секунду назад! Нет, не секунду, уже меньше... Перехватило дыхание, сердце замерло. Время замедлилось. Мгновение, которое я видел, нескончаемо медленно приближается... Пешеходы волокутся напролом по переходу, "Волга" круто поворачивает... Еще чуть-чуть... Еще!

Синхронизация! Доли секунды я вижу то, что уже видел! Видел! Видел! Время ускорилось и наваждение исчезло. Как-будто и не было ничего. Собственно ничего и не было. Ничего не случилось. Просто на секунду "заглючил" неотдохнувший за ночь мозг. Ясный пень, второй год отпуска только за свой счет разрешается... Отпускать все равно не отпускают - работы много, делать некому. Так что без отдыха. Просто нервы.

Тьфу, наваждение...Наваждение... Мне показалось... Холодок по спине. Страх. Опять. Почему?

Этот ветер! Но он такой же как вчера. Его вой... Да, да! Вой! Он что-то напоминает. Этот тихий, свистящий, высокий, скорбный вой... И страх... Страх ползущий по спине... в такт с завываниями ветра. Жалобный вой грядущей тьмы... Нет, это бред! Нет... Нет! Не-е. Не-е - напоминает. Повторение. Опять! Не бывает. Никогда не верил во всякую чушь типа летающих тарелок, но это... Бывает идешь, никого не трогаешь, и вдруг... Как-будто уже было такое. Когда-то давным-давно или может никогда! Но было... будет... Черт, да что же это со мной?!

Но чувствую беспричинный страх. Страх перед повторением, совпадением... Дикий, подсознательный страх! От которого дрожат руки и чуть-чуть дергается веко... Такое чувство, что по могиле кто-то прошелся. Прошелся, гулко ступая лакированными ботинками. По могиле, в которой тебе лежать...

Черт! Спокойно. Нервы... Спокойно, спокойно! У меня все в порядке. Мне не о чем беспокоиться. Я сглотнул подкативший комок к горлу и сделал глубокий вдох...

Черт, сердце колотит как барабан... на рок-концерте. Спокойно. Это всего лишь нервы. Я контролирую свою жизнь. Я спокоен и сконцентрирован. Я бросил взгляд по сторонам и, не найдя ничего что могло бы ужаснуть, пошел дальше. Наваждение исчезло.



Крах.

Но день оказался беспокойным. Пол дня за мной мотались подчиненные и что-то клянчили, прибор опять не функционировал, а начальство по этому поводу жутко ругалось. Но что я могу поделать? Не хватает сотрудников, у тех кто остался после сокращения, порой не хватает квалификации, времени, сил. Их, бедолаг, и так кидают с одной работы на другую, заставляя с ходу врубаться в новые проекты. Но за все надо платить. И плата за глупость руководства института - неработающий к сроку прибор.

Ближе к обеду, зачем-то к себе вызвал начальник отдела. Как только дверь в кабинет за мной захлопнулась, шеф ехидно произнес:

- Ну что, опять? Что на этот раз? - на оплывшем красном лице появилась загадочная улыбка.

- Виктор Михайлович, - с безразличным выражением лица я сел рядом с начальником. - Не я перевел Сергея на "Корн". А тот молодой - ни фига пока не соображает. Он вчера диплом получил, ни черта не знает. И кто остается? Я, да Шурик.

- Это я все понимаю, - участливо помахал головой начальник отдела. - Но ты сказал, что сделаешь к ноябрю? Сказал. А сегодня какое число? Тридцатое. Октябрь кончился, а прибор не готов.

- Но нас было трое, - выдохнул я. - А теперь?

- А это не мои проблемы, - отмазался шеф привычной фразой.

- Да, но если бы вы не перевели Сергея, если бы нас постоянно не отправляли на складские работы... Те же перебои с электричеством... Предоставили бы динамо-машины тогда!

Шеф сокрушенно покачал головой:

- А ты думал?! Наша служба и опасна и трудна. И ты, как начальник сектора, должен находить пути решения текущих проблем.

О, да! Это ведь не у нас стоит источник бесперебойного питания для компьютера последней модели! Это ведь не у нас в отдельном кабинете стоит кондиционер с обогревателем! Мы на авто на работу не ездим. И зарплата выдается реже и меньше.

