Глава 4. На грани с пропастью.


***
Ад и Адские Пустоши — это разные понятия. Врата Ада сломаны, и вход туда закрыт. Ад — это тюрьма, в которую нельзя попасть и из которой нельзя выйти. Только высшие демоны способны проникнуть туда. Адские Пустоши можно было бы назвать преддверием Ада, если бы не одно “но”: там нет и никогда не было ни одной человеческой души.

19 июля 1889 г.
***



Тоннель с черными пульсирующими стенами; в этот раз они пролетели очень быстро, но Грелль успел заметить, что эти стенки словно собраны из несоприкасающихся между собой кусочков мозаики. Вспышка света — глазам нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть даже к этому неяркому размытому пятну, которое заменяет здесь солнце. Раскаленный воздух, духота, обволакивающая и обжигающая кожу после легкой предутренней прохлады.

Грелль огляделся. Все так же, как он запомнил: уходящая далеко к горизонту каменистая сухая земля, скалы, над которыми все так же поднимается дым от костров. И портал. Огромная черная стена, раскалывающая небо на две части. Здесь она еще ближе, и Грелль не знает, с чем ее сравнить, — она одновременно выглядит как что-то материальное и как пустота, такая, какую видишь, глядя в темный глубокий колодец. Жнецов выбросило на каменное плато, с которого было видно армию, темным пятном покрывавшую всю равнину перед порталом.

— Нам туда, — сказал Себастьян, показывая куда-то в сторону похожих на клыки скал.

Грелль прищурился, пытаясь понять, на что же показывает Себастьян, но не смог ничего разглядеть.

— Там здание, — пояснил демон. — Вы, должно быть, не увидите его отсюда.

— Как мы попадем внутрь? — спросил Эрик, подходя к Сатклиффу и тоже рассматривая скалы, на которые показал демон.

— Под клановым зданием есть пещеры. Вход в них находится с другой стороны.

— Только не говори, что они не охраняются, — хмыкнул Слингби.

— Охраняются, конечно. Но сейчас многие там, — Себастьян указал на толпу демонов.

Эрик кивнул. Вчера они говорили об этом. Главы кланов не упустят случая сделать своих бойцов сильнее, и никто не предполагает, что туда кто-то пойдет сейчас. Они ожидают попыток разбить камень, но позже. К тому же, они знают, что скоро энергетический баланс восстановится, и Пустоши снова окажутся отрезанными. Другого шанса напасть у них может и не быть. Поэтому они собрали всех, кого могли, оставив в охране необходимый минимум бойцов.

— Себастьянчик, а ты знаешь, как обойти их? — Грелль широким жестом обвел демонов, расположившихся точно между плато, на котором стояли жнецы, и их целью. — Я, конечно, не против пустить в ход мою красавицу, но это займет слишком много времени.

Микаэлис посмотрел на улыбающегося шинигами ничего не выражающим взглядом и пошел к краю плато.

— Поторопитесь, — крикнул он не оборачиваясь. — Нам дальше идти, чем кажется.



— Ну что?

— Нет их, — Рон перевел дыхание после быстрой ходьбы и пригладил рукой волосы. — Ни дома, ни в Департаменте.

Алан кивнул.

— Никто из нашего отдела их со вчерашнего вечера не видел. Из шестого тоже.

— Лазарет я проверил, — сказал Нокс. И чуть тише добавил: — И морг.

На улице раздался звук, похожий не то на взрыв, не то на сильный удар. Демоны штурмовали ворота, и в этот раз было понятно, что в город они войдут.

Все это было очень странно. Если Грелль еще мог пропасть без следа, то на Эрика и, тем более, на мистера Спирса это похоже не было. Алан начинал беспокоиться.

— Надеюсь, с ними ничего не случилось, — сказал он.

— Мистер Хамфриз, мистер Нокс!

Рон обернулся и увидел идущего к ним Говарда Сильвермана. С ним было еще несколько шинигами, которым старшие жнецы запретили выходить из здания.

— Идите за мной, — на ходу бросил Говард и быстро прошел мимо них. Алан и Рон переглянулись и пошли вслед за начальником шестого отдела.

Сильверман привел молодых жнецов на один из верхних этажей главного корпуса. Говард перебрал связку ключей, выискивая нужный, повозился со старым замком и, наконец, открыл дверь. Этот этаж не использовался уже несколько столетий. Пол покрывал толстый слой пыли, но в этой пыли во все стороны уходили дорожки следов.

— Под ноги смотрите, — сказал Говард, обходя что-то накрытое темным покрывалом.

На этаже была очень странная планировка. На нем не было ни одной внутренней стены и он весь просматривался от самого входа. Даже внешние стены отсутствовали как таковые — их почти полностью занимали окна, доходившие до пола. Казалось, их сделали значительно позже, чем все остальное здание; они немного отличались по стилю, да и видно было, что стены когда-то переделывали.

По всему этажу были расставлены странные механизмы, развернутые в сторону окон. Некоторые из них были выдвинуты на улицу.

— Это старая система обороны, — сказал Сильверман. — Последний раз ей пользовались около трехсот лет назад. Этажом выше находятся более современные устройства, но мы решили, что нужно использовать все возможности. Мои ребята подкрутили здесь все, настроили, что нужно, но мне пришлось их всех отправить к воротам. Так что смотрите все внимательнее, показывать буду только два раза...



Грелль вытер пот со лба и взглянул на небо. Все-таки это место было странным. Солнца почти не было видно за облаками, но жар от него чувствовался ничуть не меньше. Да и сами облака — темно-красные, с черными и ярко-алыми прожилками... Там, наверху они двигались очень быстро, нескончаемым потоком летя куда-то на север. А здесь, внизу, не было ни малейшего намека на ветер. Иногда в небе вспыхивали молнии, лениво прорезая толщу облаков и ломанной линией спускаясь вниз, к горизонту — туда, откуда поднимался дым костров.

Местность постепенно переходила из более или менее ровной пустыни в взгорья. Жнецы теперь шли между резко поднимающимися с обеих сторон холмами, на которых то здесь, то там лежали огромные булыжники. До цели оставалось меньше километра, когда Себастьян остановился и повернулся к идущим позади шинигами.

— Здесь могут быть патрули, — сказал он. — Так что идите тихо и очень быстро.

Демон свернул на узкую, едва заметную тропинку, уходящую влево, и перешел на бег. Гробовщик и Грелль сразу побежали за ним, а Эрик повернулся к Уильяму.

— Знаешь, — сказал он, — я буду долго смеяться, если окажется, что нас там ждут.

— Если нас ждут, диспетчер, то времени на смех у вас не будет, — ответил Уильям. — К тому же, если бы нас хотели убить, то сделали бы это сразу после нашей телепортации сюда.

— Есть вещи похуже чем смерть, — возразил Эрик. — И ты знаешь об этом лучше меня.

— Есть, — согласился Уильям. — Но мне кажется, разворачиваться назад уже поздно, не так ли, мистер Слингби?

Эрик хмыкнул и побежал вслед за демоном.

Себастьян вел их к скалам. Горами эту местность еще нельзя было назвать — настоящие горы начинались дальше, в нескольких милях к северу. А здесь были лишь холмы и острые, торчащие из земли камни. Казалось, что когда-то в этом месте из-под земли вырвались огромные шипы, поднявшись на высоту ста метров и заставив всколыхнуться окружающую пустыню. А потом все так и застыло — беспорядочными волнами холмов и невысокой по горным меркам ощетинившейся грядой.

Там, куда шел Себастьян, среди скал можно было различить острые башенки, по цвету и форме почти неотличимые от окружающего их камня. Грелль был уверен, что на них стоят часовые, но демон вел жнецов так, что от башен их почти все время что-то закрывало.

— Жаль, что я не знал об этой дороге лет четыреста назад, — негромко хихикнул Гробовщик, когда они в очередной раз остановились за валуном. — Это бы очень пригодилось.

— Вам бы это не помогло, — ответил Себастьян, рассматривая ближайшую башню. — Нужно не только знать о ней, но и понимать, как по ней можно пройти. Вас бы все равно увидели с башен. Сейчас! — приказал он и побежал к большому выступу в скале.

Завернув за него, жнецы оказались в узком ущелье. Башен больше не было, и Себастьян пошел дальше не скрываясь.

— Ты очень хорошо знаешь эту дорогу, — заметил Слингби, поравнявшись с Себастьяном.

— Еще бы, — сказал идущий чуть позади Гробовщик. — Он был в том клане, к которому мы сейчас идем в гости.

— Вот как, — Эрик посмотрел на демона, который, казалось, не обратил внимания на эти слова. — И ты собираешься предать свою семью?

— Не путайте, мистер Слингби, они не моя семья, — ответил Себастьян. — Наши кланы не похожи на человеческие. И мы не придаем большого значения родственным связям. Иногда кровные родственники оказываются во враждующих кланах и никого это не удивляет.

— Даже если они не твои родственники, — задумчиво произнес Эрик, — ты жил и сражался вместе с ними. И ты так просто готов привести к ним врага? Ты ничего не испытываешь к ним?

— Нет, — спокойно ответил демон. — Они мне безразличны. — Себастьян перестал пристально разглядывать проход впереди и посмотрел Эрику в глаза. — Скажите, мистер Слингби, разве вы сами не считаете привязанность своего рода слабостью? Чувства делают уязвимым, это относится и к людям, и к демонам... и к жнецам?

Делают, согласился Эрик. Он сам не раз говорил об этом. Демоны, разумеется, понимают это. Но полностью отказаться от привязанности? Такова цена за выживание здесь?

— Это не цена, — ответил Себастьян, и Эрик понял, что произнес последнюю фразу вслух. — Когда человек оплачивает что-то, он жертвует чем-то, что у него есть. Но нельзя отдать то, чего не было изначально, мистер Слингби.

Эрик промолчал.

— Забавно, — сказал Себастьян после небольшой паузы. — Вы здесь ради других, я здесь ради себя... И то, и другое люди сочли бы предательством. В этом есть доля иронии, вы не находите?

— Должно быть, у нас слишком разное чувство юмора, — пробормотал Эрик.

Себастьян усмехнулся и вдруг остановился.

— Здесь, — сказал он.

Это место ничем не выделялось. Здесь так же по обеим сторонам от дороги уходили вверх зубцы скал, почти соприкасаясь внизу, — ширина ущелья здесь едва ли достигала полутора метров. Себастьян снял перчатку и коснулся шершавого камня.

— Пройти здесь может только демон, — сказал он. — Я могу провести вас по очереди, но вам придется дотронуться до меня.

Грелль тут же с восторженным возгласом схватил Себастьяна под руку; демон раздраженно поморщился и перевел взгляд на Уильяма. Раздражение в глазах сменилось насмешкой, и он подал жнецу руку.

— Позвольте, мистер Спирс?

Уильям ответил презрительным взглядом и слишком долгой паузой, прежде чем взять протянутую ему ладонь. На долю секунды в глазах у него потемнело, и жнец крепче сжал древко косы, приготовившись к бою. Но, когда черная пелена рассеялась, он обнаружил, что стоит в полутемной и довольно просторной пещере. Все тело неприятно покалывало, и где-то между ребер остро болело.

— Ждите, — коротко сказал Себастьян, освобождаясь от хватки Грелля, и исчез. Уильям перевел дыхание и посмотрел на Сатклиффа, который одной рукой так же крепко сжимал ручку своей бензопилы, а другую прижимал к сердцу.

— Вы в порядке, диспетчер? — шепотом спросил Уильям.

Грелль кивнул, убрал руку от груди и продолжил внимательно всматриваться в полумрак. Пещера освещалась лишь редкими, висящими на большом расстоянии друг от друга факелами. Где-то далеко был слышен стук капель — даже удивительно, что в этом просушенном насквозь месте есть вода. Ждать остальных пришлось недолго — глаза Уильяма еще не успели до конца привыкнуть к темноте, когда рядом с ним появились Слингби, Гробовщик и Микаэлис. Появились они... не то что бы по частям... Сначала появился темный контур тел, словно нарисованный угольным карандашом, потом проявились сами тела, просвечивающие сначала скелетом, потом нервами и мышцами. И только потом они обрели плотность. Гробовщик охнул и так же, как Грелль, прижал руку к сердцу.

— Примите мои извинения, — сказал Себастьян. — У демонов никогда не возникало проблем при переходе.

— Все нормально, — улыбнулся Гробовщик, — это просто было неожиданно. — Легендарный Жнец окинул взглядом пещеру. — И что дальше?

— Дальше нужно пройти по зданию так, чтобы нас не заметили. Мистер Спирс, у вас с собой набросок карты?

Уильям кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок. Вчера на нем Себастьян объяснял жнецам расположение цели и охраны. Они уже обсуждали это, но сейчас не мешало взглянуть еще раз.

— Значит так, — произнес Себастьян, склонившись над листком, — дальше идем вот здесь...



***
Каждый начальник отдела знает, как погибли его сотрудники. Сатклифф никогда не говорил об этом, а Слингби попал сюда до того, как я получил эту должность и доступ к его личному делу. Однако, сложно было не заметить, как бледнеет Сатклифф при виде собак, а Слингби дергается при любом звуке, который хотя бы отдаленно напоминает выстрел. Память у шинигами лучше, чем у людей, но и они со временем забывают некоторые вещи. Сейчас Грелль Сатклифф больше не обходит стороной безобидных болонок, а Эрик Слингби спокоен, даже если пистолет направлен в него. Жнецам ли бояться смерти. Уверен, через несколько лет Алан Хамфриз сможет забирать души с мест пожаров, и его уже бывшему наставнику не придется опять отпаивать его успокоительным в течение трех часов. И Рональд Нокс снова сможет адекватно реагировать на гудок железнодорожного состава.

Июль 1889 г.
***



— Чуть правее!

— Легко сказать, — пробормотал Рон, сдвигая тугой рычаг. Кто бы ни строил эти машины, он не рассчитывал, что ими будут управлять только два жнеца.

— Слишком далеко, чуть-чуть левее.

Нокс выругался и передвинул рычаг на одно деление. Машина повернулась, щелкнув механизмами.

— Отлично, — сказал Алан и навалился всем весом на рычаг рядом с собой. Машина завибрировала и выпустила заряд, улетевший за стену и угодивший в только что вышедший из портала отряд.

— Неплохо, — весело согласился Рон. Из всех выпущенных ими зарядов этот нанес больше всего урона. — Попробуй целиться в тараны.

— Я это и делал, — мрачно сказал Алан, наблюдая за отрядом, сдвигавшим один из таранов к воротам.

— Тогда попробуй не целиться, — не меняя интонации ответил Рональд. — Глядишь, убьем больше.

Алан снова прильнул к прицелу.

— Два деления вправо, одно вверх.

Заряд вылетел со звуком, напоминающим треск электрического разряда, попал ровно в самый большой таран, направляющийся к воротам, и отскочил от него так же, как и все предыдущие, выпущенные из машин, находящихся этажом выше. Только по окружавшему машину полю пошли разводы, исчезнувшие через пару секунд. Отряд, передвигающий таран, даже не сбавил скорости. Зато остановились демоны, тянущие единственный пока требушет, и стали его разворачивать.

— Рон...

— Что?

— Ложись!

Алан схватил Нокса за рукав и резко дернул его вправо. Ядро, запущенное требушетом, пробило окно слева от машины, едва-едва не задев ее, и прокатилось по этажу, разбивая плитку на полу. Одновременно с этим раздался глухой удар: демоны смогли довезти таран до ворот и начали попытки разбить их.

Хамфриз поднялся с пола и опять забрался на прицел, наводя его на требушет.

— Рон, ты что разлегся?! Давай быстрее, пока они опять не пальнули!

— Сумасшедший, — пробормотал Нокс, поднимаясь с пола и вытряхивая из волос осколки стекла. В сторону демонов полетел еще один заряд.



— Сколько же здесь подвалов? — пробормотал Грелль, после того, как они свернули в очередной коридор.

— Эти пещеры идут через все скалы, — откликнулся Себастьян. — Если здание будет атаковано, в них всегда можно укрыться.

— Предусмотрительно, — шепотом сказал Эрик. — Пока враг тут кого-нибудь найдет, он заблудится и умрет от голода.

— Не умрет, мистер Слингби, — так же тихо ответил Уильям. — Демоны не испытывают необходимости в обычной пище.

— Стойте, — произнес Себастьян, останавливаясь перед неровными, высеченными в камне ступеньками, практически неприметными в полутьме пещеры. — Мы сейчас в пятидесяти метрах от нужной комнаты. Не шумите, — и с этими словами демон открыл дверь.



Как только бесы понимают, что таран уничтожен, все требушеты тотчас разворачиваются к воротам. Уже сейчас Алан может насчитать с полдюжины этих машин, обстреливающих и без того уже поврежденную постройку. Если упадут ворота, то будет нарушена защита на довольно большом куске стены, и ничто уже не будет мешать демонам перепрыгнуть через нее.

Стекла вибрируют от звука ударов. Даже здесь слышно, как скрипит, размахиваясь, таран, как его балка ударяется о металлические ворота. Алан сначала целится в него, — это не так просто, теперь таран почти закрыт стеной, — а потом переводит прицел на демонов, идущих к порту. Заряд влетает в отряд, пробив защиту требушета и покорежив его рычаг. Одновременно с этим у ворот раздается громкий взрыв, который заставляет жнеца за соседней машиной отпрянуть от прицела, а окна — дребезжать так, что, кажется, чудом, что они не вылетели. Почти все, кто находится в комнате, смотрят на ворота. Видно, что части тарана, стоявшего до этого на мосту, медленно погружаются в воду вместе с притащившими его демонами. На воротах нет ни одного шинигами — взрыв явно был запланирован, и сейчас жнецы возвращаются на позицию, не давая демонам пройти.

Поля за рекой почернели от демонов, но те все еще выходили из портала. Солнце продолжало печь, и если приглядеться, то можно было увидеть, как колышется водяной пар, идущий от реки. Вдруг Алана осенило.

— Надо поджечь траву, — негромко произнес он.

Рон, стоявший рядом, обернулся к нему.

— Что?

— Надо поджечь траву, — громче повторил Хамфриз.

— Алан, ты перегрелся?

— Нет, — он дернул Рона за рукав, — пошли. Нужно найти Сильвермана.

— Точно сумасшедший, — сказал Рон и выбежал вслед за Аланом на лестницу.

— Там сейчас находятся все их осадные орудия, — объяснял Хамфриз, бегом спускаясь по ступенькам. — А трава сухая, как солома. Она вспыхнет, от нее загорятся все их машины. К нам огонь не пойдет — с этой стороны река, а со всех остальных — дороги.

— Я думал, ты... не любишь огонь, — заметил Нокс.

— Да какая разница, Рон! — воскликнул Алан, выбегая с лестничного пролета в коридор. — Они же ворота сейчас пробьют!

Говард Сильверман выслушал Хамфриза молча, задумчиво глядя в одну точку и вертя в руках зажженную трубку.

— Может и сработать, — хмыкнул он спустя пару минут и поднял трубку, набирая какой-то номер. Ответить ему не успели: за окном раздался грохот, от которого в очередной раз тряхнуло стекла, и звук рассыпающихся камней.

— Да, ребята, похоже, вы опоздали, — сказал Говард глядя в окно.

— Да уж, — прошептал Алан.

Над стеной вспыхивали и тут же гасли голубоватые разводы: падал барьер, защищавший город. Демоны пробили ворота.



— И что теперь? — спросил Сатклифф, глядя на тело демона. Откровенно говоря, это был уже третий по счету бес, которого они убили, но предыдущие двое погибли быстро и тихо, а этот успел поднять столько шума, что Грелль был уверен: через пять минут здесь будет вся остававшаяся в здании охрана.

— Уильям, ты помнишь, куда идти?

— Да, — коротко ответил Ульям.

— Хорошо, — улыбнулся Гробовщик, — встретимся перед входом в зал. Мы с мистером Микаэлисом здесь немного развлечемся.

Спирс кивнул, схватил за руку пытавшегося что-то возразить Грелля и свернул в ближайший коридор.

Клановое здание врастало в окружающие его скалы, и большинство помещений были просто высечены в камне подобно пещерам. И так же, как и в пещерах, их расположение было хаотичным, подчиненным исключительно природной логике: камень вырубали там, где это было легче сделать. Очевидно, здание расширялось вглубь скал долго, возможно, несколько тысяч лет. Чем дальше заходили жнецы, тем грубее становились стены вокруг, меньше становилось архитектурных украшений и резьбы. Вскоре исчезли и они, и коридор практически перестал отличаться от тех пещер, что находились под ним. Демоны здесь попадались поодиночке: большинство, очевидно, убежали туда, где находились Себастьян и Гробовщик.

Шинигами петляли по коридорам, и Уильям радовался, что обладает хорошей памятью и привычкой записывать важную информацию. И еще тому, что демоны достаточно самоуверенны, чтобы не устанавливать ловушки в своих клановых зданиях. Жаль, телепортироваться внутрь нельзя — здесь, разумеется, стоит защита. Зато можно открыть телепорт отсюда — ограничение положено только на темницы, а туда жнецы, скорее всего, не попадут.

Еще четыре поворота — и шинигами окажутся в почти заброшенном коридоре, откуда спустятся в подвал, где и будут дожидаться Гробовщика и Микаэлиса. Но Уильям услышал голоса и шаги еще до поворота. Там было не меньше четырех демонов, и Спирс понимал, что если сейчас они начнут драться с ними, то шум привлечет слишком много бесов. С другой стороны тоже послышались шаги, и жнецы нырнули в полутемную нишу, прекрасно осознавая, что любой демон заметит их, если ему вдруг вздумается приглядеться.

Шаги уже совсем близко.

— Вообще-то, если один из нас их отвлечет... — медленно произнес Сатклифф и встретился взглядом с Уильямом.

— Даже и думать об этом не смей.

Бесполезно. Рыжий жнец уже вскинул пилу и нацепил на лицо свою улыбку.

— Все нормально, Уилли! — шепнул он.

Спирс не успел даже ничего сказать, а алый вихрь мелькал уже в конце коридора. Из-за поворота послышался визг бензопилы; впрочем его почти тут же перекрыл голос самого Грелля:

— Бежать нельзя, нельзя и медлить тут. Поистине от солнца я устал, и был бы рад, чтоб мир сегодня пал. Набат! Дуй, ветер! Наступай, конец! Умру, по крайней мере, как боец!*

— Знаешь, Уилл, — шепотом сказал Эрик после небольшой паузы, — если мы выберемся отсюда живыми, я предлагаю слетать в библиотеку Британского музея и спалить к чертовой матери все копии Первого Фолио**.

— Мистер Слингби, это же культурное наследие Великобритании!..

— Пусть грянут трубы, оглашая твердь и возвещая громом кровь и смерть!..

— Но идея мне нравится.

Мимо пробежали те демоны, которых жнецы слышали за собой. Уильям кивком указал на проход напротив того коридора, откуда доносились звуки битвы, и повел Эрика к подвалу.



Они все-таки послушали совета: поля полыхали, и требушеты, уже начавшие обстреливать здание Департамента, теперь горели как свечки. Демонов не пугал огонь, но их машины, сделанные из просушенного духотой Пустошей дерева, начинали дымиться уже через десяток метров, а подожженные заряды, летящие от города, заставляли их загораться. Траву на поле не выкашивали веками, и старые, высохшие слои горели долго, чадя черным дымом, застилавшим небо. Из-за этого дыма уцелевшие требушеты не могли прицелиться, что облегчало задачу жнецам: они могли полностью сосредоточиться на битве, шедшей в стенах города.

У жнецов было и другое преимущество: высшие демоны в этой резне почти не принимали участия. Они уже достигли того уровня силы, который позволял им выходить в мир людей и заключать контракты с ними. И все-таки, сдерживать напор демонов сложно: они по-прежнему продолжают идти из портала, в то время как жнецов больше не становится.

Странно, но страха Алан больше не испытывает. Демоны пробили ворота, самое страшное произошло, и бояться теперь можно только смерти. А жнецу глупо ее бояться. Внизу идет бой — со здания Департамента и от библиотеки летят заряды, а площадь между ними похожа на развороченный муравейник. Алан мыслит очень четко и ясно — все сложные эмоции здесь неуместны, а страха и ненависти, которым положено было бы быть, нет. Хамфриз всматривается в дерущихся шинигами и демонов, впрочем, прекрасно понимая, что ни Эрика, ни Уильяма он там не разглядит. А Сатклиффа нет точно, его сложно было бы не заметить. Остальные сотрудники их отдела должны были быть где-то рядом с воротами и, скорее всего, оказались в самом центре этого живого водоворота. Находиться здесь, в здании, уже почти невыносимо — в бой вступил даже Сильверман. Хамфриз немного нервно проводит пальцами по древку своей косы, смотрит на почти скрытый дымом портал и принимает решение. Алан идет вниз, и Рон следует за ним, не останавливая и не задавая вопросов. К безобразному шуму битвы примешивается лязг секиры и рев газонокосилки.



***
Кажется, сегодня я поверю в бога.

19 июля 1889 г.
***



Гробовщик и Микаэлис уже были там. Отсутствию Сатклиффа они не удивились: было хорошо слышно, что находится он на приличном расстоянии отсюда. Себастьян снова повел жнецов по узкому темному тоннелю, который больше напоминал случайную расщелину и местами сужался так, что пройти даже по одному там было очень сложно. К счастью, идти пришлось недолго: вскоре жнецы увидели свет, а потом и вовсе вышли в какое-то помещение.

Это был большой хорошо освещенный двухуровневый зал. Как и коридоры в этой части здания, он отличался от пещеры лишь слишком правильной формой, по которой можно было понять, что он все-таки рукотворный. Жнецы оказались на опоясывающем помещение балконе. Внизу, на первом этаже, кругом сидели демоны, а в центре этого круга вращался прозрачный камень. Не было ни света, ни идущих от магистров энергетических потоков, но было понятно — это и есть их цель.

Кроме них в помещении никого не было, но Себастьян предупредил, что за дверями стоит охрана. Стоит жнецам издать хоть один лишний звук, и они окажутся один на один с демонами. Микаэлис спрыгнул на первый этаж и что-то — никто не видел оттуда, что именно, — сделал с дверьми. Практически сразу за дверьми на втором этаже раздался шум, и Уильям только порадовался, что сами магистры действительно находятся в медитации.

Позади послышался шорох — Сатклифф, наконец-то, догнал их. Спирс боялся, что диспетчер не найдет группу, но очевидно, Микаэлис не зря дважды подробно объяснил весь маршрут.

Сатклифф отдышался, окинул взглядом помещение и прибывающих демонов, и сделал обиженное выражение лица.

— Могли бы и меня подождать, — сказал он, доставая бензопилу.



Перед демоном расстилалась пустыня с огромной армией на ней. Нельзя было сказать, что демон нервничал; да, он ждал, но ожидание это было спокойным и уверенным. Скоро клан, подчинявшийся ему, пройдет сквозь портал, и юнцы смогут поглотить души. Кто-то погибнет, но это лишь очистит клан от слабой крови. Демон не ненавидел жнецов — по его мнению, они не заслуживали столь сильной эмоции. Нет, в так называемых “Богах Смерти” он видел лишь возможность укрепить свой клан и свое положение. А ненависть останется более достойным противникам. Не отрываясь демон смотрел, как первый отряд, принадлежащий его клану, проходит в черную дыру портала.



Дверь первого этажа вибрировала от глухих ударов — времени было совсем немного. Микаэлис каким-то образом запер и вторую дверь и только что убил еще двух демонов на верхнем этаже. Рядом с ним дрался Слингби, а здесь, на первом этаже, отбивался от охранников Сатклифф. Высшие демоны сидели неподвижно — ни один из них так и не вышел из медитации. Камень, висевший над ними, начал вращаться еще быстрее. Уильям принял решение.

Проскочив между двух демонов, он ударил косой по камню. Раздался гул, как от удара по огромному колоколу, камень ударился об стену, упал на пол и покатился, оставляя за собой дорожку из быстро затухающих искр. Самого Уильяма отбросило назад, и он оказался прямо позади Сатклиффа. На Спирса тут же напал один из демонов, разодрав когтями руку, но Грелль пинком сбросил его с начальника и добил бензопилой.

— Уилл, ты как? — спросил Сатклифф.

Уильям поднялся, зажимая кровоточащее предплечье, и посмотрел куда-то мимо Грелля. Рыжий жнец обернулся и увидел, что магистры демонов вышли из медитации и начали подниматься с пола. В руках одного из них стал появляться сгусток светящейся энергии.

— Эй, ребятки! — крикнул Гробовщик со второго этажа. — Уходите отсюда!

Заряд сорвался с пальцев демона и ударился в пол, туда, где секунду назад стояли Грелль и Уильям.

— Он прав, Уилли! Мы с ними не справимся!

Камень все еще лежал на полу. Демон с длинными черными обломанными ногтями повернулся к нему и протянул руку. Камень начал медленно подниматься, возвращаясь к тому месту, с которого его выбил Уильям. Спирс подпрыгнул, уворачиваясь от еще одного энергетического шара, и ударил косой по проводнику, пытаясь его разбить. На этот раз отдачи не было, но не успел Уильям приземлиться на пол, как в спину ему все-таки попал заряд, швырнув его прямо к камню.

— Эрик, мы уходим! — крикнул Грелль, упал рядом с начальником, обняв его, и телепортировался.

Слингби добил нападавшего на него демона и посмотрел вниз, на магистров. Уильям и Грелль убили почти всю охрану внизу, а демоны по ту сторону дверей так и не смогли проникнуть в комнату, но на полу до сих пор валялся целый проводник.

— Они же не разбили его! — воскликнул Слингби.

— Иди, — раздался голос Гробовщика прямо над ухом диспетчера, а на его плечо легла рука с длинными ногтями. Легендарный Жнец создал портал и втолкнул в него Эрика.

— Ну что же, — сказал Гробовщик, когда портал закрылся. — Вот теперь можно и повеселиться, не так ли, мистер Микаэлис?



Портал замерцал. Один из командиров демонов закричал, и войска остановились. Что-то происходило, но он не мог понять, что именно. Портал то становился прозрачным, то снова уплотнялся. Подошедшие совсем близко солдаты подались назад, упираясь в стоящие за ними ряды. Кто-то из высших демонов кричал, приказывая двигаться вперед. Командир ближайшего к порталу подразделения подумал, потом махнул рукой. Войска двинулись вперед и исчезли в черном проеме...



Тоннель пульсировал. Черные стенки проносились мимо с огромной скоростью, но Грелль чувствовал, как резкими толчками сжимается и раздвигается окружающее его пространство. Почему они летят так долго?.. Перемещение между Пустошами и миром жнецов не должно занимать столько времени... Грелль прижал Уильяма крепче к себе, пережимая пальцами его разорванное предплечье, из которого до сих пор шла кровь. Слишком долго — регенерация должна была уже начаться. И летят они слишком долго. Впереди мелькнул неяркий свет — всего лишь на долю секунды, но Сатклифф знал, что это значит. Сжавшись, он приготовился к удару о землю...

...Которого не произошло. Грелль открыл глаза, и обнаружил, что висит в пустоте. Вокруг простиралось бесконечное темное пространство, в котором плавали огромные глыбы камня. Перед глазами неспешно проплыли алые шарики; Грелль посмотрел на Уильяма, и увидел, что это кровь, текущая из раны, но не падающая вниз, а почему-то улетающая прочь, подобно пузырькам воздуха в воде. Мысли в голове жнеца двигались очень медленно, словно большие тяжелые животные. Греллю понадобилась почти минута, чтобы понять, что это то место, о котором говорил Ричард Вильдман, и еще с полминуты, чтобы осознать, что это значит. Сатклифф посмотрел вниз — все те же камни и пустота... потом вверх... Вот оно — огромная светящаяся воронка с черным центром. Она занимала все видимое пространство над жнецами, ее края медленно вращались и, казалось, состояли из миллионов светящихся точек. Эмоции здесь тоже были замедленны — ужас охватывал Грелля постепенно, по кусочкам заполняя его и проступая на лице. И так же медленно отступал, когда жнец попытался овладеть собой. Грелль вдруг осознал, что приближается к этой воронке; очки на его лице приподнялись — она притягивала их сильнее, так же как и волосы, и полы плаща. Так же, как и выступившие от слепящего света слезы. Грелль крепче обхватил своего начальника — ему казалось, что Уильям выскальзывает у него из рук. Спирс судорожно вздохнул и пришел в себя. Все еще оглушенный от удара демона, он огляделся. Затем посмотрел наверх. Уильям долго молчал, пытаясь понять, что он видит, потом странным и каким-то размытым голосом спросил:

— Где мы?..

— Если бы я знал, — ответил Грелль, чувствуя, что его голос тоже искажен.

Сатклифф отвел глаза от светящегося пятна наверху и зажмурился. Нужно сосредоточиться. Он попытался телепортироваться, но ничего не вышло. Грелль почувствовал, как Уильям поднял руку, наверное, чтобы придержать свои очки, и попытался телепортироваться еще раз. И еще. И еще...



Яркий свет резанул по глазам, слишком резко сменив темноту портала. Эрику не понадобилось оглядываться, чтобы понять, где он — Гробовщик телепортировал его прямиком в порт. Слингби моргнул, пытаясь привыкнуть к свету и осмотрелся. Все вокруг застилал дым — что-то горело сразу за портовой стеной. Портал, трещиной проходящий по горизонту, стал меньше и как-то странно мерцал. Эрик побежал к мосту, ведущему в город, — ему хватило одного взгляда на стены за рекой, чтобы понять, что случилось. Демоны пробили ворота.

То, что когда-то было магистром демонов, упало на пол. Гробовщик оглядел комнату. Четверо были мертвы, один все еще находился в трансе, еще один сражался с Себастьяном Микаэлисом. Большая часть охраны была убита еще Уильямом и его диспетчерами; без них Гробовщик и Себастьян вряд ли бы успели убрать всех демонов до пробуждения магистров. Камень лежал на полу. Гробовщик подошел к нему, поднял, повертел в руках, рассматривая четкие острые грани, и улыбнулся.

— Какая красивая вещь, — с сожалением сказал он, снова кладя камень на пол. И с размаху ударил его лезвием косы...



Портал исчез. Войска, уже приготовившиеся войти в него, шагнули по инерции вперед и остановились. Командир огляделся: вокруг начинал подниматься ропот, что-то кричали главы кланов. Их можно было понять — в мир жнецов прошла разве что треть предполагаемой армии. Лидер клана, в доме которого находились магистры, отдал короткий приказ, и часть его войск направилась к зданию.



Грелль открыл глаза. Кажется, они набирали скорость — расстояние до воронки сокращалось все быстрее. На лбу жнеца выступили капли пота, он тяжело дышал от бесчисленных попыток убраться отсюда. Неужели все?.. Странно — от этой мысли паника отступила, словно в плеч сбросили тяжелый груз. Как говорил Уильям, бояться неизбежного не имеет смысла. Но это не значит, что не нужно пытаться бороться. Грелль снова попробовал телепортироваться, уже не испытывая особой надежды. И тем неожиданнее был резкий рывок и наступившая за ним темнота портала.

Черная трещина в небе исчезла. Без шума или вспышек, просто пропала, словно и ее не было. В безоблачном красно-черном небе начали появляться голубые разводы, постепенно занимая все больше пространства.

Найти Алана оказалось несложно — Эрик совсем не удивился, обнаружив его и Нокса в самой гуще битвы. Потом будет ужас от осознания того, что появись он чуть позже, и их бы убили. Будет злость на них и на себя, на демонов и на Уильяма, оставившего своих диспетчеров. Это будет потом — сейчас Эрик испытывал лишь облегчение от того, что они живы, и желание утащить их подальше, пока это еще так. Взяв пилу поудобнее, Слингби начал пробиваться к Алану.



Грелль приподнялся на локтях, пытаясь справиться с головокружением и тошнотой, надел висевшие на цепочке очки и огляделся. Их выбросило за город, к стенам жилого квартала. Сатклифф все-таки поднялся и посмотрел туда, где должен был быть портал. Черная трещина исчезла, и небо почти приобрело свой нормальный голубой цвет. Но за рекой поднимались столпы дыма — поля, начинающиеся сразу за главными воротами, полыхали. Сатклифф наклонился к все еще лежащему на земле Уильяму.

— Уилли, ты как?

— Голова кружится, — ответил Спирс, закрывая рукой глаза. — Что это было?

— Понятия не имею, — ответил Грелль.

— Я решил, что умер, — сказал Уильям, открывая глаза. — Но потом подумал, что вечность в твоей компании — это слишком жестокое наказание, даже для ада.

— Очень смешно, — буркнул Сатклифф, помогая начальнику подняться на ноги. — Уилли, они, кажется, пробили ворота. Ты идти сможешь?

— Смогу, — ответил Спирс, освобождаясь от рук поддерживающего его жнеца. — Портал исчез.

— Да, я тоже заметил. Наверное, Гробовщик все-таки разбил камень. Или Себастьянчик.

— Хорошо, если это так, — задумчиво проговорил Уильям и, опираясь на косу, зашагал к городу. — Пойдемте, диспетчер.



— Кто-нибудь еще заметил наше отсутствие?

— Не думаю, — ответил Говард. — В этом хаосе, что здесь творился... Нокс и Хамфриз заметили только потому, что искали вас.

Уильям кивнул. Под окнами департамента жнецы убирали тела и относили раненых к медикам. Сам Уильям вынужден был ждать своей очереди — первыми обрабатывали раны тех, кто сильно пострадал. Откровенно говоря, Спирс считал свое пребывание здесь лишней тратой времени, и своего, и чужого. Да, рука все еще кровоточила, несмотря на самодельную перевязку, и неприятно онемела, но он все-таки жнец, и на нем все должно заживать быстро. Уильям бы ушел отсюда, если бы не Сатклифф — диспетчер иногда умел угрожать так, что поддавался даже Спирс. Хорошо, что он делал это не слишком часто.

— Много потерь? — спросил Уильям.

— Сложно пока сказать. Кто знает, что творилось на земле все эти дни. Мы держим связь, но телепортироваться пока нельзя. Нам еще очень повезло, что портал закрылся так быстро. До вечера мы бы не продержались.

Закрытие портала внесло смятение в ряды демонов. Кто-то сразу попытался бежать с поля боя, кто-то продолжал драться, но все же демонов бысто становилось меньше. Молодые жнецы сочли это трусостью, а старшие знали, что дело здесь в поставленной цели. Демоны пришли сражаться не за идею и не за уничтожение противника. И смерть в их планы не входила.

Когда Грелль и Уильям вошли в город, битвы как таковой уже не было. Были лишь попытки ослепленных яростью жнецов добить демонов, убегавших на поля — туда, откуда можно было телепортироваться.

Уже объявили о том, что энергетические границы через два-три дня начнут восстанавливаться. Это значит, что такого организованного нападения демонов больше не будет. В прошлый раз, шестьсот лет назад, грань между мирами ослабла на несколько недель; сейчас жнецам повезло значительно больше.

