Мы все еще видим их, эти языческие сны, они нам все еще снятся; возможно, со временем мы будем видеть их даже чаще, кто знает, ведь мир так быстро меняется,-все более обжитой, но все менее понятный, он скользит сквозь нас, и мы торопливо пытаемся сложить лоскуты его событий и смыслов, его отголоски и отзвуки в своих языческих снах. Мы все-язычники сновидений, толпящиеся у зеркала мира; чуть пришла ночь-и амальгама христианства сошла, мы теряем отражение своих глаз, маленьких зеркалец бесконечной души, и сквозь очистившееся стекло по-прежнему смотрим в обжитую земную ойкумену...