- Вот что, милый мой, - перешел начальник к делу. - Нам надо по зарез запустить прибор к сроку. И не проси, людей я тебе не дам. Да и поздно уже. Они и так не успеют в дело втянуться. А ты... можешь успеть. И пойми, прибор очень нужен. Так что если не успеешь...

Я поднял глаза от мукулатуры на столе и подозрительно уставился на шефа.

- То что?

- Полетит твоя буйная головушка.

Я опешил. Я был просто шокирован. Меня! Меня, десять лет проработавшего в институте! Меня, создавшего сверхсовременные системы... Мне угрожают? После постоянных срывов работ, после перетасовки кадровых инженеров, после чехарды со сроками?! Я довел прибор до испытаний! Да - не работает как надо! Но из ничего получить все невозможно! И за это - наказание?!

- И что же мне грозит? - поинтересовался я. Все таки интересно, что произойдет со мной завтра. А ведь оно произойдет! Приговор подписан.

- Намечается сокращение, - более чем недвухсмысленно ответил шеф.

Несмотря на безнадежность ситуации, я все равно оставшиеся часы до окончания рабочего дня потратил на прибор. Работа кипела(вот уже который день) со страшной силой, удалось подключить специалиста из соседнего отдела, заставить носиться с мелкими поручениями всех не занятых работой. Несмотря на предупреждение, я все же попросил у начальника источник питания и пару других агрегатов. Естественно, ничего не получил. Но вопреки всему, за короткое время работы прибора, заставив чуть ли не пятнадцать человек с предыханием следить за показаниями, индикаторами и осциллографами, я все же нашел "несостыковку". Вообще, мне просто повезло...

Увы, глюк, оказалось, так просто нельзя было исправить. Ошибка была аппаратная, а это - перепайка, монтаж, испытания. Неделя минимум. Особенно с нашим начальством.

А у меня нет этой недели.

Когда на больших часах в лаборатории маленькая стрелка дошла до шести, я молча напялил плащ, взял дипломат и ушел. Прощаться со всеми буду завтра. Жаль, что работу не успел сделать. Но сегодня я сделал все возможное, все что от меня зависело. И больше не стоит дергать людей, отвлекать специалистов - они и так потрудились на славу. Да и мне пора. После драки кулаками не машут. На улице, на свежем воздухе стало чуточку лучше. Увы, этот день безнадежно испорчен завтрашним увольнением. Моросил мелкий осенний дождь. Колючий и противный.

Меня уволили. Избавились. Списали долги. Десять лет. Уникальные разработки, идеи... Никому не нужно. Мое Дело! Его украли, отобрали, пустили прахом. А главное - как легко все провернули. Получается, что сам виноват и не подкопаешься...

Я шел домой, еле волоча ноги. Проходя мимо телефона-автомата, остановился, минуту подумал, снял трубку и быстро набрал номер телефона.

Как всегда Витек ответил после седьмого гудка.

- Винт у аппарата! - как всегда весело проинформировал Витек.

- Привет, это - я, - прохрипел я в ответ. - Мне нужна помощь. Помнишь, в тот раз ты говорил, что "сволочи неспроста под тебя копают". Так вот, меня уволили... Уволят завтра. Неважно. Ты говорил, у тебя есть вакансия.

- Э-э-э, - голос в трубке стал тише. - А как бы так, уже нет.

- Что?!

- Что-что?! Нет!

- Но ты же сказал, что "таких как ты с руками и ногами на должность и за приличные деньги"...

- Ну понимаешь ли, "свято место пусто не бывает".

- Я же предупреждал. Ты обещал... продержать место открытым до десятого числа! - возмущенно прошипел я, лихоорадочно соображая. Видно я попал в цель, так как в трубке начали раздаваться звуки, характерные для напряженного поиска оправданий. Вдруг из трубки послышался звон стекла и возбужденные голоса. Один женский голос завизжал от восторга. Видать, у корефея застолье... С какой интересно стати? Отмечают появление в узком кругу специалистов нового сотрудника?

- Э-э-э, - подал голос Витек. - Давай потом поговорим?

Во мне вдруг начала появляться злость. Такая же холодная и противная как и дождь вокруг.

- Почему не сейчас?!

- Сейчас не могу, давай завтра.

- Ты будешь в состоянии?!

- Да! Э-э? Да ладно тебе, все наладится! Завтра покумекаем, что с тобой делать.