— Смит погиб, — сказал Говард. — И Келли тоже.

— Вот как...

Не то, чтобы Уильям был не пытался подготовить себя к этому, но... Возможно, к подобным вещам просто нельзя быть готовым. А казалось бы — кому, как не шинигами... Хотя, наверное, в этом-то и проблема — жнецы живут дольше, умирают реже и за десятки и сотни лет привыкают друг к другу настолько, что перестают помнить о том, что все-таки смертны. Людям проще — всю жизнь они проводят, зная, что наступит конец. А для шинигами смерть это работа, и они не ждут, что она придет к ним в дом.

— И Эд.

— Мне жаль, — сказал Уильям.

— Мне тоже.

Мимо на носилках пронесли тело, накрытое простыней. Департамент еще не скоро оправится от всего этого. Дело даже не в запущенной работе — напоминанием станут пустые кабинеты, поредевшие очереди в столовой и мемориальные таблички на первом этаже главного корпуса. Там целый коридор уже в них, испещренный сверху до низу мелкими строчками имен...

И все-таки он восстановит себя. Так было уже не раз — механизм, в котором крутятся жнецы-шестеренки, еще ни разу не останавливался. И не остановится, даже если демоны когда-нибудь уничтожат всех шинигами. Ведь когда-то что-то было и до них.

Уильям закрывает глаза — усталость, копившаяся все эти дни, нахлынула на него, подавляя все мысли и притупляя эмоции. Осталась только боль от осознания того, что в его отделе теперь на двух сотрудников меньше. А все остальное может подождать до завтра.



Эпилог


Людям необходимо знать, что мир стабилен и предсказуем. Они привыкли к войнам и эпидемиям — для них это нормально. Но они точно знают, что земля не начнет уходить вдруг вниз под ногами, а небо не упадет им на головы. Они знают, что мир подчиняется законам, которые не могут быть нарушены. Они бы не смогли жить, осознавая, что за тонкой стенкой реальности может скрываться еще множество измерений, причудливо переплетающихся между собой. Да им и не нужно это — есть вещи, о которых лучше не знать. Жнецы не слишком отличаются от людей: нам тоже нужна эта уверенность в “правильности” окружающей нас реальности. И ее отсутствие — еще одна плата за подаренную нам вечность.

22 июля 1889 г.
***



Площадь перед департаментом сверху напоминала поляну, на которой копошились муравьи-шинигами, стекаясь к главному зданию организации “Несущие смерть”. Июльское солнце едва поднялось над металлическими крышами домов, но его тепло уже чувствовалось в мягком летнем ветерке, трепавшем тяжелые ветви деревьев. Эрик прошел мимо главного здания и свернул в небольшую аллею, вымощенную брусчаткой и поросшую теперь уже покореженными деревьями. В траве то там, то тут зияла сожженная земля; пройдет еще немало времени, пока на ней снова начнет что-то расти. Обойдя здание лабораторий, на первом этаже которого еще не успели вставить стекла, Слингби подошел к крыльцу длинной пятиэтажной пристройки. В коридорах было тихо, но двери некоторых кабинетов уже были открыты настежь. Из кабинета Сатклиффа доносились голоса, один из которых явно принадлежал Алану.

— ...да нет, Рон, дай я покажу.

Алан стоит у окна и крутит в руках что-то блестящее. Он чуть поворачивает предмет, подставляя его под луч солнца, и яркий свет разбивается на сотни разноцветных бликов. Кабинет наполняется огоньками, окрашивающими все в мягкие цвета. Эрик подходит ближе и видит в руках напарника осколок того самого камня-проводника, который они пытались разбить.

— Откуда у тебя это? — спрашивает он.

— Гробовщик утром принес, — отвечает Сатклифф. Он снова сидит на столе Рона, освободив себе немного места среди бумаг. — Он не сказал, что это.

По будничному тону, которым сказана эта фраза, по совершенно спокойному выражению лица и по чуть дольше, чем нужно, задержавшемуся на нем взгляду Эрик понимает, что Сатклифф делает перед Аланом и Роном вид, что понятия не имеет, откуда этот осколок. А сама фраза сказана лишь затем, чтобы и Слингби не ляпнул ничего лишнего.

— Он и Уиллу дал такой же, — тем же тоном добавляет Грелль, и Эрик еле сдерживается, чтобы не улыбнуться — первый раз с того времени, как стало известно о смерти двух диспетчеров из их отдела. — И для тебя передал.

— А это твой? — уточняет Эрик.

— Да... ума не приложу, что мне теперь с ним делать.

— Оставите на память, мистер Сатклифф.

Эрик и Грелль поворачиваются, чтобы увидеть Уильяма, стоящего в дверях. Рука у него все еще перевязана — бинты заметны под рукавом и на нем нет пиджака.

— Тебя уже выписали? — удивляется Эрик. — Быстро.

— Не выписывал его никто, — зло отвечает Грелль, не сводя взгляда с Уилла. — Сам ушел.

— Да вы вообще друг друга стоите, — рассеянно говорит Слингби и тут же понимает, что сказал это зря: на него в упор смотрят две пары желто-зеленых глаз с одинаковым выражением. И смесь эмоций, застывших во взглядах двух жнецов, настолько сложна, что Эрик почти сразу понимает тщетность своих попыток расшифровать их. Ясно только, что это что-то очень неприятное.

На помощь Эрику приходит Алан, который, что-то бормоча про непочатый край работы, утаскивает напарника в их кабинет. Рон кладет осколок проводника на стол и тоже под каким-то предлогом вышмыгивает за дверь.

— Все закончилось, — говорит Уильям после недолгого молчания. — С полудня восстановят телепортацию.

— Закончилось, — повторяет Грелль и замолкает. Они оба думают о тех, кого будут хоронить завтра. О пустом кабинете за стенкой, на двери которого висит черная ленточка. Подсчет потерь еще идет — на Земле тоже были пострадавшие. Там вообще бог знает что творилось все эти дни. И им еще повезло — большая часть демонов атаковала департамент, лишь единицы сунулись туда с Пустошей. Конечно, кроме них хватало бесов с других уровней — они неразумны, но тоже опасны... И кое-кто пропал без вести, заброшенный не туда телепортом...

— Грелль, — произносит Уильям, заставляя рыжего жнеца отвлечься от мыслей, — что это было за место?

Сатклифф пожимает плечами.

— Я же говорил, что не знаю. Я никогда не видел ничего подобного. Надеюсь, больше и не увижу, — чуть тише добавляет он. И немного грустно улыбается. — Согласись, тебе повезло, что я тебя вытащил.

Уильям вздыхает и поправляет очки здоровой рукой.

— Знаешь, каждый раз, когда я думаю, что хуже уже быть не может, появляешься ты.

— И ты понимаешь, что все-таки может?

— Именно.

Сатклифф задумывается на секунду, а потом хитро прищуривается, растягивая губы в уже более подходящей ему ухмылке.

— Естественно. Без меня тебе было бы намного хуже.



На столе у себя Эрик находит такой же осколок. Камень неровный, с множеством мелких острых граней, пересекающихся между собой и искажающих свет совсем не так, как должны были бы, подчиняйся они законам физики. Зачем Гробовщик отдал им это? Теперь это просто безделушка. Хотел ли он что-то этим сказать? Вряд ли — скорее всего, Уильям прав, и это действительно всего лишь напоминание. У жнецов долгая жизнь и почти человеческая память. Когда-то давно наставник дал Слингби маленькую тетрадку — дневник, который, по его словам, не может закончиться. Но записи в нем можно пересчитать по пальцам. Эрик и не вспомнит, когда он видел эту тетрадку последний раз; она, должно быть, так и валяется на дне шкафа вместе со старой стандартной косой и первой парой очков. Туда же отправится и камень — Эрик сомневается, что захочет вспоминать эти дни, наполненные отвратительным страхом и ожиданием смерти, своей и чужой. И хуже всего то, что Эрик четко, со всей ясностью осознал одну вещь: ему есть ради кого цепляться за эту жизнь. В его прошлой жизни этого не было.

Жнецы — это те, кто стоит между людьми и богом. Но они же стоят между людьми и демонами. Эту фразу можно понимать по-разному, и одним из ее смыслов является то, что у жнецов есть способность любить, которой нет у демонов, и есть время, которого нет у людей. Много времени. И Эрик сумеет им воспользоваться.

В окно ворвался порыв ветра, подняв в воздух документы и разметав их по комнате. Эрик едва успел поймать один листок, прежде, чем он вылетел на улицу. Внизу, на дороге, ведущей к порту, толпились шинигами: скоро откроют телепортацию, и не успеешь оглянуться, как Департамент снова завертится в привычном рабочем ритме. Эрик вернул листки на место, посмотрел на погруженного в бумаги Алана и улыбнулся. Начинался новый день.


* Из “Макбета”. Строчка про “кровь и смерть” тоже.

**Первое издание пьес Шекспира от 1623 г., переизданное в 1632 и 1663 гг. В Британской библиотеке, которая по сути является расширенной и модернизированной версией библиотеки Британского музея находится 16 из ~200 сохранившихся экземпляров (на сегодняшний день).
________________________________________
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/45229

Серия сообщений "Kuroshitsuji":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Аниме":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Фанфики":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Глава 3. На грани с адом.
Приложение: карты местности. 6-я ОВА не учитывается.

***
Официально задача шинигами заключается в том, чтобы собирать души. Неофициально — мы практически единственный барьер на пути у демонов. Поэтому обучение боевым дисциплинам по важности находится на втором месте в Академии. Хотя мне всегда казалось, что его можно вынести и на первое.
13 июля 1889 г.
***

Воздух пахнет пылью и сухой травой; этот запах смешивается с запахом реки, тянущимся откуда-то слева. Небо почти такое же, как и дома. Почти — здесь оно светлеет ближе к горизонту, разбавляя черно-красные оттенки разноцветными разводами, а потом и вовсе становясь голубым. Далеко на юге видны уходящие вверх скалы, на востоке — длинная зеленая полоса леса. Его тоже можно почувствовать — оттуда идет сладковатый запах чуть подсохших от жары листьев и пряный аромат древесной коры. А на севере, за зеленоватой полоской реки и за невысокими белыми башенками, видно город.
Демон нервно дернул кончиком хвоста и пригнулся, прячась в высокой траве. Слева и справа от него едва слышно зашуршала трава — остальные уже двигаются вперед, к свежему запаху реки. Такого запаха на Адских Пустошах не бывает. Красться нужно осторожно — демон не слишком силен, и если с одним жнецом он еще справится, то от двух или трех ему уже не уйти. Когда-нибудь, через несколько сотен лет, у него появится возможность выйти в мир людей и набраться там сил. Или, если все пойдет, как запланировано, он сможет стать сильнее за счет душ шинигами. В конце концов, они тоже когда-то были людьми. Пусть многие из них уже и забыли об этом.
Река тянется широкой лентой, огибая холм с двумя большими зданиями на вершине. Демон никогда не видел ничего подобного: в его мире солнце никогда не светит так ярко, отражаясь сотней бликов от воды и от бесчисленных стекол раскинувшегося за рекой города. Ему не нравится этот свет, он режет глаза, из-за чего горизонт кажется размытым и передернутым легкой дымкой.
Демон уже подошел совсем близко к реке — можно разглядеть выбоины на старой, тянущейся вдоль всего противоположного берега стене. Когда ее построили? Тысячу лет назад? Две тысячи? Он слышал, что раньше порталы сюда открывались очень часто, и много бесов и демонов полегло перед входом вон в те ворота с перекинутым через реку мостом. Демону казалось это странным. Один из старших говорил, что жнецы — это бывшие люди, а люди слабы, глупы и слишком поглощены вопросами о морали, зле и добре, то есть, о тех вещах, которые сами же и придумали. Однако, Богам Смерти удавалось отражать атаки на свой город в течение многих сотен лет. Демон был молод, но уже начинал понимать, что не все, что говорят старшие является истинным. И ему очень хочется узнать, что скрывается за той стеной, окружающей незнакомый, покрытый деревьями и блестящими стеклами город...
...Отпрыгнуть из-под острого лезвия косы демона заставляет интуиция. Два жнеца рассматривают его, держа секаторы наготове, а еще один вновь нацеливает на него пилу. Демон и не слышал, как они подошли. Жнец с пилой снова нападает, но у демона по-кошачьи гибкое тело и длинные когти; шинигами отскакивает назад, зажимая глубокий порез на руке. Двое других подходят ближе, металл косы со свистом рассекает воздух, отражая лучи непривычно яркого солнца. Демон успевает подумать о том, что город он так и не увидит.

Здание Департамента находилось на высоком холме, спускающемся с одной стороны к реке, а с другой — к жилым кварталам. И от того, и от другого территорию холма отделяла высокая стена со старыми, но еще действующими воротами. Та же стена окружала и весь город, который перестал расширяться после последнего нападения демонов и сейчас был размером с десяток лондонских кварталов. Больше и не требовалось — население едва-едва смогло переползти за три с половиной тысячи жителей, и большинство из них работало в Департаменте, обслуживающем южную часть Британских островов. Жилые районы тоже были окружены стеной, более толстой и прочной, чем та, что отделяла их от Департамента. Из них был только один выход и попасть в них извне можно было только пройдя через рабочий квартал. Это было обоснованно — раньше на город часто нападали демоны, и путь к жилым домам лежал между библиотекой и Департаментом. Оба здания по сути являлись небольшими, но очень хорошо защищенными крепостями. Не говоря уже о том, что, чтобы перейти реку и пробить главные ворота, также требовалось немало усилий. Единственным районом, находящимся за рекой, был порт, но атаковать его ворота было еще сложнее. В обычных условиях город мог держать осаду месяцами, при этом не останавливая работу. Но то, что происходило последние недели, обычными условиями не было.
— Мы укрепили стены здесь, здесь и здесь. — Макьюэн ткнул испачканным карандашным грифелем пальцем в разложенную на столе карту, изображение которой дублировалось проектором на стене.
Начальники отделов занимали три неполных ряда “отчетки”, и даже самым дальним было хорошо видно и примерный план города, и рыжего шотландца, оставлявшего пометки на нем.
— В порту я поставил своих ребят: если эти твари туда сунутся, то там и останутся. Дальше смотрите сюда: вот тут понятным английским языком написано, где кто должен быть. У всех новобранцы читать умеют?
— Сейчас уже неграмотных не поступает, — усмехнулся кто-то на втором ряду. — Их теперь еще при жизни читать учат. А некоторых еще и науке обучают.
— Вот как! А я-то думаю, чего так много народу в научку и к медикам отправлять стали. При жизни забьют голову хренью, простите мне мой ирландский, а потом удивляются, что у них лаборатории взрываются. Ладно, — шотландец снова навис над картой, — отделы с семьдесят пятого по сто двадцатый будут работать. То есть, до тех пор, пока сможете добежать до порта. Кроме отделов семьдесят девять, восемьдесят и девяносто семь — вы останетесь на обороне. Отделы с сорокового по шестьдесят четвертый — на вас порт. Кроме отдела пятьдесят один — вы тоже останетесь здесь. Отделы с первого по двадцатый, с шестьдесят пятого по семьдесят четвертый и с сто двадцать первого по сто пятидесятый — главные ворота. Кроме пятого отдела, вы поняли почему. Ну и с двадцать первого по тридцать девятый и с сто пятьдесят первого по сто семидесятый здесь.
Уильям нахмурился. В Департаменте оставили самые молодые отделы вместе с парой самых старых. Нумерация отделов на самом деле практически не играла роли. Когда по каким-то причинам расформировывался один отдел, то его номер отдавали новому. Поэтому многие из отделов, стоявшие в начале списка, были моложе тех, что стояли в конце. Отдел номер пять был одним из них. Более того, Уильям долгое время был самым молодым начальником в Департаменте; в том числе и поэтому он пытался работать так, чтобы остальные не обращали внимания на этот факт. Ему было немного стыдно, но он радовался, когда, наконец, начальником восьмидесятого отдела назначили Энтони Мэрроуна — шинигами, который был на полвека моложе самого Спирса. Однако для жнецов “молодежь” — весьма растяжимое понятие.
— Если они пробьют ворота, все возвращаются на территорию Департамента.
— А как же библиотека?
— Да там такая защита, что ни одна из этих сволочей, простите мой ирландский, и близко подойти не сможет. Сейчас они как раз ее отладкой занимаются. Слышали, там все утро что-то трещит? Ну вот это оно и есть.
Сатклифф в любом случае сунется в пекло, ему гораздо проще атаковать самому, чем ждать нападения. Зато Слингби будет рад — из всех возможных вариантов для Хамфриза этот самый безопасный.
— Я буду около ворот, здесь за главного останется мистер Сильверман. — Макьюэн показал пальцем на начальника шестого отдела. — За порт отвечает мистер Бэрроу. — Палец сдвинулся в сторону руководителя отдела номер сорок пять.
Уильям был не согласен с тем, что его отдел фактически отправили в тыл, но и спорить бы не стал. Было бы как минимум глупостью оспаривать решение жнеца, прожившего в шесть с половиной раз дольше тебя. Макьюэн был одним из тех, кто пережил предыдущее смещение энергетических границ и последовавшее за этим нападение демонов. Сильверман, являвшийся вторым стратегом, был моложе и ту атаку не застал, но, говорят, командовал войсками еще при жизни.
— Что делать, если они подойдут ко вторым воротам?
— Если они подойдут ко вторым воротам, мистер Мерроун, то конкретно вы уже ничего не сможете сделать. Потому что будете лежать трупом в Департаменте. Они не смогут к ним подобраться, пока всех тут не перебьют.
Сразу после телепортации Сатклиффа на Адские Пустоши Говард сказал Уильяму, что демоны уже давно готовятся к атаке. Откуда-то они знали, что будет такая возможность. Что это — природная чувствительность к подобным вещам или помощь извне — никто сказать не мог. В любом случае, атака будет организованной и спланированной. Если бы Уильям позволял себе жалеть о своих поступках, он бы пожалел о том, что не оставил Хамфриза и Нокса стажерами, как предлагал Слингби. Но Спирс считал подобные эмоции пустой тратой времени — на ошибках нужно учиться, переживать о них бессмысленно. Правда, и ошибкой-то эту ситуацию сложно было назвать — Уильям действительно просмотрел все варианты.
— Есть у кого еще вопросы? Возражения насчет расстановки отделов не принимаются. От отдела номер 5 в том числе, мистер Спирс.
— Меня интересует другое, мистер Макьюэн. Научный отдел наверняка проводил исследования этой аномалии. Я понимаю, что данные могут быть неточны, и все же — сколько по их расчетам это будет продолжаться?
— Вообще-то, об этом лучше бы просить мистера Леофвина. Но, — шотландец снял монокль, протер его и снова одел, — в вашем вопросе подразумевалось не это. Вы хотите знать, на какие потери мы рассчитываем?
Уильям кивнул. Подобные вопросы не задаются напрямую — ответы на них порой неясны даже стратегам. Но интересуют они всех.
— Не буду врать вам, ребятки. Наверху считают, что дело хреново. Эти бюрократы уже готовы заселять город заново. — По рядам прошелся возмущенный шепоток, и Макьюэн повысил голос. — Тише, ребята, тише! Эти придурки, простите мой ирландский, могут считать что хотят. А я могу сказать только одно, — шотландец мрачно улыбнулся. — Эти сволочи еще пожалеют, что не остались в аду.

***
Разделение Департамента на небольшие отделы введено не случайно. У каждого начальника в подчинении всего десять-двенадцать жнецов, с которыми он работает на протяжении очень долгого времени. Это позволяет ему лучше понять своих подчиненных, лучше организовать работу с ними. В результате Департамент является сетью маленьких ячеек, в каждой из которых налаживаются свои отношения и правила. Хотя у этой системы много плюсов, на мой взгляд, есть и один существенный минус. Не только начальник много узнает о своих работниках — подчиненные тоже слишком много узнают о нем.
Июль 1889 г.
***

— Да за кого они нас держат? За первогодок?!
— Сатклифф, если ты так хочешь умереть, я могу тебе это прямо сейчас устроить. Быстро и безболезненно...
— Нет, я понимаю, Рон и Алан... но я же не ребенок!
— …Хотя о чем я, ты же законченный мазохист.
— Мне... неважно, сколько мне лет, но я взрослый жнец и не собираюсь отсиживаться в тылу, пока там будут развлекаться!
— Если ты хочешь устраивать сцены, то иди в свой кабинет! Вот что ты тут забыл?
— А отсюда Уилл лучше услышит, — сказал Рон, разглядывая что-то за окном.
— Нет, это уму непостижимо!..
— Сатклифф! — рявкнул Слингби. — Успокойся, а?
— Я спокоен, — ответил Грелль неожиданно ровным голосом. Впрочем, по сдвинутым к переносице бровям и по блеску в глазах было видно, что действительности его слова не соответствовали.
Рыжий жнец подошел к окну и посмотрел вниз. На длинной поляне под их окнами Макьюэн отдавал последние распоряжения шинигами, направленным в порт. Мимо них проходили небольшие группки жнецов, спешащих к телепортам.
— Нам даже дежурство не дали, — вздохнул Рон.
— Мы слишком молодые, — скривил губы Грелль. — На землю сейчас ни одного жнеца моложе трехсот лет не посылают.
— Да-а, и в порту одни старики, — согласился Нокс.
Эрик улыбнулся. На самом деле все жнецы выглядели на тот возраст, в котором они умерли. А в шинигами крайне редко брали тех, кто прожил долго — небесной канцелярии нужны были молодые умы, способные легко выбить из себя стереотипы своего времени и окружения. Даже Макьюэн и Леофвин, чей возраст плавно подходил к девятистам годам, выглядели лет на сорок-сорок пять. Однако, шинигами все же старели — из-за довольно нервной работы у них седели волосы, появлялись морщины и что-то неуловимо менялось в золотисто-зеленых глазах.
— Слышали, утром опять поймали группу демонов, — сказал вдруг молчавший до этого Алан.
— Ага, — кивнул Рон. — Говорят, почти всех перебили, но двое убежали. Они какие-то порталы открывают.
— Интересно, — задумчиво протянул Грелль, — вот почему у них все в порядке с личной телепортацией, а наших швыряет смерть знает куда?
— В мир людей всегда было сложенее всего попасть. Думаешь, почему они сюда как на прогулку ходят, а в Лондоне до сих пор только мелкие бесы, которых и люди-то не видят? — Эрик усмехнулся. — А еще они не боятся. Самый худший вариант — это телепортироваться в ад, а они и так там.
— Ну не скажи. — Грелль отвернулся от окна и посмотрел на Слингби. — Помнишь Вильдмана, который самым первым вернулся? Ты слышал, что он рассказывал?
— Ты что, еще и сплетни успеваешь собирать?
— Это не сплетни, а стратегически важная информация! В общем, по словам Ричарда, его швырнуло в место, которое не было ни адом, ни раем. Он говорит, там почти ничего не было...
— Ребят...
— ...в смысле, вообще ничего. Абсолютная пустота. И глыбы камня размером с дом, которые в ней плавают...
— Эй, посмотрите сюда!..
— ...а внизу огромная светящаяся воронка вращается. Говорит, он сначала просто смотрел на нее, а потом понял, что его туда несет и стал пытаться телепортироваться. Получилось раза с двадцатого, когда он думал, что уже все.
— Сатклифф, ты сам-то в это веришь?..
— Ребята!
— Да в чем дело, Рон?!
— Вон там, смотрите, — Нокс показал пальцем за окно, на расстилавшиеся за портом поля. Над подсохшей желтоватой травой в небе появилось бесформенное черное пятно. Казалось, что кто-то взял кисть с темной краской и провел ею сверху вниз, оставив неровный, тянущийся до земли след. Из пятна начали появляться демоны; они выходили из портала довольно крупными группами, и поле быстро потемнело от их тел. Со сторожевых башен в их сторону полетело несколько зарядов.
— Надо же, кого-то даже убило, — заметил Рон.
— Ага. Еще б перезаряжались бы эти штуки побыстрее, цены бы им не было, — ответил Эрик.
Грелль шумно вздохнул и пошел к выходу. Точнее, попытался пройти — в двери диспетчер столкнулся нос к носу с начальником.
— Вы куда-то собрались, мистер Сатклифф?
— Уилли, я же не должен тебе писать отчет каждый раз, когда хочу выйти из кабинета.
— Выход в сторону ворот закрыт, вы сможете пройти только в жилые кварталы.
— Вот дьявол.
Уильям обошел Сатклиффа и подошел к окну. Демоны перестали прибывать и двинулись к воротам. В толпу упало еще несколько зарядов.
— Они не пройдут, — сказал Спирс. — В таком количестве они не пробьют ворота.
— Да, — согласился Эрик, — я думал, их будет больше. Странно.
— Там сейчас половина Департамента. Если не появятся новые демоны, то этих разобьют довольно быстро.
— Вот видишь, Сатклифф, там и без тебя разберутся... Сатклифф?
Рыжего жнеца не было в комнате. Уильям и Эрик переглянулись.
— Убью его когда-нибудь, — тихо произнес Спирс.
— Ага, — весело ответил Слингби, — если успеешь.

С крыши видно лучше — отсюда можно разглядеть и демонов, пытающихся запрыгнуть на стены, и шинигами, встречающих их острыми лезвиями кос. Уильям прав — у этой атаки немного шансов. Демонов слишком мало, на Пустошах Грелль видел гораздо больше. Диспетчер посмотрел на порт — выставленные там жнецы не двигались с места, но так же внимательно наблюдали за происходящим. Сатклифф нахмурился — все это не соответствовало его представлениям об адских созданиях. Демоны индивидуалисты, они бы не пошли на риск, не несущий выгоды для них или для их клана. И уж точно они бы не стали бы совершать самоубийство, пытаясь небольшой группой пробить ворота. По прикидкам Грелля, там всего было около четырехсот или пятисот демонов. Вдруг жнец краем глаза заметил какой-то отблеск внизу, среди деревьев раскинувшегося перед Департаментом парка. Вглядевшись, диспетчер не увидел ничего необычного, и уже подумал, что ему показалось, как вспышка повторилась. Грелль подошел к самому краю крыши и только тогда заметил движение внизу; диспетчеру понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы понять, что это означает. Демоны каким-то образом смогли обойти защиту, и теперь телепортировались прямо под окна Департамента. Шинигами улыбнулся — Уильям сказал, что они не будут вступать в бой, пока демоны не достигнут здания. Ну что же, можно считать, что они его достигли. К отдаленному лязгу металлических кос прибавился вой бензопилы.

Этот звук невозможно было не узнать. Уильям даже ждал его; странно только, что он был так близко — надрывный рев мотора шел не от главных ворот, а откуда-то со стороны парка. Впрочем, отсюда не было видно ни того, ни другого: демоны уже скрылись за склоном холма, и теперь из окна кабинета можно было разглядеть только трещину портала, странно гармонирующую с портовыми башнями.
— Вот черт меня за язык дернул, — пробормотал Эрик, смотря вслед Уильяму, быстрым шагом выходящему из кабинета. Чуть подумав, Слингби пошел за ним.

В парк успели телепортироваться всего с десяток демонов; двое из них уже лежали в траве, рассеченные острым лезвием косы. Все же сражаться с демонами среднего уровня намного проще, чем с высшими — напасть на группу существ, обладавших силой Себастьяна, Грелль бы не рискнул. Эти же твари были не только слабее, но и, очевидно, не настолько умны: вместо того, чтобы напасть одновременно, они пытались поодиночке добраться до противника. Хотя, после того, как на дорожке растянулись еще двое, остальные отпрянули назад и теперь стояли вплотную друг к дружке, выставив вперед что-то похожее на секиры. Грелль улыбнулся — звук пилы наверняка уже услышали в Департаменте. Вдруг слева снова что-то вспыхнуло, и среди деревьев появилась еще одна группа демонов. Улыбка жнеца стала еще шире.

Из-за вспышек телепортов парк сверху напоминал металлическую пластину, на которую сверху упал электрический кабель. От Департамента и от порта к нему спешили жнецы, но уже сейчас было понятно, что легко отбиться не получится.
— Отвлекали, — тихо сказал Уильям, глядя, как демоны у главных ворот небольшими группами возвращаются в поле.
Эрик кивнул. Никому и в голову не могло прийти, что эти твари смогут переместиться сразу в город — защита тут была достаточно сильной, чтобы не пропустить их. Либо из-за энергетических скачков она настолько ослабла, либо...
— Им кто-то помогает, — произнес Спирс, словно прочитав мысли диспетчера. — Время они тоже знали заранее.
— Рон, Алан, возвращайтесь в кабинет.
— Эрик!..
— Это приказ, мистер Хамфриз.
Нокс хотел что-то возразить, но Алан ткнул его локтем в бок, и через минуту оба исчезли на лестничном пролете. Эрик проводил их взглядом.
— Почему они со мной всегда спорят, а тебя слушаются с первого слова? — вздохнул он. — Уильям?
Спирс почти бегом подошел к краю крыши и спрыгнул вниз. Для жнеца пять этажей восточного крыла вовсе не были серьезным препятствием. Слингби прыгнул вслед за ним.
— Мне хватает того, что вы со мной спорите почти постоянно, мистер Слингби. — Где-то совсем рядом за деревьями взвизгнула бензопила и зарычал демон. — И еще Сатклиффа.
У главных ворот раздался взрыв; над деревьями поднялся столб густого черного дыма.

Их становилось все больше и больше; происходящее уже переставало быть забавным, но Грелль все еще держал на лице свою улыбку — она всегда безотказно действовала на противника. Когда на тебя несется что-то ярко-красное, с совершенно безумным выражением на лице и с визжащей пилой в руках... Даже демоны при виде подобного существа задавались вопросом “а стоит ли с этим драться?”. Естественно, диспетчеру попадались и исключения, очевидно, видевшие за свою жизнь и худшие вещи, но пока такие случаи можно было пересчитать по пальцам. В остальных же Греллю удавалось выиграть несколько лишних секунд, и часто эти секунды становились решающими.
Шум битвы, раньше раздававшийся только от главных ворот, теперь окутал все вокруг. Среди парковых деревьев мелькали демоны и жнецы; и те, и другие предпочитали ближний бой, и лязг металла смешивался с вскриками и рычанием. Из кустов выбежал один из бесов, и Грелль прыгнул ему навстречу. Несколько минут — и его тело лежит на заросшей тропинке, почти скрытое травой и ветками сирени. Сзади слышно шорох, затем характерный щелчок, звон косы и глухой удар чего-то тяжелого о землю. Обернувшись, Сатклифф успевает заметить отблеск солнца на сложившемся секаторе.
— Уилли!
— Вам следует быть осторожнее, диспетчер.
Грелль надул губы, вызвав раздражение у Спирса и усмешку у стоящего неподалеку Эрика:
— Я осторожен! Я слышал его и успел бы ударить!..
У ворот раздался еще один взрыв. Жнецы переглянулись.

— Пробьют, как думаешь?
— Не знаю. — Алан нервно сжал ручку косы. С верхнего этажа было видно и парк, в котором спиной к спине отбивались от демонов Эрик, Грелль и Уильям, и черный дым, поднимающийся от главных ворот. Впрочем, демоны уже не слишком активно атаковали их — большинство пыталось телепортироваться сразу за стену, на территорию парка. Со сторожевых башен полетело несколько зарядов; пара из них была направлена внутрь города, туда, где чаще всего появлялись бесы. Отряды демонов пытались пробиться к воротам жилого квартала, но им мешали шинигами, которых все-таки было больше, и летящие от здания библиотеки электрические заряды.
— Неужели наши не просчитали это? — задумчиво протянул Рон, глядя, как группа демонов пытается пробраться к зданию Департамента.
— Просчитали, — тихо, но уверенно ответил Алан. — Поэтому и оставили тут почти половину Департамента.
Демоны уже не пытались пройти за ворота — путь им пресекли жнецы 142-го отдела. Минуты через две на дороге лежали шесть мертвых демонов и один тяжело раненый жнец. Нокс покачал головой:
— Много народу погибнет...
— Да, но не так много, как могло бы, — произнес Хамфриз. Рон вопросительно посмотрел на него, и диспетчер пояснил:
— Они неорганизованны. Такое впечатление, что их план состоял только в одном маневре — первая группа атакует ворота и отвлекает на себя внимание, а остальные быстро телепортируются сюда. А что дальше — они как будто не просчитали. Ты посмотри — они сами ставят себя под удар, телепортируясь в одно место.
Рон кивнул. Как раз только что еще один заряд упал в группу демонов, разметав не успевших отскочить бесов.
— И они атакуют разные цели, — продолжил Алан. — Смотри, они то бегут к жилым кварталам, то пытаются пройти к порту... А часть вообще нападает на библиотеку. И это при том, что в таком количестве сложно взять даже одну из этих целей.
— И... что, по-твоему, это значит?
Алан вздохнул.
— Я думаю, что это всего лишь два... может быть, три клана, которые решили воспользоваться моментом. И, скорее всего, в иерархии Пустошей они находятся где-то внизу.
— Следующая атака будет сильнее? — полуутвердительно спросил Рон.
Алан кивнул.

Вспышки телепортации прекратились так же резко, как и начались. Из открытого портала больше не выходили демоны, но сам он не исчез и висел в небе черной трещиной, идущей до горизонта. Шинигами методично добивали тех бесов, которые еще оставались в городе. Площадь перед Департаментом была завалена телами; жнецы из медицинского отдела искали среди них раненых и перевязывали их. Грелль и Уильям ушли куда-то к воротам — оттуда все еще доносились звуки битвы, и до сих пор почти вертикально поднимался дым. Эрик добил одного из последних демонов и огляделся. Нападение было недолгим и каким-то... бестолковым, но все же успело оставить заметные следы, которые пропадут еще нескоро. Заряды, летевшие от сторожевых башен, попали в пару деревьев, опалив им стволы и ветви, и разбили фонтан в парке. Слингби заметил в траве лежащего шинигами; подойдя поближе, он узнал Сэмюэля Росса из двенадцатого отдела — он пришел в Департамент в то же время, что Алан и Рон. Мальчишка лежал на спине и смотрел в небо открытыми желто-зелеными глазами. И его рубашка, и трава под ним были залиты уже подсохшей кровью. Эрик понимал, что Сэм уже скорее всего мертв, но все равно неоправданно долго не мог заставить себя убрать пальцы с его шеи, словно надеясь, что сможет почувствовать слабые пульсирующие удары. А потом просто закрыл ему глаза.

Счет от мясника, счет от молочника, несколько писем от леди Мидлфорд — мисс Элизабет пишет чаще, чем почтовый дилижанс посещает поместье Фантомхайв... И странный серебристый конверт с помятыми краями и крайне неразборчивой надписью, выведенной неровными, скачущими буквами. Себастьян нахмурился. Все письма, приходившие в поместье, были адресованы или графу, или — в крайнем случае — дворецкому семьи Фантомхайв. На этом же письме стояло имя Себастьяна Михаэлиса. Раньше демон личных писем не получал. На конверте не было имени отправителя, да и сам адрес был написан под углом и, кажется, другим пером. Словно автор сначала написал имя, а потом вдруг подумал, что надо бы написать еще и адрес. И подумал он об этом не сразу. Себастьян вскрыл конверт и вздохнул. Если бы письмо прислал кто-то другой, то подобное отношение к адресату можно было бы счесть за оскорбительное пренебрежение. Но автору этого послания попросту не было дела ни до человеческих условностей, ни до впечатления, производимого этой запиской. На вырванном из пожелтевшего ежедневника странице поверх выцветших старых пометок была написана только одна строчка:
“Надо поговорить. Г.”

***
“...Только высшие демоны способны самостоятельно покинуть Адские Пустоши, остальные вынужденны на них жить и выживать. К высшим демонам относится около четверти адских отродий, к самым слабым, низшим демонам — десятая часть. Остальные обладают различным уровнем силы и в общей классификации относятся к “демонам среднего уровня”. Однако, именно они составляют основное население Пустошей. Кроме них существуют также бесы и прочие духи, не относящиеся к разумным видам существ...”
Выдержки из лекций 4-го курса Академии жнецов.
***

— Алан? Почему ты не дома?
— Смеешься?
— Нет.
Эрик подошел к столу напарника и заглянул в листок, лежащий перед Хамфризом. Это был стандартный бланк, который был бы совершенно пустым, если бы не пара абстрактных зарисовок на полях. Слингби встретился взглядом с Аланом.
— Тебе нужно отдохнуть. Макьюэн сказал, что если нападение повторится, то в городе поднимут тревогу. Ты должен воспользоваться возможностью и выспаться, потом может и не получиться.
Алан хмыкнул и подошел к окну. На площади перед Департаментом Макьюэн пытался вдохновить жнецов какой-то речью. Из кабинета его не было видно, зато очень хорошо было слышно. Разлом портала сильно побледнел и затянулся; увидеть его можно было только приглядевшись. Шинигами потихоньку начинали расходиться по домам — спать и восстанавливать силы. Телепорты все равно не работали, до бумажной работы никому не было дела, а погибшие... Их непременно помянут, но не сейчас, а когда это все закончится. Сейчас нужно сделать все, чтобы не присоединиться к ним.
— Сэм умер, — сказал вдруг Алан.
— Да, — кивнул Эрик, — я знаю.
— Мы с ним вместе экзамен сдавали. Он был веселым...
— Дураком он был, — жестко ответил Слингби. Алан резко обернулся и посмотрел на него. Эрик усмехнулся:
— О мертвых или хорошо, или никак? Ему, как и вам, приказали оставаться в здании. А он полез к этим тварям.
— Эрик! Он ж был твоим коллегой.
Жнец пожал плечами.
— Если бы на его месте был бы ты или Рон, я сказал бы тоже самое.
— Вот как?..
Несколько минут они оба молчали, думая каждый о своем. Потом Алан негромко произнес:
— Тебе его не жаль?
— Нет, — ответил Эрик, чуть подумав. — Он сделал глупость.
— Это жестоко.
— Возможно.
— Я тебе не верю.
Эрик вопросительно посмотрел на Алана.
— Тебе бы не было все равно. Тебе и сейчас не все равно.
— Неужели?
Алан чуть улыбнулся:
— Я же вижу. И я помню, как ты злился, когда мистер Спирс не послушал тебя и перевел нас в штат. Тебе не все равно.
— Даже если и так, Алан, то это скорее недостаток. Когда-нибудь он может стоить мне жизни. Снова, — усмехнулся Эрик и закрыл окно. — Я иду домой и запираю кабинет. Выходи.
Слингби подождал, пока Хамфриз накинет пиджак и выйдет в коридор. Затем, стараясь не встречаться взглядом с напарником, запер дверь и, не оглядываясь, пошел к лестнице. Алан еще не понимает, что шинигами сталкивается со смертью не только на работе. Она преследует постоянно, и ее нельзя оставить за закрытой дверью кабинета вместе с незаконченными отчетами. Нельзя привязываться к коллегам, иначе слишком тяжело будет их терять. А жизнь у жнеца длинная, терять придется часто... Когда-нибудь Алан поймет, что его напарник прав. Правда самому Эрику иногда очень хотелось понять, что он ошибается.