Злость уже во всю клокотала в моей груди.

- Скажи прямо, место есть?! - прохрипел я. Мне надоели недомолвки.

- Нет.

Как я и думал. Продался. Кто заплатил, того и посадил на тепленькое местечко. Мгновенно забыв про пламенное обещание помочь всегда и везде, данное в пьяном бреду. Так чего стоят твои слова, мой Друг?!

- Да лана тебе. Найдем чего-нибудь...

- Дворником?! Нет, спасибо! Я не для этого... Да и дворником не возьмут, там молодые нужны...

- Успокойся, - начал наставлять лучший друг. - Завтра с утра пораньше, заходи ко мне, решим что делать.

Но я уже когда-то слышал эти слова. Именно от него. И потому почувствовал, что это всего лишь пустой звук. Ни завтра, ни послезавтра, ни на выходных... Будет похмелье, работа, любовница, иной повод... Да и без повода, друг не сможет мне помочь. Он мог помочь, но он поступил так, как ему было удобно. А сейчас он просто играет свою роль. Роль лучшего друга, готового всегда придти на помощь.

- Нет, спасибо, - я не дожидаясь ответа бросил трубку.

Телефон-автомат от моего жеста обиженно звякнул и, я невольно пожалел бездушную машину. Ей ведь достается не только от каждого кто ей пользуется, но и просто так от прохожих.

Дождь усилился, и пришлось кутаться в плащ и поднимать воротник чтобы холодные капли не резали шею. Вдруг, неожиданно для самого себя, я саданул кулаком по козырьку телефона-автомата. От страшного удара треснул нетонкий пластик.

Сволочь! Как ты мог?! Как ты посмел после этого так говорить?!

Мой Друг, как же ты высокомерен! Раздаешь обещания и угощаешь пивом! Ты привык играть роль благодетеля, "своего", но на деле ты - предатель. Молчал бы уж вместо оправданий и глупых советов. Я ими сыт по горло, друг мой! Мне нужна была помощь. Предатель. Как ты посмел?!

Так! Тихо! Спокойно. Бывает... Сам виноват - не разглядел падлеца. Ну и хрен с тобой! Плевал я на твою "помощь"! Найду и получше работенку! И... Кому я нужен?

Нет, так нельзя. Я же не один. Да, нет больше родителей, нет больше дела, нет больше друга. Зато есть Юля. Да, она устает и мало улыбается. Но она меня ждет. Как же иначе?

Я зашел в подъезд, поднялся на свой этаж и своим ключом открыл дверь квартиры. Юля наверняка слышала как я зашел, но была занята своими делами. Да и не стоит наверное с порога делиться неприятными новостями.

Я снял обувь, бросил на тумбочку мокрый плащ и сделал шаг в сторону комнаты. Юля как раз выходила из комнаты, так что мы столкнулись на пороге нос к носу. Она скорее всего пришла незадолго до меня, так как на ней все еще был черный деловой костюм.

- Привет, - бросила на ходу жена и, прошмыгнув стороной, устремилась на кухню. Я вздохнул, пройдя в комнату, бросил дипломат и сел на диван. Мне хотелось рассказать, про то что "черный" день все таки наступил. Мне хотелось натурально поплакаться. Что в этом плохого?

Я расслабился и с каменным лицом уставился в одну точку. Как хорошо Дома!

- Что-то случилось? - вывел меня из транса нежный и серьезный голосок. Юля незаметно вошла в комнату. На ее сосредоточенном лице появилась морщинка.

Я натянуто улыбнулся и развел руками "да, мол, бывает". Юля молча смотрела на меня. Она была сосредоточена и неподвижна. Глаза черным копьем буравили меня. Еще минуту мы молчали, после чего Юля еле слышно проговорила:

- Тряпка.

В полупустой квартире слово эхом отразилось от стен. А может мне это просто показалось?

Вот это да! Не ожидал! Спасибо, милая, за поддержку! Ты меня просто поразила!

Мое лицо вытянулось, глаза загорелись, зрачки расширились. Наверное, это жуткое зрелище, когда человек звереет на глазах. Нет, я никогда не поднимал руку на женщину и даже не повышал голос. Даже в самых сложных семейных разборках ругался на низких тонах, делая ставку на доводы и здравый смысл. Но видать, мое лицо сейчас представляло гремучую смесь ненависти, разочарония и отчуждения.

Юля, приоткрыв рот, отшатнулась от меня. Еще несколько секунд она стаяла в полной растерянности, а потом вдруг бросилась ко мне, обняла и поглаживая по спине и голове быстро заговорила:

- Прости, прости! Я не хотела! Извини! Но я так привыкла к своей работе! И все так... А ты? Ты сможешь! Я думаю, ты сможешь! Ведь ты все можешь. Родной мой, прости...

Остального я не расслышал. Почему-то на минуту я перестал слышать что либо вообще, и только молча в ответ на ласку гладил спину любимой, уткнувшись лицом в густые темные волосы...

Запах... Запах! Господи, ну на черта мне такое обоняние? Нет, от волос просто запах табака. Это потому что у жены на работе народ много курит. Но еще один запах. Такой знакомый...

Боже, нет!

Значит неделю назад мне не показалось?! Тогда я посчитал это бредом ревнивого мужа. А вот теперь я чувствую этот запах снова. Эту адскую смесь тонких женских духов, дурного мужского одеколона и... И еще один запах... Замытый душистым мылом, залитый туалетной водой, но на скорую руку так и не уничтоженный. Запах страсти.

Я взял жену за плечи и отстранил от себя. Наши глаза встретились. Веки Юли чуть дернулись, беспокойство сменилось удивлением, а затем растерянностью. Она открыла рот чтобы что-то сказать, но так и не решилась. Боже, я не хочу ее терять.

- Юля, - я отпустил плечи, но опустив руки на талию, аккуратно посадил любимую к себе на колени. - Я хочу тебя, - моя рука скользнула к молнии ее брюк. Смесь противоречивых чувств мгновенно отразилось на милом лице. Жена чуть-чуть покачала головой:

- Давай не будем усложнять.

Вот и все. Я предоставил тебе выбор, дорогая. Но ты привыкла все делать как тебе угодно. Я сидел на диване и держал жену за талию. Любимая колебалась недолго. Она не бросилась в мои объятия, она не перечеркнула прошлого, она не разделила со мной страсть и горе. Юля отстранилась:

- Не сейчас, - вставая с моих колен проговорила жена. Моя прекрасная предательница, мой душевный друг, моя половинка. Не сводя глаз, я встал следом. Теперь я буравил ее взглядом, уничтожая одним словом:

- Прощай.

Женщина пыталась остановить меня, схватив за руку и лопоча какие-то аргументы, но я грубо вырвал руку и вышел в прихожую. Напялив плащ и рванув дверь так, что стены закачались, выскочил в подъезд.

А сзади из незакрытой двери послышался голос ненависти:

- Ты сам виноват! Слабо жить и любить как все остальные?! Не мог как другие?!

Дура! Не на чувство собственного достоинства надо давить, а на любовь. А ты ее отвергла. Любимая, прости, но ты стала проституткой. А эти "другие"?! Ты ведь сама когда-то не была как они. И жутко презирала их. Что же стало с тобой теперь?! Или всегда была? Нет, не была. Не была. Но ты - не та Юля, которую я знал еще вчера. Прощай. Мне очень жаль.



Сколько прошло времени? Куда я иду? Родителей давно нет, друзья не поймут(прогонят или миротворством займутся), а к ее родителям я не пойду.

Куда мне идти?

Мой Дом. Теперь он чужой, и в него я никогда не вернусь. Тем более, что все от меня именно этого и ждут. Они все, а тем более женушка, ждут, что я приползу на коленях, попрошу прощения... За что? За то что тюфяк! За то что не воровал и честно работал, творил! За то что любил все эти годы и ни разу не изменял! Ну разве я "сильная личность" после этого?! Разве есть за что меня уважать?! Так и вижу их лица! А они ждут... Они ждут что я вернусь и попрошу прощения. Приползу, зализывая раны и хныкая по поводу неудач и судьбы-злодейки. Ждут что я приползу... К жене... Ради простой ласки... В то время как сама она вовсю тешится с состоятельным любовничком. А может и не с одним?

Не дождетесь! Я лучше сдохну, чем удовлетворю ваше самолюбие! Я лучше сдохну в помойной канаве забытый и гонимый. Но я не вернусь. Я никогда не вернусь! Никогда! Никогда! Жаль, что люди не меняются... Жаль, что Она... Не заплачет, не раскаится, не пожалеет. Она не вернется. И я не вернусь.