— Уже посчитали потери?
— Да, Уилл. У нас — двадцать восемь человек, у них — около трехсот.
— Двадцать восемь?
— Молодежь в основном, старшему не больше тридцати было, — Говард закурил трубку и выдохнул дым в открытое окно. — В другой ситуации я бы сказал, что мы отделались малой кровью.
— А я думал, я циник.
— Уильям...
— Что значит “в другой ситуации”? — спросил Спирс, не глядя на Говарда.
— Там не было ни одного высшего демона. Даже их лидеры не дотягивали до этого статуса. Мы думаем, что это была только часть тварей, которые планировали попасть сюда.
— Что ты имеешь ввиду?
Сильверман погасил трубку и закрыл окно; хриплый голос Макьюэна по-прежнему было слышно с улицы, но слова уже нельзя было различить. Затем он запер дверь и только после этого вернулся к Уильяму.
— У нас там есть свои... наблюдатели, Уилл. Ты сам знаешь, что происходящее на Пустошах в любом другом месте назвали бы гражданской войной. А для них это нормально. — Говард взял трубку, повертел ее в руках и снова раскурил. — Так было до середины апреля.
— И что изменилось?
— Они стали объединяться. Крупные кланы перестали вести войны, которые длились по несколько сотен лет... Официально, конечно. Мелкие стычки продолжались. К маю они стали вместе тренировать солдат. При этом, глобальным это объединение назвать было нельзя. Было множество союзов, не связанных друг с другом, которые по-прежнему умудрялись конфликтовать. Так вот те демоны, которые сегодня напали на нас, — это один из таких альянсов. Проблема в том, что это была даже не половина кланов, входящих в него. А готовились они все.
— То есть, в последний момент часть демонов передумали и развернули войска?
— Или не смогли пройти, в чем я сомневаюсь. Скорее всего, это их внутренняя политика. Ты же помнишь — “никогда не доверяй демонам”.
— Очевидно, это касается и самих демонов, — негромко сказал Уильям.
Говард кивнул.
— Нам уже поступили сводки. Сегодня почти полностью было уничтожено два клана. Из них выжили три... кхм... человека. Еще один очень ослаблен. Они потеряли всех сильных воинов, а остальные, скорее всего, вольются в другой клан. Кто-то сегодня просто избавился от неугодных.
— За наш счет.
— Все делается за чей-то счет. — Сильверман отложил погасшую трубку. — Мне жаль этих ребят, но это же все равно ничего не изменит. К тому же, возможно, они все-таки попали в лучшее место.
— Как они смогли телепортироваться сюда?
— Понятия не имею, — ответил Говард. — Но Леофвин предупреждал, что это возможно. Они сейчас в научке что-то мудрят, не знаю, с чем... Когда Леофвин что-то объясняет, я не понимаю ни слова. И лаборанты у него такие же. Но они говорят, что пытаются закрыть телепортацию сюда, уж не знаю, каким способом. Я надеюсь, у них получится. И по нашим сведениям, нападений сегодня больше не планируется. Так что можешь идти домой.
Уильям покачал головой.
— У меня еще много работы.
— Я бы посоветовал тебе отдохнуть, пока дают, но ты же все равно меня не послушаешь. Выгони тогда уж хотя бы своих диспетчеров. Особенно Сатклиффа.
Уильям улыбнулся.
— Ну это как раз не будет проблемой.

***
При жизни я считал мир очень правильным и логичным. Как и многие другие, я полагал, что люди, лишенные чего-либо, сами виноваты в этом. Впрочем, данный критерий я относил и к себе — я всегда считал себя виноватым в своих неудачах. Также я считал, что правила нельзя нарушать и приказам нужно следовать неукоснительно. Для меня было немыслимым перейти грань неподчинения законам или указам, вне зависимости от ситуации. Но, прожив почти век, я стал по-другому смотреть на вещи. Слишком много человеческих жизней я видел, чтобы верить в какую-либо справедливость. И все же если мы не будем следовать правилам, то общество перестанет функционировать и существовать. Я понимаю, что и то, и то верно, и это создает во мне противоречие. Возможно, это лишь нормальный для шинигами процесс “взросления”. А возможно, я просто схожу с ума.
14 июля 1889 г.
***

Утро началось с сигнала тревоги. Пронзительный вой сирены был слышен даже в самых отдаленных кварталах и, казалось, заполнял собой все окружающее пространство. Шинигами со всех сторон спешили к воротам, ведущим в здание Департамента, многие из них на бегу застегивали на себе пиджаки. Научный отдел сдержал свое обещание — демоны больше не могли телепортироваться дальше стены. Вспышки появлялись где-то в небе, но их тут же откидывало на равнины. У главных ворот что-то происходило. Старшие жнецы из отделов, назначенных на их оборону, сразу шли туда, остальных Сильверман разворачивал к порту или направлял на территорию Департамента. Эрик нашел стоящих перед входом в здание Эджворта и Уорена, которые наблюдали за потоком жнецов, проводил взглядом ненакрашенного и одетого во что-то не красное Сатклиффа, буквально вбежавшего в Департамент, и остановил Алана, на ходу пытавшегося завязать галстук.
— Что там происходит? — вместо приветствия спросил Хамфриз.
— Пытаются пробить ворота, — ответил Уорен.
— Понятно. — Алан пригладил растрепанные со сна волосы и поежился. Солнце только-только показалось над горизонтом и воздух был еще немного прохладным. — Мы опять внутри?
— Скорее всего. — Эрик сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету в ведро. — Если они опять не проникнут сюда.
— Не должны, — откликнулся Том Эджворт, глядя на мерцающие росчерки неудавшихся телепортов на фоне теперь уже красновато-кирпичного неба. — Говорят, в научке всю ночь работали над этим.
— Ну, они тоже не боги. — Алан все-таки завязал галстук и теперь пытался хоть как-то уложить непослушные пряди.
— Разве? — хмыкнул Эрик.
— Я имел ввиду...
— Да, я понял, — вздохнул Слингби и вынул из пачки еще одну сигарету. — Я только надеюсь, что они знают, что делают.

— Уилл?
Спирс чуть поворачивается к Сатклиффу, но взгляд от окна не отрывает. Они сейчас не в своем корпусе, а на одном из верхних этажей главного здания. Отсюда видно площадь внизу, шинигами, которые уже почти разошлись по своим местам, и главные ворота, от которых отряд Макьюэна пытается оттеснить демонов.
Грелль подходит к начальнику и через его плечо заглядывает в окно.
— Опять все веселье без нас, — разочарованно произносит диспетчер.
Уильям никак не реагирует на него. Сатклифф и сам знает, зачем это нужно. Часть жнецов держат в Департаменте по двум причинам. Первая — это, само собой, сохранение запаса; они вступят в бой, когда это будет необходимо. А вторая — взять главные ворота на самом деле очень сложно. Большинство шинигами не выходят за стену и ведут оборону с нее и со сторожевых башен. Пускать в бой всех жнецов было бы лишь необоснованной тратой сил и риском. Но даже сам Уильям чувствует нервное напряжение — неопределенность и ожидание изматывают. Что испытывает тот же Сатклифф, который никогда не отличался терпением, или Слингби, выкуривший за утро уже, наверное, четвертую сигарету, Спирс даже не представляет.
Грелль встает рядом с Уильямом и заглядывает в окно. Рыжий жнец становится слишком близко, нарушая уединение и вторгаясь в личное пространство: его рукав задевает ладонь Спирса, а плечом он почти касается его плеча. Но Сатклифф всегда так делает, и Уильям уже привык. В большинстве случаев его это раздражало, но иногда — как сейчас, например, — напротив, успокаивало.
— Считают нас детьми, — вздыхает Сатклифф. — Знаешь, иногда я чувствую себя очень старым. Но стоит мне посмотреть на кого-нибудь из них, — неопределенный жест охватывает жнецов из самых старых отделов, мелькающих у главных ворот, — как я начинаю думать, что они правы. Не удивлюсь, если кто-нибудь из них собирал души во время Всемирного Потопа.
Уильям, наконец, удостаивает диспетчера взглядом и приподнимает бровь. Грелль сегодня одет почти по форме — красный плащ сменен на черный пиджак, на лице нет косметики, волосы собраны в хвост и перехвачены лентой. Впечатление портит лишь то, что жнец явно собирался впопыхах — на шее нет ни галстука, ни того, что он обычно носит вместо него, из хвоста выбиваются несколько прядей. Грелль, конечно, поправит прическу, как только выпадет свободная минутка, но факт остается фактом. Да и пиджак вместе с ботинками на низком каблуке — определенно первое, что попалось спросонья под руку.
— Что? — спрашивает Грелль, и Уильям понимает, что слишком долго разглядывает подчиненного. Но тот только улыбается. — Подумать только, когда я прихожу накрашенный, ты не обращаешь на меня внимания. А тут не успел — и на тебе. Знаешь, Уилл, это нечестно.
— Возможно, тебе стоит чаще одеваться по форме? — спрашивает Уильям, снова отворачиваясь к окну.
— Ну уж нет, — отвечает Грелль и тоже смотрит на движение около городской стены. — Они боятся.
— Кто “они”?
— Диспетчеры, стажеры, бухгалтеры... — снова неопределенный взмах рукой, на этот раз охватывающий коридор и двери кабинетов. — Все. По ним видно.
— Это нормально, диспетчер.
— Я знаю, но все равно... Никогда не видел столько страха сразу. Уилли, а ты боишься?
— Не задавай глупых вопросов.
Грелль хмыкает и смотрит вниз, туда, где у входа в здание стоят диспетчеры из их отдела. К ним присоединился Рон, такой же непроснувшийся и растрепанный, как и все остальные. Жнецы уже полностью распределились по территории, и те, что остались в здании Департамента, неотрывно наблюдали за выходящими из открытых порталов демонами.
— Интересно, почему ангелы не вмешиваются? — спрашивает Сатклифф.
— Считают, что мы и сами сможем справиться. И ты сам знаешь, что их немного.
— Ну да, они же не размножаются как демоны. И не пополняются как мы.
Около минуты они молча наблюдают за боем, потом Грелль негромко спрашивает:
— Уилли, можешь мне пообещать одну вещь?
— Какую, диспетчер?
— Если меня убьют демоны, пусть меня кремируют.
Несколько секунд Уильям в упор смотрит на Грелля, словно не зная что сказать. Потом очень жестким и холодным голосом произносит:
— Сатклифф, если я еще хоть раз услышу от вас подобный бред, можете быть уверены — демоны вас точно не убьют. Я сделаю это раньше, чем вы успеете до них добраться.
Спирс разворачивается и уходит, пытаясь не обращать внимание на ошеломленное выражение, застывшее на лице рыжего жнеца.
— Ну что же, — произносит Грелль, когда начальник уже скрывается на лестничном пролете. — Думаю, это можно расценивать как “нет”.

***
“...Демоны способны повышать свой уровень силы. Обычно это происходит за счет поглощаемых душ. Лидеры кланов выбирают одного или (реже) двух демонов, которым позволяют выходить в мир живых, открывая для них врата. Там они заключают контракты или же попросту занимаются воровством душ умерших, пока не накопят достаточно силы, чтобы вернуться на Пустоши. Из-за высокой конкуренции между кланами такие случаи происходят достаточно часто — сильный боец является большим преимуществом...”
Выдержки из лекций 4-го курса Академии жнецов.
***

Дверь чуть слышно скрипит, и с улицы врываются звуки города и раскаленный воздух, нарушая странную уединенность этого места и словно разбивая тонкие грани, отделяющие его от душной суеты за его пределами. Себастьян закрывает дверь, и привычная атмосфера восстанавливается — почти не слышен уличный шум, жара сменяется прохладой.
— Надо же, — раздается голос хозяина лавки, — в этот раз ты без своего хозяина.
Жнец сидит на одном из своих гробов, и смотрит на демона. Сейчас глаза не закрыты челкой, и Себастьян видит его взгляд. Человек испугался бы, но он и не человек.
— Вы о чем-то хотели поговорить со мной?
— Сразу к делу? — Гробовщик улыбается, но веселья в этой улыбке не больше, чем в шутке палача. Возможно такое впечатление создается из-за взгляда, прилагающегося к этой улыбке.
— У меня не так много времени, — отвечает демон.
— Конечно. — Улыбка становится еще шире. — Маленький граф будет скучать по своему... любимцу.
Себастьян, разумеется, игнорирует издевку в этой фразе. Но при этом откладывает в уголок памяти. Гробовщик придерживался нейтралитета, но это уже вторая искра недовольства, пробежавшая между ними. Подобные знаки не замечать нельзя, тем более, что Себастьян был почти уверен в их причине.
— Ну что же, — произносит Гробовщик, когда Себастьян садится напротив него, — думаю, ситуацию мне объяснять не нужно. Тех тварей, что носятся сейчас по городу, сложно не заметить.
— Так же, как и ваших жнецов, которые тщетно пытаются с ними справиться.
— Верно. Там, — Гробовщик указал пальцем вверх, — еще хуже чем здесь. Впрочем, ты же и сам знаешь, так ведь?
Себастьян усмехнулся. Он прекрасно помнил ту атаку на Департамент, когда армии демонов двинулись через внезапно ослабевший барьер. Много демонов погибло тогда, но не меньше смогли вырасти за счет съеденных душ. В тот год Себастьян накопил достаточно сил, чтобы покинуть клан, не опасаясь их мести. Отчасти это произошло за счет тех жнецов. И именно тогда он впервые встретил того, кого много десятилетий спустя будут называть Гробовщиком.
— Что вам нужно от меня?
Демону и в самом деле интересно. Жнец не настолько наивен, чтобы рассчитывать на его помощь. Но что еще он может хотеть? Там, в мире шинигами, уже идут атаки. И — Себастьян это знает точно — скоро повторится та битва, ослабившая Департамент на несколько веков.
— Я хочу предложить тебе сделку.
— Сделку? — улыбается Себастьян.
— Ты оказываешь услугу мне, я оказываю услугу тебе. Равноценный обмен.
— Вы меня заинтриговали. Неужели все настолько сложно, что Легендарный Жнец не может справиться с этим и просит помощи у демона?
Гробовщик чуть улыбается в ответ на издевку. Это чем-то похоже на игру в покер — такую, в которой за одним столом оказываются два шулера. Ни один из них не доверяет другому, но они вынуждены работать вместе, чтобы сорвать более крупный куш.
— Я хочу, чтобы ты помог мне закрыть врата.
Себастьян удивленно поднимает брови.
— Вы предлагаете мне пойти против своих же?
Гробовщик фыркает и насмешливо смотрит на него.
— Не нужно притворяться, что тебя волнуют такие условности. Ваш вид вообще не отличается привязанностью к своим сородичам. А ты... — жнец чуть наклонился вперед, — ты и так порвал с ними все связи.
— Знаете, — улыбается в ответ Себастьян, — меня всегда забавляла эта маленькая человеческая слабость, которая в той же мере присуща и жнецам. Вы так зависите от тех, кто вас окружает... Их гибель и измены причиняют вам жуткую боль, а вы по-прежнему тянетесь к другим людям, повторяя одни и те же ошибки. Вот вы — наглядный пример. Вас волнуют те шинигами, которые могут погибнуть в Департаменте, и вы даже готовы пойти на сделку с демоном ради них. Вы ставите себя под удар.
— Возможно, — кивает Гробовщик. — Но скажи мне, разве тебе не надоело вечное чувство одиночества? Каково это — понимать, что у тебя нет того, кому ты мог бы доверять? Разве не за этим ты пришел в этот мир? Твой господин нужен тебя не для этого?
— Нет, — спокойно отвечает Себастьян. — Не для этого.
Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, потом Гробовщик улыбается.
— Демоны не лгут?
— Совершенно верно.
— Но что считать правдой — то, что истинно, или то, во что ты веришь сам? Слепец может говорить, что трава синяя, и быть полностью уверенным в этом.
В глазах демона на секунду вспыхивает красноватый отблеск.
— Вы же позвали меня не для пустых разговоров?
— Да, ты прав, заговорился. Ну так что же ты ответишь?
— Мы обсудили только мою часть сделки. В чем же будет заключаться ваша?
— О-о, — Гробовщик снова широко улыбается, — думаю, тебя это заинтересует...

***
Второй прописной истиной, прочувствованной мною на своем опыте, стала фраза “Никогда не зарекайся”. Мы живем слишком долго и не можем позволить себе такой роскоши, как верность своим принципам и словам в течение всей жизни. Иначе эта жизнь оказалась бы очень короткой.
18 июля 1889 г.
***

Атаки на Департамент продолжались в течение четырех дней почти без перерыва. И в этот раз они были организованны гораздо лучше. По словам Макьюэна, “источники” сообщали о том, что первое нападение действительно было ошибкой нескольких небольших кланов. Впрочем, за эту ошибку они уже успели заплатить сполна: ни один из кланов, начавших нападение без сигнала, к сегодняшнему дню уже не существовал. Демоны потеряли важное преимущество — жнецы научного отдела почти полностью перекрыли телепортацию на территорию города. Но защита не была идеальной — сильные демоны могли бы втроем перебросить несколько человек. К сожалению для них и к счастью для жнецов, пропускная способность такого портала была бы слишком мала, и незваных гостей встретили бы превосходящие их силы шинигами. Однако в научном отделе говорили о возможности “прорыва” защиты.
Лазареты заполнялись ранеными. К середине второго дня стали постепенно вводить в бой отряды, раньше находившиеся в здании Департамента. Само собой, самых молодых туда не посылали — Уильям так и оставил в тылу Нокса, Хамфриза и Эджворта, несмотря на то, что Том числился в отделе уже пять лет. Сатклифф насмешливо фыркнул, когда узнал об этом, и сказал, что Спирс мыслит уже как те шинигами, что считали столетних жнецов слишком молодыми для серьезного боя. Но переубеждать Уильяма не стал.
Сатклифф и Слингби, напротив, рвались в самое пекло, с необъяснимой яростью и жестокостью убивая всех, кто оказывался у них на пути. Им обоим было проще действовать, чем спокойно ждать неизбежного. Уильям и сам презирал демонов, считая их чем-то средним между паразитом и очень агрессивным и опасным хищником, но, в отличие от Грелля, удовольствия от их убийства он не получал.
Демоны шли из незакрывающихся порталов довольно большими группами. Некоторые гибли еще на равнинах — в них попадали заряды, разбивая стройные ряды как биток разбивает пирамиду из бильярдных шаров. Но большинство доходили до городских стен, пытаясь преодолеть широкий речной поток и выставленных наверху шинигами. Помельчавшая от засухи река уносила их тела вниз по течению.
Демоны почему-то не атаковали жнецов издали; все, кто был на это способен, пытались пробить ворота. Телепортировать большие тараны они были не в состоянии, но заклинания, чей грохот время от времени раздавался от главного входа, выдерживать было все сложнее. С каждым часом ситуация становилась все хуже.


Уильям добил очередного демона, ударил древком косы метившего в него беса и сделал резкий выпад вперед. Молодой демон дернулся и упал. Он был очень похож на человека; если бы Спирс встретился с ним в человеческом мире, он бы понял, кто он, только по исходящей от этого существа ауре. А люди бы и вовсе приняли бы его за красивого семнадцатилетнего мальчика со светлыми кудрявыми волосами и приятной, чуть задумчивой улыбкой. Правда, демону пришлось бы скрыть небольшие завитые рога и вытянутые как у кошки зрачки, но для них это никогда не было проблемой.
Уильям огляделся. Вокруг шла битва; где-то ближе к порту раздавался вой бензопилы. Слингби ударил очередного демона, пытавшегося перемахнуть через стену; тот дернулся и полетел в реку, сбив по пути еще одну тварь. И тут Уильям увидел его.
Гробовщик шел через бой, словно не замечая, что творится вокруг. У него даже не было оружия в руках; Уильям моргнул, подумав, уж не кажется ли ему это: Легендарный Жнец посреди дерущихся между собой демонов и шинигами, который выглядел так, словно неспешно прогуливался по парку. Уильям вдруг понял, что Гробовщик идет именно к нему.
Поняв, что его заметили, Гробовщик остановился и показал рукой в строну города, туда, куда еще не докатилась волна боев. Уильям кивнул и поморщился от раздавшегося за спиной очередного взрыва.
— Уильям, мне нужен ты и еще пара человек, — без приветствия начал старый жнец. — Возьми, кого сможешь, и иди к библиотеке.
Уильям проводил уходящего шинигами взглядом и задумался. Чего бы не хотел Гробовщик, это должно быть очень важно. Брать можно было только сотрудников отдела — только им Уильям мог достаточно доверять. Нокс, Хамфриз и Эджворт отпадают сразу. Келли ранен и в лазарете, а Уорен и Смит сражаются где-то около порта. Спирс нашел взглядом красное пятно, вздохнул и направился к стене.
— Трое... — пробормотал Гробовщик, окидывая взглядом жнецов пятого отдела. — Ну, тем проще будет. Пойдем.
— Мистер...
— Потом, Уильям.
— Простите, — твердо сказал Спирс, глядя в прикрытые длинной челкой глаза, — но я не могу вести своих людей, если сам не знаю, что от нас требуется.
Гробовщик улыбнулся.
— Знаешь, Уильям, ты здорово напоминаешь мне одного жнеца, которого я знал очень давно. Он был неплохим командиром, но действовал исключительно по правилам. Все время ругался с Леофвином за то, что тот нарушал субординацию, и с Драммондом Макьюэном, который его защищал.
— Вот как, — безразлично сказал Уильям.
— И что с ним стало? — спросил Грелль, игнорируя раздраженный взгляд начальника.
— Погиб, когда в тот раз вот такое было, — Гробовщик махнул рукой в сторону ворот. — Никогда его особо не любил, — добавил он, немного подумав, — он был жутким занудой. Но жнец был хороший. Пойдем, Уильям, у нас очень мало времени. Ты ведь доверяешь мне?
— Не думаю, что здесь уместен вопрос доверия или недоверия, сэр. Речь идет о риске.
— О, разумеется, — улыбнулся Гробовщик. — Об очень большом риске. Но, поверь мне, это место тоже скоро станет очень опасным для твоих диспетчеров.
Очередное заклинание попало в ворота; земля от взрыва завибрировала даже здесь. Уильям снова посмотрел на Гробовщика. Глаза были закрыты волосами, но их все же можно было увидеть. Спирс раздумывал, доверяет ли он этому странному жнецу настолько, чтобы идти за ним, закрыв глаза и забыв про свой долг. А Гробовщик ждал, какое решение примет шинигами, который, по его меркам, был всего лишь мальчишкой. Наконец, Спирс кивнул. Лицо Гробовщика не изменилось, словно его абсолютно не волновало, согласится Уильям или нет.
— Пошли, — коротко сказал он и зашагал к стене. — Я уже говорил, что у нас мало времени.

***
“Никогда не доверяй демонам”.
Если эта тварь когда-нибудь убьет Сатклиффа, то я прикажу выбить эту фразу на его надгробии.
Июль 1889 г. (зачеркнуто полностью)
***

— Как мы смогли телепортироваться, все же перекрыто?
— У меня свои способы, мистер Слингби.
Эрик посмотрел на улыбающегося жнеца и отвернулся. Что-то в Гробовщике настораживало его, и это чувство не могло перебить ни уважение к нему, ни понимание того, что Легендарным этого шинигами тоже называют не просто так.
— Себастьянчик!
О, боже...
— Что здесь делает... это? — брезгливо спрашивает Спирс, глядя, как Сатклифф в своей извечной манере пытается повиснуть у демона на шее.
У Эрика и самого вертится на языке этот вопрос, но он чувствует, что тут лучше все оставить Спирсу и Сатклиффу. Они и по отдельности достанут любого демона — один неприкрытым презрением и показным отвращением, другой — издевкой, за которой скрыта готовность напасть в любой момент. А сейчас их двое, а демон один. Эрик даже посочувствовал бы этому “Себастьянчику”, если бы его сородичи не пытались сейчас разнести Департамент. В котором, между прочим, до сих пор находился Алан.
— “Это”, как ты выразился, Уильям, возможно, наш единственный шанс отстоять Департамент.
— Меня тоже не прельщает перспектива работать с вами, — произнес Себастьян, отходя подальше от Грелля. — Но мы с господином... Гробовщиком заключили сделку, и в мои условия входит помощь вам. В свою очередь, я предлагаю свести к минимуму проявления нашей взаимной неприязни.
Лицо Уильяма стало непроницаемым. Невозможно было понять, что он думает, но Эрик знал, что гнев он сдерживает с большим трудом.
— Сделка с демоном? — ледяным голосом произнес Спирс. — Это измена.
— Уи-ильям, — протянул Гробовщик, — помнишь, я тебе сегодня говорил про жнеца, которого ты мне напоминаешь? Так вот, я всегда считал, что ты умнее его. К сожалению, — вздохнул шинигами, — ты еще слишком молод, чтобы это стало заметным.
Слингби поднял бровь. Спирс был старше его лет на тридцать, и все же это было забавно.
— Господа, — продолжил Гробовщик, — я прекрасно понимаю, что вы сейчас думаете. Но кроме вас мне не к кому было обратиться. Даже вы, зная мистера Микаэлиса, агрессивно относитесь к нему. Остальные же просто нападут, а это было бы не слишком вежливо. Себастьян, прошу вас.
— На Пустошах собрана большая армия, — начал Микаэлис, не обращая внимания на возмущение Уильяма. — То, что сейчас атакует вас — это малая часть. Остальные ждут, пока будут пробиты ворота. Я думаю, это произойдет завтра.
— Но они не могут провести отряды с таранами, — возразил Грелль, который перестал приставать к демону и теперь стоял поодаль, скрестив руки на груди.
— Да, мистер Сатклифф, но завтра ослабление энергетических границ достигнет своего апогея и дальше пойдет на убыль. Они воспользуются этим, усилив разрыв, и смогут провести большое количество войск.
— Я так понимаю, спрашивать вас об источнике этой информации бесполезно? — уточнил Уильям.
— Скажем так, у меня еще остались связи на Пустошах. Итак, если все пойдет, как запланировано, то завтра перед вашим Департаментом окажется такая армия, которая снесет его подчистую. При этом шинигами из других областей телепортироватся на такие расстояния не смогут — при должной доли везения их унесет на Пустоши. Без нее — даже не знаю, есть много мест и похуже.
— Что вы предлагаете, мистер Микаэлис?
В глазах демона мелькнули красноватые огоньки.
— Чтобы открыть портал такого размера, нужно очень большое количество энергии. Для того, чтобы получить ее, несколько демонов объединяются рядом с камнем, который служит накопителем, и концентрируют свою энергию в нем. Для того, чтобы не дать открыть врата, достаточно разбить этот камень.
— То есть, ты предлагаешь нам, — Эрик оглядел комнату, — вчетвером — ты-то вряд ли туда сунешься — проникнуть на Адские Пустоши, пройти в здание, которое, скорее всего, очень хорошо охраняется, и войти в комнату, полную сильных демонов. Я ничего не упустил?
— Ничего, — улыбнулся Себастьян. — Но, во-первых, нас будет все-таки пятеро. Это, к сожалению, тоже условие сделки. Во-вторых, я знаю это здание очень хорошо. Мы можем пройти незамеченными довольно далеко. Потом, конечно, придется драться, но никто и не говорил, что это будет просто. В-третьих, большая часть демонов сейчас занята подготовкой к атаке. Здание хорошо охраняется снаружи, но внутри сейчас мало кто остался. И, в-четвертых, те демоны, что передают энергию камню, сейчас находятся в медитации. Нам нужно разбить камень, и у нас будет немного времени до того, как они выйдут из нее. Если бы я оценивал наши шансы, я бы сказал, что они примерно один к пяти.
— Один к пяти — выйти живыми и разбить камень? — уточнил Сатклифф.
— Нет, только разбить камень. А выжить у всех разные шансы. Самые высокие у меня и у господина Гробовщика.
Несколько минут жнецы молчали, обдумывая информацию. Все зависело от того, что скажет Уильям — он мог приказать им остаться, а мог приказать пойти.
— Это дезертирство, — сказал наконец Спирс. — С точки зрения кодекса.
— Да, — согласился Гробовщик, — но если мы выживем, я все улажу.
— Я боюсь спросить, что демон получит за это, — пробормотал Эрик.
— Это я тоже улажу, — ответил Легендарный Жнец.
— Почему нельзя позвать других?
— Сам подумай, Сатклифф, — что они скажут?
— Что это ловушка.
— Именно. Уилл, там все равно будет бойня. Мы хотя бы можем попытаться...
— Помолчи, Эрик.
Уильям снова задумался.
— Я ему не доверяю, — наконец сказал он, глядя на демона. — Думаю, он мне тоже.
Себастьян насмешливо улыбнулся. Спирс посмотрел на Гробовщика.
— Но я думаю, что могу доверять вам. Глупо предполагать, что вы хотите подставить или убить нас. — Гробовщик звонко рассмеялся, а Уильям спокойно продолжил: — Во-первых, мы не настолько важны, во-вторых, есть способы проще.
— Меня никогда не интересовали эти игры, — ответил Гробовщик, произнеся последнее слово с той же интонацией, с которой Уильям обычно говорил о демонах.
— Атака запланирована на завтрашнее утро. Они начнут в тот момент, когда граница между нашими мирами станет наиболее тонкой. Мы пойдем на рассвете. Колебания энергии действуют и на демонов — наша чувствительность снижена даже сейчас, а завтра она станет еще меньше. Вас не почувствуют...

Потом, когда Эрик вспоминал этот разговор, он подумал, что Уильяму очень нелегко далось это решение. Спирс не доверял демону и не знал, доверять ли Гробовщику. Он сделал шаг, который может стоить жизни всем им. Эрик не боялся; напротив, он был рад этому шансу. Если у них получится, то они смогут принести больше пользы, чем на поле боя. Но Уильям сомневался, пусть и не давал своим сомнениям взять верх над собой.
“...Вы так просто рассказываете это нам... мистер Микаэлис.”
“...Не в моих интересах скрывать информацию, мистер Спирс. У нас не так много времени.”
Эрик и сам не верил этой твари. И, в отличие от Уильяма, Гробовщику он не доверял совсем. Если бы речь шла о тех, кого доверили на попечение Эрику... об Алане... он бы никогда не позволил втравить их в такую авантюру. Но у Уильяма была одна очень важная для руководителя черта — он точно знал, с чем могут справиться его подчиненные, а с чем нет.
“...Наша цель — камень. Мы должны как можно дольше оставаться незамеченными. Быстро войдем, быстро уничтожим, быстро уйдем.”
“...А если нас обнаружат?”
“...Тогда, мистер Сатклифф, нужно постараться избавиться от противника как можно тише. Хотя с вашим оружием это довольно затруднительно.”
За окном все еще были слышны взрывы. С наступлением темноты они стали реже, но не прекратились. Демон был прав — ворота не простоят еще один день. И тогда бесы сплошным черным потоком хлынут в город. Есть еще и вторая стена, но сколько она выдержит?
“...Мы точно сможем телепортироваться в нужное место? Я не хочу оказаться в центре армии этих тварей. Ничего личного, Себастьян.”
“...Перемещением будет заниматься господин Гробовщик. Не думаю, что вы попадете не туда, по моим наблюдениям, у него неплохо получается перемещаться между мирами, хотя это и очень необычно — большинство жнецов способны запутаться и в одном измерении. Ничего личного, мистер Слингби.”
До рассвета еще шесть часов. Нужно поспать, день будет очень тяжелым. Эрик надеялся, что он не станет последним. Сегодня вечером он почти попрощался с Аланом. Сложно сказать, понял ли Хамфриз, что скрывается за той фразой. Даже если нет — поймет, когда напарник не вернется...“Если не вернется,” — поправил себя Слингби.
“...И все-таки я не понимаю, почему мы не можем обратиться к руководству? Это было бы проще.”
“...Грелль, мальчик мой, поверь мне, эти бюрократы не сдвинутся с места до второго пришествия. А тогда, к сожалению, будет уже поздно. И мистер Микаэлис поставил мне пару-другую условий, например, что не должно быть незнакомых ему жнецов. Да и чем меньше нас будет, тем лучше. Нам не нужно лишнее внимание. И никто из других жнецов не должен знать об этом.”
“...Это еще одно условие?”
“...Если хочешь, Уильям, можешь считать это приказом.”
Завтра демоны войдут в город. Почему-то Эрик не сомневался в этом. Их задача — не дать самой большой армии пройти через портал. Оставалось надеяться, что у них это получится.
“...Может нам пойти прямо сейчас? Зачем ждать?”
“...Сейчас нас заметят еще до того, как мы подойдем к зданию. Нужно дождаться, пока их чувствительность ослабнет.”
У ворот снова громыхнуло. Эрик прикрыл окно — лучше уж духота, чем звук взрывов. Да и ветра все равно нет. Слингби улыбнулся. Пожалуй, завтра будет один из самых интересных дней в его жизни.

***
“...Общество демонов поделено на кланы, постоянно конфликтующие между собой. Так как большинство демонов не способны самостоятельно выйти за пределы Пустошей, они фокусируются на внутренних раздорах. Из-за этого их практически невозможно объединить в полноценную армию, подчиняющуюся одному центру, — в рядах солдат постоянно будут вспыхивать размолвки. Еще одним препятствием является эгоцентризм созданий ада: личные цели и интересы они всегда ставят выше общественных...”
Выдержки из лекций 4-го курса Академии жнецов.
***

Трава все еще была усыпана мелкими капельками утренней росы, и обувь промокла уже через пару шагов. Грелль раздраженно пнул маленький кустик каких-то цветов, сбив с них веер из брызг, догнал идущего впереди Уильяма и схватил его под руку. Тот покосился на диспетчера, но локоть на убрал. Только недовольно заметил, что подчиненный зря надел каблуки, — не на бал они идут. Грелль улыбнулся и пожал плечами: уж что-что, а каблуки ему никогда не мешали. После смерти, во всяком случае, до нее он их не носил.
Шинигами шли на северо-восток от города, в поле, не занятое демонами. Сами демоны находились южнее; отсюда было видно поднимающиеся в небо столбы черного дыма. Портал тоже был ближе, и Греллю казалось, что в небо уходит огромная черная стена. Сатклифф поежился — возникало ощущение, что за ней ничего нет. Вот она — граница мира, матовая, неровная, притягивающая взгляд.
Уильям остановился, и Грелль, засмотревшийся на портал, сделал по инерции шаг вперед. Под деревьями начинавшегося лесочка стояли две фигуры, в которых угадывались Себастьян и Гробовщик. Легендарный Жнец приветливо улыбнулся и помахал рукой.
— Как будто на прогулку собирается, — пробормотал рядом Эрик, высказав вслух то, что подумал Грелль. — Твой хозяин отпустил тебя? — спросил он, подойдя к ним ближе.
— Как видите, — ответил демон, смотря куда-то за спину жнецам. — Думаю, нам пора.
Резкий удар грома заставил вздрогнуть всех, кроме Себастьяна и Гробовщика. Жнецы обернулись и увидели, что портал разросся еще больше; теперь он занимал половину неба. И из него медленно, со скрежетом, который было слышно даже здесь, начал появляться огромный таран.
— Ну что, господа, вы готовы? — спросил демон. Грелль заставил себя оторвать взгляд от тарана и увидел, как Уильям кивнул.
— Тогда вперед.
Диспетчер Сатклифф успел последний раз посмотреть на город жнецов, освещенный самыми первыми лучами утреннего солнца, прежде чем провалиться в привычную темноту телепорта.

1.

Серия сообщений "Kuroshitsuji":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Аниме":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Фанфики":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Глава 2. На грани с паникой.

***
Жнецы очень быстро забывают, что они были людьми. На Земле сменяются поколения, изменяются нравы, воспитание, отношение к миру и к жизни. Прошло сорок или пятьдесят лет после моей смерти, когда я понял, что с теми молодыми людьми, что живут в современной Англии, у меня уже мало общего. Но и к старикам я себя не относил. В тот момент я начал разделять людей и жнецов на “их” и “нас”. Проблема в том, что хотя мы и можем забыть о своей природе, она от этого никуда не исчезнет. Возможно, если я проживу несколько сотен лет, то я действительно начну отличаться от людей. Но пока я этих отличий не чувствую.
1 июня 1889 г.
***

Как выразился Эрик Слингби, за сутки Департамент превратился в один из кругов ада. Жнецы, и раньше работавшие в напряженном графике, теперь чуть ли не бегом проносились по коридорам, забирали бланки и уходили отстаивать очередь к служебному телепорту. Об отчетах никто старался не вспоминать, и начальники отделов в ужасом думали о том, что ждет их в конце следующего месяца. Стажеры, которым запретили работать на земле, заполняли кипы документов и шептались в коридорах. И если молодежь была взволнована и заинтересована, то в разговорах старших жнецов все чаще мелькали беспокойство и страх.
В небе над миром шинигами все чаще и чаще вспыхивали красноватые зарницы, а на земле небосвод и вовсе напоминал каплю бензина, попавшую в лужу воды. Люди не могли этого видеть, но казалось, что они чувствуют; так же, как чувствовали они присутствие духов и мелких бесов, которые потихоньку начали проникать в мир смертных. В Лондоне стало беспокойно: в кабаки стекалось больше народа, чаще вспыхивали драки на улицах. У жнецов прибавилось работы.

— О, Господи, что это за тварь?!
— Назад, Рон!
Нокс отскочил, и существо, отдаленно напоминавшее помесь крупной собаки и орангутана, едва успело затормозить в двух шагах от стены дома. Оно развернулось, нашло глазами жнеца и уже приготовилось снова атаковать его, как сзади послышался небольшой шорох. Спустя секунду лезвие пилы пробило шейный позвонок, и тварь бесформенной тушей растянулась на брусчатке. Проходящие мимо люди перестали резко огибать это место.
Эрик отвесил Рону подзатыльник.
— За то, что не смотришь по сторонам, хотя знаешь, что по городу носится дрянь демонического происхождения, — пояснил он в ответ на возмущенный вопль Нокса. С крыши спрыгнул Алан и подошел к телу.
— Кажется, я видел что-то похожее в какой-то книге. Один из бесов. Странно, что они стали проникать сюда раньше высших демонов.
— Демоны обитают на Адских Пустошах, — ответил Эрик, — чтобы попасть сюда, им нужно пробить очень сильный барьер. А эти лезут с ближайших уровней.
В конце улицы мелькнула черная тень. Мужчина, стоявший рядом с ней, внезапно перешел на другую сторону дороги; скорее всего, он и сам не понял, что заставило его сделать это.
— Вам, парни, сейчас лучше вернуться в Департамент, — сказал Эрик, не сводя глаз с темного пятна.
Алан покачал головой.
— У нас сегодня еще пятнадцать душ на двоих.
— И у меня шесть. Пойдем по порядку, значит. Где у вас ближайшая?
Рон ткнул пальцем в двухэтажный дом, около которого и мелькала непонятная тень.
— Похоже, они чувствуют, где скоро должна появиться душа, — заметил Алан. Эрик вздохнул.

Чем бы не была эта тень, при приближении жнецов она метнулась в сторону, а потом и вовсе куда-то исчезла. Пока Рон забирал душу наверху, Эрик и Алан наблюдали за улицей. Люди стали более нервными, кэбмены быстрее гнали лошадей.
— Людям никакие демоны не нужны, — сказал Слингби, наблюдая, как ребенок едва успевает выскочить из-под несущейся кареты. — Они и сами себя уничтожат.
— Это бесы на них так влияют, — возразил Алан. — Люди же их чувствуют. Я боюсь, что скоро и видеть начнут.
На другой стороне улицы снова прошмыгнула тень. Мальчишка, продававший газеты, проводил ее взглядом и пробормотал что-то, похожее на молитву. Эрик покачал головой.
— Эти твари тут только сейчас объявились, а люди такими были всегда. Да и причина не в них, а в страхе, который они вызывают. Человек боится, перестает себя контролировать, и вся дрянь, которая в нем, лезет наружу.
— Всегда считал, что люди влияют на окружение, а не окружение на людей.
— Нет, — ответил Эрик. — Большинство людей ни на что не влияет. Когда человек попадает в какую-нибудь серьезную ж... — Эрик кашлянул, — очень неприятную ситуацию, то сразу забывает о том, какой он хороший и добрый, и начинает вести себя так, чтобы побыстрее выбраться из нее.
Алан задумался, потом уверенно покачал головой.
— У человека есть моральные принципы, — твердо сказал он, — против которых он не пойдет.
— Когда речь идет о выживании, моральные принципы перестают что-то значить. Ты же уже видел их пленки. На словах одно, на деле другое. Постоянно так.
— Не все люди такие. Есть же много примеров, когда человек жертвует собой...
— Вы опять ругаетесь? — раздался сзади голос Рона. — На этот-то раз почему?
— Да так... — невесело улыбнулся Алан. — Разговор на философскую тему.
— Есть ли жизнь после смерти?
— Что-то вроде. Кто дальше по списку?
— Две души на Ламберт Роуд и одна на Юнион Стрит. Это все в одном районе. — Рон захлопнул книгу. — Если поторопимся, успеем за полчаса.
Жнецы запрыгнули на крышу и побежали в сторону Темзы, не заметив, что продавец газет смотрит им вслед и нашептывает слова молитвы.

— Ну все, — сказал Эрик, поставив печать, — это последняя.
Солнце висело высоко в покрытом разводами небе, стрелки часов еле-еле проскочили отметку в четыре часа. В городе было очень жарко, хотя здесь, в Риджентс-парке, это ощущалось не так сильно. На самом деле, работа на сегодня еще не закончена — жнецы вернутся в Департамент, сдадут бланки и тут же возьмут еще стопку таких же.
— Эрик... — негромко сказал Алан. — Мне кажется, тут кто-то есть.
Слингби обернулся. За деревьями мелькнуло что-то темное и тут же скрылось из виду. Шорох сзади — кусты шевелятся слишком сильно, а ветра почти нет. Какое-то движение слева, слышно как трутся друг о друга тяжелые ветви акации. Эрик скорее почувствовал, чем услышал, как передвинулись Рон и Алан, встав с ним спиной к спине. Из кустов медленно, один за другим начали появляться демоны. Они не подходили близко к жнецам, кружа рядом с ними, и, казалось, чего-то ждали. Эти существа были похожи на... Эрик не мог сказать, на что они похожи. С известными жнецу земными животными у них не было почти ничего общего кроме четырех конечностей с острыми когтями и пасти с выступающими вперед клыками.
— Да сколько же их?.. — выдохнул Рон, когда показалась тринадцатая по счету тварь.
— Что они тут делают? — задумчиво спросил Алан. — Никогда не слышал, чтобы низшие бесы так организованно на кого-нибудь нападали. Я думал, у них разум где-то на уровне животных.
— Да нет, — ответил Эрик, не отрывая взгляда от кружащих в пятнадцати метрах от жнецов бесов, — они намного умнее животных. До человеческих их мозги не дотягивают, но на то, чтобы сбиться в стаю и разорвать того, кто крадет еду из-под носа, их хватает.
— Попробуем пройти вон там, — Рон кивнул в сторону бреши между демонами и сделал шаг вперед. Одно из существ с утробным, похожим на рык звуком бросилось ему наперерез. Нокс вернулся назад.
Твари, наконец, перестали прибывать. Слингби насчитал двадцать три беса; большинство из них сидело или лежало на расстоянии двух-трех прыжков от шинигами. Вдруг все бесы почти одновременно поднялись на ноги и сомкнулись в плотный круг.
— Сейчас нападут, — прошептал Алан.
— Не отобьемся, — так же шепотом ответил Рон.
Эрик рассматривал живую стену, пытаясь найти хотя бы небольшую прореху. Один на один с такой тварью он бы справился. Возможно даже с двумя или с тремя, при должном везении. Но двадцать с лишним, нападающие одновременно... У трех жнецов практически нет шансов в бою. Надо попытаться вывести Рона и Алана... особенно Алана.
— Я сейчас пойду на них, а вы бегите отсюда, — вдруг сказал Нокс.
— Что? Рональд, не смей...
Мальчишка даже не дослушал. Звук заведенной газонокосилки заставил бесов отпрянуть назад, а Рон направил свою косу на одного из них. Диспетчер сделал пару кругов по поляне, целясь в отпрыгивающих от него тварей, затем резко свернул в проем между деревьями.
— Ты с ума сошел, Нокс! — крикнул Эрик вслед удаляющемуся жнецу, за которым кинулось больше половины бесов, и, дернув Алана за рукав, побежал в сторону выхода. На привычных лондонских переулках будет проще.

Свернуть, чтобы не влететь в куст, увернуться от низко растущей ветки, выровнять газонокосилку и повернуть на покрытую песком дорожку... Люди расступались перед ним, хотя никто из них не мог увидеть ни самого Рона, ни свору, бегущую позади него. Почти никто — двухлетний ребенок заплакал от страха и спрятался за юбку матери. Нужно что-то придумать — горючего надолго не хватит, а оказаться лицом к лицу с десятком тварей не хотелось. Впереди что-то блеснуло; проехав еще немного, жнец увидел сверкающую в лучах солнца воду. Его несло прямиком к озеру.

Демон тяжело шлепнулся о землю, несколько раз судорожно вздрогнул и замер. Сзади послышалось рычание; жнец едва успел отпрыгнуть в сторону, оказавшись с разъяренной тварью на расстоянии вытянутой руки. Шинигами был быстрее, и существо, так и не успев напасть снова, растянулось в высокой траве. Эрик обернулся и увидел, как Алан проткнул секирой прыгнувшего на него беса.
— Уходи в город! — крикнул Слингби. — Я найду Рона.
— Нет, — твердо ответил Хамфриз, не отрывая глаз от очередного демона, крадущегося к нему.
Эрик выругался сквозь зубы.
— Я не собираюсь спорить с тобой. Это приказ.
Тварь прыгнула. Алан сделал резкий выпад, отскочил влево и ударил еще раз, целясь с затылок. Демон упал. Юный жнец перевел дыхание и огляделся.
— Их здесь больше нет.
Слингби пересчитал трупы. Девять. Из-за выходки Нокса демоны потеряли концентрацию и нападали по-одному. А за мальчишкой увязалось четырнадцать...
— Алан, уходи отсюда. Я сейчас пойду искать Рона. Если сможешь, приведи помощь.
Хамфриз внимательно посмотрел на бывшего наставника, чуть подумал и кивнул. Затем он молча развернулся и побежал к выходу из парка, видневшемуся неподалеку.
Ну и слава богу. Хоть в этот раз спорить не стал. Эрик окинул взглядом заросли кустов и уходящие вглубь парка дорожки, пытаясь сообразить, куда могло занести мальчишку. Впрочем, такой характерный звук ревущего мотора тут могла издавать только одна вещь...

Хорошо, что сила притяжения действует на жнецов по-другому. На демонов, впрочем, тоже, но все-таки шинигами притягивает к земле меньше, чем их. Рон перелетел блестящую полоску воды и приземлился на не очень большом, поросшем какими-то колючими кустами островке. Бес, прыгнувший вслед за ним, шлепнулся в воду, издал какой-то звук, отдаленно похожий на визг, и поплыл обратно к берегу. Когда тварь выбралась из воды, Рон заметил небольшие струйки дыма, идущие от ее шкуры. А он-то всегда думал, что поверье о том, что нечистая сила не может пересечь воду — это лишь сказка, чтобы успокоить детей. Или нет... Рон нахмурился, вспоминая старые легенды, которые слышал еще при жизни. Да, точно: воду не может пересечь оживший мертвец, бесов она останавливать не должна. Так эти твари... неживые? По ним не скажешь, на призраков они не похожи, на зомби тем более. Нокс смахнул с пиджака несколько прицепившихся колючек и сел у кромки воды, наблюдая за бесами, раздраженно бегающими по тому берегу.

Интересно, это последствия общения с Сатклиффом или врожденный идиотизм? Самому Эрику и в голову бы не пришло пытаться скрыться от демонов на таком ограниченном пространстве. К тому же, с другой стороны этот остров очень близко подходит к берегу. Вон и бесы с места сдвинулись, как раз в ту сторону и побежали...

Да, Слингби был прав — они намного умнее обычных животных. Вряд ли кому-то из земных хищников пришло бы в голову залезть на тяжелые, нависающие над водой ветви ивы и по ним перебраться на другой берег. Первого демона Рон встретил вращающимися лезвиями косилки; зверь взвыл от боли и упал в озеро, почти сразу скрывшись под водой. Три беса, оставшихся на ветке, зарычали и попятились назад. Ива затрещала, и ветвь вместе с тварями полетела вниз, а Рон увидел Эрика, отпрыгивающего от ствола дерева. Через несколько секунд старший жнец стоял рядом с ним и даже попытался снова отвесить подзатыльник, от которого юноша благополучно увернулся.
— Нокс, какого черта ты вытворяешь?
— Ну, — Рон смущенно пригладил волосы, попутно вытряхнув из них несколько листьев, — мне говорили, что если не видишь выхода из ситуации, то этот выход нужно создать самому...
— И какой идиот тебе это сказал?! Хотя можешь не отвечать, я и так знаю.
Один из демонов, упавших в воду, доплыл до острова и тут же был скинут назад ударом пилы. В воздухе запахло паленой шерстью.
— Никогда бы не подумал, что от воды может что-то загореться, — крикнул Эрик, спихивая очередного беса, лезущего на берег.
— Может, кто-то освятил воду в прудах?
— Рон, если бы святая вода помогала от этих тварей, — Слингби ударил ногой еще одного зверя, — то мы бы носили ее с собой.
Самый крупный из демонов, оставшихся на другой стороне, разбежался и прыгнул через воду. Ему не хватило пары шагов до поросшего густой травой берега, и он рухнул в озеро, сразу же нырнув с головой.

Шум газонокосилки отчетливо слышен слева; через несколько метров становится видна сверкающая гладь озера с несколькими островками посередине. Еще пара шагов — и можно различить две темные фигуры на одном из них. Алан остановился, пытаясь отдышаться после быстрого бега. Все-таки успел.

— Какого черта ты тут делаешь?!
Рон обернулся. Ну точно, Хамфриз. На своего бывшего стажера Слингби орет, но дать ему подзатыльник не пытается. Зато выражение лица такое, что будь Нокс сейчас на месте Алана, то уже бы попробовал сбежать к чертовой матери... ну или хотя бы вон к тем демонам, один из которых снова попытался перепрыгнуть на остров.
— Я же сказал тебе уйти. Ты должен был привести кого-нибудь.
— Во-первых, Эрик, я не дурак, — со злостью ответил Алан, — и прекрасно понимаю, что ты хотел отослать меня подальше от них. А во-вторых, “кого-нибудь” я привел.
Хамфриз ткнул пальцем куда-то за демонов; приглядевшись, Рон увидел темную фигуру, стоявшую на тропинке у берега. Нокс не видел отсюда лица того человека, но не узнать черный балахон и доходящие до пояса белые волосы он не мог. В руках Гробовщик держал косу, которая была длиннее его самого. Бесы тоже заметили жнеца; те, что были на том берегу развернулись в его сторону и зарычали. Рон с удивлением смотрел, как твари расступаются перед Гробовщиком, пятясь от него и не решаясь напасть.
Эрик и Алан почти разобрались с теми демонами, что были на острове. Нокс ударил газонокосилкой одного из последних, убедился, что упавшая в озеро туша больше не шевелится, и перепрыгнул на другой берег. Впрочем, его помощь там не требовалась — один из бесов все же прыгнул на Легендарного Жнеца, но не успел пролететь и половины расстояния, когда в воздухе сверкнуло лезвие косы. То, что упало в траву, Рон даже не мог назвать телом. Гробовщик убил еще нескольких существ, а оставшиеся в живых отпрянули назад и бросились бежать.
— Вот это да! — восхищенно выдохнул Рон.
— Ну так, — хмыкнул Эрик, подходя к Ноксу. — Легендарным просто так не назовут. Алан, где ты его нашел?
— На выходе из парка встретил. Кажется, он и так шел сюда.
— Да вас слышно было за два квартала! — громко сказал Гробовщик, на лице которого появилась широкая улыбка. — И можете не шептаться.
Рон и Алан смутились; Нокс поспешно спрятал газонокосилку.
— Я не успел вас поблагодарить, — начал Алан, — мистер... простите, я не знаю вашего имени...
— Я тоже вам благодарен, — добавил Эрик. — Если честно, я не думал, что у нас получится выбраться отсюда без потерь.
Улыбка на лице Легендарного Жнеца чуть изменилась; теперь ее уже нельзя было называть веселой и почему-то Рону стало от нее не по себе.
— Ну так это и не конец, молодой человек. — Гробовщик перевел взгляд на небо, в постоянно сменяющемся калейдоскопе цветов которого ощутимо прибавилось темных и красных оттенков. — Это только начало.

***
Отношения между людьми — очень сложная вещь. Отношения между шинигами еще сложнее. Когда ты работаешь с одним человеком десять, пятьдесят, сто лет, он перестает быть просто коллегой. Он становится частью привычного мира. Когда этот человек умирает — мир рушится. Поэтому шинигами, прожившие достаточно долго, очень неохотно подпускают к себе новых людей. А если подпускают, то очень крепко держатся за них.
Июль 1889 г.
***

Воздух почти не двигался. Не шевелились листья деревьев, не слетали со столов документы, оставленные напротив распахнутых настежь окон. Едва-едва заметный, нагретый раскаленным добела солнцем ветерок напоминал собой расплавленную патоку, медленно окутывающую тело. А еще он был похож на застывший, мертвый воздух Адских Пустошей.
Грелль перевернул страницу, пробежался глазами по ровным строчкам и вложил отчет в папку. Создавалось ощущение, что Рона заперли в этом кабинете, оставив наедине с незаполненными квитками и тетрадью с заметками. За те три дня, пока Грелля не было, он разобрал почти четверть давно заброшенной стопки документов.

В коридоре послышались шаги. Кто-то постучал в соседний кабинет, не дождался ответа и дернул за ручку, обнаружив, что дверь заперта. Шаги раздались снова; теперь кто-то шел в сторону Грелля. Через несколько секунд дверь кабинета приоткрылась, и в нее протиснулся Ричард Уолтман, один из диспетчеров соседнего отдела.
— Сатклифф? — удивленно спросил он. — Я думал, ты на больничном.
— Меня уже выписали. Ты в кабинет Уилла ломился?
— Да, ему Говард просил вот это передать. — Уолтман помахал толстой папкой с выглядывающими из нее листками. — Я думал Рону оставить.
— Положи на стол, я передам.
Грелль снова склонился над документами. Несколько минут было слышно только тиканье часов и отдаленные голоса сотрудников Департамента, спешащих по своим делам. А потом диспетчер опять услышал шаги. На этот раз это было несколько человек, но все повторилось по прежнему сценарию: неудачная попытка попасть в кабинет начальника и открытая без стука дверь в кабинет Сатклиффа.
— Грелль? Я думал...
— Меня выписали, Том. И я тоже рад тебя видеть.
В дверях стояли Том Эджворт и Роберт Уорен.
— Спирса нет? — спросил Роб.
— Как видишь. Сам его жду. — Сатклифф пригляделся к коллеге — на грубоватом, но обычно очень спокойном лице Уорена явно читалось беспокойство. — Что-то случилось?
— На Земле черти что творится... Ладно, если Уильяма нет, пойду к Сильверману. Его отделу там тоже сейчас несладко.
И, прежде чем Грелль успел что-то спросить, оба жнеца исчезли за дверью. Диспетчер обиженно хмыкнул и вернулся к стопке отчетов. Он почти не удивился, услышав через несколько минут привычные звуки: шаги, стук в дверь, поворот ручки, снова шаги...
— Ой, Грелль! Ты Спирса не видел?
— Да я вам что, секретарша? — возмутился Сатклифф. — Если бы я знал, где он, меня бы тут не было. У него моя коса. Господи, Ронни, с тобой что случилось?! — Грелль встал из-за стола, и снял с волос бывшего стажера несколько листьев и паутину. — Слингби швырнул тебя в кусты?
— Нет, — ответил Эрик, глядя как Сатклифф отцепляет от пиджака Нокса колючую веточку. — Но очень хотелось. Особенно после того, как он без предупреждения спровоцировал свору бесов и устроил с ними ралли по парку.
— Та-ак, — протянул Грелль, возвращаясь за свой стол, — значит, пока я сижу тут без косы, вы там развлекаетесь, да? Ну что, рассказывайте.
Рон наблюдал за меняющимся во время рассказа лицом рыжего жнеца. Беспокойство, удивление... странное выражение в глазах, когда Эрик рассказал о выходке Нокса — юноша так и не мог понять, что же оно означало. А еще Рональд первый раз за все время видел Грелля таким серьезным.
— Ну что же, — сказал Сатклифф, когда Эрик закончил, — я считаю, что мальчики поступили правильно. — Он внимательно посмотрел на Алана, который уже научился не смущаться от взглядов диспетчера. — Оба.
— Естественно, как ты еще можешь считать, — проворчал Слингби. — Я говорил Уиллу, что тебе нельзя давать стажера.
— Ага, я тоже ему это говорил, — усмехнулся Грелль. — Ты же сам понимаешь, что вы бы не отбились втроем. Ронни разбил круг и запутал их. Плохо, что он сделал это без приказа, конечно. Но ты же не отдал бы такой приказ. Господи, Эрик, да ты сам бы поступил так же, если б смог!
— Что верно, то верно, мистер Слингби. — Все присутствующие шинигами разом посмотрели на дверь, рядом с которой стоял Уильям Спирс. — Дисциплина никогда не была вашей сильной стороной. Впрочем, как и вашей, Грелль Сатклифф. Что вы тут делаете? Если я верно помню, вас не должны были выписать раньше среды.
— Они... решили поменять свое мнение, Уилли, — улыбнулся Грелль.
— Другими словами, вы сбежали оттуда.
— Ну-у... Уилли, там было скучно, не было ни одного красивого мужчины, и мне не давали краситься! А еще там не было моей пилы... Она же у тебя?
— У меня, — согласился Уильям, подходя к столу Рона и беря с него лежащие среди папок и мелких записок яблоко и шар-восьмерку*. — Вы бы разобрались на столе, Нокс, я такого бардака даже в отчетах Сатклиффа не видел. Диспетчер, вы думаете от вас будет здесь толк? В таком состоянии вы будете только мешать.
— Уилли, я прекрасно себя чувствую...
Спирс кинул через всю комнату шар и Грелль поймал его правой рукой. Тут же в его сторону полетело яблоко; оно уже почти вылетело в окно, когда рыжий жнец вытянулся на стуле и поймал левой.
— Видишь, — улыбнулся Сатклифф. Уильям смерил его долгим изучающим взглядом.
— Хорошо, — сказал он наконец, — я верну вам косу. В сегодняшней ситуации нужно использовать все рабочие ресурсы. А яблоко, скорее всего, не мытое. — Грелль, уже собиравшийся откусить кусок, закрыл рот и положил фрукт на стол. — Джентльмены, приведите себя в порядок, найдите остальных из нашего отдела и зайдите ко мне минут через двадцать. У меня есть несколько объявлений. — Спирс окинул взглядом пиджак Рональда. — Заодно расскажете, что с вами произошло.
И только когда за жнецами закрылась дверь, Сатклифф зашипел от боли и сжал рукой левое плечо.

Рон, Алан и Эрик не были единственными, кто столкнулся с бесами. Схватки вспыхивали по всему Лондону; никто из жнецов пока не погиб, но в лазарет поступало все больше раненых. Было созвано совещание, на котором Леофвин заявил, что происходящее на Земле, скоро повторится и в мире жнецов. Руководство и раньше вело подготовку к этому — укрепление подступов к городу началось еще до официального объявления о энергетических колебаниях, обнаруженных научным отделом. Разговоров об этом пытались избегать по двум причинам. Во-первых, была вероятность утечки информации — высшие демоны и раньше время от времени проникали в мир шинигами; не стоило рисковать еще и сейчас, когда им стало намного проще сделать это. А во-вторых, руководство боялось паники.
— Короче, опять тянули до последнего, — мрачно констатировал Эрик.
— Сколько у нас времени? — спросил один из диспетчеров.
— Не больше недели. Скорее всего, меньше, как повезет.
— Уилл...
— Мы отошлем всех стажеров, мистер Слингби. Тех, кто уже вступил в должность, приказано оставить.
Эрик едва слышно выругался.
— Я же говорил, что нужно задержать зачисление.
— На сколько задержать? — тихо спросил Том Эджворт. — Больше двух недель прошло, а вопросы возникли бы уже на второй день.
— Нельзя было это сделать, — сказал Роб Уорен глубоким низким голосом. — Мы тогда два дня лазейку в уставе искали. Уилл сам...
— Джентльмены, — перебил Уильям, — вы не о том думаете.
Эрик недовольно хмыкнул. После небольшой паузы Спирс продолжил:
— Вы должны быть морально готовы к нападению демонов. И вам всем придется держать себя в руках. Если... когда нападут демоны, вы должны быть здесь. Так же теперь разрешено атаковать любого демона, если он не подтвердит своего права находиться в мире людей.
— Мы нарушим перемирие?
— Оно уже нарушено, мистер Хамфриз. Это все, можете идти.
Диспетчеры покинули кабинет, в комнате остался только Грелль. Он обошел письменный стол и подошел к начальнику, смотревшему в окно. Оно выходило на город; внизу были видны черные точки жнецов, спешащих к порту и служебным телепортам.
— Как думаешь, сколько погибнет? — спросил Грелль.
— Не знаю. Надеюсь, меньше чем в прошлый раз.
— А то сотрудников будет не хватать? — усмехнулся Сатклифф. Встретился взглядом с Уильямом, и снова уставился в окно. — Извини. Уилл... Мы что-нибудь можем сделать?
Спирс покачал головой:
— Нет. Мы можем только ждать.

***
Никогда не понимал людей, заключающих контракты с демонами. Это так же глупо, как мышь, заключившая контракт с кошкой. С другой стороны, мышь всегда понимает природу кошки. Люди природу демонов не понимают.
Июль 1889 г.
***

— Себастьян, что это?!
— Низшие демоны, мой лорд.
— Как они попали сюда?
— Не знаю, мой лорд.
Одна из тварей бежит к ним, но, увидев дворецкого, останавливается и, поскуливая, скрывается в переулке. Никто из прохожих не обращает на нее внимания, только бледный от страха мальчишка-продавец провожает ее полубезумным взглядом.
— Почему их никто не видит?
— Они люди, мой лорд. Они видят только то, что им положено.
Вопрос о том, почему их видит Сиэль, остается непроизнесенным. Мальчик и сам знает, что он уже не вполне человек. Для человека он замечает слишком много. Например, снующих по всему городу шинигами, которых сегодня гораздо больше, чем обычно — вдали, на покрытых черепицей крышах, все время мелькают черные пятна. А еще он знает, что дворецкий видит больше него. Уже несколько дней граф подмечает странные взгляды Себастьяна, направленные в небо. Демон никогда не интересовался облаками.
Дворецкий и граф свернули в переулок и дворами вышли к небольшой пустой улочке. Казалось невероятным, что в десяти минутах ходьбы от этого абсолютно тихого и вроде бы даже заброшенного места находится одна из самых оживленных лондонских улиц.
Лавка Гробовщика встретила гостей привычным полумраком, необычной для такого лета прохладой и тяжелым сладковатым запахом.
— А-а, граф, рад вас видеть!
Гробовщик очень странно разговаривает, расставляя акценты в каждой фразе и постоянно меняя высоту голоса. В голосе седого мужчины постоянно слышится улыбка, и из-за этого его речь похожа на речь сумасшедшего; это впечатление дополняется не только его внешним видом, но и резкими размашистыми жестами. Однако, Сиэль был вовсе не глуп, и уже потихоньку начал различать, когда человек действительно сумасшедший, а когда лишь хочет казаться таковым.
— И ваш дворецкий здесь, — продолжил Гробовщик. — Хотя что ж удивительного, сейчас в городе много странных... людей.
Сиэль не знает, кем является Гробовщик. Но он уже точно уверен, что не человеком. Хозяин лавки знает о тех существах на улице, и понимает, что мальчик тоже видит их.
— Мы ищем информацию о странных вещах, которые происходят последние две недели.
— Вот как? — улыбается Гробовщик, и Сиэлю становится не по себе от его взгляда. Хуже всего то, что его глаза закрыты белой челкой, но мальчик все равно чувствует, как его пристально рассматривают. — И что же именно вас интересует?
— Вы, скорее всего знаете, что в Лондоне резко повысилась смертность, — ответил Себастьян. — Очень много несчастных случаев и пропавших людей. Возможно, вы видели их трупы.
— Видел.
— В них есть что-то необычное? Возможно, что-то общее?
— Ничего. Во всех случаях это обычные ссоры, которые обычно заканчиваются перебранкой или обычным скандалом. Просто в этот раз люди зашли немного дальше.
— Немного? Одну женщину собирали по всей Темзе...
Гробовщик рассмеялся:
— Да, бедняжке не повезло. Но это действительно сделал ее муж. Все убийства — дело рук разных людей.
— Так в чем же причина?..
Гробовщик широко улыбнулся.
— Граф, вы же уже начали догадываться о ней. Даже если и нет, то ваш дворецкий знает. Он уже видел такое, не правда ли, мистер Себастьян?..
— Ты сказал, что ничего не знаешь! — прошипел Сиэль.
— Неправда, мой господин. Я сказал, что не знаю, как те демоны попали сюда. Мне это действительно неизвестно, а об остальном вы меня не спрашивали.
У мальчика ушло несколько секунд, чтобы справиться с гневом. Затем он почти спокойно произнес:
— Что же, тогда я должен извиниться, за то, что потревожил вас. До встречи.
Гробовщик кивнул. Уже в дверях Сиэль остановился и снова посмотрел на хозяина лавки:
— В этот раз вы даже не потребовали платы от нас?
— Ну так я и не прощаюсь, граф. — Сиэль вздрогнул, первый раз услышав что-то похожее на угрозу в тягучем задумчивом голосе. — У вас скоро будет возможность отдать долг — мы встретимся намного раньше, чем вы думаете.
Себастьян бросил на Гробовщика странный взгляд, и резко закрыл дверь.

***
Говорят, что шинигами не боятся смерти. Это не совсем верно. Молодые люди, которые недавно стали жнецами, боятся за свою жизнь так же, как и смертные. У большинства страх смерти проходит примерно в то же время, когда должен был бы подойти конец их земной жизни. Поэтому смерти не боятся лишь те, кто достаточно долго прожил после нее. Однако, у этих жнецов появляется другое слабое место. Они начинают слишком зависеть от тех, кто находится рядом с ними, их гибель начинает казаться им намного страшнее собственной. Смерти жнецы не боятся. Они боятся одиночества.
10 июля 1889 г.
***

— Мда, Ронни, Уилл прав — такого бардака даже в моих отчетах нет. — Грелль брезгливо вынул из под кипы бумаг полусъеденное яблоко, лежавшее там определенно не первый день, и выкинул его в мусорную корзину.
Нокс, заполнявший документы, что-то неразборчиво буркнул, не отрываясь от своего занятия. Рыжий жнец бросил на него быстрый взгляд, убедившись, что его не замечают, и выкинул вслед за яблоком то, что когда-то было шоколадом. Оно могло бы им и оставаться, если бы не адская жара, выматывающая не хуже сжавшегося до пределов рабочего графика. Через час вернется ночная смена, и вторая половина отдела отправится на дежурство. И этот час — единственная на сегодня возможность хоть как-то сократить стопку незаполненных бланков.
Когда мусорная корзина заполнилась уже на две трети, Рон, наконец, отложил ручку и начал растирать затекшие пальцы. Понаблюдав несколько секунд за тем, как исчезают с его стола старые записки и скомканные бумажки, он повернулся к открытой двери, через которую в кабинете напротив было видно Алана и Эрика, так же склонившихся над своими столами.
— Грелль, а что я сделал не так в парке? — неожиданно спросил Нокс. Сатклифф перестал перебирать мусор на столе и посмотрел на бывшего стажера.
— Почему ты думаешь, что сделал что-то не так?
— Эрик на меня с тех пор злится.
Грелль усмехнулся:
— Эрик на тебя не злится. Он тебя воспитывает. — И, помолчав, добавил: — Но кое в чем он прав.
— Да?
— Дело в том, Ронни, что тебе там очень повезло. Если бы у тех бесов не было такой проблемы с водой, то тебя разорвали бы до того, как Эрик вас нашел.
— Но ты сам говорил, что нужно брать инициативу в свои руки.
— Да, но нельзя допускать, чтобы эта инициатива оторвала тебе руки, Ронни. В вашей группе Эрик был самым старшим и опытным жнецом, он и должен быть руководить. Правда, — Грелль чуть повысил голос, — Слингби бы пинками выгнал вас из парка, а сам бы потащил бесов за собой к чертям. Где бы его и съели.
— Иди к демонам, Сатклифф.
— Я там уже был. Мне не понравилось. — Грелль выцепил из заметно поредевшей свалки шар-восьмерку и стал его разглядывать. — Так что ты поступил правильно, Ронни, хотя и необдуманно. Рон, а зачем тебе это?
Нокс пожал плечами.
— Чтоб не нервничать. Вот когда Спирс меня вызывает, я у него спрашиваю, влетит мне или нет. Шар отвечает, что нет и я успокаиваюсь.
— И как, работает?
— Нет, — с сожалением ответил Рон и снова зарылся в отчеты.
Грелль потряс шарик.
— Уилли женится на мне? О-о! “Как я вижу, да”. А детки у нас будут? “Весьма сомнительно”. Ну вот так всегда...
— Сатклифф, заткнись, а? Тут люди работают.
— Эрик признается, наконец, Алану в любви? “Без сомнений”!..

— Идиот, — прокомментировал Эрик, закрывая дверь.
— Он просто пытается разрядить обстановку.
— Я не знаю, что он пытается сделать, но меня он только раздражает еще больше.
— Ну, — усмехнулся Алан, — это лучше, чем сидеть и ждать, как это остальные делают.
Эрик не ответил; несколько минут они оба молчали. Юноша был прав — после официального объявления о предстоящем нападении Департамент стал похож на палату неизлечимо больных. Шинигами почти перестали разговаривать между собой; в столовой в обеденный перерыв был слышен лишь стук вилок и ножей. Единственным отличием от больничной палаты была возможность погрузиться в работу, что и делало большинство жнецов.
Алан встал и подошел к окну. Как и окно в кабинете Спирса, оно выходило на порт.
— Мы умрем? — спросил юноша, рассматривая белые башни служебных телепортов, напоминающие причудливо изогнутые буквы “А”.
— Не знаю, — ответил Эрик. — Ты боишься?
— Я не хочу умирать. — Алан посмотрел на напарника. — Ты, наверное, считаешь меня трусом?
— Нет, конечно. Сейчас все боятся.
— По тебе не скажешь.
— У меня просто большой опыт, — усмехнулся Слингби, — я научился хорошо скрывать.
Алан даже не представляет, насколько Эрик напуган. Вот только боится он совсем не за себя... На самом деле страх сейчас можно увидеть в глазах любого из сотрудников Департамента — от Сатклиффа, который прячет его за внезапно обострившимся чувством юмора, до Уильяма, который, в отличие от Эрика, боится не за одного человека, а за весь свой отдел. В жнецах сквозит та же нервозность и раздражительность, что и в людях на земле. Слингби уверен, что от постоянных мелких ссор и стычек Департамент спасает лишь то, что многие жнецы с головой ушли в работу. Как, например, Нокс.
— А я думал, в нашем отделе только одна актриса, — улыбнулся Алан.
Эрик поморщился:
— Не напоминай.
Хамфриз негромко рассмеялся и снова уставился в окно. За портом город жнецов заканчивался; от широкой, поросшей желтоватой травой равнины его отделяла медленная, помельчавшая от жары река. Порт построили там не случайно — равнина была самым энергетически нестабильным местом в округе. И когда демоны начнут проникать, появятся они именно там. Здание Департамента, стоявшее ближе всех к портовым воротам, будет одной из первых преград на их пути.
— Эрик, куда попадают жнецы, когда умирают?
— На кладбище.
Алан покосился на своего напарника:
— Я не про это...
— Да я понял... Я не знаю. Не в ад, это точно. Но, скорее всего, и не в рай.
— То есть, наши души могут просто исчезнуть?
— Ну, после нескольких тысяч лет работы это было бы честно. Раньше я хотел, чтобы после смерти все мои воспоминания об этой жизни исчезли. Если, конечно, моя душа продолжит существовать.
— Раньше? А сейчас не хочешь?
Эрик покачал головой и улыбнулся:
— Нет. Теперь мне есть, что помнить.

***
Страх перед неизбежным не имеет смысла. Вместо того, чтобы зря расходовать время и силы на эмоции, лучше потратить их на рациональную подготовку.
Это правильно.
Возможно, когда-нибудь у меня получится убедить себя в этом.
12 июля 1889 г.
***

— ...Первая группа? Сколько их было?
— Около тридцати. Они даже равнину не успели пересечь. Но то, что они попали сюда, уже говорит о многом. Предупреди своих.
— Да, конечно. Спасибо, Говард.
Спирс положил трубку и сжал пальцами виски, что-то обдумывая. Сидевший по другую сторону от стола Грелль молча смотрел на него, накручивая на палец прядь волос.
— Неужели все так плохо? — спросил, наконец, Сатклифф, когда любопытство взяло вверх. Улыбка, прилагавшаяся к этому вопросу, получилась натянутой и неестественной.
Уильям посмотрел на подчиненного задумчивым взглядом и негромко произнес:
— Ничего такого, чего бы мы не ждали.
— Вот как... — Грелль посмотрел в окно, на портовые башни, казавшиеся белым росчерком на фоне черно-красного безоблачного неба. — Значит, началось.

*Шар для принятия решений. Тот самый, который трясешь, а в нем выплывают варианты ответов.

Серия сообщений "Kuroshitsuji":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Аниме":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Фанфики":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Грани
http://ficbook.net/readfic/45229

Автор: Shendary (http://ficbook.net/authors/antary)
Бета: Вечный Сентябрь
Фэндом: Kuroshitsuji
Персонажи: Г. Сатклифф, У. Т. Спирс, Р. Нокс, А. Хамфриз, Э. Слингби, Гробовщик. Немного - Себастьян и Сиэль.
Рейтинг: R
Жанры: Экшн (action), Джен, Психология
Предупреждения: Насилие
Размер: Миди, 67 страниц
Кол-во частей: 4
Статус: закончен

Описание:
Мир многогранен; тонкими нитями через него проходят грани между решением и действием, правильным и неправильным, моральным и аморальным. Есть и другие грани, разделяющие целые вселенные. Иногда они тоньше, чем те, что отделяют мысль от слова. Даже если этим словом является сигнал к атаке.

Публикация на других ресурсах:
С разрешения.

Примечания автора:
АУ относительно ОВА-6 и манги с 55 главы включительно (т.к. фик был начат до их выхода). Аниме не учитывается совсем.
ООС Рона - по той же причине, что и АУ. Сейчас (после последней арки с кораблем) я воспринимаю этого персонажа по-другому.
Несколько новых персонажей на заднем плане, как мужских, так и женских (не может в Департаменте работать только шестеро жнецов =)). На сюжет они практически не влияют, поэтому как ОСов я их не выношу.
________________________________________
Глава 1. На грани с неизведанным.
За свою карьеру шинигами я видел очень много молодых жнецов. И в своем отделе, и в других. Я наблюдал за ними, видел, как они меняются и забывают все, что было связано с прошлой жизнью. На первый взгляд все они очень разные, но при этом в них есть что-то общее. Возможно, это чрезвычайно странное отношение к смерти, как к своей, так и к чужой. И странное отношение к жизни. А возможно, что-то еще. В любом случае, я так и не понял, по какому принципу из всех душ, попавших в чистилище, именно эти были выбраны для работы жнецов.
15 июня 1889 г.
***

Площадь перед Департаментом напоминала огромную поляну, на которой копошилось несметное количество муравьев-шинигами, стекавшихся к главному зданию организации "Несущие смерть". Яркое летнее солнце еще не поднялось высоко, но уже успело нагреть воздух, унося любые напоминания о короткой прохладной ночи и обещая еще один жаркий и душный день, когда в Департаменте будут открыты все окна, а по этажам будут летать оброненные вечно спешащими куда-то стажерами листки из еженедельных отчетов. Щурясь от слепящих солнечных лучей, Эрик прошел мимо главного корпуса и свернул на небольшую аллею, переходящую в маленький дворик с брусчаткой и лавочками. Сам дворик был зажат между восточным крылом, пристройкой, отведенной для химических и научных лабораторий (пару лет назад их все-таки решили перевести из основного здания от греха подальше) и длинной пятиэтажной постройкой, в которой размещалось несколько отделов по контролю за душами смертных. Именно в это здание и направлялся жнец.
Гул голосов из кабинета был отчетливо слышен даже через закрытую дверь уже в середине коридора. И один из этих голосов явно принадлежал Алану. Эрик чертыхнулся и ускорил шаг. Но, войдя в кабинет, он замер на пороге, не в силах поверить в увиденное. Прямо посередине комнаты стояли Рональд Нокс и Алан Хамфриз и кричали друг на друга. Алан со злостью что-то доказывал, тыкая пальцем в грудь Рону и задирая голову, чтобы смотреть ему в глаза. На столе спиной ко входу сидел Сатклифф и смотрел на них. Когда Слингби обошел диспетчера, то увидел на его лице абсолютно ошеломленное выражение; такое, наверно, было у самого Эрика минуту назад.
— Что здесь происходит? — громко спросил он, пытаясь отвлечь молодежь от взаимных оскорблений. Грелль, который только сейчас заметил Слингби, вздрогнул всем телом и развернулся. Два юных жнеца даже не обратили внимания.
— Они спорят из-за каких-то документов, — сказал Грелль. — Я пытался разнять их. Честно. Они меня не слушают.
— Вообще-то ты наставник и должен разруливать такие моменты, — с насмешкой ответил Слингби. — Они же побить друг друга могут.
— Да-а, я зна-аю, — протянул Грелль. — Но ничего страшного. Я спрятал их косы. И убрал все ножи.
Диспетчер снова повернулся к спорящим и добавил:
— Даже пластиковые.
Эрик хмыкнул и попытался вклиниться между стажерами. Те на секунду прекратили кричать друг на друга, повернулись к нему и посмотрели на него так, что жнец замолк на полуслове и сделал шаг назад. Алан и Рон вернулись к прерванному занятию. Эрик посмотрел на Сатклиффа, который теперь улыбался, скаля слишком острые для человека зубы, и вздохнул. Начинался новый день.