Уже который час я бродил по обдуваемым всеми ветрами темным улицам нашего города. Мне было холодно и очень одиноко. Ощущалось отсутствие сегодня обеда с ужином. Да и просто шастать по ночам в мокрой от дождя одежде не очень приятно.

Пару раз я проходил мимо домов моих знакомых и друзей. Но я так и не решился к ним зайти. Одним я не доверял, других не хотел тревожить, а остальным не мог довериться в такой ситуации. Если уж лучший друг предал, то что говорить про остальных? Нет, они никого не предадут, не пустив на ночлег, может даже после первого шока пустят, но и зайти к ним вот так я не могу. Какое я имею право вторгаться в их личную жизнь? Вторгаться в их дом? Как там в старом фильме было?

Кажется: "Каждый рождается сам. И умирает... сам." Так не будем же никого тревожить. Не будем устраивать спектакль ревнивого мужа.

Я всего лишь человек. Одинокий, обманутый, который иногда ошибается. Господи, я уста-а-ал! Помоги мне, Господи. Подчиняясь зову сердца, я незаметно для самого себя оказался рядом с церковью. Со старой, доброй, провославной. Я редко сюда захожу. Это слишком лично, священно. Ясное дело, что в столь поздний час уже все закрыто, но мне очень хотелось поговорить с кем-нибудь из целителей наших душ. Но не успел я сделать и пару шагов к дверям, как залаяла какая-то шавка и осипший стариковский голос произнес:

- Какого х...? - из-за тени каменного здания показалась приземистая фигура с каким-то предметом в руках. - Пшел вон отсюда, пьянь!

Наверно наша церковь богатеет не по дня а по часам, раз есть что охранять...

Я опешил. Хотя, чего удивляться, наверняка я так и выгляжу. Только...

- А может я хочу исповедаться и совета спросить.

Старикашка опустил руку с газовым пистолетом и понимающе закивал головой. Видать, этот пропойца вспомнил эпизод из своей жизни и потому как то достаточно дружелюбно ответил:

- Приходи завтра с утра. Часов с девяти. Батюшка...

"А я то думал, что к небесам никогда не поздно обратиться," - мелькнула назойливая мысль.

- С девяти до шести с перерывом на обед, - под нос пробурчал я. - По выходным Бог принимает до восьми. В праздники скидки.

Сторож не заценил моего юмора, но заподозрив насмешку над святой церковью, резко огрызнулся:

- Что? Ты, это, со своим уставом в чужой монастырь не лезь! Ступай-ко отсюда, - рука с пистолетом опять поднялась. - Проспись сначала.

Мне и не надо угрожать. Одно то, что символ веры превратился в контору по продаже иллюзий, мне достаточно. В кормане звякнули две монеты. Почему бы и нет? Все равно меня за алкаша принимают! Все равно терять нечего. Да и нажраться все равно не на что. Так что, ничего не теряю.

Но я не вернусь. Это мой последний бой. Сегодня. Сейчас. И в этой жизни.







Последний шаг.

Весь мой мир вдруг восстал,

Толкая к черте!

Я наверно устал.

Нет покоя нигде!

Не осталось друзей,

И любовь предала...

Почему же меня

Ты спасти не смогла?

Моей наличности хватило только на одну бутылку. Но спирт на голодный желудок - страшное дело. Меня развезло уже через сорок секунд потребления. Горло разгорелось и жгло, но в желудке, а потом и во всем теле, разлилось долгожданное тепло. Мне стало легче и намного теплее.

Вот она ложь! Все паршиво, а мне легко! Жрать нечего, но почти не колышит! Почти.

Я вновь и вновь налегал на бутылку. Пару раз поперхнулся и разлил немного. Но результата добился. Теперь я не чувствовал голода, а просто чувствовал потребность в еде. Я не чувствовал холода, безысходности и пустоты. Мир стал густым и размытым. И не было одиночества. Почти.

Нет, я обманываю себя. Уже много лет я чувствую одиночество. Вот уже долгое время мне не с кем нормально поговорить, посмеяться и поплакать. Господи, мне и потрахаться то не с кем - жена то удовлетворена на стороне! Один.

Протяжный вой прокатился по пустой улице. Я выл от боли. Как же долго я пытался измениться, понять, стать лучше. Я хотел...