***
(Из старых записей)
Алан Хамфриз умер, не дожив до двадцати лет. Рональд Нокс — до двадцати двух. Никто в нашем отделе — кроме меня — не знает, как они умерли. Здесь не принято расспрашивать о смерти, особенно если это касается новичков. Не знаю, правильно ли я поступил, отдав их на инструктаж к двум моим самым проблемным диспетчерам. Я посчитал, что это заставит их наконец перейти на взрослую модель поведения. Надеюсь, я не ошибся.
Октябрь 1888 г.
***

— Что это? — Рон удивленно посмотрел на пухленькую тетрадочку в кожаном переплете с металлической застежкой сбоку.
— Дневник, — ответил Грелль.
— Чей?
— Твой.
Стажер перевел взгляд на наставника, желто-зеленые глаза чуть расширились.
— А зачем?
Грелль усмехнулся. Чуть больше ста лет назад он сам спрашивал то же самое и в той же последовательности. И ответы своего инструктора он тоже помнил.
— Эта тетрадь не заканчивается и не портится. Ее нельзя сжечь, утопить, разорвать. Потерять можно, — быстро добавил диспетчер, видя, как стажер уже открыл рот для вопроса. — Но делать этого не советую.
Рон задумался, разглядывая тетрадь. Затем снова посмотрел на Грелля.
— Шеф, я все равно не понимаю, зачем мне нужно вести дневник.
Рыжий жнец слез с крышки стола (Нокс уже привык, что его наставник предпочитает сидеть на столе, а не за ним), открыл тетрадь и пролистал пустые страницы.
— Ты шинигами, — сказал Сатклифф, — и если тебе повезет, то ты проживешь очень долго. Через двести лет ты не вспомнишь себя таким, каким ты был, когда попал сюда. Через тысячу — ты не вспомнишь ни одного из своих коллег. Считай, что это — твоя память.
— А такие тетрадки всем дают?
— Да. Только пользуются ими далеко не все. — И развернувшись на каблуках, Грелль пошел к выходу.
— Подожди, я хотел тебе еще кое-что показать. — Жнец остановился в проходе, а стажер вытащил из-за стола странный агрегат. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Затем Грелль сдавленно хрюкнул, пытаясь не рассмеяться, и со вздохом произнес:
— Ронни, милый! Когда я говорил, что орудие Смерти должно запоминаться, я вовсе не это имел в виду!
— Да ладно, шеф, даже Спирс был не против.
— Уилли уже это видел?
Что-то ответить Рон так и не успел — дверь распахнулась, и из-за нее показалась голова Алана Хамфриза.
— Спирс собирает всех в отчетке. Срочно!
— Интересно. — Грелль нахмурился и посмотрел на настенные часы. Стрелки еле-еле подползли к отметке в восемь часов утра. — Что же могло произойти так рано?

***
При жизни я часто задавался вопросами о том, чем является мир вокруг меня. В церковной школе нас учили, что после смерти мы узнаем ответы на большинство вопросов. А если не узнаем, значит, нам и не нужно их знать. Что же, после смерти вопросов стало только больше. Может быть, отец Эдвард был тогда прав, говоря, что мир, созданный Всевышним, слишком велик и сложен, чтобы человек мог понять его своим жалким умом? Я давно уже не человек. Но понять все равно не могу.
Июнь 1889 г.
***

"Отчетка" — большой полукруглый зал, напоминающий собой то ли амфитеатр, то ли кафедру университета — была заполнена лишь наполовину. Такое здесь случалось редко — обычно на длинных жестких скамьях, расположенных одна над другой, собирались все представители южно-британского отделения шинигами, и опоздавшим приходилось порой сидеть на покрытых ковром ступеньках, так как места им не доставалось. Начальники отделов стояли в самом низу, переговариваясь. Уильям посмотрел наверх, нашел глазами Эрика и Алана, сидевших на восьмом ряду недалеко от всех остальных шинигами из его отдела, выцепил взглядом Рональда и Грелля, спускавшихся по лестнице, проигнорировал воздушный поцелуй рыжеволосого жнеца и отвернулся к Говарду Сильверману, заведующему южными и восточными пригородами Лондона. Когда все сотрудники Департамента расселись, на кафедру поднялся мистер Леофвин* из научного отдела, один из самых старых шинигами в организации.
— Уважаемые леди и джентльмены, — начал жнец резковатым, усталым голосом, — я вынужден вам сообщить...
— ...одно пренеприятное известие, — шепотом произнес Грелль, сидящий рядом с Роном. Стажер вопросительно посмотрел на старшего жнеца, но тот только усмехнулся и продолжил слушать.
— ...И в результате этого нам удалось выявить колебания энергетического поля, происходящие в близлежащих параллельных мирах.
— Параллельных мирах?! — переспросил Рон. Грелль шикнул на него, но юноша обратил внимание на прошедший по рядам шепоток. Молодые жнецы и стажеры недоуменно переглядывались и косились на своих наставников.
— Последние два месяца нам поступали сведения о катастрофах, связанных с ослаблением энергетических границ между той реальностью, в которой живут смертные, и тех, в которых находятся демоны и существа, относящиеся к другим классификациям. Около четырех месяцев назад в двух мирах одновременно граница ослабла настолько, что демоны стали беспрепятственно проникать в мир живых. Вчера в одном из них с орбиты сошел метеорит, находившийся там последние три тысячи лет, и ударил в активный вулкан, вызвав тем самым сильное извержение. В нескольких других мирах возникли странные явления, в результате которых стало невозможно использовать не-физическую энергию. Попытки использовать ее вызвали ряд несчастных случаев, а сама ситуация привела к политической нестабильности**.
— Шеф, что он имеет ввиду под “не-физической энергией”? — шепотом спросил Рональд.
— Магию, — одними губами ответил Грелль, наматывая на палец медно-рыжую прядь волос.
— Все пострадавшие миры находятся в одном секторе и непосредственно соседствуют с нашим. У нас есть основания полагать, что данное явление может в скором времени коснуться и нас. Мы ожидаем резкого увеличения энергетических аномалий, возможно — появления большого количества полтергейстов. — Леофвин обвел взглядом полупустые ряды. — В худшем случае возможны массовые проникновения демонов в мир живых и в наш мир.
В зале повисла тишина, которая почти тут же сменилась оживленным шепотом. Рон снова посмотрел на Грелля — на лице рыжего жнеца читалось беспокойство. По какой-то причине он верил той ерунде, которую только что сказал тот сумасшедший старик.
— Разве у нас не перемирие с ними? — крикнул кто-то с задних рядов.
— А ты думаешь, они не используют такой шанс? — Это уже Эрик. — У этих тварей нет никаких принципов.
— Ну я бы так не сказал, — задумчиво произнес кто-то слева и снизу. — Говорят, что демоны не лгут.
— Ну да, конечно не лгут, — согласился Эрик. — Зачем им врать, когда они могут просто не сказать всей правды?
— Джентльмены, джентльмены! Тише, пожалуйста. — Дождавшись, пока гомон в помещении стихнет, Леофвин отошел с трибуны, уступая место Драммонду Макьюэну, коренастому шотландцу с окладистой бородой того же цвета, что и волосы Грелля.
— Значит так, ребятки, ситуация серьезная. — Голос Макьюэна был хриплым, низким и казался чуть надтреснутым. Сегодня в нем почему-то отсутствовали привычные веселые нотки. — Пока еще ничего не началось, но джентльмены из научного отдела считают, что скоро всем будет очень хреново, простите мне мой ирландский. Один черт знает, как это скажется на душах и на их сборе. Приготовьтесь отлавливать сбежавших призраков. — В зале раздались смешки, и Макьюэн нахмурился. — Зря ржете. Посмеетесь еще, когда по Лондону будет шататься куча духов с цепями а-ля Кентервильское Привидение. Самое хреновое все равно не в этом. Кто-то там из вас... мистер Слингби, правильно? Мистер Слингби сказал, что у демонов принципов нет. Это неправда. Принципы у них есть. Но эти сволочи, простите мой ирландский, все равно зацепятся за любую возможность набить себе брюхо или укусить подвернувшегося жнеца за... — Макьюэн покосился на сидевшего рядом с ним Леофвина, — за что достанут. Мы пока думаем над тем, чтобы изменить правила на время и ввести дежурство в паре. Если подтвердится то, что накопал научный отдел, то мы так и сделаем. А пока, ребятки, вам придется быть поосторожнее. Никто толком не знает, как эта аномалия у нас может проявиться. У кого-нибудь есть вопросы?
В воздух взметнулось несколько рук.
— Мистер Уолтман?
— Означает ли это, что нам придется не брать стажеров на полевые задания?
— Если наши опасения подтвердятся, то несомненно, — ответил Леофвин. — Пока же это решение останется за начальниками отделов. Еще вопросы? Да, мисс Купер?
— Вы говорите, что на нас, скорее всего, будут нападать демоны. Но из-за закона о перемирии мы не можем нападать на демонов, которые не нарушают правил. Мне кажется, из-за этого жнецы окажутся в невыгодном положении, если встретятся с демонами. Нам же фактически придется ждать, пока они нападут.
Шотландец повернул микрофон к себе.
— Если эти твари начнут лезть в мир живых, то мы плюнем на все запреты. Кто еще хочет спросить?
Грелль чуть подался вперед и резко вздернул руку.
— Да, мистер Сатклифф, — со вздохом произнес Макьюэн. Рыжий жнец кокетливо улыбнулся.
— Мистер Макьюэн, для начала я хотел заметить, что вам очень идет этот килт. У вас красивые ноги. — Подождав, пока смешки стихнут, Грелль уже серьезно продолжил: — Но меня интересует другой вопрос. Мистер Леофвин говорил, что, возможно, возникнут проблемы с использованием не-физической энергии. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь шинигами тоже используют эту энергию для телепортации, для хранения косы и Книги Смерти. А, ну еще для сбора пленки, конечно. Если мы не сможем ей пользоваться... как мы будем выполнять свои прямые обязанности?
Зал затих. Леофвин закрыл рукой микрофон и перекинулся с шотландцем парой фраз. Затем он произнес:
— Наши коллеги из пострадавших миров не потеряли способности собирать души. Однако им пришлось столкнуться с рядом трудностей. Как уже говорилось, энергетическая аномалия способствовала появлению большого количества заблудившихся душ. Во многим мирах стала невозможна личная телепортация жнецов, что сильно затруднило работу. Вы правы, мистер Сатклифф, возможность убирать косы и книги они тоже потеряли. Однако, осталась способность собирать пленку и становиться невидимыми для смертных. Поэтому полностью работа не прекратилась. Есть у кого-нибудь еще вопросы?
На этот раз рук не было. Собрание было окончено, и жнецы небольшими группами начали расходиться по офисам. Уильям попрощался с начальниками других отделов и подошел к стоявшим поодаль Греллю и Эрику:
— Да, джентльмены, похоже, вам сегодня много чего придется объяснить своим стажерам.

***
В академии шинигами упор делался на сбор душ и на обучение бою. Жнецов всегда не хватало, и в результате цель обучения свелась к максимально быстрой подготовке кадров. Нам не объясняли, как появился мир, в котором мы находимся, и как он работает. Нас просто учили жить в нем. Это действительно было похоже на второе рождение, я чувствовал себя младенцем, которому приходится познавать все заново. И многие из этих знаний я получил сам, уже после окончания академии.
Июнь 1889 г.
***

— Что за бред он нес о параллельных мирах и какой-то энергии?!
— Это не бред, мистер Нокс. Другие вселенные действительно существуют. Но не беспокойтесь, вы вряд ли попадете туда.
— Почему?
— Потому что, Ронни, только высшие жнецы поддерживают связь с другими отделениями. Никому в этой комнате подобное не грозит еще полторы-две тысячи лет. Так что можешь не париться. Кстати, вот эти все забавные штучки, которыми напичкан наш офис, сделаны не у нас. Если бы не обмен, то мы бы сейчас сидели с перьями, чернильницами и носились с записками по этажам, вместо того, чтобы позвонить.
— А “магия”?
— О, это вопрос к Уилли, — улыбнулся Грелль. Спирс нахмурился и поправил очки.
— Я бы не назвал это магией. У нас используют термин “не-физическая энергия”, то есть энергия, на данный момент не связанная с физическим предметом или явлением. У шинигами и демонов есть возможность использовать ее, но, так как мы не принадлежим к миру живых, наши возможности в нем ограничены. Иногда встречаются люди, способные на это. В нашем мире их почти нет, но есть миры, где их много и подобное считается почти нормой. Мистер Сатклифф, вы могли бы и сами объяснить, если я правильно помню, вы делали с свое время несколько докладов на эту тему.
— Я не хотел портить себе репутацию.
— То есть, колдуны и ведьмы действительно существовали?
— Нет, — подал голос Алан. — У нас нет, — поправился он. — В нашем мире настоящие колдуны не рождаются.
— Хоть это хорошо, — вздохнул Рон.
— Эрик, я смотрю, твой стажер уже добрался до библиотеки. — Грелль окинул Алана долгим взглядом, из-за которого тот смутился и покраснел. — Похвально, молодой человек.
— Сатклифф, хватит приставать к мальчику, — резко сказал Эрик.
— А то что?
— Я пристану к тебе.
— Обеща-аешь?
Эрик нехорошо посмотрел на него и повернулся к Спирсу.
— Что ты решил насчет Рона и Алана?
— До официального объявления чрезвычайного положения все будут работать в обычном режиме. На этой неделе переведем их в штат и они будут работать, как и все.
— Что? Уильям, ты что, с ума сошел?! Я не собираюсь рисковать своим стажером!
— Мистер Слингби, у нас дикая нехватка кадров. Мы не можем позволить себе остановить обучение. К тому же, мистеру Хамфризу и мистеру Ноксу осталось стажироваться всего несколько дней.
— А если их убьют, то в их обучении вообще смысла не будет. Уильям, я не собираюсь тащить мальчишку к демонам.
— Эрик...
— Помолчи, Алан! Уилл, какая разница? Если их сейчас зачислят в штат, то им придется поодиночке выходить на дежурство. Ты представляешь себе, что такое столкнуться с демоном сразу после обучения?
— Представляет. — Грелль сказал это очень тихо, но его все услышали.
— Мистер Слингби, и я, и Алан готовы приступить к работе. — Голос Рона звенел от обиды. Сейчас, когда до звания полноценного жнеца и собственной косы оставались считанные дни, очень не хотелось узнать, что “повышение” откладывается на неопределенный срок.
— Пацан, ты уже умер один раз. Повторить захотелось?
— Мистер Хамфриз, мистер Нокс, вы так и не сдали мне отчеты за вчерашний день. Через пятнадцать минут жду их у себя на столе. — Когда Рон и Алан скрылись за дверью, Спирс снова повернулся к Эрику. — Мистер Слингби, хотите вы этого или нет, оба стажера в этом отделе закончат обучение вовремя. Я не имею ни права, ни желания делать им подобные отсрочки. Разговор окончен.
Уильям развернулся и вышел из кабинета.
— Чертов бюрократ, — выдохнул Эрик. — Сатклифф, а ты что молчал? Ты, конечно, эгоистичная сволочь, но я никогда не поверю, что тебе все равно.
— А такое решение все равно не ему принимать. Уилли только одним способом может дать им отсрочку — написать в характеристике, что они два идиота и материал не усвоили. Как думаешь, сколько веков им после этого ждать следующего повышения?
— А демоны в первый день работы — это лучше?
— С демонами они все равно рано или поздно встретятся. К тому же, — Грелль улыбнулся, обнажив острые зубы, — не забывай, что первые два месяца работу мальчиков все равно будем контролировать мы с тобой. У меня, например, за последние полгода скопилась куча бумажной работы.

***
Как руководителю мне приходится иногда принимать очень сложные решения. Часто эти решения связаны с моими подчиненными. Я всегда должен понимать, когда можно сделать поблажку, а когда нельзя. Для меня подобное балансирование на грани всегда было очень сложным. Мне не дано врожденного дара чувствовать других, и об эмоциональных или физических проблемах моих подчиненных я узнаю поздно. Иногда — слишком поздно.
29 июня 1889 г.
***


— Эрик, перестань относиться ко мне как к ребенку.
— Я и не отношусь.
— А это что? — палец Алана обвиняюще уткнулся в кипу документов, лежащих на столе. — С тех пор, как меня перевели в штат, ты загружаешь меня этой мукулатурой. Я бы еще понял, если бы это были нормальные документы. А это какая-то мишура, у которой срок давности вышел раньше, чем я родился!
Эрик вздохнул и пожалел, что у него нет привычки накапливать документы месяцами, как это обычно делал Сатклифф.
— Эрик, я понимаю, что ты беспокоишься за меня, но я могу сам себя защитить.
— От кого, от кучи демонов?
— Ты видел хоть одного из них за последние полгода? Ни один из прогнозов так и не сбылся.
— Алан, я работаю тут уже шестьдесят три года. Поверь мне, прогнозы Леофвина всегда сбываются.
— Ты все равно не сможешь опекать меня всю жизнь! Две недели прошло, а я...

Рон вздохнул, встал из-за стола и закрыл дверь.
— Опять ругаются? — спросил Грелль, не переставая писать.
— Угу. Эрик Алана на землю не пускает. А если пускает, то только с собой.
— Милые бранятся — только тешатся, — рассеянно пробормотал рыжий жнец, дорисовывая на “отчетике” еще одно сердечко.
— Вечно у тебя одно на уме. — Рон подошел поближе и взял листок бумаги, с которого начальник что-то переписывал. Это оказался грамотный отчет, написанный аккуратным ровным почерком. Подняв глаза, он увидел специфическую улыбку Грелля.
— Шеф, зачем ты делаешь два отчета?
— А я не могу писать сразу вот так, — Сатклифф кивнул на лист бумаги с сердечками. — Мозг в трубочку заворачивается.
— Нет, я не про это. Почему ты сразу не отдашь Спирсу нормальный отчет?
— Каждый развлекается по-своему, Ронни, — мурлыкнул Грелль, забирая второй листок. — Ты же меня не сдашь, правда?
— Не сдам, — кивнул Нокс. Шеф, если хотел, мог выглядеть очень угрожающе. Дверь скрипнула, и Сатклифф мгновенно убрал первый отчет под стол.
— Все к Уиллу в кабинет. Что-то случилось, — на одном дыхании выпалил Стивен Келли и исчез за дверью.

— Этой ночью в районе доков было замечено несколько полтергейстов. Сторожа на трех складах примерно в одно и то же время видели летающие коробки. Один из них утверждает, что подъемник сам по себе включился и стал вертеться. — Уилл положил свернутый “Times” на стол. — Кто из вас последнюю неделю работал в доках?
— Я, — ответил Роберт Уорен, привычно теребя цепочку с ключами. — Но я не видел никаких предпосылок к появлению призраков. Все души были собраны вовремя, вы сами видели мои отчеты, мистер Спирс.
— Возможно, это не призраки.
— Полтергейст другого происхождения? — изумился Алан. — Разве это возможно?
— Именно это нам и предстоит выяснить. В научном отделе говорят, что в эту ночь было зарегистрированно несколько вспышек энергии. Примерно в том районе. Боюсь, это начало тех энергетических колебаний, о которых нас предупреждали. Мистер Уорен, мистер Слингби, проверьте на всякий случай эти места. Возможно, там все же окажутся призраки. Мистер Хамфриз и мистер Нокс — с сегодняшнего дня ваш график дежурств сокращается вдвое. Хотя ваши кураторы и так максимально оградили вас от прибывания на земле. — Грелль резко заинтересовался своими ногтями, а Эрик едва слышно хмыкнул. — И, джентльмены... я думаю, пора переходить на боевую готовность.

***
Диспетчер Сатклифф является одним из самых эмоциональных людей, которых я встречал. Его чувства очень часто бьют через край и затрагивают всех окружающих его людей. На лице Сатклиффа мгновенно отражаются все переживания от легкой заинтересованности до страха. По нему всегда можно сказать, когда он боится чего-нибудь. Но при этом я не могу назвать его трусом — я часто видел, как Сатклифф переступает через свой страх, делая в критической ситуации то, что должен сделать. Сначала я считал такую эмоциональность слабостью, но позже я изменил свою точку зрения. Слабость человека не в том, что он испытывает страх, а в том, что он поддается ему.
Июнь 1889 г.
***

Натужный вой бензопилы, привычный шорох пленки. Тело падает на мостовую с глухим шлепком, а убийца — настоящий убийца, не Грелль — поспешно выхватывает из кармана покойника несколько смятых банкнот, снимает с цепочки золотые часы и удирает в запутанные лондонские подворотни.
Шинигами провожает его взглядом — скоро они встретятся снова, но сейчас нужно думать не об этом. Через несколько минут, когда пленка свернута и убрана к коробку, душа покойного направлена в Чистилище, а в блокноте сделаны все нужные пометки, Сатклифф позволяет себе расслабиться, потянуться и глубоко вздохнуть. Это была последняя душа, которую нужно было собрать сегодня, и теперь осталось лишь вернуться в Департамент и написать отчеты. Грелль морщится — он терпеть не может отчеты. Можно было бы потянуть время, пройтись по городу, поглазеть на витрины магазинов, сравнить современный Лондон и тот, каким он запомнил его почти век назад, впервые попав сюда. Или, возможно, подразнить одного знакомого демона... Но сейчас на все это нет времени, и шинигами телепортируется из переулка, исчезая без шума или вспышек света.

Когда Грелль только-только стал жнецом и научился телепортироваться, он все пытался придумать, с чем можно сравнить то ощущение, которое возникает при перемещении между миром живых и тем местом, где жили Боги Смерти. Но даже сейчас он мог сравнить этот... опыт только с ночным кошмаром, который приснился ему очень давно, еще когда Грелль был человеком. Круглый коридор с непрозрачными черными стенками, по которому пролетаешь с огромной скоростью, смутно понимая, что стенки эти нематериальны, и боясь дотронуться до них, чтобы проверить. Перемещение длится всего несколько секунд, иногда даже не успеваешь сделать вздох, как оказываешься в поросшем деревьями дворике между восточным крылом и лабораториями. Сатклифф мог бы телепортироваться внутрь здания, если бы захотел, но то ли по привычке, то ли из какого-то непонятного каприза предпочитал появляться именно здесь. Все телепортации на протяжении вот уже ста лет проходили одинаково, и жнец уже готовился увидеть привычную, вымощеную квадратной брусчаткой аллею, ведущую к широкому крыльцу, как вдруг полет остановился, и Грелль замер посередине черного тоннеля. Жнец подавил вспыхнувшее было чувство страха (не хватало еще поддаться панике) и огляделся, лихорадочно соображая, что же ему делать дальше.
Сатклифф ни разу не слышал о подобных случаях и полагал, что это связано с теми колебаниями энергетического поля, о которых им говорил Леофвин несколько недель назад. С другой стороны, если из этой ловушки невозможно выбраться, то кто сможет рассказать о том, что случилось? Но ведь тоннель остался, и он куда-то ведет. Перемещаться, плавая в пространстве, было сложно, и Грелль попытался подобраться к одной из стенок, чтобы зацепиться за нее. Стенка была матовой и казалась сгустком очень плотного газа. Хотя в тоннеле не было источников света, Грелль прекрасно видел и саму стену, и свою руку, тянущуюся к ней. Возможно это было только игрой воображения, но жнецу казалось, что тоннель пульсирует.
Дотронуться до матовой поверхности диспетчер не успел — все вокруг мелко затряслось, и окружавшая его труба извернулась, закручиваясь в тугую спираль. Грелля ударило о стену, которая оказалась плотной и упругой, и тут же отбросило назад. На секунду шинигами показалось, что стены рассыпались на мелкие осколки и тут же сошлись обратно. Дернувшись несколько раз, тоннель снова выпрямился, но уже совершенно под другим углом. В нем опять началось движение воздуха и полуоглушенного жнеца понесло вперед.

— Что вы этим хотите сказать, мистер Макгилл?
На другом конце трубки послышалось шуршание, и высокий голос с резкими нотками нервно произнес:
— Я хочу сказать, мистер Спирс, что четверть жнецов, телепортировавшихся с Земли с восьми часов до десяти минут девятого вечера, не вернулась в Департамент. Мы получили сигнал о телепортации, но здесь они так и не появились. В научном отделе говорят, что в этот момент над Лондоном был зафиксирован резкий выброс энергии. Возможно, это как-то повлияло на них.
— Вы знаете, кто именно пропал?
— Пока выясняем. По нашим подсчетам там около пятнадцати человек. Но некоторых мы уже знаем точно. Из вашего отдела только один.
Уильям резко сжал трубку и начал лихорадочно соображать. Стажеров... бывших стажеров загрузили бумажной работой, значит Хамфриз и Нокс это быть не могут. У Келли, Смита и Уорена полевая работа сегодня не выпадает. Том Эджворт сидит над отчетами в соседнем кабинете, а Эрика Слингби он видел пять минут назад в коридоре. Остается...
— Вы не могли бы назвать его фамилию, мистер Макгилл?
— Конечно. Это диспетчер Сатклифф.

Красное небо. Грелль протер глаза, но цвет медленно плывущих тяжелых туч не изменился. Красное небо с белыми разводами молний, вспыхивавших то там, то тут. Шинигами осторожно поднялся. Тело ныло, но переломов или вывихов он не чувствовал. Это хорошо. И очки не разбились, только соскочили и повисли на цепочке. Это тоже хорошо. Грелль никогда не был здесь, но прекрасно знал, где находится. Красное небо, огромные камни, разбросанные по песчаным холмам, редкая, почти высушенная растительность и полное отсутствие ветра, из-за чего воздух здесь кажется мертвым, ненастоящим. Его выбросило в Адские Пустоши, в то место, где и обитали демоны.
Нужно было выбираться отсюда, но как? Телепортироваться сейчас он точно не решится, а просить помощи у демонов... Грелль не был таким дураком, каким хотел казаться. В мире живых для этих тварей были установлены ограничения. Здесь же они могли убить кого угодно — никто бы просто не узнал об этом.
Подумав немного, диспетчер решил, что оставаться на месте нет смысла, запрыгнул на самый большой булыжник и осмотрелся вокруг. Со всех сторон насколько хватало глаз тянулась бугристая земля, покрытая красно-черным песком и крупными камнями. Кое-где виднелись скалы. Внимание жнеца привлекли струйки дыма на востоке, отсюда казалось, что там горит с полсотни печей. Сатклифф вздохнул — выбор был между пустыней, которая тянется неизвестно насколько, и, судя по всему, поселением демонов. Ну что ж, у демонов хотя бы может быть телепорт. Спрыгнув с булыжника, Грелль побежал на восток.

Эммануэль Кэрол сделала несколько заметок и захлопнула книгу. Ночь еще даже не успела начаться, и впереди было много работы. Диспетчер перевела взгляд на небо, в котором последние полчаса вспыхивали разноцветные, похожие на трещины молнии. Эмма сняла очки и посмотрела вверх обычными, человеческими глазами. Как она и думала, смертные не видели этих вспышек. Вдруг все стихло, и облака приняли темно-серый оттенок, обычный для вечернего лондонского неба. И только где-то далеко на востоке продолжали сверкать красноватые зарницы.

Это не было поселением. Между камнями и в расщелинах скал собрались группы демонов. С возвышенности, на которой находился Грелль, были видны огни разожженных костров и что-то, отдаленно напоминающее походные палатки. Диспетчер насчитал около пятидесяти небольших лагерей; около ближайших — по пятнадцать-двадцать существ. Демоны в большинстве своем относились к среднему уровню. Никто из них не смог бы покинуть ад самостоятельно, и поодиночке они не были соперниками для жнеца. Но справиться с таким количеством тварей Грелль не мог, и уже собирался уходить оттуда, как в небе несколько раз вспыхнули молнии, и откуда-то сверху упал шинигами. Грелль узнал его — это был Эдуард О’Брайен из соседнего отдела. Иногда они пересекались с ним во время дежурства и, само собой, постоянно виделись в Департаменте. Эд упал довольно далеко от лагерей, но парочка патрульных демонов его все же заметила. Они не были сильными противниками, но если шум драки привлечет внимание остальных... Грелль закусил губу, раздумывая. Сатклифф не принадлежал к тому типу людей, которые очертя голову бросаются спасать всех подряд, подставляя себя под удар. Но в то же время он не любил что-то терять, особенно если это что-то было частью привычного для него мира. Эдуарда О’Брайена Грелль знал уже двадцать с лишним лет. И терять его совсем не хотелось. Краем глаза жнец заметил движение слева — странные вспышки увидели и в лагере, и теперь сюда шло еще с полдюжины тварей. Грелль приподнялся на скале так, чтобы Эд его увидел, показал рукой в сторону пустошей, дождался кивка и завел бензопилу.
Первого демона убил О’Брайен, всадив косу ему в легкие. Второй умер от бензопилы, так и не поняв, что происходит. Из-за скалы появилась та группа, которую заметил Сатклифф несколько секунд назад.
— Беги, — крикнул Грелль, поворачиваясь к ним лицом. — Их там еще много! Ну что, ма-альчики, кто из вас хочет пригласить леди на танец?
Из толпы вылетела металлическая стрела и вонзилось в то место, где мгновение назад стоял жнец. Диспетчер, уже находившийся на небольшом валуне, манерно скривил губы.
— Как невежливо. Разве в аду не учат, как правильно обходиться с дамой? Я попрошу Себастьянчика рассказать вам о хороших манерах. Я бы и сам преподал вам урок, но сейчас я очень спешу. — И, не дожидаясь новой стрелы, Грелль развернулся и побежал прочь от лагеря. Шинигами искренне надеялся, что Эд не будет строить из себя героя и последует его примеру. Поддавшись смутному беспокойству, он обернулся, желая убедиться, что сослуживца там уже нет. Свою ошибку Грелль понял, ощутив удар в левое плечо, опрокинувший его на землю и вызвавший острую боль. Убегать от демонов в пустыню было бессмысленно, и Сатклифф решил выбрать меньшее из двух зол. Мысленно перекрестившись, жнец телепортировался.

— Неплохо, мистер Хамфриз, очень неплохо. — Уильям закрыл книгу и вернул ее Алану. — Мистер Нокс, у вас отличная полевая работа, но ваши отчеты... Возможно, вам стоит сначала писать черновик. И все же, для первых дней самостоятельной работы у вас довольно высокие показатели.
Где-то сзади фыркнул Эрик. В течение последней недели не происходило ничего необычного, и Слингби немного успокоился. Но сейчас, после исчезновения нескольких диспетчеров и после ночной истории с полтергейстом, волнение вспыхнуло с новой силой. И вместе с ним — споры о том, можно ли отпускать молодежь в одиночку. Уильям знал, что Слингби следит за своим бывшим стажером, когда тот все-таки отправляется на землю. Попадается, ругается с Хамфризом, но все равно следит. Спирсу начинало казаться, что назначение Эрика наставником Алана все-таки было ошибкой. Уилл перебрал кипу отчетов, вытаскивая нужные, и повернулся к другим членам отдела:
— Мистер Уорен, у вас дата проставлена вчерашним днем, поправьте пожалуйста. Мистер Эджворт...
— Уильям! — Спирс повернулся к двери, из-за которой показался сначала живот мистера Сильвермана, а потом уже и он сам. Уильяма сначала несколько смущало нежелание Говарда держать себя в форме, но начальник шестого отдела был превосходным стратегом, и это с лихвой компенсировало то, что он фактически переставал быть боевой единицей.
— Что-то случилось?
— Эд вернулся. — Все жнецы в комнате разом посмотрели на Сильвермана. О’Брайен был вторым нашедшимся из пропавших два часа назад шинигами. Первый — Ричард Вильдман — был в шоке и вытянуть из него что-то внятное пока не удавалось.
— Рад за него, — сухо сказал Уильям. — Он рассказал, что произошло?
— Говорит, во время телепортации кинуло не туда. Он видел одного из твоих.
— Сатклиффа?
— Да. На него напали демоны, а твой диспетчер их отвлек и убежал.
— Мистер Спирс...
— Успокойтесь, Нокс. Говард, где Эдуард видел Сатклиффа?
— На Адских Пустошах.
— Ну что ж, — после нескольких секунд молчания неуверенно произнес Стив Келли. — Если столько бегать за демонами, рано или поздно попадешь в место их обитания.
Никто не засмеялся.

***
Многие прописные истины кажутся банальными фразами, пока не прочувствуешь их на своем личном опыте и на собственных ошибках. Одна из самых первых, усвоенных мною подобным образом, — “никогда не доверяй демонам”.
Июнь 1889 г.
***

Небо. Опять небо, только на этот раз темное, покрытое россыпью светящихся точек. И с разноцветными разводами, отражающимися в тяжелых боках черных облаков. Телепортация, которая обычно происходила бесшумно, в этот раз вызвала такой раскат грома, что до сих пор было слышно дребезжание стекол в ближайшем доме. Самого дома Грелль не видел — его загораживали высокие деревья и трава, в которой лежал шинигами. Интересно, Эд убежал? Если нет, то диспетчеру нужно как можно скорее добраться до Уильяма и рассказать о том, что он видел. И личную телепортацию сейчас тоже лучше не использовать. Если Леофвин прав — а Грелль знал, что он прав — то это только начало.
Где-то сбоку раздались голоса, показавшиеся смутно знакомыми. Шум от телепортации, скорее всего, перебудил всех в доме. Грелль попробовал приподняться, но только дернулся от резкой боли в плече и перевернулся на правый бок, зажимая рукой рану.
— …Бард, тут ничего нет!
— Посмотри слева, Финни. Мейлин, я проверю в теплицах.
Вот черт! Грелля пробил холодный пот. Надо же было так попасть — убежать из ада и телепортироваться прямиком к одному из демонов. Здесь трава по пояс, может быть, они не увидят его? Да нет, уж что-что, а запах крови Себастьян почувствует. Справа послышалось шуршание. Дворецкий хотел, чтобы его услышали, он мог подойти совсем бесшумно.
— Не ожидал от вас подобного появления, мистер Сатклифф. Хотя, признаться, это вполне в вашем стиле.
— Я сам от себя не ожидал, Себастьянчик.
— Себастьян, что там такое?
Ну вот, еще и мальчишка. Грелль прикрыл глаза. Шаги, громкое шуршание травы. Он легче своего дворецкого, но не так аккуратен.
— Что он тут делает?
— Не знаю, господин.
— Грелль?
— А я тоже не знаю, граф. — Черт, как слабо звучит голос. Надо вытащить стрелу. На регенерацию уйдет дня три, ранение неприятное, но не слишком серьезное. Если только получится уйти живым от демона... Жнец приоткрыл один глаз. Мальчишка и демон стояли рядом и смотрели на него. Интересно, по нему видно, насколько он напуган? Грелль считал, что у него хорошо получается прятать эмоции, но Уильям, например, всегда видел, когда он боится. А такого эмоционально нечувствительного человека, как его начальник, еще искать и искать. Чего они ждут?
— Себастьян, что будет, если он умрет здесь? Об этом узнают другие?
Демон задумался.
— Да, узнают, — ответил он наконец. — Будет расследование и, скорее всего, выйдут на поместье. — Дворецкий улыбнулся. — Особенно, если руководить им будет мистер Спирс.
“Да нет, — устало подумал жнец, — Уилли точно не будет меня искать”.
— Неси его в дом.
— Что?!
— Простите, господин?
Сиэль, уже развернувшийся спиной, посмотрел через плечо.
— Если он умрет в моем саду, мы привлечем ненужное внимание шинигами. Переночует здесь, а завтра утром пошлем за Гробовщиком.
— А если он умрет ночью?
— Все равно пошлем за Гробовщиком.
Себастьян и Грелль переглянулись. Жнец опомнился и сложил губы в воздушном поцелуе.
— Всю жизнь мечтал, чтобы меня носил на руках такой мужчина.
Демона передернуло.

— Входите, — сказал Уильям, не поднимая головы от стопки документов. Дверь скрипнула, и посетитель четким уверенным шагом подошел к столу. Спирс, вынужденный полагаться на слух едва ли не больше, чем на зрение, научился различать своих подчиненных по звуку шагов: звонкие, часто спешащие Сатклиффа, мягкие, похожие на кошачьи Хамфриза, быстрые, иногда шаркающие Нокса, тяжелые, отдающиеся эхом в коридоре Уорена...
— Доброе утро, Эрик. Вы хотели рассказать о том, что нашли в районе доков?
Эрик кивнул и, не дожидаясь разрешения, сел в кресло.
— Короче, Уилл, в доках нет ничего потустороннего. В смысле, вообще ничего. По-моему, оттуда смылись даже мелкие бесы. Первый раз видел такое “чистое” место. А еще там небо светится.
— Что вы имеете ввиду?
— Разноцветные всполохи в облаках. Люди их, похоже, не видят. В четвертом и шестом отделах говорят, что вчера ночью было так же. Мы проверили — все души собраны вовремя. Чтобы там не происходило, Уилл, это не наш просчет.
— Ясно. Спасибо, можете идти. Ах да, Эрик... С одиннадцати часов будет закрыта личная телепортация. Будем использовать служебные телепорты. Остальные уже знают.
— Да, мне уже передали. — Эрик присмотрелся к начальнику и со вздохом спросил:
— Ты опять работал всю ночь?
Уильям снял очки и потер покрасневшие глаза.
— Нет, не работал.
— Не спал из-за Сатклиффа?
Очки Уильяма вернулись на место.
— Нет, с чего вы взяли?
Эрик неопределенно хмыкнул.
— Рон тоже переживает. Сегодня утром застал его за своим столом. Говорит, что пустой кабинет его нервирует.
— Если он мешает вам работать, отправьте его ко мне.
— Да кому он мешает... Разбирает бумаги, которые на него Грелль свалил, ему там на полгода вперед хватит. Хотя работает он сейчас очень быстро.
— Он просто не дает себе время на мысли...
В окно влетел голубь и сел на стол перед Спирсом. Жнец отцепил от его лапки немного помятый, оборванный по краям клочок бумаги.
“Уильям, твой диспетчер нашелся. Никогда не догадаешься, где. Жду тебя через полчаса. Г.”
— Рона возьми, — сказал Эрик, заглянув в записку через плечо начальника.

***
Когда я увидел Сатклиффа в поместье, то сразу понял, что он чем-то напуган. И причина его страха была не в демоне, стоящем рядом с ним. Почему-то мне совершенно не хотелось знать, чего он боится. Потому что я чувствовал — это напугает и меня тоже.
29 июня 1889 г.
***

Легкий скрип двери, звук шагов, звон чашек и шорох распахиваемых штор... Грелль открыл глаза и тут же прикрыл их рукой, защищаясь от яркого солнечного света.
— Доброе утро, мистер Сатклифф.
— И тебе того же, Себастьянчик, — улыбнулся жнец. На самом деле, назвать это утро добрым он мог с большой натяжкой. Тело ломило, до сих пор болело плечо, и почему-то было очень холодно. Жнец вспомнил, как вчера Себастьян обрабатывал рану. Было много крови, стрелу пришлось разрезать на две части. Сначала Грелль привычно пытался изображать леди, но под конец сил уже не было. Хорошо, что хватило выдержки не закричать. На губе саднил порез — должно быть, прикусил вчера.
Себастьян аккуратно налил чай, снял крышку с тарелки с завтраком. Демон принес бинты, и Сатклиффу пришлось ждать, пока он снимет старую повязку, пропитавшуюся кровью, и положит новую. Рана все еще доставляла ощутимые неудобства, однако за ночь стала заметно меньше. Регенерация жнецов происходила настолько быстро, что порой мешала оперировать хирургам-шинигами.
— Вы так и не рассказали, что вчера произошло, Грелль.
— О, да ничего особенного. — Милая улыбка и наивный взмах ресницами. — Наткнулся вчера на парочку ваших, мы слегка повздорили... Они такие грубые, Себастьянчик, совсем не как ты. Я хотел телепортироваться, но, кажется, слегка промахнулся. Вот, в общем-то, и все...
Демон внимательно посмотрел на жнеца; в карих глазах блеснули алые искры.
“Не поверил”, — понял Грелль. Ну он и не рассчитывал особо. Себастьян подошел к окну и приподнял тюль.
— Похоже, ваш начальник уже здесь. И тот юноша, который был с вами на корабле, пришел вместе с ним.
— О, тогда мне нужно одеться! Себастьянчик, будь джентльменом, не смущай леди.
Улыбка исчезла с лица шинигами, как только дворецкий вышел из комнаты.

Дверь открыл этот чертов демон. Уильям поморщился. Если Сатклифф действительно попал сюда случайно, то ему невероятно повезло. Или не повезло, как посмотреть.
— Вы пришли за своим сотрудником, я полагаю, — произнес дворецкий, видимо, отчаявшись дождаться приветствия. — Он наверху.

Рука слушалась плохо, и пуговицы жакета то и дело выскальзывали из пальцев. Грелль старался не смотреть на свое отражение — слишком бледная кожа, слишком темные синяки под глазами... Косметику вчера пришлось смыть, а накраситься здесь нечем. Жнец бросил беглый взгляд на зеркало и увидел, как отрывается дверь позади него. Повернувшись, Грелль встретился взглядом с юным владельцем поместья.
— Доброе утро, граф. — Мальчишка чуть вздрогнул от улыбки Сатклиффа, но взгляд не отвел.
— Я хотел задать тебе один вопрос. Но ты должен пообещать, что честно ответишь на него.
Грелль хмыкнул. Это было даже интересно. Мальчишка был не глуп, но... Пытаться переиграть жнеца, который почти в десять раз старше тебя? Очень самонадеянно. Хотя это вообще свойственно его возрасту, а конкретно в случае графа Фантомхайва, уверенности прибавлял и демон за спиной.
— Я не против, граф. Но тогда и вы ответите на один мой вопрос. И я задам его первым.
Мальчик немного подумал и кивнул.
— Зачем вы на самом деле приказали помочь мне?
— Я решил, что ты не заслуживаешь такой легкой смерти. К тому же, это было бы нечестно.
Шинигами рассмеялся.
— Вас волнуют понятия чести? Разве когда речь идет о выживании или о мести, не все ли средства хороши?
— Только если на другое нет времени. — Сиэль чуть прищурил не скрытый повязкой глаз. — У нас с тобой времени еще достаточно.
Вот как? Значит, он хочет поиграть с ним как кошка с мышкой. Но еще вопрос, кто в этой игре окажется кошкой, а кто мышкой.
— Хорошо, — кивнул Грелль. — Так что же вы хотели узнать?
Граф посмотрел на красный плащ, аккуратно сложенный на стуле. Жнец проследил за его взглядом. Скоро будет уже год, как он забрал его у предыдущей хозяйки. Год, а он почти не потрепался. Грелль умел хранить вещи.
— Ты жалеешь о том, что сделал? — глухо спросил мальчик. Шинигами покачал головой.
— Нет. Я сделал то, что должен был. Если бы это повторилось, я поступил бы так же.
Грелль не нарушил условия — он же не соврал. Неполная правда не есть ложь, верно? Так, по крайней мере, считают демоны. У жнецов другое мнение — ложь это все, что может намеренно навести на неверную мысль, от недомолвок до осознанных оговорок и неверно расставленных в словах акцентов. Но иногда можно сыграть и не по своим правилам.
В коридоре послышались шаги и голоса.
— ...быть сдержаннее, мистер Нокс. Если вы будете приставать к каждой малознакомой девушке....
Сатклифф засмеялся.
— Уилли, ты зануда! — громко сказал он. — Сейчас не такие строгие нравы, как сто лет назад.
— Нельзя слишком поощрять общение жнецов с людьми, мистер Сатклифф, — ответил Спирс, заходя в комнату. — Это может привести к неприятным последствиям.
Улыбка Грелля стала шире, только в глазах что-то неуловимо поменялось. Как будто сдвинулись стекляшки в детском калейдоскопе.
— Уилли, надо остановить телепортацию.
— Ее уже остановили, диспетчер. Сейчас используются только служебные телепорты.
Сатклифф облегченно выдохнул.
— Ну что ж, думаю мне не стоит больше злоупотреблять вашим гостеприимством, граф. — Жнец забрал плащ со стула и взял начальника под руку. — Ронни, оставь Мейлин в покое! Мы уезжаем.

Грелль позволил себе расслабиться, только когда карета тронулась.
— Ужасно выглядишь, — сказал Уильям, кадя руку на лоб подчиненного.
— Ты тоже. Опять не спал всю ночь?
— У тебя температура.
— Я знаю. Ничего, бывало и хуже. Через пару дней все заживет. Уильям, сколько человек пропало?
— Шестнадцать. Девять вернулись, включая тебя.
— А Эд?
— Да, одним из первых. Он сказал, что видел тебя на Адских Пустошах. Как ты туда попал?
— Если б я знал, — усмехнулся Грелль. — Я видел там демонов.
— Не удивительно.
— Нет, там было очень много демонов. По моим подсчетам около тысячи, и я не уверен, что видел всех. Уилл, они к чему-то готовятся. Там разбиты военные лагеря.
— Но шеф, — встрял Рон, — у демонов же жуткие клановые войны и разрозненность, разве нет? Я думал, что объединение их в одну армию невозможно.
Старшие жнецы переглянулись.
— Знаешь, Ронни, — задумчиво произнес Грелль, — когда-то очень давно один старый шинигами сказал нам с Уиллом такую фразу: “Если вы считаете что-то невозможным, это не значит, что оно на самом деле невозможно. Это значит, что вы просто не знаете, как это можно сделать”.

***
Мы так привыкли считать свой мир безопасным, что не допускаем серьезной мысли о его уничтожении. А еще мы привыкли считать мир справедливым. Мир несправедлив и небезопасен, но если люди будут считать по-другому, то сойдут с ума. Все шинигами сходят с ума, рано или поздно.
Июнь 1889 г.
***

Последние несколько слов, подпись, дата. Все. Сегодняшние документы он заполнил. Эрик потянулся, хрустнув пальцами, и посмотрел на соседний стол. Алан продолжал что писать; тишину нарушали только тиканье часов, скрип ручки и шуршание бумаги, которую теребил ветерок из открытого настежь окна.
— Может, чаю попьем? — предложил Эрик. Хамфриз на секунду глянул на него поверх очков и тут же вернулся к бумагам.
— Так и будешь на меня дуться? — усмехнулся Слингби. Скрип ручки прекратился на секунду, затем продолжился. Жнец хмыкнул. — Ты же не злишься на меня. И сам прекрасно понимаешь, зачем все это.
Алан вздохнул и отложил ручку.
— Никогда не умел долго обижаться. — На губах юноши появилась легкая улыбка. — Но мне надоело, что меня все пытаются опекать. То девушки из регистратуры хотят тортом накормить, то мистер Спирс выдаст самые легкие задания на дежурство. Твои попытки запереть меня в офисе стали последней каплей.
— Я могу извиниться.
— Зачем? Ты же не жалеешь об этом.
— Не жалею, — согласился Эрик.
— И будешь продолжать вести себя так же.
— Буду продолжать. — Жнец улыбнулся. Алан застонал и уронил голову на скрещенные руки.
— Если бы ты оказался среди пропавших диспетчеров, — произнес Слингби после небольшой паузы, — я бы сошел с ума. И стал бы как Сатклифф.
— Не стал бы. Кстати, я кое-что нашел в библиотеке насчет этих энергетических колебаний. Это не первый раз оказывается.
— Да?
— В прошлый раз такое было около шестисот лет назад, как раз в разгар эпидемии чумы. В записях сказано, что тогда исчезли границы, мешающие демонам низшего и среднего уровня проникать в другие миры, и они атаковали Департамент. В тот год было потеряно очень много душ. А еще тогда погибла почти половина штата. С тех пор, кстати, у нас и идет нехватка кадров.
Эрик задумался.
— А там не сказано, как Департамент отбился тогда?
Алан взъерошил рукой волосы.
— Я не до конца понял... говорилось о том, что демоны открывают врата с той стороны. И что эти врата можно закрыть. На поддержание портала уходит много энергии, и, чтобы открыть его заново, нужно время. В тот раз ворота пришлось закрывать всего четыре раза, потом энергетический баланс вернулся к норме, и нападения прекратились.
— И все равно успело погибнуть столько народу... Их же было больше, чем нас сейчас.
— Они были не готовы. Сейчас еще живы те, кто помнит ту атаку. Почти все они находятся в руководстве. Некоторые, правда вышли на пенсию...
В коридоре послышались шаги; через открытую дверь было видно, как Нокс подошел к кабинету Грелля, находившемуся напротив, и открыл дверь.
— Рон, — окликнул его Эрик, — а где Уилл?
— Повел Грелля в больницу. Шеф сопротивлялся и говорил, что хочет домой, но вы же знаете Спирса. Проще переспорить бабулек в бухгалтерии, чем его.
— В больницу? — удивился Алан. — А что...
Договорить жнец не успел — его прервал резкий удар грома, от которого зазвенели стекла. Ветерок, дувший с улицы, стих, и воздух замер. Эрик выглянул в окно и присвистнул: по летнему безоблачному небу растекались темно-красные разводы.
— Смотрите! — Рон показал пальцем на горизонт. Вдалеке, над крышами домов вспыхивали разноцветные зарницы.

Прим. 1: Леофвин (Leofwin) — имя, используемое в Европе в средние века (около 1000 г. н.э.). Фамилии тогда еще в обиход не вошли.
Прим. 2: Эта часть речи — кроссовер с несколькими играми и книгами.
Насчет отсылок к Гоголю и Уальду.
Пьесса “Ревизор” была впервые поставлена в 1836 г. и ставилась по всей Европе с 1853 по 1907 гг. Учитывая интерес Грелля к театру, можно предположить, что он знаком с с этим произведением. А вот от Рона этого ждать нельзя — поэтому он и не понял, к чему вообще была сказана эта фраза.
Новелла “Кентервильское привидение” была опубликована в 1887 г. Нет ничего удивительного в том, что кто-то из жнецов прочел ее, но большинство шинигами все же могло не понять отсылки к ней — произведение, написанное всего два года назад нельзя назвать обязательным к прочтению любому уважающему себя джентльмену.

Серия сообщений "Kuroshitsuji":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Аниме":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Серия сообщений "Фанфики":
Часть 1 - Грани
Часть 2 - Грани. Глава 2
Часть 3 - Грани. Глава 3
Часть 4 - Грани. Глава 4

Фотографии LolaBlack : Different

Фотографии LolaBlack : Different

Дружба животных

Фотографии LolaBlack : Гарри Поттер

Фотографии LolaBlack : Different

Фотографии LolaBlack : Гарри Поттер

Различные картинки по Гарри Поттеру

Вчера из маршрутки я выползла практически на карачках. Я рыдала и булькала, ибо увидеть такое кино мне доводится нечасто.
Началось с того, что из метро я пошла на автобусную остановку, встала там, засунула в уши наушники и стала ждать маршрутку.
Приехала она минут через 15, почти пустая, только мама с сыном, сидят спиной к водителю.
Сидят, беседуют. А у меня музыка в ушах, но я все равно слышу.
И слышу я, как этот самый сын, такой парень лет... Гм... За 20?
Делает что-то неописуемое. Он, сидя в маршрутке, рассказывает своей маме, что он гей.
Вот именно. Тихо так, наклонившись в ней, в полголоса говорит так очень спокойно и убедительно: "Мама, ну я же знаю, что ты очень нервничаешь всегда. Ну, согласись, мама, что ты где-то даже истеричка?
Вот я и подумал, что здесь, например, ты постесняешься, а дома - это же ужас что будет..." Мама поднимает на него совершенно стеклянные глаза и говорит: "Я правильно тебя поняла, Вова?" Вова кивает головой: "Да, мама, именно это я тебе и хотел сказать. Я больше не буду жить с тобой и с папой, я буду жить со своим парнем, он хороший, он тебе понравится, ты же всегда хотела, чтобы у тебя было два сына..."
У мамы на лице написано просто какое-то вселенское охуение, она смотрит на него и видно, что ни одной из своих мыслей озвучить просто не в силах.

А маршрутка тем временем стоит на остановке, потому что людей мало, водитель не хочет ехать пустым. В маршрутку заходят люди, садятся, никто не обращает внимания, у большинства - наушники в ушах. И тут маму накрывает. Она вскидывается, и уже довольно громко: +Кааак??? Вооова!!! Ты это мне сейчас хочешь сказать, что у меня никогда не будет внуков!?? Как ты можешь, Вова?! Я, еще вполне молодая женщина, так хочу стать бабушкой, а ты вот прямо так щас сидишь и спокойно мне говоришь, что у меня не будет внуков???-
Люди в маршрутке заинтересованно поворачиваются в сторону Вовы. Наступает тишина. Я сижу напротив и делаю вид, что я ничего не слышу, у меня в ушах наушники, мне неловко. И где-то даже смешно. Смешит меня именно мальчик Вова, у него вид человека, которому больше уже нечего терять. И он готов на любой прилюдный цирк, лишь бы не дома, за запертой дверью. Наверное, он хорошо знает свою маму. Вова слегка наклоняется к маме и так же
ровно, спокойно и тихо говорит: "Ну, мама, речь разве об этом? Я просто хочу тебе сказать..."
"Что ты голубооооооой????" - взвывает мама на всю маршрутку. Вот это уже услышали даже те, у кого орет в наушниках. Обернулся даже водитель. Тем временем маршрутка уже проехала две остановки и снова встала, водитель опять ждет, пока соберется побольше пассажиров.
И тут начинается, собственно, кино. Я сижу напротив мамы. И тут вдруг ее осеняет, она смотрит на меня в упор и говорит: -Девушка, ну вот хоть вы мне скажите, раз уж так получилось, это нормаааально??- Вова говорит ей:
-Мама, не надо у этой девушки ничего спрашивать. Мама отмахивается, может быть, она видит во мне приличную тетку?
И продолжает: нет, погоди, Вова, вот девушка, взрослая, спокойная такая. Вот я хочу, чтобы она мне сказала: это нормально, то, что ты вот сейчас мне говоришь??
Я смотрю на нее в упор и говорю: -Да, это нормально. По лицу парня кажется, что он сейчас либо заржот в голос либо зарыдает.
-Как нормаааально?? - выдыхает мама. Вова еще раз повторяет: -Мама, не надо спрашивать ничего у ЭТОЙ девушки. Она ничем тебе не поможет. Спроси лучше вот у этой-, - и указывает на девушку рядом со мной. Она спит, запрокинув голову назад, в ушах у нее наушники. И вот в этом месте мама делает ход конем и спрашивает:
-Вот девушка, у вас же, наверное, есть парень?!-
Теперь Вова смотрит на меня в упор, я подавляю желание сказать -да-, чтобы она отстала от меня, и мне не пришлось бы говорить то, что сейчас придется сказать.
Вместо этого я говорю: -Нет-,- и понимаю, что шоу, сука, маст гоу он.
Мама замолкает на 10 секунд, потом, еще не понимая, чем это закончится, спрашивает: -Почему?- Я глубоко вдыхаю и говорю в маршрутке, почти полной людей, совершенно незнакомой тетке: - Потому что я лесбиянка-.
Мужик сзади подавился жвачкой. По боковому флангу заржали две девушки.
Вова продемонстрировал ямочки на щеках и сказал мне одними губами : -Зачот-. Маме: -Я же говорил, мама, это не тот человек, который может тебе помочь...- Мама , видимо, поняла, что это есть всемирный заговор: и спросила у девушки рядом со мной: -А вы? Вы тоже лесбиянка???- Девушка, проснулась, встрепенулась, вынула из уха наушник и удивленно сказала: -Нет! Я - нет. А у вас какие-то проблемы?-

Ржали все, даже почему-то мама Вовы. Но я думаю, это у нее нервное. В этом месте я гаркнула: -Остановите на светофоре!-, - и вышла. Когда я закрывала дверь, Вова сказал одними губами :
- Спа-си-бо-. Думаю ему еще будет весело, этому Вове. А я до сих пор чувствую себя замысловато.?

Зверь в тебе.
http://ficbook.net/readfic/36102

Автор: Destiny (http://ficbook.net/authors/Destiny)
Бета: Ну нет её,нет!
Фэндом: Kuroshitsuji
Персонажи: Себастьян/Сиэль
Рейтинг: R
Жанры: Экшн (action), AU, Психология, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика, OOC
Размер: Миди, 30 страниц
Кол-во частей: 10
Статус: закончен

Описание:
Участник уличных боев без правил,Себастьян по кличке Пантера живет довольно бурной,хоть и однообразной жизнью.Но на ринге появляется новый боец,который,похоже не позволит Пантере скучать.

Посвящение:
Эдьке.Найду,ухи пообрываю)))

Публикация на других ресурсах:
После того как закончу.

Примечания автора:
Ещё один бред с подачи одного моего друга.
В мире животных.
Узенькие улочки,начинавшиеся сразу за цементным заводом были худо-бедно освещены,а вот дальше фонари горели редко и слабо.Единственным ориентиром ночью служили только неоновые вывески дешевых закусочных и светящиеся окна домов.Последних,впрочем было немного,так как мирные обыватели предпочитали спать в это время.Себастьян шел привычным маршрутом,каждый раз безошибочно поворачивая в нужном месте.Наконец узкий переулочек свернул вправо,открывая взору довольно большое заасфальтированное пространство в окружении домов.Музыка-то ли рок,то ли металл-орала так,что уши закладывало,а разноцветные прожектора слепили,делая площадку похожей на дискозал.Себастьян поморщился и прикрыл глаза рукой.Откуда-то сбоку,из-за цветастой занавески вынырнул пухленький субьект неопределенного возраста,располагавший всеми внешними данными мошенника-бегающими глазками,длинными ловкими руками и дешевым портфельчиком.
-О,Пантера!-восторженно пискнул он,порываясь облобызать гостя или хотя бы заключить в объятья.Себастьян брезгливо отстранился,удерживая порывистого товарища на расстоянии вытянутой левой руки.
-Ты меня раздражаешь,Кролик.Как всегда.(пр.Автору почему-то вспомнился Канда О_О)
-Ладно,ладно.И хорош меня кроликом звать-я не из вашей банды.
-И?-флегматично поинтересовался Пантера,переключивший свое внимание на толпу.
-И я просил называть меня Ник.Ты сегодня в основном составе?
-Зря кости ломать?Покорнейше благодарю.
-Значит,в отборочную команду?-Кролик-Ник зашевелился,подсчитывая что-то в уме.
-Я не настроен сегодня драться.Половина присутствующих связываться со мной не желает.
-А деньги тебе не нужны?
-Неа.
-Сотню накину.-затем со вздохом поглядев на каменное лицо Себастьяна поправился.-Две.
Пантера широко зевнул,рискуя вывихнуть челюсть.
-Давай,Кролик,попробуй меня заинтересовать.Не получится-свалишь.Я сегодня хотел просто понаблюдать.
-Пантера,смилуйся надо мной.Половина наших доходов-с твоих боёв.Заклинаю тебя!
-Неубедительно.Я пошел.
В глазах Ника сверкнул отчаянный огонек надежды.
-Эй,а не хочешь помахаться с новеньким?Говорят он-просто маленький монстр!
-Ключевое слово здесь "помахаться".Какой смысл?И что значит "маленький"?Карлик?
-Нет,здесь другое.Между прочим,он уже завалил Тигра,так что я бы на твоем месте тоже осторожничал.
-Кто говорит об осторожности?Кстати,как его зовут?
-Понятия не имею.Какое-то редкое имя.
-А в клубе?
-У него еще нет имени.
-Нет имени,а он добрался до боя с Тигром?Хм...Твое счастье кролик,заявляй меня в отборочной команде.И ты обещал две сотни к заработку.
-Эй!Сам сказал,тебе деньги не нужны.
Себастьян молча развернулся и исчез в толпе.
Всё пространство,казалось,было забито людьми совершенно хаотично,но стоило приглядеться и становилось видно,что это упорядоченный хаос.Все взгляды были устремлены к центру площадки,где на импровизированом ринге сходились дерущиеся.К тому моменту,когда Пантера оказался около заграждения,очередной бой закончился и зрители помогли унести с арены проигравшего.В боях без правил,как это ясно по названию,о рыцарстве не помышляют.Но есть один нюанс.Не убивать ни в коем случае.
В этот момент под ограждение пролез на место побежденного какой-то пацаненок в мешковатой толстовке и рваных джинсах.Кивнул противнику и сделал несколько разминочных движений,ожидая начала боя.
-Это и есть тот маленький монстр?-поинтересовался Себастьян у Ника,пробравшегося к нему сквозь толпу.
-Да.Сейчас увидишь.Алекс-Кролик дернул подбородком в сторону победителя-похоже,не в курсе.Видишь,ухмыляется.
-Ну,учитывая разницу в габаритах,у мелкого больше шансов.А вот со мной он вряд ли продержится дольше пяти минут.
-Спорим,продержится?На весь твой "гонорар".
-Ты играешь наверняка,Кролик.На половину.
-Две трети.
Кулак,показанный ему Пантерой,быстро охладил излишнюю решительность.
-Половину так половину.-со вздохом согласился он.
В этот момент резкий вой сирены оповестил о начале боя.Шум голосов затих,так что теперь по ушам била только музыка.Похожий на медведя Алекс тут же попер в лобовую атаку,надеясь на легкую победу.Но пацаненок поднырнул под его правую рук,попутно двинув противнику кулаком под ребра.Двигался мальчишка плавно,словно скользил.В нем ничего не говорило о напряженности или желании победить.Руки расслабленно мотались вслед за корпусом,колени мягко пружинили и только точеный подбородок поворачивался в сторону Алекса.Разозленный своей неудачей взрослый боец попытался двинуть наглому пацану кулаком в челюсть.В ответ мальчик только пригнулся и неожиданным ударом ноги заехал Алексу по колену.Тот взвыл и не менее внезапно ответил сильным хуком слева.Пацаненок повалился на бок и несколько раз перекатился по земле.Затем поднялся,держась рукой за разбитую скулу и снова бросился в атаку.Как и предположил Пантера,преимущество в маневренности у мальчишки вскоре дало ему серьёзную фору.В то время как Алекс получал многочисленные удары по болевым точкам,его щуплый противник отделывался лишь мелкими повреждениями.Наконец мальчишка красивой подсечкой заставил соперника потерять равновесие и мгновенно оказавшись у него за спиной "помог" ногой по почкам.Алекс поднял вверх левый кулак и разжал его,признавая поражение.Из-за ограждения вылезли двое его дружков и практически вынесли бойца на себе.Зрители гудели и свистели.Теперь мальчик должен был победить одного из лучших бойцов клуба,чтобы стать его участником.Ник обеспокоенно завозился.
-Эй,все в порядке?
Себастьян не ответил,только плотоядно облизнул губы и шагнул на арену.Теперь он не был обычным человеком.Здесь,под светом прожекторов он становился циничным и безжалостным бойцом с повадками хищника.Зрители исступленно скандировали "Пан-те-ра!Пан-те-ра!".Правда многие орали "Давай,пацан!Приручи эту кошку".Но это только добавляло остроты ощущений.
Мальчик перед ним поднял голову и Себастьян с удивлением заметил,что у него на глазу повязка.Но подобное было только на руку-значит,бить лучше с той стороны,где противник лишен бокового зрения.И ещё обнаружилось,что пацану на вид едва ли можно дать шестнадцать.Однако дьявольский огонек в единственном глазу свидетельствовал о боевом настрое.
Пантера применил свою излюбленную тактику-деморализовать противника еще до начала боя.
-Эй,пацан!Зовут-то тебя как?А то в больнице над койкой табличка с именем пустая висеть будет.
Мальчик спокойно выдержал и издевательский тон и одобрительный гогот толпы.
-Победишь-скажу как зовут.А так-зачем?
-Ладно.-Себастьян улыбнулся фирменной улыбкой,от которой у оппонентов поджилки тряслись,и с сожалением понял,что на пацана она не произвела ровным счетом никакого впечатления.-Чувствую,будет жарко.
С этими словами он скинул куртку,оставив на себе только легкую майку,чем вызвал вздох восхищения у женской половины зрителей.
Сирена надсадно взвыла,заставляя кровь течь быстрее,а тело налиться предвкушением порции адреналина.Пантера плавно двинулся к противнику,на ходу вычисляя слабые стороны.
-Потанцуем,малыш?
"We're face to face"
На площадке стало очень тихо.Только музыка,ставшая как-то приглушенней превратилась в пульсирующий поток вибрации,будоражащий нервные окончания.Пантера начал осторожно,бочком подбираться к противнику.Мальчишка тряхнул головой,перебрасывая длинную челку со здорового глаза.И неожиданно рывком оказался напротив Себастьяна,двигаясь по кругу в том же направлении и с той же скоростью.Оба примеривались,приноравливались друг к другу.Через полкруга пацан резким скачком преодолел расстояние между ними и поднырнул под встречный удар.Себастьян отметил про себя манеру соперника двигаться толчками,поэтому сам дрался чуть с замедлением,словно нехотя.Мальчик оказался у него за спиной,целя рукой в позвоночник.Пантера не позволил ему ударить,развернулся,пригнувшись и попытался сделать нижнию подсечку,но ловкий пацаненок подпрыгнул и как в салочках перескочил через противника.Аудитория засвистела.Пантера только ухмыльнулся.Всё это были цветочки.Необходимо показать противнику,что ты не такая неприступная крепость,а потом уже ошеломить,наброситься и победить.Так что они вновь обменялись ударами,довольно вялыми.Похоже,его тактику раскусили и мальчишка не торопился атаковать в полную силу.В таком случае нужно было сменить стратегию.Нападать.
Одна композиция закончилась и после секундной паузы включилась другая.Безвкусная попсовая песенка с отвратительным вокалом.Почему-то именно она заводила Пантеру и именно под нее лучше всего получался рисунок боя.С диджейского пульта Ник подмигнул ему и показал на часы,одними губами произнеся:"Пять минут уже!".Ничего,заработок за отборочный бой получается приличным,половины от него хватит с избытком.Себастьян расслабленно покрутил головой.Снова не спеша двинулся на пацана,подпевая солистке."Baby,the way you move makes me crazy.Certainly your dance makes me crazy.Oh,oh,I like the way you move".В бойцах отличается лишь типаж.На шкафообразных качков следует налетать вихрем,ломая защиту,если таковая и будет.С молодыми соперниками проще выдерживать паузы,которые не переносит горячечная юная натура.Доводить своей беспечностью.Всячески показывать,что бой не вызывает никакого интереса и не требует ни малейших усилий.Тогда противник теряет голову и становится уязвимым.Судя по огоньку в глазах,мальчик все же старался победить,поэтому спокойный настрой Пантеры его взбесил.Серией быстрых ударов он принудил того вяло защищаться.И неожиданно упал,получив мощный толчок под ребра.Несильный,но чувствительный.Пацан шлепнулся на пятую точку.Судя по гримассе,весьма болезненно.Поднялся,причем,Себастьян теперь заметил,что мальчишке что-то мешает двигаться.Возможно,его толстовка,слишком длинная,а может недостаток обзора.Пацаненок проигнорировал сочувственно-оценивающий взгляд и не вставая до конца мячиком кинулся в ноги Пантере.Тот отступил,хоть и получил ногой по голени.Дальше держать оборону не было смысла,поэтому,едва поднявшись,мальчик встретил удар кулаком в плечо.Еле удержался на ногах и боднул соперника лбом в подбородок.Похоже,даже зрителям был слышен глухой стук.Противники разошлись,потирая ушибленные места.Бой определенно становился слишком затянутым.А народ,как известно,жаждет хлеба и зрелищ.Зрелище было тут же предоставлено в полном объеме.Себастьян неуловимым движением оказался рядом с пацаном и слегка приложив его коленом в солнечное сплетение,отправил того в полет спиной по асфальту.Мальчик пролежал пару секунд без движения,потом неловко приподнялся,принимая сидячее положение.Взглянул на Пантеру,словно намереваясь прожечь его взглядом и медленно,очень медленно поднял вверх сжатый кулак.На секунду словно задумался,а потом медленно разжал пальцы.Зрители выли,как раненные слоны.Кто-то от восторга,кто-то в ярости.Пользуясь тем,что пристального внимания к бойцам больше не проявляют,Себастьян поднял свою куртку и подошел к поверженному противнику,протянув руку.Мальчик с брезгливо миной,словно боясь запачкаться,отстранился и встал сам,подозрительно прямо держа спину.Выглядел он неважно.Кроме скулы у него теперь была разбита и губа,костяшки пальцев сбиты в кровь,а спина толстовки пропахана черной полосой.Он молча отряхнул штаны и с удивительной ловкостью просочившись сквозь толпу,исчез.Рядом материализовался Ник,весь сиявший,как мамаша на детском утреннике.Хлопнул Пантеру по плечу.
-Старик,да ты просто зверь.Но мать твою,как это было эффектно.Вам обоим надо сниматься в кино.
-Угу.-Себастьян смотрел в ту сторону,куда ушел мальчик.-Давно он здесь?
-Пацан?Недели две.Кстати,держи свои честно отработанные.Завтра придешь?
-Посмотрим.-сунув купюры в карман,молодой человек скрылся.Ник только плечом дернул.Свое они оба на сегодня отработали.
Уже около выхода Пантера нагнал пацана и даже подумал было,что тот плачет.Руки у того были прижаты к лицу.Но оказалось,что мальчик просто одевает сережки.Металлические,в виде шипов.Неудивительно,что он их снял.Такими при желании можно и артерию проколоть.
-Эй,подожди!
-Чего тебе ещё?-с неприкрытой враждебностью поинтересовался мальчик.
-За тобой должок,между прочим.
-Какой?
-Обещал сказать,как тебя зовут,если проиграешь.
-А на кой,черт тебе это,а?
-Маленький,а такой грубый.-сокрушенно покачал головой Себастьян.-Мой тебе совет,малыш:хочешь довести противника одними словами,будь вежлив.Предельно вежлив.
-Спасибо за совет,я пошел.
-А мне в ту же сторону.
-Зато мне в другую.
-Постой,постой,малыш.-Пантера придержал мальчика за рукав и пошел рядом.-Разве не понимаешь?После каждого боя остаются недовольные.Если кому-нибудь по пьяни вздумается тебе отомстить,что будешь делать с пятью здоровенными мужиками?
-Убегу.
-В таком состоянии?Ты идешь еле-еле.Так что пойдем вместе.
Пацан вздохнул и опустил голову,уже не пытаясь сбросить руку Себастьяна со своего плеча.Они подошли к выходу из маленького переулочка,где курили вызывающе одетые особы понятно какой профессии.
-О,Пантера,я смотрю ты перешел на мальчиков?Пацан,сочувствую.-с этими словами одна из девушек шлепнула мальчишку пониже спины.Себастьян невозмутимо ухмыльнулся.
-Завидуешь,Триша?Ничего,будет и на твоей улице праздник.-но руку с плеча убрал.
Они дошли до пустынной развилки.Пантера остановился.
-Так как же тебя всё-таки зовут?
-Сиэль.
-Сиэль...-неспешно,будто перекатывая имя на языке,повторил Себастьян.-Неплохо.Но вот кличку тебе никак нельзя дать.Ты ни на одного зверя по тактике не похож.
-Все равно я в клуб не вступил.Продул же.
-Тогда ещё один совет:завтра не показывайся,а послезавтра приходи.Меня не будет,а любого другого из отборочной команды ты завалишь.Только подлечись,а то на ногах не удержишся.
-Что это ты такой добренький?
-Я?Да так.Меня редко кто заставляет действительно стараться на арене.
-Глупо.
-А ты,Сиэль,видимо приютский,да?
-Да.
-Сбежал?
-Не совсем.По ночам нас не охраняют и я бегаю сюда,развлекаюсь.
-Странные развлечения,однако.Впрочем,не мое дело.Давай я тебе руку перевяжу.
-Не надо.
Пантера уже достал из кармана аккуратно свернутый бинт.
-Кстати,совет номер три:перед боем лучше обматывай кулак бинтом,хотя бы в четыре слоя.-он продемонстрировал собственные перетянутые костяшки.
-Ясно.-Сиэль поморщился.
-Больно?
-После того,как ты меня сегодня приложил,конечно,нет.
-Ладно,дурацкий вопрос.Все,готово.-Себастьян завязал концы бинта бантиком.
-Мне направо.-предупредил мальчик.
-Мне налево,прямо,еще раз налево,прямо,направо,налево и прямо до упора.
-Дурак.
-Есть немножко.Вот возьми.Честно заработанные.-он протянул пацану половину своей выручки.
-Не буду я брать.Всё,я пошел.До встречи.
-Пока,звереныш.
-Что?
-Звереныш.Тебе эта кличка подходит.-Пантера прислонился к стене под фонарем.Темные глаза сверкали из-под черных ресниц.
Сиэль махнул рукой и скрылся в темном переулке.Через два квартала он машинально сунул руку в карман и обнаружил смятые купюры.Чертов Пантера ухитрился-таки всучить ему деньги!Не возвращаться же теперь.В голове до сих пор звучали слова,произнесенные завараживающим бархатным тоном."Пока,Звереныш".
Себастьян,шагая к себе домой ухмылялся.Похоже,скука ему теперь не грозила.
Культурный шок.
Воскресенье настало весьма неожиданно.Казалось,рабочая неделя никогда не кончится,так что внезапно появившееся свободное время пугало своим объемом.Но просто лежать в постели в такой чудесный,хоть и сероватый денек Пантере не улыбалось.Поэтому через полчаса одевшись и неторопливо позавтракав,Себастьян как образцовый студент отправился в Британский музей.Серый скромный пиджак прикрыл широкие плечи,высокий ворот рубашки спрятал синяк на шее,а бесовской огонек в глазах притушили очки.Пантера отступил в тень.По крайней мере,до следующего визита в "бойцовский клуб".
Музей ощутимо терял популярность-в кассах было почти что пусто.По залам бродили ценители прекрасного,одетые так же непритязательно и Себастьян с удовольствием затерялся в недрах стеллажей и экспозиций.Только в одном из залов было откровенно шумновато.Ребячий гомон эхом отражался от высоких стен и нарушал покой остальных посетителей.Десятка два мальчишек носилось по залу,не обращая внимания ни на экскурсовода,ни на учителя.Судя по казенного вида одежде,ребята приехали на экскурсию из какого-то интерната.Внезапно перед глазами Себастьяна,за огромной витриной мелькнул смутно знакомый темный затылок.Правда,теперь,вместо серой с заклепками на голове обреталась черная повязка с аккуратным бантиком.Несколько секунд ушло на обходной маневр,ещё несколько на то,чтобы приблизиться к мальчику.По начищенному до зеркального блеска полу можно было передвигаться абсолютно беcшумно.Оказавшись за спиной Сиэля,сосредоточенно разглядывавшего древнюю амфору,Себастьян легонько тронул его за плечо.И удивился,когда чуть не получил в глаз.
-Ой,простите.-гнев на лице мальчика быстро сменился на смущение,которое в свою очередь уступило место искреннему удивлению.
-Пантера?!Ты то здесь что забыл?И в костюме...
-Слишком много вопросов.Кстати,кого ты так старался отправить в нокаут?
Сиэль дернул плечом.
-Да так,одного идиота.Так все же,что ты тут делаешь?
-А мне,значит,нельзя ходить в музеи?К тому же я до сих пор не представился.Меня зовут Себастьян.
Мальчик хмыкнул.
-Поздновато мы знакомимся.Кстати Ник твое имя то ли действительно не помнит,то ли скрывает.
-Кролик-то?Он и собственное периодически забывает.
Откуда-то издалека раздался грохот,крик учительницы и визг вахтерши.Сиэль сжал кулаки и с ненавистью посмотрел в ту сторону,откуда доносился звук.
-Придурки.Не понимают разницы между музеем и цирком.
Себастьян взял его за локоть и увлек к небольшой банкетке в углу зала.
-А ты,получается,любишь музеи?
-Я здесь чувствую себя защищенно.-уклончиво ответил мальчик.
В белой чуть длинноватой рубашке и с приглаженными волосами Сиэль действительно выглядел трогательно-беззащитным.Если не вспоминать,как он вчера бросался в атаку с искаженным от ярости лицом,то можно было подумать,что мальчишка и мухи не обидит.Хотя таких сильных детей мучители больше всего любят "ломать".Долго и коллективно.Возможно ли,что он уже сломлен?Себастьян хотел спросить ещё кое что,но Сиэль его опередил.
-Я сегодня приду в "клуб".Ты там будешь?
-Нет.И тебе не советую.
-Это ещё почему?-уже с нотками враждебности поинтересовался подросток.
-Во-первых,в приюте могут заметить твое отсутствие,а во-вторых в клубе в последнее время неспокойно.
Сказал и понял,что добился прямо-таки противоположного эффекта.Но добавить ничего не успел,потому что с другого конца зала донесся голос учительницы,собиравшей ребят.
-Увидимся.
-Увидимся,Звереныш.
-Далось тебе это прозвище!А впрочем...-Сиэль вяло махнул рукой и скрылся.От наметанного взгляда Себастьяна не укрылось,то,что мальчик слегка приволакивал ногу.Но это были явно не последствия того броска,а на арену Звереныш не выходил уже три дня.Молодой человек поднялся с банкетки и направился к выходу.Опять придется идти в клуб...
Однако уже через два часа первый червячок сомнения начал закрадываться в его душу.С энергией втрое большей,чем нужно для резки салата,Себастьян орудовал на кухне,мыслями постоянно возвращаясь к мировой проблеме:Стоит ли идти в "клуб" или нет.Там уже третий день шла отчаянная грызня.Общая масса разделилась на две части и нападала друг на друга с претензиями,высосанными из пальца.Вербальные баталии все чаще перерастали в банальные побоища.Толпа,жадно ловящая каждое движение на арене-это одно.Толпа,обезумевшая от жажды крови и лишнего адреналина в крови-совсем другое.С одной стороны,Пантеры эти дрязги не касались.Более того,он их люто ненавидел и держался подальше.С другой стороны,сегодня Сиэль несомненно появится там и окажется в сущей мясорубке.Хотя Себастьян не вполне понимал,отчего так волнуется за полузнакомого пацана.Возможно,хотел узнать получше ребенка,который в таком возрасте участвует в боях без правил,якобы для развлечения.
Внутренний голос с интонациями заправского проповедника вещал:"Нужно перехватить мальчика,пока он не пострадал серьезно.Ты же чувствуешь ответственность за него?Так действуй."Другой внутренний голос,принадлежавший скорей Пантере,огрызался на праведную сторону:"Я этого идиота предупредил?Предупредил.Моя миссия выполнена.Какая на фиг ответственность?Я ему что,мамочка?"Совесть-проповедник не унимаясь,бубнила:"У бедного малыша нет никого.Ты втерся к нему в доверие,а теперь бросишь?".Все эти мысленные диалоги порядком надоели Себастьяну и он постарался сосредоточиться на готовке,подпевая для настроения.Но неожиданно поймал себя на том,что мурлычет одну и ту же мелодию."Baby,the way you move makes me crazy.Certainly your dance makes me crazy."Пантера пнул ни в чем не повинный кухонный шкафчик."Твою мать!"-это было сказано с чувством.Нож сользнул по пальцу весьма ощутимо.Глядя на красные капли на кухонном столе,Себастьян твердо решил,что никуда не пойдет.
В полной темноте Пантера,чертыхаясь и проклиная собственную слабость шел по извилистым улочкам,находя привычные ориентиры.Впереди уже показалось расцвеченное огнями пространство.И тут же,за кругом света обнаружилась хрупкая фигурка в мешковатой толстовке.
Белый слон.
Сиэль прислонился к стене под пожарной лестницей,где свет был не таким слепящим.Повязка на нем была та же,что и днем-на затылке забавно топорщился бантик.Пантера бесшумно подкрался сзади и расположился так,чтобы мальчик оказался зажат между ним и стеной.Даже не оборачиваясь,Звереныш угадал.
-Пантера.-даже без вопросительных интонаций в голосе.
-А кто ещё подкрадывается к тебе со спины?
-Ты говорил,что не придешь.
-Ну не мог же я оставить тебя здесь одного.
-Мог.Ты мне никто и не должен мне ничего.
Себастьян,покоробленный последним замечанием,потянул мальчишку за собой к пожарной лестнице.
-Люди-звери,малыш.И я тебе это докажу.Но с безопасного расстояния.
Вялого сопротивления Сиэля хватило только на первые несколько ступенек.Потом он уже безропотно поднялся на шаткую верхнюю площадку.Пантера оперся на перила и пошарил глазами в толпе.
-Ну и что?-ядовито поинтересовался мальчик.
-Скоро начнется.Видишь,Кролик смылся в свою нору.-он указал на Ника,который действительно по-кроличьи пригнулся и шмыгнул за железную дверь одного из домов.
Внизу раздались крики.Слов было не разобрать,но общая интонация угадывалась без труда.Здоровенный мужлан в байкерской куртке тряс,схватив за шею,какую-то размалеванную девицу.Неожиданно юркий маленький человечек подскочил сзади к байкеру и треснул того бутылкой по голове.Секунду на площадке стояла оглушительная тишина.Пока мужлан не рухнул назад,на того,который ударил.Началось что-то невообразимое:слышалась отборная ругань,звон битого стекла,крики и тошнотворный хруст.Шевелящаяся людская каша время от времени подминала кого-то под себя и тот уже не поднимался.По сравнению с этим,бои без правил были просто детской шалостью.Пантера,борясь с подступившей тошнотой,повернулся к Сиэлю.Мальчик судорожно вцепился в перила,желая отвернуться и не видеть кошмарного зрелища и будучи не в силах отвести глаз от происходящего.Лестница угрожающе качнулась,когда в нее снизу впечаталось несколько человек.В этот момент дверь на площадку рапахнулась.В проеме стоял Ник с фонариком,напоминавший сейчас ангела со старинной гравюры.
-Ну,давайте,-задыхаясь произнес он-шевелитесь.А то сейчас начнется.
И правда,по ржавым ступенькам наверх уже карабкались агрессивно настроенные личности.
-Прости,Звереныш,я тебя похищаю.-Себастьян поднял легкое тельце мальчика и шагнул в пыльную темноту.
Ник за их спинами загремел ключами,а потом ещё и накинул на дверь тяжелый засов.Удары с другой стороны прозвучали глухо.Следом послышался отборный мат.
Кролик спокойно пошел по коридору,освещая путь фонариком.Пантера со своей ношей не спеша последовал за ним.Дом судя по всему был заброшен и Сиэль поначалу настолько увлекся разглядыванием таинственных темных комнат,что не сразу пришел в себя.Потом забарахтался в крепких руках.
-Пусти меня немедленно!
Себастьян глянул на него,словно сомневаясь,сможет ли мальчик идти самостоятельно.Хмыкнул и аккуратно поставил его на пол,но теперь крепко сжал руку мальчика.Сиэль уже не возражал.Они прошли почти все здание насквозь,когда Ник свернул в одну из комнат.Когда-то это,наверное была детская.Сейчас же розовые с зайчиками обои,кое-где ободранные,кое-где сгоревшие,представляли собой удручающее зрелище.В углу,довершая сходство с декорациями классического фильма ужасов,сидел огромный плюшевый заяц без одного глаза.Мальчик непроизвольно сжал руку Себастьяна покрепче.Ник тем временем подошел к устрашающей игрушке поближе,повернул её спиной и достал из прорехи на спине ушастого маленький кейс с кодовым замочком.Быстро набрал код и открыл его.Внутри лежали аккуратно перевязанные денежные пачки.Пантера хмыкнул.
-Запасливый кролик.
Ник улыбнулся.Достал три пачки и протянул Себастьяну.
-Все,что я должен.
-Мне не нужны.
-Возьми.Ты меня когда-то здорово выручил.
Пантера кивнул и спрятал деньги во внутренний карман куртки.
-Куда ты теперь?
-На Багамы.Шучу,шучу.Поеду домой,куплю домик,стану менеджером по продажам.
-Не представляю.Но удачи тебе.
-Спасибо.
Мужчины пожали руки и вместе покинули дом.Уже на пороге Ник повернулся к Сиэлю и слегка похлопал по плечу.
-Тебе тоже удачи,малыш.Держись за Пантеру,не пропадешь.Ну,пока.-он отошел на несколько шагов,развернулся и крикнул вдогонку:
-Кстати,Пантера!Я помню,что тебя зовут Себастьян.
Тот,не оборачиваясь,улыбнулся.
Сиэль,по-прежнему сжимавший руку мужчины,поднял на него глаза.
-Куда мы идем?
-Не знаю.Пока подальше отсюда,а там посмотрим.
Мальчик согласно кивнул.Они задворками вышли к широкой улице,ярко освещенной фонарями.Несмотря на поздний час,повсюду сверкали вывески кафешек и круглосуточных магазинов.С неба неожиданно посыпалась мелкая морось и Сиэль натянул капюшон.
-Пойдем туда.-Себастьян потянул мальчика к дверям небольшого кафе с вывеской "Белый слон".
Видя нерешительность спутника,он буквально втянул мальчишку внутрь.Сонная официантка отлипла от стойки и подплыла к посетителям.
-Добро пожаловать.Столик у окна,в центре?
-У окна.-выбор был большой,так как в кафе помимо них сидело только четверо посетителей.
Безвкусное на первый взгляд название оказалось не результатом дальтонизма владельца.Весь интерьер был выполнен в шахматной тематике.Уютный столик у окна оказался в меру скрытым от любопытных глаз и Сиэль немного расслабился.
-Что будешь?-Себастьян прервал его размышления.
-Э...я...-мальчик мучительно покраснел.
-Давай я закажу,если не понравится,есть не будешь.Хорошо?
Сиэль кивнул.
-Вот и славно.Девушка,будте любезны,-это адресовалось уже подошедшей официантке.-принесите шоколадный пирог,чай "Персидская ночь" и апельсиновый сок со льдом.
-Это всё?-голос у девушки был немного обиженный,потому что карие глаза смотрели на нее спокойно,без каких-либо эмоций.
-Да.
Когда официантка отошла за пределы слышимости,Сиэль не выдержал и негромко сказал:
-Ты ей понравился.
Себастьян удивленно поднял бровь.
-И что?
Мальчик покраснел как рак,но все-таки выдавил:
-Пантера,ты что,из этих?
-Во-первых,меня зовут Себастьян,а во-вторых,нет,я из тех.Ты что,имеешь в виду гомосексуалистов?
Сиэль кивнул с убийственным выражением лица.
-Ну,не сказал бы.Просто для меня любой человек-это в первую очередь тело.Сложная машина из костей,мышц и нервов.В крайнем случае к этой машине прилагается ум и душа.Это можно считать цинизмом или глупостью,но для меня это правда.
-Ясно.
-Не трясись.Чего-чего,а уж тяги к педофилии я у себя не замечал.
-Я не поэтому спросил.
-Вот и отлично.Спасибо,девушка.-официантка опустила подносик на стол.Пантера сопроводил свои последние слова очаровательной улыбкой,после которой девушка заулыбалась в ответ.
-Вот видишь,почему я не особо приветлив.Зачем давать ложные надежды,если она не в моем вкусе?
-Я понял.-мальчик нерешительно взял ложечку и ковырнул пододвинутый к нему десерт.
-Ну как?
-Вкусно.-лакомство таяло на языке,а чай приятным теплом струился по горлу.
Себастьян мягко улыбался,положив подбородок на скрещенные руки.
-Слушай,а что ты будешь дальше делать?"Клуба"ведь теперь фактически не существует.-мальчик отставил чашку,ожидая ответа.
-Это был всего лишь способ снимать напряжение.В крайнем случае буду ходить в какую-нибудь спортивную секцию.
-А я думал,ты таким образом зарабатываешь на жизнь.
Пантера фыркнул в стакан с соком.
-Ну-ну.Нет,я работаю.
-Где?
-В больнице.
-Правда?-вот это было неожиданностью.
-Чистая правда.Работаю на полставки.Но надо сказать,что "доктор Михаэлис" звучит неплохо.
-У тебя есть медицинское образование?-Пантера сегодня преподносил сюрприз за сюрпризом.
В этот раз стакан оказался предусмотрительно отставлен.
-Сиэль,было бы странно,если бы мне доверяли пациентов,не спрашивая диплома.
Мальчик на секунду замер,удивленный тем,что Себастьян назвал его по имени.
-Знаешь,-он постарался сменить тему-я помню,как в детстве ходил с родителями в кафе и тогда мечтал,что когда вырасту,буду вот так же сидеть с другом,с которым можно поговорить.
-И сейчас твоя мечта сбылась?Или я не совсем друг?
-Сбылась,наверное.Это давно было.
-А твои родители?Расскажешь о них?
-Они погибли во время пожара в театре.Я тогда был у тети.Потом она взяла надо мной опеку,а через три года её зарезал маньяк,которого до сих пор не нашли.
Себастьян сидел,абсолютно ошеломленный не только историей,но и тем,что мальчик говорил ровно,как будто не о себе.
-Прости.-Сиэль вздрогнул,когда теплая ладонь накрыла и стиснула его пальцы.-Не следовало об этом говорить.
-Да ладно.Знаешь,мне иногда стыдно,но я почти не помню их.Все,кажется,было слишком давно.
-Можно мы сменим тему?-осторожно,ругая себя за слабость,попросил Пантера.Не спросил,а именно попросил.Для него остатки душевной травмы навсегда остались осколком в сердце,лишь изредка прекращавшим причинять боль.
-Да.-мальчик и сам стремился быстрее покинуть минное поле,в которое превратился их разговор.
Неловкое молчание прервал Себастьян,взяв ложку из застывшей в воздухе руки мальчика.Он хитро улыбнулся и отправил кусочек пирога в рот.Сиэль неуверенно улыбнулся в ответ и выжидательно посмотрел на него.Трудно,очень трудно,было поверить в то,что всего несколько дней назад они дрались как звери,норовя перегрызть друг другу горло.
Пантера облизнул ложку и довольно зажмурился.
-Ммм...Вкусно.Надо будет достать рецепт.
-Ты готовишь?-удивление ребенка было таким искренним,что Себастьян невольно рассмеялся.
-А что?
-И как ты ещё остался неприбранным к рукам?-куда-то в сторону пробормотал мальчик.
-Хочешь расскажу один секрет?Я в душе-дикая кошка и буду принадлежать всем сердцем той,кто сумеет покорить меня и подчинить своей воле.
Сиэль присвистнул.
-Пантера,да ты мазохист!
-Хм...Возможно.Но мазохист,требующий заботы и внимания.
-Ну,знаешь,с такими запросами...-не привыкшие улыбаться губы чуть сводило.
-Вот собственно,и ответ на твой вопрос.Я так и не нашел человека,который обладает всеми нужными мне качествами.
-Удивительно,что в список пожеланий не входит грудь пятого размера.
Пантера перегнулся через стол и беззлобно толкнул Сиэля в лоб ладонью.
-Мал ещё,чтобы о размерах думать.Тем более о таких.
-А ты в моем возрасте о чем думал?
Высокий лоб прорезала складка.
-Вот это вопрос.Вообще,я в то время серьезно изучал боевые исскуства.Не думалось особо.
-Ясно.-от выпитого чая,уютной атмосферы кафе,неспешной беседы и расслабляющей близости надежного Себастьяна,мальчик слегка заклевал носом.Потом опомнился и посмотрел на часы над стойкой.Два ночи.Проверяющие проходят по комнатам в четыре.
Пантера перехватил его взгляд.
-Пора?-он тоже все понимал.-Идем,провожу тебя немного.
Расплатившись,они вышли на улицу.Влажный воздух стал немного холоднее и Сиэль засунул руки поглубже в карманы своей толстовки.Пальцы наткнулись на на какие-то мятые бумажки.Руку словно обожло.Мальчик протянул те самые купюры,которые ему подсунул Пантера тогда.
-Забери.Мне не нужны.
-Что это?
-Не притворяйся идиотом.Ты мне их дал.Мне не надо,я их возвращаю.
-Не давал я тебе ничего.
Сиэль молча протянул вперед руку с зажатыми в ней ассигнациями.Себастьян вздохнул и своей ладонью согнул мальчишеские пальцы в кулачок.
-Поверь,Сиэль,я не нуждаюсь в деньгах настолько.Если они помогут тебе хоть немного,я очень хочу,чтобы ты их взял.Не хочешь тратить-дело твое,но по крайней мере,отложи на черный день.
-А если каждый день черный?Что тогда?
Себастьян прикрыл глаза и вздохнул ещё раз.Потом мягко,почти неощутимо коснулся пальцами щеки мальчика.
-Я постараюсь что-нибудь сделать.Пожалуйста,верь.
Сиэль помотал головой.
-Ты говоришь как и другие.Тут ничего не поделать,смирись.-он развернулся и бросился вперед,наугад,главное-подальше от этого обманчиво-ласкового чужого тепла.И уже почти повернув за угол,не сдержался,обернулся.Пантера стоял на том же месте,только спина была неестественно прямой,а кулаки сжаты.Понятно,он злился.Но слова,донесшиеся до мальчика,хоть и были выкрикнуты изо всех сил,но не были яростными.
"Я никогда не смирюсь,Звереныш!"