Как же я устал. А главное - меня больше ничего не держит. Я больше никому ничего не должен. Наоборот - все вздохнут с облегченьем когда я исчезну.

Ариведерчи! Мой выход, зрители ждут. Размахнувшись, я запустил бутылку в сторону. Она, вращаясь, пролетела десяток метров и вдребезги разлетелась о ближайший столб. Нифига себе меткость! В трезвом состоянии ни за что не попадешь! Мой взгляд сфокусировался за столбом. Точно - мост. Шатающейся походкой я вышел на тропу.

Все! Я дошел. У меня на лице появилась блаженная улыбка. Все! Я больше никому ничего не должен! Плевал я на вас на всех! Вы думаете, у меня не хватит сил?! Вы так думаете?! Действительно так считаете?!

Я истерически засмеялся и медленно, смакуя каждое мгновение, шел к перилам. Мой хохот превращался то в дикий гогот, то в мерзкое хихиканье.

Я подошел к перилам. За ними - тьма ледяной воды. Холодная стальная граница между ледяной водой и черным городом. Схватившись за тросс, я медленно залез на ограду. Меня качало, но близость смерти отрезвляла лучше "антипалицая".

Черная вода. Она ждет меня. Все ждут когда же я... И я уже близок!

И в этот момент я опять услышал вой. Тихий вой не характерный северному ветру что дул минуту назад. Этот вой я слышу редко - раз или два раза в год, после чего вижу то, что некоторые, и я в том числе, называют "совпадением". А после этого происходит что-то ужасное. А ведь я уже слышал этот вой сегодня!

Но на этот раз произошло что-то другое. Стоя на мосту и слыша звериные завывания тьмы, вдруг почувствовал, что что-то приближается. И в этот миг я увидел мир чужими глазами. Глазами меня и не меня одновременно. Я-он стоял, так же как и я, на перилах и, раскинув руки, смотрел вперед. Он, как и я, чувствовал сам себя, только где-то далеко... Здесь. Ему, как и мне, уже нечего было терять и, ему как и мне, хотелось уйти.

Мне стало страшно. Но я-он в отличии от меня, уже ничего не боялся и ничему не удивлялся. Я-он умер, только тело его об этом еще не знало. А он сделал шаг вперед. Нога зависла над пропастью и, не найдя опоры, провалилась в бездну, увлекая тело.

Мир кувырнулся перед глазами, и у меня закружилась голова. Через две секунды грохот упавшего в воду невидимого тела ударил по ушам. Одновременно легкие взорвались и боль волной прокатилась по позвоночнику. Я качнулся как от удара и, подскользнувшись, нелепо упал на спину, сильно стукнувшись затылком. Как собственно, и другими частями тела.

Дыхание перехватило от двойного удара и на мгновение сознание отключилось, но я тут же понял, что сижу на бетоне перед перилами и, обхватив руки голову, тихо постанываю. Перед глазами поплыл туман и какие-то темные бледные разводы, как от воды, и круги во все стороны... Я-он медленно погружался на дно, пуская к поверхности пузырьки воздуха.

Он был спокоен. Подумать только, не такая уж и ужасная смерть... Немного помучился и все... Слабость, отстраненность... А мозг еще работает, но больше тело не слушается, не болит. Ведь осязание исчезает первым...

Я-он спокоен. Он сделал выбор, хотя и недоволен им. Он... умер.

Я-он обрел покой, хотя и не рад ему.

Я всхлипнул и тихо застонал, закрывая лицо руками.

Я хотел умереть, но не смог. И не смогу... теперь. А он смог, но пожалел... Боже, почему?! Почему нет выхода? Почему?

- Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! - пронеслось эхом над черной волной.

Я больше не могу. Я так больше не могу. Я устал. Да - слабак. И мне плевать. Я устал. Я больше не могу. Я так больше не могу. Силы оставили меня и я, скуля как дворняга, прилег на бетон моста, уткнувшись головой в ограду. Черные волны плескались за ней.

Но мне до них не хватит сил добраться. И жить так дальше у меня больше нет сил. Сквозь закрытые веки скатилась последняя слеза.



Несмотря на то, что зима в этом году не торопилась вступать в свои законные права, но ночи в ноябре все-таки достаточно холодные. А пару градусов мороза вполне хватает, чтобы человек замерз, оставшись на мосту под ледяным ветром.