Offset.
Глава написана после окончательного убеждения в своей ничтожности,так что не думаю,что она хорошая.Так или иначе,вот:

Неделя выдалась совершенно сумасшедшей.В больницу поступили пострадавшие при пожаре на
бензоколонке и все палаты оказались переполнены людьми с ожогами различной тяжести.Смены теперь продолжались на два часа дольше.Врачи и медсестры сбивались с ног,персонала не хватало катастрофически.На фоне всего этого ужаса были только минуты относительного покоя.Себастьян снова вернулся к давней привычке-начал курить,иногда по полпачки в день.Впрочем,расшатанным нервам и это не слишком помогало.Жуткий вид обугленной кожи вызывал теперь не только собственные воспоминания,но и сказанное ему Сиэлем.Во время того пожара Михаэлис и другие студенты медицинского колледжа обсуждали,какие травмы могли получить находившиеся там.Цинично и беспристрастно,как будто это не рядом с ними огонь за одну ночь унес десятки жизней.Особенно тяжелое состояние было у двенадцатилетнего мальчика,который чудом выжил.Бенджамин ехал с бабушкой к морю,чтобы отметить свою победу на конкурсе.Пожилая леди скончалась на месте,а ребенок получил кошмарные ожоги.Тело почти не пострадало,а вот шея и лицо практически потеряли человеческие черты.За несколько операций удалось убрать мертвую кожу и даже отчасти вернуть лицу прежний вид,но левый глаз мальчика теперь ничего не видел.Себастьян проводил с маленьким пациентом чуть больше времени чем с остальными,стараясь ободрить.Бенджамин сильно переживал из-за зрения,поэтому Михаэлис пообещал познакомить его с Сиэлем.Пообещал и после ругал себя за глупость.Все его планы были откровенно наивны.За прошедшие семь дней он ни на шаг не приблизился к исполнению своего обещания,данного Сиэлю,а теперь ещё и прибавил к нему не менее трудновыполнимое.Видя откровенно нездоровый вид молодого человека,Джонатан Спейс,главврач отпустил его домой.Себастьян даже препираться не стал.Просто на автомате поплелся к себе.Сейчас максимум на что он был способен,это повалиться на диван и забыться.На улице почти никого не было,редкие прохожие предпочитали рысцой пересекать залитые водой тротуары,чтобы шмыгнуть в свои уютные квартирки.Зонт благополучно остался на стуле в приемной и дождь обрадованно лез за воротник.Около своего дома Себастьян остановился и уже подошел к своей двери,когда боковое зрение уловило какое-то шевеление сбоку.Метрах в десяти от него,на ограде клумбы сидел человек.Разглядеть его получше мешал дождь,но видно было,что он буквально сжимается в комочек,пытаясь защититься от холода.Движимый непонятным импульсом,Михаэлис направился к клумбе.Когда до нее осталось шагов пять он потрясенно помотал головой и ускорился,оказавшись прямо перед человеком.Язык неожиданно подвел,когда глаза наткнулись на серую толстовку и узелок повязки.Синий глаз устремился на него,а в следующую секунду расширился до предела.
-С-Себастьян?
-Звереныш,ты-то здесь откуда?
-Я сбежал.-опущеные плечи чуть дрогнули,стряхивая с мокрой насквозь ткани капли.
-А ну пойдем.-Себастьян излишне резко потянул мальчишку за руку и тот чуть не упал,запутавшись в собственных ногах.-Что с тобой случилось?Ладно.Потом.
Все так же крепко сжимая руку Сиэля,он направился к дому.Достал ключи и не сразу попал в замочную скважину.Что же должно было случиться,чтобы мальчишка посреди бела дня сбежал из приюта,да ещё и еле живой?Оказавшись в маленькой прихожей,Сиэль мельком огляделся.
-Ты здесь живешь?
-Да.Проходи на кухню.
К тому моменту,когда Себастьян вернулся из комнаты с ворохом полотенец,мальчик стоял,тяжело опираясь на дверной косяк на пороге кухни.
-Садись.-Пантера подвинул к нему табуретку,бросив на другую полотенца и поворачиваясь,чтобы налить воды в чайник.Когда он развернулся обратно,Сиэль стоял все там же,нерешительно переминаясь с ноги на ногу.-Что случилось?
-Я весь пол закапаю.-мальчик поднял руку,с которой в доказательство его слов потекли ручьи.
-Ну и черт с ним.Садись,сними толстовку и вытирайся.
Сиэль послушно опустился на край табуретки и принялся стягивать прилипавшую к телу мокрую одежду.Себастьян,повернувшийся во второй раз,чуть не выронил коробку с заваркой.И было отчего-вся грудь и спина мальчика была обмотана бинтами на манер майки.Кое где они прилипали к телу и были покрыты темно-бордовыми пятнами.
-Какого...
-А,ерунда.Это когда я дрался с Тигром.Проехался.
Пантера подошел к нему и присев на одно колено,впился изучающим взглядом в лицо Сиэля.Затем поднялся и вздохнул.
-Я одного никак не пойму,Звереныш.Ты мазохист или просто идиот?
-Я не люблю,когда мои дела касаются кого-то другого.
Себастьян поднял глаза к потолку и судя по губам досчитал до десяти.Потом достал из шкафчика аптечку и вернулся к табуретке.
-Повернись спиной.
Бинты пришлось долго отмачивать,чтобы снять их,не отдирая кожу.Спина в некоторых местах была как будто обожженная,красные полосы тянулись вдоль позвоночника,а под лопатками красовались две довольно глубокие ссадины.
-А эти откуда?-Пантера сосредоточенно промывал каждую царапину,стараясь не обращать внимания на приглушенное шипение,издаваемое мальчиком.
-Там куски арматуры около арены,под заграждением.Я упал прямо на них.А потом и ты меня на спину швырнул.
-Хм...Такое ощущение,что ты ангелок,которому отрезали крылышки.
-Заткнись!
-А что,если не заткнусь?Побьешь?
Сиэль выдохнул и опустил голову.В таком состоянии он и правда ничего не мог.Себастьян уселся на пол и начал осторожно накладывать повязку.Руки уверенно отматывали бинт,лоб был сосредоточенно нахмурен.Наконец,повязка скрыла все следы неудачного падения.Пантера ободряюще похлопал мальчика по плечу,вставая.
-Жить будешь.Теперь вытрись хорошенько.-он отошел к столу,принимаясь мерно позвякивать посудой.Сиэль застыл,вспомнив что-то.Руки с полотенцем замерли в движении.Мальчик пришел в себя,когда понял,что Себастьян уже третий раз спрашивает,все ли с ним в порядке.Молодой человек обеспокоено заглянул ему в лицо,оказавшись в считаных сантиметрах.
-Сиэль,да что с тобой в конце концов?
Мальчик покачал головой.
-Прости,я не должен был загружать тебя своими проблемами.Я...Прости...
Себастьян заметил,что мальчик близок к истерике,поэтому обхватил его личико ладонями,вынуждая смотреть в глаза.
-Ладно,малыш,а сейчас расскажи,кто тебя до такого довел.
Затравленное выражение промелькнуло и сменилось беспомощным.
-Это группа приютских.Они заставляют всех,кто им не нравится делать такие вещи...-он всхлипнул.
-Ты же сильный.Ты мог бы дать отпор.
-Не мог.Их десять,я один.
-А почему остальные не могут сопротивляться им вместе?И почему воспитатели об этом не знают?
-Эти ребята самые сильные.Остальные слабаки или их уже сломали.Воспитатели знают.Многие просто закрывают на это глаза.
Пантера потрясенно молчал.Он знал,какой беспредел творится в подобных местах,но и представить не мог,что персонал так спокойно относится к этому.Сиэль опустил глаза.
-Они меня раньше не трогали.После того как я одному из них челюсть сломал.А сейчас Тим,последняя их жертва оказался в больнице.Рей в их компании старший,вроде командира.Они меня подловили и он сказал:"Ты хоть и одноглазый,но симпатичный.Мы навестим тебя ночью."После отбоя никто не следит за спальнями и они бы все вдесятером...-рассказ,становившийся все сбивчивее,прервался сухими рыданиями.Сиэль задыхался,но не мог выдавить из себя ни слезинки.Хриплые стоны и судорожные всхлипы грозили перерасти в настоящую истерику,поэтому Себастьян использовал единственно возможное средство:усадил мальчишку к себе на колени и крепко прижал к груди.Темноволосая голова оказалась у него под подбородком и Михаэлис принялся нежно гладить спутанные пряди.
-Все хорошо,малыш.Я никому тебя не дам обидеть.Все хорошо.
Сквозь водолазку просочилась горячая влага.Сиэль плакал как ребенок,давая выход всей боли,накопившейся внутри.Себастьян бережно покачивал его в своих руках.Пусть выплачется.
-Шшш,тихо,малыш,тихо.Все хорошо.Я рядом.Успокойся.-вскоре крепкие объятья и успокаивающий теплый шепот сделали свое дело.Мальчик затих и положил голову на плечо Михаэлиса.Судорожно вдохнул.
-Я жалкий да?
Себастьян не сдержался и бережно чмокнул его в макушку.
-Нет.Ты ещё просто ребенок.
Сиэль поднял к нему заплаканное личико и промолчал.Только расцеплять объятья не спешил.
-Эй,малыш,ты знаешь,что мои действия вот-вот начнут подходить под статью о совращении малолетних?
-Плевать.-после этого лаконичного ответа,мальчик снова улегся на его грудь.
За весь вечер Себастьян так и не отпустил от себя мальчика.Когда Сиэль попытался поднести кружку с чаем к губам,рука у него дрожала и зубы все время стучали о край,поэтому Пантера сам поил его,осторожно придерживая за спину.Уже после он отнес сонного мальчика в комнату и устроил на диване.Ложиться рядом не решился,но положил голову на край его одеяла и не выпускал руку Сиэля из своей,до тех пор,пока пальцы мальчика не расслабились и он не уснул.Михаэлис погасил свет и с ноутбуком ушел в гостинную.Ему очень нужна была консультация одного человека,так как затягивать выполнение своих обещаний дольше не представлялось возможным.
Инстинкт.
Сиэль некоторое время удивленно разглядывал комнату,в которой проснулся.Несколько секунд ушло на то,чтобы вспомнить произошедшее вчера и рухнуть обратно на подушку.Пантера теперь наверное,считает его совершенной размазней.Рыдать у него на груди,как девчонка!Мальчик со стоном накрыл пылавшее лицо одеялом.С кухни донесся обрывок телефонного разговора.Сиэль поднялся,обнаружив,что на нем нет ничего,кроме белья и длинной белой рубашки,осторожно приоткрыл дверь в комнату и прошлепал на кухню.Себастьян,опершись на стол и сжимая в руке телефонную трубку стоял лицом к окну.Иногда он, забываясь кивал,как будто собеседник мог его видеть,изредка произносил "Да." или "Не думаю".Потом внезапно дернулся и отодвинув трубку от лица,посмотрел на нее,как на диковинное ядовитое насекомое.
-Обратиться к Клоду?Ты и впрямь дурак,Нокс.
Помедлил секунду и вздохнул.
-Ладно,в крайнем случае придется так и поступить.Спасибо.Хорошо,зайду.-еще через секунду добавил почти шепотом:-Все это паллиатив,Рон.Все слишком шатко.-было непонятно,слышит ли его человек на том конце провода или нет.
Рука с телефоном опустилась,на мгновение безвольно повиснув.Затем взметнулась и отправила трубку на рычаг.По кухне двигался Пантера.Снова подвижный и грациозный.Не оборачиваясь и продолжая колдовать над сковородкой,Себастьян дернул головой,стряхивая со лба челку.
-Проснулся,Сиэль?Садись.Чайник на столе.Сейчас будет готов завтрак.
Мальчик устроился на табуретке,поглядывая искоса на ловкие манипуляции Пантеры.Тот ухитрялся одной рукой доливать масло на сковородку,другой шарить на полке с посудой,и при этом не выглядеть смешным.Все предметы в кухне,казалось подчинялись ему,безоговорочно признавая свою несостоятельнось.
Себастьян выудил из шкафчика тарелку,убавил газ и лопаточкой перекинул на тарелку что-то соблазнительно пахнущее,с золотистой поджаристой корочкой.Сиэль непроизвольно сглотнул слюну.Тем временем в углу стола щелкнул тостер,и на тарелку отправились также два ломтика белого хлеба,на которых таяло по кусочку сливочного масла.
-Прошу.-Себастьян тряхнул своей шевелюрой,шутливо кланяясь и ставя свое произведение кулинарного искусства перед мальчиком.
-Ух ты...-только и смог вымолвить восхищенный Сиэль.Действительно,даже обычную яичницу Пантера ухитрился превратить в шедевр,который и есть было жалко.
-Что,слишком горячее?-мужчина его ступор расценил по-своему.
-Да нет.Просто,так изысканно выглядит.Как будто я лорд какой-то.
-В таком случае,приятного аппетита,ваша светлость.-с этими словами Себастьян ушел в комнату и вернулся через пять минут,на ходу застегивая пиджак.-Все,у меня есть двадцать минут,а потом придется тебя ненадолго покинуть.Ничего?Посидишь немножко один?
Мальчик кивнул,старательно жуя.
-Вот и отлично.-Пантера взял свою чашку и застыл,глядя куда-то в окно.
-Ты меня не собираешься возвращать в приют?-робкая надежда отказалась исчезнуть.
-К извращенцам и педофилам?Покорнейше благодарю.Я постараюсь что-нибудь сделать уже сегодня.К тому же Нокс мне должен,поеду,проконсультируюсь.
-А Нокс....
-Мой бывший школьный товарищ.Он сейчас занимется как раз вопросами усыновления.Что?-последний вопрос был задан,глядя на удивленное выражение лица Сиэля.
-Ты и правда собираешься меня усыновить?Серьезно?
-Куда уж серьёзнее.Не думаешь же ты,что я после всего,что видел и слышал,оставлю все как есть?
-Не знаю.Я теперь совсем запутался.
Пантера ласково потрепал мальчишку по волосам.
-Я постараюсь.Поверь,мне известно,что значит быть одиноким.
-А ты мог бы рассказать о себе?
-Мог.Но это сплошная грязь.Хотя,тебе стоит это знать.Возможно,тогда действительно,лучше будет оставить все на своих местах.
-Расскажи.
-Для начала,я с детства увлекался генетикой.Для меня это было всем.Мать бросила нас,через год после моего рождения.Отец был консервативным человеком.считал,что место женщины дома,с детьми.Наверное,она была права.Отец неплохо воспитал нас с братом.Клод был на два года старше,но мы ухитрялись ладить.Только он умел лицемерить,а я так и не научился.Отец также придерживался собственных взглядов на жизнь в целом,поэтому считал науку бесполезной тратой времени.Хотел чтобы мы с Клодом пошли по его стопам и получили уважаемые профессии.Естественно ученый-генетик уважаемым не был.В старших классах я начал откровенно бунтовать.Тогда я ненавидел и отца и Клода.Он просто не считал нужным принять чью-то сторону в споре.А отец...Когда я поступил в институт,мне удалось год скрывать,в какой именно.Когда папа узнал,скандал был невероятный.Он орал,что заставит меня бросить учебу и стать "нормальным членом общества".Говорил,что изучение природы человека противоестественно.Что вся моя наука-учение дьявола.Я не помню точно,что ответил,но сказал,что если знание от лукавого,то я лучше буду жить в аду,чем под одной крышей с закоренелым религиозным фанатиком,отрицающим опыт всего человечества.Я просто сбежал,как последняя собака.С тех пор я постоянно жалею,что чертова гордость не дала мне веруться и извиниться.А потом наш дом сгорел.Произошла утечка газа.Не знаю,что случилось,но прогремел взрыв.Клод уехал на один из своих процессов.Я приехал в больницу как только смог.Отца почти нельзя было узнать:сплошная обугленная,кровоточащая масса.Это было невозможно видеть.Хуже всего то,что он был еще жив.Два дня.Это был просто сплошной кошмарный сон.Клод пытался приехать,но его рейс отложили.Отец умер,так и не дождавшись любимого сына.И он так и не пришел в сознание,чтобы я смог попросить прощения.Клод прилетел на следующий день.После похорон мы виделись два раза.А теперь можешь решить,кто я.Чудовище,своим эгоизмом убившее дорогого мне человека или просто глупый трусливый дурак.
Сиэль посмотрел на него.И увидел себя.Того,кто винит себя в смерти близких людей.Того,кто не может остановить слезы,просыпаясь от очередного кошмара.Того,кто может излечить его боль и исцелиться сам.
-Я знаю,кто ты.Ты Себастьян Михаэлис,человек,который помог мне по неизвестной причине,и мне искренне симпатичный.Веришь?Я не хочу чтобы ты себя в чем-то винил,потому что и сам поступаю так же.Давай начнем с чистого листа,ладно?
-Давай.-сильная мужская ладонь стиснула почти детскую,но не менее сильную.
На столе зазвонил телефон.

От автора.
Честно,эта глава должна была быть втрое длиннее и закончить всю историю.Но до отъезда дописать ее не представляется возможным,так что прода появится через две недели.Интересное развитие событий гарантировано.
Новые лица.
От аффтара:Поздравьте меня,я стала счастливой обладательницей двух замечательных крысят и принципиально не работающего интернет-модема)))Так что прода тормозит безбожно.

На столе зазвонил телефон.Не городской-вполне современный аппарат с переносной трубкой,а маленький черный мобильник,как нельзя лучше характеризовавший своего владельца:ничего лишнего,голая функциональность пополам с неброской элегантностью.Пантера взял телефон и с некоторым удивлением взглянул на номер на экране.Потом пробормотал:"Интересно,что же ему надо?" и приложил трубку к уху.Пять секунд он просто прислушивался,затем нервно произнес:
-Ник,опять твои кретинские шуточки?-прошло еще несколько секунд,во время которых Сиэль наблюдал,как медленно мрачнеет лицо Себастьяна.Молодой человек неожиданно швырнул телефон на стол,прошипев сквозь зубы:"Чертов Кролик опять вляпался".Подлетев к подоконнику он зажал в руке какую-то маленькую блеснувшую бронзовым блеском вещицу и метнулся в коридор,на ходу схватив телефон со стола.Мальчику,который с изумлением наблюдал за его действиями,он коротко пояснил:
-Ник опять ввязался в какую-то дрянь.Придется помочь.Я скоро вернусь.
-Я пойду с тобой.
-Нет!-Пантера буквально рявкнул это,натягивая куртку.-Жди здесь.Еще не хватало тебя в этой каше.-с этими словами он вылетел из квартиры и на лестнице послышался торопливый дробный стук шагов.
Себастьян буквально летел по улицам.Народу было мало.Никому и в голову не приходило вставать в такую рань,тем более в кварталах за цементным заводом,где жили в основном скрывавшиеся от правосудия преступники,безработные и проститутки.В голове было пусто,а тело покалывало крошечными иголочками от избытка адреналина в крови.Даже мысль:"Надо успеть,обязательно успеть",бившая набатом в сознании первые пять минут,была задавлена,чтобы не отвлекать от главного.Уже на подходе к бывшему месту собраний "клуба" стали различимы отдельные голоса и общий тон выкриков-неконтролируемая агрессия.Завернув за угол,Пантера невольно затормозил.Противников было действительно много-человек десять.Ник лежал у стены,прижав колени к груди,а руки к лицу.Один из мужланов,явно подвыпивший,пнул его ногой,целя в ребра со злобным выкриком:
-На,падла!
Следовало их отвлечь,пока избиение вновь не приняло массовый характер.Себастьян вздохнул.Столько всего надо успеть сделать,а со сломанной шеей это вряд ли получится.Значит оставалось только выжить.
-Эй,парни!
На него уставились.Их оказалось даже больше.Двенадцать.Двенадцать пар осоловелых от количества выпивки и жажды "мести" глаз.И все они были устремлены на одну фигуру,пожалуй,слишком изящную для парня,который двигался к ним от пожарной лестницы.Тут же один участник еще не начавшейся потасовки сплюнул.
-Это ж Пантера!Не,вы как хотите,я драпаю.-и с проворностью,которой позавидовал бы марафонский бегун,он исчез где-то за кучами мусора.
Остальные же были настроены не так пессимистично,по крайней мере,удирать они не собирались.Кто-то бросил вслед благоразумному товарищу такой комплимент,от которого у более-менее приличного человека уши бы завяли.Однако другие загоготали,поддерживая остряка.Пантера стоял,дожидаясь,пока на него соизволят обратить внимание.Руки молодой человек скрестил на груди,а в пальцах правой посверкивала та самая бронзовая вещица.На лице помимо его воли застыло выражение стойкого отвращения к подобному сорту людей,неспособному нападать иначе,чем стадом.Тем временем "стадо" изволило закончить ржать и обратило свое внимание на воспитанного противника.Лица начали принимать выражение "Ах ты,вшивый интеллигент" и за считанные секунды Себастьян оказался в кольце разъяренных соперников.Впрочем,круг был довольно широким,ибо зная нрав лучшего бойца клуба,первым лезть никто не осмелился.Пантера уже прикинул,кого стоит считать особо опасным противником,когда сверху раздался лязг расшатанной пожарной лестницы и все взгляды невольно устремились к источнику звука.Молодой человек так же скосил глаза,а в следующую секунду стал свидетелем восхитительно точного прыжка с четырехметровой высоты.Сиэль приземлился на ноги,спружинив как кошка на своих мягких лапах,прямо в круг в двух шагах от Пантеры.Воспользовавшись очередным ступором нападающих,которые все никак не могли приступить к драке,тот гневно уставился на мальчишку.
-Сказал же тебе сидеть дома!
-А если бы с тобой что случилось?-они говорили полушепотом,стараясь не ослаблять бдительности.-И у тебя верхний замок на второй двери клинит.
-А у тебя мозги клинит,Звереныш.Ввязаться в такое...Ладно,попробуем действовать сообща.
Мальчик сосредоточенно кивнул,становясь так,чтобы каждый из них прикрывал спину другого.
-Да что вы тупите?-наконец пришел в себя здоровенный байкер,кажется тот самый,получивший бутылкой по голове и сейчас исполнявший роль главаря.-Прикончите их!
Спусковой крючок не подействовал бы так быстро,как эти слова.Одиннадцать человек разом бросились вперед,беспорядочно молотя кулаками и чем только под руку попалось.Пантера заметил в руках одного парня бутылку и молниеносно подставил под его удар руку.Кулак был обтянут кожанной перчаткой,а бронзовая вещица оказалась обыкновенной зажигалкой,очень тяжелой и прочной,так как выдержала удар,в отличие от бутылки.Осколки посыпались в разные стороны,а несколько попали кому-то в лицо,судя по воплям.Уже не вполне чувствуя свое тело Себастьян прогнулся,уходя от удара и нанес ответный.Сейчас сдерживать свою силу было ни к чему и рядом послышался треск ломающейся кости.Хищный оскал стал просто нечеловеческим и лишь усилился,когда что-то острое полоснуло его по запястью.Пантера слизнул теплую ленточку крови с руки и нанес еще один тщательно выверенный удар ногой.Противник с ножом отлетел к стене и больше не вставал,только дергался как червяк,разрубленный надвое.На другом конце этой человеческой свалки Звереныш,похоже,справлялся также неплохо,судя по сдавленным воплям и проклятьям.Теперь в состоянии драться было лишь семеро и то,один из них уже не мог твердо стоять на ногах,потому что одна лодыжка у него была вывихнула жесткой подсечкой Пантеры.Краем глаза молодой человек видел,что Ник пытается подняться,но у него не получается.Он хотел бы помочь,но не было никакой возможности.За это секундное отвлечение он тут же поплатился,получив смазанный и тем не менее сильный удар в затылок.Еще спустя две минуты на поле уже оставалось только четверо дееспособных бойцов.Но именно они были самыми сильными,а Звереныш уже начал выдыхаться,да и Пантера тоже.Только теперь он ощутил,как ноет порезанное запястье.Еще чувствовалось,что на затылке набухает порядочная шишка и почему то дергало болью щеку.Руки показались ватными,мягкими,а сознание отчего-то начало транслировать происходящее словно в замедленной съемке.Один из противников медленно-медленно,едва двигаясь,подскочил справа и очень медленно сделав замах,плавно повел кулак к ребрам Пантеры.Слишком медленно,чтобы его остановить.А в это время напротив еще один парень упал,взмахнув руками как крыльями и очень грациозно,как осенний лист осел на грязный асфальт.Звереныш же не успел повернулься и встретить такой же медленный,занявший,наверное полминуты,удар в грудь.И в этой чудовищной замедленной сьемке ясно было видно недоумение в единственном синем глазу,когда мальчик начал постепенно опускаться.Себастьян даже не сразу понял,что жуткий хриплый вой издает он сам,не в силах помешать,тому что происходило прямо на его глазах.А Сиэль все падал и падал,словно под ним был не серый в трещинках асфальт,а бездонная пропасть.И именно в тот момент,когда он коснулся руками земли,время снова пошло быстро и его снова начало не хватать.Пантера развернулся,перехватил кулак,все еще двигающийся навстречу,притянул к себе его обладателя и не слишком церемонясь,отправил в нокаут.Последним в небытие канул тот самый байкер,приложенный головой о перила той самой пожарной лестницы.Себастьян стоял посреди этого разгрома,чувствуя себя опустошенным до крайности.Он машинально стер кровь,сочившуюся из царапины на щеке,боясь подойти к Зверенышу,неподвижно лежавшему в пяти шагах.За него это сделал Ник,сумевший подняться и проковылять от стены,где до этого сидел.
-Эй,пацан,живой?
Пантера пересилил себя,подошел и не чувствуя ног опустился рядом.Ладонь у мальчика была теплая,пульс чуть учащенный,а губы слегка подрагивали.
-Ну что,Спящая красавица,долго спать собираешься?
Небесная синь,сосредоточившаяся,казалось в одной этой радужке сверкнула из-под темных ресниц.Розовые губы дрогнули,размыкаясь.
-Вот засранцы.
Ник расхохотался.Нервно,с истеричными нотками,но счастливо.
-Господи,Пантера,вылитая твоя копия...
-Лучше скажи мне,ушастый,на кой черт ты сюда вернулся?-осведомился Себастьян снимая куртку.
-Да так.Дельце осталось.
-Да так.Жадность одолела.-передразнил его Пантера,осторожно заворачивая Сиэля в куртку и беря на руки.-Идем.
Сиэль сонно моргнул.
-Куда?
-В больницу.
-Ясно.-пробормотал мальчик и привалился к его плечу,доверчиво обнимая Себастьяна за шею.
Таксист очень подозрительно посмотрел на их компанию,но когда услышал краткое объяснение:"Хулиганы напали.Ребенок ранен."довез их какими-то дворами напрямик и даже отказался брать деньги.Уже поднимаясь по ступенькам,Себастьян дал не менее краткие инструкции.
-Ты,Ник,мой давний приятель,мы с тобой шесть лет назад познакомились в пабе "У Мардж",когда играли в бильярд.
-А ты хитер,Пантера.Паб-то сгорел год назад,теперь фиг докажешь.-хохотнул Ник.
Не обращая внимания на его смех,Пантера разбудил задремавшего Сиэля.
-Если кто-нибудь спросит,мы с тобой познакомились в Британском музее.Понял?
-Понял,не дурак.А вчера я сбежал из приюта,шлялся где-то всю ночь,а утром попался хулиганам вместе с Ником,которого первый раз вижу,да?
-Да.Вот и умница.Теперь все будет в порядке.
Успокоенный,Сиэль снова уснул.Пробуждение же было весьма необычным.
Сквозь сон еле слышались голоса,один из которых,спокойный,с хорошо скрытыми нотками раздражения явно принадлежал Пантере,а второй был незнакомый,высоковатый для мужчины и слишком низкий для женщины.
-Себастьянчик,ты такой мужественный,не побоялся драться,чтобы защитить бедного мальчика!
-По твоему,я мог пройти мимо?
-Знаешь,Себастьянчик,мне так нравятся решительные,сильные мужчины.
-Грелль,у тебя что,работы мало?
-Ну почему ты такой холодный?Себастьяаааанчик...
Мальчик не выдержал и фыркнул от смеха.В открывшуюся дверь вошел Пантера,вполне целый,не считая пластыря на щеке,а за ним в проеме показалось некое существо,чей пол оставался загадкой.У существа были красные длинные волосы,стянутые в хвост и перекинутые через плечо.Врачебный халат был явно женского фасона,а вот туфли хоть и изящные,но несомненно мужские.Неестественно розовые губы собрались буковкой "о".
-А он симпатяжка.-пробормотало существо,ни к кому особо не обращаясь.
-А ты губу на него не раскатывай.-отрезал Себастьян,проходя через палату и оказываясь рядом с койкой Сиэля.-Малыш,ты как?
-Живой.
-Ещё бы ты был не живой.А самочувствие как?
-Как будто вчера с ринга.-мальчик кинул косой взгляд на Грелля.
-Да он в курсе.Мы с ним вместе учились в медицинском.Секретов друг от друга нет,правда,Грелль?
-Если ты опять измываешься над моей ориентацией...
-Твоя ориентация не требует долгих раздумий.-Пантера отвернулся,чтобы не показать хитрой улыбки.
-Дурак ты,Себастьянчик.-обиженно надулся красноволосый и покинул палату.
Сиэль снова фыркнул.
-Ну и друзья у тебя,Пантера.
-Да уж.Зато не скучно.Кстати,ты после вчерашнего не передумал насчет усыновления?
Мальчик выразительно поднял брови в жесте:"Я что,на сумасшедшего похож?".
-Ладно,ладно,малыш.-Себастьян ласково потрепал его по голове,как котенка.
-Ну что,намиловались?-голос,прозвучавший от двери заставил бы айсберг утонуть от зависти,столько холода и безразличия в нем слышалось.
-А,Клод,ты уже пришел?-Пантера с безмятежной улыбочкой повернулся к посетителю.
Мелочи жизни.
Судя по всему,братья уже виделись,поэтому обошлось без приветствий.Клод зашел в палату и там начало ощутимо нехватать места.Он поставил на единственную свободную плоскость в комнате-на подоконник,кожанный портфель и расстегнув замки протянул Себастьяну файл с бумагами.
-Все,что нашел.Дело о пожаре,дело об убийстве Анжелины Дюлес,копии свидетельства о рождении Сиэля Фантомхайва,копии свидетельств о смерти обоих родителей.Ознакомься.
Пантера мельком взглянул на Сиэля и углубился в чтение.Старший брат тем временем в открытую рассматривал мальчика.Вблизи вид у него оказался не такой уж и ледяной,только светло-карие глаза поблескивали строгостью,как у школьного учителя из-под очков в дорогой оправе.Он улыбнулся краешками губ.
-А вы и впрямь похожи.
Себастьян поднял от документов темноволосую голову и прищурился.
-Что это вы такой благостный сегодня,господин Фаустус?Вы мне давеча говорили,что не любите детей.
-Не люблю.-легко согласился Клод-Маленьких,пищащих,орущих и ничего не соображающих.Как и кошек.
Пантера показал ему язык,впрочем тут же вернув на лицо прежнее выражение спокойной сосредоточенности.
-Так что с комиссией?
-Будет завтра-послезавтра.Советую вам обоим основательно поговорить и выяснить все нужные детали биографии.Черт знает,что этим придуркам взбредет в голову.Я буду у себя.Если что,звони.
-Хорошо.Только с чего ты вдруг такой добренький,братец?
Клод удивленно поднял брови.Улыбнулся.Снова едва уловимо,уголками рта.
-Потому что моему недотепе младшему братцу нужна моя помощь.-он скрылся за дверью,а Сиэль позволил себе выдохнуть.Себастьян саркастически улыбался.
-Эм,Пантера,а почему у вас фамилии разные?
-Я взял фамилию матери,когда ушел из дома.
-Ясно.Что за комиссия?
-По усыновлению.Клод пообещал ускорить процесс,иначе проверки займут несколько месяцев.Мне не хотелось бы возвращать тебя в приют после того,что ты мне рассказал.Хотя все равно,раньше двух недель тебя не выпишут.
-Почему?
-А чего ты хотел,подравшись с десятком здоровенных мужиков?У тебя две трещины в ребрах,сотрясение мозга.Вообще удивительно,что голова не проломлена и ноги целы после твоего "полета ястреба".
Мальчик скромно ухмыльнулся.
-Я паркуром занимался.Давно правда.Но прыгал со второго этажа.
-Ох,Звереныш,чувствую,ты меня до инфаркта доведешь.Ладно.Нам действительно нужно узнать друг о друге чуть больше.Думаю,комиссия будет состоять сплошь из пожилых теток,которые непременно будут задавать каверзные вопросы.Что ты любишь больше всего?
Сиэль задумчиво поправил челку,лезшую в глаза.Вопрос был черезчур сложный.Что вообще он любил все эти годы,когда каждый день приходилось драться,чтобы не быть битым?
-Знаешь,я в детстве очень любил воздушные шарики.Почему-то синие.А ты?
-Не знаю насчет шариков,но я всегда обожал кошек.
-У тебя их никогда не было?
-Почему же,были.Точнее был.Здоровенный персидский кот.Его звали Мистер Дженкинс.Бедняга умер два года назад,когда ему стукнуло десять лет.
-Бедный.-мальчик сказал это то ли о коте,то ли о его владельце.-Может,расскажешь,что-нибудь про институт?
Себастьян уперся локтями в колени и склонил голову набок,внимательно рассматривая Сиэля.
-Ладно,расскажу как мы пытались приклеить лектора к стулу...

Комиссия действительно выглядела несколько примороженной и состояла из дамы средних лет в деловом бежевом костюме,еще одной дамы в пестром,довольно безвкусном платье и мужчины лет тридцати,который отдаленно напоминал Клода своими очками и суховатостью в общении.С ними также была девушка лет двадцати пяти,постоянно неестественно улыбавшаяся и отрекомендованная как детский психолог.
Клод остался в коридоре,а все остальные уместились в кабинете главврача.Старший брат осторожно похлопал Сиэля по плечу и подмигнул,младшему же заботливо поправил галстук.
Дверь захлопнулась.Мальчик уселся на стул,под светлые очи комиссии и почувствовал себя как на допросе.Тетка в безвкусном платье поджала губы,глядя на Себастьяна,севшего рядом с мальчиком.Последовали стандартные вопросы о принятии огромной ответственности и т.д. и т.п.Говорил в основном Себастьян,ловко обходя мелкие каверзные вопросы.Дама в бежевом костюме время от времени хмурила брови,то ли от природного снобизма,то ли чтобы продемонстрировать,как мастерски они нарисованы.Вся эта обстановка нервировала до крайности и Сиэль подавлял желание вскочить и убежать куда угодно,только подальше от этих рож.Но вот,судя по блеску в глазах обеих теток,вопросы должны были перейти на более интересную область.Девушка-психолог,которую мальчик уже за глаза окрестил Белочкой,взяла его за запястье наманикюренными пальчиками и со словами:"А мы поговорим отдельно."увела его в лаборантскую.От Пантеры не укрылось тоскливо-затравленное выражение лица Сиэля,но им не предоставлялось иного выбора,кроме как спокойно пройти через весь этот дурацкий фарс.Больше всего опасений вызывал мужской элемент комиссии,мужчина такого типа,

Когда мой дьявол счастлив
Все смешалось, перепуталось в голове юного графа Фантомхайва, когда однажды утром, открыв глаза, он вдруг ощутил странное томление в груди. Там, где раньше располагалась холодная глыба мрамора, ничего не чувствующая, никого не жалеющая, теперь что-то сжималось, болело, жгло. И болезненные импульсы пробегали по телу, отдаваясь ломотой и покалыванием в кончиках пальцев, при мысли о том, что сию минуту войдет дворецкий, раздвинет тяжелые шторы и одарит графа своей сияющей улыбкой.

«Себастьян, - подумал граф, переворачиваясь на другой бок. – Так хочется поскорей увидеть его!» И снова первой мыслью за день стал дворецкий. Сиэль приложил руку к груди и, почувствовав взволнованные толчки там, за сеткой ребер, понял: у него есть сердце. Настоящее сердце, которое умеет болеть. Ведь если не так, разве было бы так трудно дышать? Разве дрожали бы руки так сильно? Разве зубы терзали бы так яростно нижнюю губу, закусывая сильно, до жжения и боли, которые не в силах были заглушить боль иную, столь новую для Сиэля, столь странную и незнакомую. И почему-то столь желанную.

- Изволите ли чай в постель? – спрашивает демон с порога, распахивая двухстворчатую дверь.
- Да, пожалуй, - бормочет Сиэль, утыкаясь лицом в мягкий шелк. И тотчас на кровати чувствуется тяжесть тела: Себастьян садится рядом и участливо касается плеча графа.
- Все в порядке, юный господин? – спрашивает он так ласково, так легкомысленно, словно это не он терзал ночью тело Сиэля обжигающими поцелуями, словно это не его руки, не его губы открыли юному графу самые неизведанные глубины содомского греха!
- Лучше не бывает, - лжет мальчишка и еще глубже зарывается лицом в подушку. Слишком близко, слишком горячо, слишком больно. Внутренний голос звучал так отчетливо, так мерзко и насмешливо, что Сиэль еще сильнее зажмурился.

«Итак, пора признать, юный граф Фантомхайв, Вы влюблены в своего дворецкого. Ваш дворецкий демон, исчадие ада, и Вы любите его граф, признайтесь себе».

- Нет-нет, - тихо застонал он. – Нет!
- Нет? – изумленно повторил дворецкий. – Что значит «нет»?
- Нет-нет! Нет, оставь меня, Себастьян, - отозвался мальчик, мучительно выдавливая из себя каждое слово. – Я не хочу никакого чаю, и вообще не буду сегодня вставать.
- Вы больны, господин? – тот же участливый голос звучит, как приговор, а нежные, но настойчивые руки переворачивают графа в кровати, и прохладные губы касаются лба. – Температуры, кажется, нет.

Зачем? Ну, зачем он это сделал? Неужели нельзя было просто оставить Сиэля, как тот и просил. Просил. Вот в чем дело – слова мальчика прозвучали, как просьба, не как приказ, поэтому Себастьян позволил себе ослушаться. Граф уже открыл рот, чтобы произнести приказ по-настоящему, властно, как и подобает, но отчего-то язык стал деревянным, голос не слушался, пропал. Сиэль не смог приказать дворецкому уйти. Потому что не хотел этого сейчас. Не хотел никогда.

«Я хочу, чтобы ты всегда был рядом, - все сейчас сводилось к этой мысли. – Всегда, всегда, всегда... Хочу, чтобы ты не оставлял меня ни днем, ни ночью, ни на час, ни на миг... Хочу, чтобы ты...»

- Да, я, наверное, болен, - хрипло произносит Сиэль. – Поэтому оставь меня. Я сейчас не хочу никого видеть.
- И даже меня? – лукаво спрашивает мужчина, с улыбкой глядя на мальчика. Эта его загадочная улыбка. Одинаковая, застывающая на красивом лице, как маска. Она такая же ласковая, когда Себастьян убивает. Она такая же нежная, когда он ласкает тело своего господина. Она почти никогда не меняется, и Сиэлю до дрожи страшно, когда он пытается представить себе, что же скрывается под этой маской, в глубине мрачной души темного дворецкого.

Сиэль смотрит на мужчину обоими глазами, широко раскрытыми от волнения, и понимает, что не в силах сейчас прогнать его. Только просить, умолять уйти. Умолять своего собственного слугу, как низко нужно было пасть! Но Сиэль уже слишком глубоко увяз в черных сетях дворецкого, слишком непростительным был его грех, чтобы сокрушаться о чем-то еще.

«Я люблю тебя, Себастьян, - думает он, и при этой мысли щеки его вспыхивают румянцем, и уши горят нестерпимым жаром».

Любить демона, дьявола, не верх ли глупости?! Себастьян – не человек, он показывает Сиэлю только то, что тот хочет увидеть. Или, все-таки, нет? Так в кого же влюбился маленький глупый граф? Этого он не знает. Знает только, что Себастьян нужен ему, как воздух, как единственное условие его существования.

«Я люблю», - думает мальчик, но не решается произнести этого вслух. Да и нужно ли? Нужно ли говорить что-то, когда знаешь, что дворецкий может читать тебя вдоль и поперек, что ты не загадка для него.

Демон чует смятение юной души, и оно, должно быть, волнует Себастьяна, доставляет ему радость и... удовольствие? На миг в глазах Михаэлиса вспыхивает жадное пламя, он склоняется над господином и жарко выдыхает ему на ухо:
- Я полагаю, от вашей болезни есть лекарство.
И Сиэль не выдерживает, закрывая глаза, он обхватывает Себастьяна за шею и привлекает к себе.
- Никогда не оставляй меня! - требует он. – Никогда, никогда! Никогда, слышишь?
- О чем Вы, господин? – голос дворецкого звучит так удивленно, когда он целует нежную кожу за ушком мальчика, ласкает языком шею Сиэля. – Я буду рядом до последнего Вашего вздоха, и даже после. Верьте мне, мой юный граф.
- Возьми меня, Себастьян, - шепчет Фантомхайв. И снова этот шепот – просьба, а не приказ. Дворецкий лишь усмехается и обжигает поцелуем губы Сиэля...

* * *

Проходит время, и граф понимает, сколь низко и порочно его положения. Как это ужасно, как отвратительно, как невозможно то, что он испытывает к Себастьяну. Когда Сиэль впервые пожелал тело своего слуги, это было так естественно, так нормально, что граф не стал задумываться о последствиях, а просто приказал Себастьяну провести с ним ночь. И не было никаких терзаний, никаких угрызений совести. Ему было четырнадцать, его тело только начинало испытывать влечение, и Себастьян просто помогал снять возбуждение. И только. Кто же мог подумать, как все может обернуться? Маленький глупый граф, неужели мог он тягаться с дьяволом в ремесле искушения? Неужели думал, что устоит перед ловушкой, любезно уготованной ему Себастьяном? Да, думал, что устоит. Потому что тогда юный граф еще не знал, что у него есть сердце. Настоящее, живое. Сиэль не предполагал, что адский огонь растопит лед, оплавит мрамор, и оно покажется на свет, трепещущее, дрожащее, отчаянно бьющееся. И, конечно, он не мог знать, какой болью обернется эта любовь, как отвратительно будет осознавать себя рабом собственного слуги! Как ужасно будет позабывать обо всем на свете ради одного единственного желания – отдать это маленькое несчастное сердце в руки дьявола.

- Ты можешь быть счастлив? – шепчет Сиэль на ухо Себастьяну, отчаянно лаская его, стараясь доставить дворецкому такое же наслаждение, которым тот одаривает мальчика каждую ночь.
Михаэлис смеется в ответ и закрывает рот графа поцелуем. Сиэль с горечью понимает, что для демона, бессмертного создания, физическое удовольствие – не предел. Но предел для него, человека. Ах, как хочет сейчас мальчик знать, о чем думает его дворецкий, проникнуть в тайны его инфернального сознания, разгадать единственную загадку, найти ответ на единственный вопрос.
- Что я должен сделать, чтобы ты был счастлив? – отчаянный стон срывается с губ мальчишки, когда он прижимается разгоряченным телом к телу Себастьяна, чуть прохладному, но все равно обжигающему, ни на миг не дающему забыть о пламени, его породившем.
- А зачем тебе мое счастье? – на лице Михаэлиса играет блаженная улыбка. Не обман ли это? Неужели это Сиэль сумел вызвать такое наслаждение? Мальчик догадывается, что причина тут не в вожделении и утолении плотского желания, демон радуется совсем другому: вот сейчас граф сорвется, вот-вот... и добровольно подарит ему свою душу, совсем даже не думая о контракте, словно его и не было. По собственному желанию. Сгорит в аду. Ради него.
- Я твой, посмотри, возьми меня всего, я хочу принадлежать тебе вечно! – исступленным шепотом умоляет Сиэль, и слова слетают с губ, так неосторожно, так легко и беспечно, но уже поздно: чуткое ухо дьявола ловит шепот, и счастливая улыбка на лице Себастьяна сияет еще ярче. Это экстаз, это наслаждение, это пик удовольствия. Без слов мужчина поворачивается к мальчику и терзает его губы страстным и властным поцелуем, еще и еще, сильнее и глубже. Потому что теперь он может себе это позволить. Хотя формально еще считается слугой Фантомхайва... Но это ненадолго. Ведь оба понимают, кто из них истинный господин.
- Какой прекрасный подарок, - нежно шепчет Себастьян на ухо Сиэлю, и шепот, вибрируя, проходит по телу мальчика и дарит бесконечные волны наслаждения, и граф извивается в руках демона, не в силах справиться с этим беспредельным удовольствием. Оно слишком сильное, больше, чем может вынести обычный человек... – Теперь я, кажется, счастлив.
Дoбавить кoммeнтарий
Minami Ritsy 14 декабря 2009 г. 20:03:41 [ постоянная ссылка ]
Большой мальчик
Никто не смеет называть графа Фантомхайв ребенком! Да, ему четырнадцать, но кто еще в четырнадцать лет становился грозой преступного мира Англии, приближенным лицом королевы? Никто, кроме Сиэля. И поэтому юный граф ужасно злится, когда кто-то из знакомых бросает на него снисходительный взгляд, мол, какой же Вы еще ребенок, граф Фантомхайв…

Себастьян тоже любит вот так шутливо смотреть на него, подначивая своей лукавой ухмылкой. Ну разве взрослые аристократы обижаются и капризничают, когда не получают сладости и пирожные по первому требованию? Разве бросают они дротики в своих дворецких, чтобы хоть как-то отомстить им за непреклонность и верность распорядку дня? Сиэль прекрасно понимает, что порой ведет себя ужасно по-детски. И Себастьяна это веселит.

- Перестань так на меня смотреть, - сердито говорит мальчик и, хмуря брови, буравит дворецкого строгим взглядом голубого глаза. Себастьян улыбается и опускает взгляд.
- Но как еще мне смотреть на Вас, юный господин?
- Никак не смотри. Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?
- О чем же? – улыбка дворецкого все шире и довольней.
- «Упрямый маленький мальчик», - вот, что ты думаешь!
- Вы ошибаетесь, господин.

Сиэль точно знает, что не ошибается. Все в этом доме считают его маленьким капризным ребенком. И уважают и боятся они не его, а Себастьяна. И за это Сиэль порой так зол на дворецкого.
- В общем, я хочу пирожное сейчас, и ждать обеда не намерен, - твердо произносит Фантомхайв. – Это приказ.
Все с той же загадочной ухмылкой на лице, Себастьян делает поклон.
- Как прикажете, мой господин. Но позвольте кое-что вам сказать…
Он подходит ближе, так близко, что ему, наверное, слышно учащенное сердцебиение взволнованного Сиэля, и выдыхает на ухо своему господину:
- Не воздержание от сладостей делает мужчину мужчиной, - дыхание дворецкого обжигает. Сиэль замирает, как зачарованный птенчик, и даже не пытается оттолкнуть Себастьяна, который, нарушив все рамки приличия, шепчет, касаясь уха мальчика теплыми губами: - Я могу рассказать вам об этом поподробнее, юный господин…
И вот он уже у самой двери, загадочно улыбаясь, затворяет ее за собой, а Сиэль так и сидит, не шевелясь, не в силах сбросить с себя магическое оцепенение.

«Что он?! Да что он себе позволяет?»

* * *
Руки в белых атласных перчатках мягко скользят по телу, освобождая его от одежды, снимают повязку, заботливо поправляют одеяло. Сиэль поворачивается на бок и, обхватывая подушку, приказывает:
- Останься со мной, пока я не засну.
- Да, мой господин…

…

Эта ночь не такая, как другие. Впервые Сиэлю не снятся его обычные кошмары. Нет, сегодня он видит другой сон. Но этот сон такой бесподобно-правдопо­добный, что граф не знает уже, сон ли это? Он запутался в гранях реальности, но это уже не важно… Все, что важно сейчас - эти руки, медленно стягивающие одеяло… Горячие прикосновения мягких тонких губ к внутренней поверхности бедра. И то, как скользит по коже прохладный атлас. Сиэль никогда раньше не видел таких снов, и если бы все это происходило по-настоящему, он смутился бы. Но кто же смущается во сне? И поэтому он извивается в сладкой неге и громко и призывно стонет, словно говоря о том, что ему мало. Он понимает, что эти руки, ласкающие его так, как он ни разу еще себя не ласкал, - руки Себастьяна. Но коли уж это сон, можно, не задумываясь ни о чем, отдаться на волю наслаждению, помочь дворецкому освободить его тело от ночной одежды, стонать, протягивая руки и кусая губы, требовать новых ласк.

- Иди ко мне, - приказывает граф, и дворецкий повинуется, точь-в-точь, как наяву. Его улыбка такая же загадочная, такая же манящая, порочно-сладкая, как и в жизни. Граф требует, чтобы слуга снял перчатки, и Себастьян подчиняется приказу, срывая их зубами. А потом целует графа, и Сиэль задыхается от неземного блаженства, как будто это самое высшее наслаждение, доступное человеку. Только он ошибается, и понимает это через несколько мгновений. Когда дворецкий, скидывая с себя фрак и рубашку, прижимает его хрупкое тело к своей обнаженной груди. И тогда руки сами собой обхватывают Себастьяна за шею, а пальцы впиваются в мягкие, черные, как вороново крыло, волосы.
И тело мальчика, до сих пор не знавшее подобного желания, такой безумной, испепеляющей страсти, послушно льнет к телу мужчины, позволяя тому ласкать себя, как вздумается.

Себастьян нежен, но настойчив. Когда он снова целует графа, тот уже не может ждать. Он знает – что-то должно случиться, внутри него все уже горит, в ожидании… в предвкушении. И вот дворецкий проводит тонким пальцем меж ягодиц юного графа, расслабляя в это время его нежными горячими поцелуями в шею. И когда он входит в Сиэля, тот тает от его прикосновений, не чувствуя ни боли, ни сопротивления…

Нет конца безумию, исступленным поцелуям и остальным порочным ласкам. Тело Сиэля, по-прежнему, в огне, он мечется в наслаждении, словно в лихорадке, а Себастьян лишь еще больше разжигает бушующее пламя его страсти…

* * *

Дворецкий раздвигает тяжелые шторы, и Сиэль морщится от яркого света, слепящего в глаза.
- Доброе утро, юный господин. Как Вам спалось?
Сиэль вспоминает свой странный сон и, глядя на Себастьяна, не может скрыть своего смущения.
- В чем дело, граф? – спрашивает дворецкий, протягивая ему чашку утреннего чая.
- Мне снился сон, - коротко отвечает Сиэль.
- Снова кошмары? – сочувствует Себастьян, а на лице его появляется легкая усмешка.
Мальчик качает головой.
- Нет, - признается он, смущенно опуская горящее лицо. – Это был другой сон… Другого рода…
- Вы взрослеете, господин, такие сны вполне нормальны, - улыбается дворецкий. – Кто же Вам снился?
Сиэль еще сильней заливается краской.
- Элизабет, - отвечает он поспешно.
- Что ж, это только естественно, - отвечает дворецкий.

Пряча довольную ухмылку, он поднимает с пола ночную рубашку господина.
Дoбавить кoммeнтарий
Minami Ritsy 14 декабря 2009 г. 20:04:03 [ постоянная ссылка ]
Весь в Его власти
Ах, как это чудесно! – вдохновенно восклицает Лиззи. – Все дети получили от нас замечательные подарки…
Пока Себастьян разливает по чашкам чай и раскладывает десерт по блюдцам, Элизабет Мидлфорд с упоением и восторгом рассказывает об их с матерью недавнем визите в приют Святого Антония, который семья Элизабет недавно взяла на попечение. Сиэль слушает невесту в пол уха, изредка устало кивая. Девушка не дает ему и слова вставить в разговор, но он этого и не хочет. Юный граф Фантомхайв терпеть не может визиты Элизабет. Тем более, такие внезапные. Лиззи всегда утомляет юношу своими восторженными рассказами о балах, о магазинах Лондона и о красивых нарядах. Все это пятнадцатилетний граф находит ужасно скучным, и единственное развлечение сейчас – наблюдать за точными движениями рук в атласных белых перчатках и предвкушать блаженство, которое будут дарить графу эти руки ночью… когда атлас соскользнет с них, освобождая длинные пальцы с черными ногтями.

- А какой великолепный был пасхальный спектакль! Мы с матушкой так хлопали, так хлопали! Да ты не слушаешь, Сиэль! – губки девочки обиженно надуваются, но уже через секунду она забывает об обиде. – Почему ты все время молчишь? А, Сиэль?
Сиэль на некоторое время отводит жадный взгляд от рук дворецкого.
- Я не понимаю, зачем вам нужен этот приют, - произносит он сухо и снова принимается за разглядывание Себастьяна.
- Пастор О`Браен говорит, что человеку свойственна добродетель! – восклицает Лиззи. – Почему ты никогда не ходишь в церковь, Сиэль?
Юноша прячет усмешку. Он не ходит в церковь, потому что ему прислуживает дьявол, вот почему. Но даже не только поэтому, наверное…
- Ну, я же был в церкви, когда хоронили мадам Ред, - вспоминает Сиэль.
- Но это было целых три года назад! – возмущается Элизабет. – И с тех пор ты ни разу не был на мессе, не исповедовался и не причащался?

Пожалуй, больше, чем болтливость Лиззи, Сиэля раздражает в ней ее набожность. Она верит в спасение души, в Царство Божие и прочую католическую ерунду. Сиэль, для которого врата рая были захлопнуты на вечность, не мог разделять точку зрения девушки.
- Я хочу, чтобы в это воскресенье ты пришел на мессу в нашу церковь! – требует Лиззи. – Наш пастор такой замечательный, он читает такие проповеди, я готова слушать его вечно!

«Дура, - думает Сиэль. – Безмозглая дура».

Но он понимает, что Элизабет не отстанет от него до тех пор, пока он не скажет: «Да». Поэтому он соглашается.
- Хорошо, я приду, - говорит он и ловит еле-слышную усмешку дворецкого, протягивающего ему кусочек шоколадного торта на изысканном фарфоровом блюдце.

* * *

Вечером, когда Элизабет уезжает, граф сидит у камина с книгой и в молчаливой задумчивости пьет чай. За спиной стоит дворецкий, Сиэль знает, что дворецкий ловит каждое его движение, каждый вздох, зная, что граф позовет его. Вот-вот.
- Скажи, - спрашивает Сиэль. – Неужели она права? И в этом и есть смысл жизни?
Себастьян усмехается.
- Не все ли Вам равно, господин? Ведь Вы свой выбрали уже.
Сиэль опускает голову. Себастьян прав. Он сделал свой выбор, и пути назад нет. Да он и не хочет поворачивать. Граф хочет изведать свою судьбу до конца. Он зовет дворецкого, и Себастьян тотчас подходит. Он опускается на колени перед господином и своими ласками заставляет Сиэля забыть обо всем. Граф блаженно откидывает голову на спинку кресла, пока дворецкий покрывает горячими настойчивыми поцелуями его грудь. Сиэлю теперь не нужен Рай, потому что в Раю не будет Себастьяна… а его место здесь, рядом с дворецким. И порвать эту связь Сиэль не в силах, да он и не хочет этого.

* * *

В воскресенье Себастьян будит его очень рано. Сиэль ругается на дворецкого, ворочаясь в постели и требует еще немного сна.
- Вы собирались на мессу, - напоминает Себастьян услужливо. – Я приготовил Вашу одежду. Вставайте, милорд.
Сиэль нехотя поднимается, позволяя дворецкому одеть себя. Сиэль трепещет, в предвкушении утренних ласк… Одевая господина, дворецкий никогда не упускает возможность пробежаться руками по чувствительным точкам его тела, легким поцелуем коснуться уха графа, спуститься губами вниз по шее и слегка прикусить ее у самого основания. Сиэль так жаждет этих ласк, что весь дрожит в напряжении. Руки Себастьяна удивительно нежны, но дворецкий не позволяет себе ни одного лишнего касания, ни поцелуя, ни одного горячего выдоха.
- В чем дело? – спрашивает Сиэль недовольно.
- Вы опаздываете на мессу, господин, - ухмыляется дворецкий.

Сиэль нарочно тянет время, медленно идет по коридору, медленно завтракает, потом долго пьет чай, читая газеты. Он знает, что почти уже опоздал, что Лиззи наверняка ждет его у церкви, но неужели она и впрямь надеется на его приход? Нет уж, церковь не то место, где Сиэлю не терпится поскорее оказаться. Остаться наедине с Себастьяном – вот чего он так рьяно желает, вот о чем сейчас все его мысли.

И когда Себастьян входит в кабинет с выходным сюртуком Сиэля в руках, юный граф приказывает дворецкому приблизиться.
- Я тобой сегодня недоволен, - хмурится мальчик, развязывая бант на рубашке, и распахивает ворот, обнажая бледную кожу и тонкие косточки ключиц. Дворецкий улыбается, глядя на смущенного господина, предлагающего ему себя, но стоит, не двигаясь, не пытаясь коснуться.
Юноша цепляется тонкими пальцами за галстук Себастьяна, притягивает дворецкого к себе.
- Господин, а как же месса? – на лице мужчины играет обворожительная улыбка.
- К дьяволу эту мессу! – говорит Сиэль, жарко целуя дворецкого.
Элизабет сидит на скамье, восхищенно внимая проповеди пастора О`Браена. Он рассказывает притчу о блудном сыне, и девочке чудится Сиэль в этом образе опустившегося грешника.

- Отчего же бывают помыслы, смущающие душу нашу? – спрашивает пастор. - Почему мы не тверды в вере, почему у нас бывают сомнения? Древние отцы говорили, что любое смущение происходит от дьявола, и поэтому, мы должны оказывать всяческое сопротивление его влиянию!

Сиэль, уже почти полностью раздетый, жадно льнет к полуобнаженному телу мужчины. Себастьян, с нежной улыбкой, гладит юношу по спине. Его руки пока еще в перчатках. Граф прогибает спину, блаженно закрывая глаза.
- О, Себастьян… Себастьян… - тихо шепчет он, впиваясь пальцами в предплечье дворецкого. Мужчина, все с той же спокойной улыбкой, стаскивает перчатки и зажимает лицо Сиэля в своих теплых ладонях. Граф смотрит на своего соблазнителя, на своего личного дьявола и счастливо улыбается. Когда он с Себастьяном, ему не нужен больше никто. Лишь бы только Михаэлис ласкал его, целовал и шептал на ухо что-нибудь нежное и сладкое.

- То есть твердая вера в человеке может быть в том случае, если он отречется ото всего мирского. А мир – это человеческие страсти. Именно они привязывают нас к мирскому, это с их помощью дьявол властвует над людьми. Отречение от этих страстей и дает нам твердую веру.

- Себастьян, пожалуйста… пожалуйста… - стонет Сиэль, откидываясь на твердую прохладную поверхность стола, напряженный, как натянутая струна, готовая зазвенеть от любого прикосновения. Себастьян ловит стоны графа и, растягивая удовольствие, ласкает его очень медленно. Губы скользят от щиколотки вверх по внутренней стороне ноги, лаская нежную кожу, иногда касаясь ее влажным языком или прикусывая зубами. Сиэль сжимает руки в кулаки, изо всех сил. Его стоны слишком громкие, но он уже не боится, что их услышат. Он знает: Себастьян никогда не даст ему оступиться, всегда защитит Сиэля даже если что-то будет угрожать его репутации. Себастьян не торопится, и Сиэль изнемогает.

- Эта притча – о покаянии, о том, как милостивый Господь ждет человека, ждет его покаяния, ждет, когда он придет в себя. Она о каждом из нас и о каждом человеке, живущем на земле.

Сиэль забывает обо всем на свете, со страстью отдаваясь своему дьяволу-дворецкому.­ Он уже давно принадлежит ему целиком, но хочет отдаваться снова и снова. Так сладок этот процесс, так порочен и так прекрасен. Розовые губы Сиэля приоткрываются, исторгая нежные сладкие стоны, ласкающие слух Себастьяна. Руки дворецкого на его теле, в каждой точке. Везде. Мальчик никогда не делал ничего подобного ни с кем другим, но он уверен, что так, как его дворецкий, не умеет никто.
- Божественно! Ах! – выдыхает он и понимает, как нелепо звучат эти слова в объятьях дьявола.

- Человек, удаляясь от Бога, перестает быть зрячим. Он становится глухим – уже не слышит, как Господь к нему обращается, не слышит голоса своей совести и перестает различать добро и зло.

Губы Себастьяна обжигают огнем. Сиэль тает под его настойчивыми поцелуями, прижимаясь все ближе, теснее. Нет ничего прекраснее, нет большего блаженства, чем принадлежать Ему… Пальцы дворецкого скользят меж ягодиц, нащупывая маленькую розовую дырочку, гладят ее, массируют, не торопясь проникать внутрь. Но Сиэлю не терпится. Он резко дергает бедрами, подаваясь навстречу этим пальцам, и Себастьян входит в него. Сиэль содрогается от наслаждения, кусает губы, стонет, обхватывая дворецкого руками за шею. Страсть сжигает его, но мальчику нравится гореть. Нет ничего слаще этого огня, этого порочного безумия.

- Когда человек удаляется от Бога, он поступает на службу к дьяволу. Это происходит часто невольно, но всегда.

Сиэль точно знает: никто его не соблазнял. Он сам выбрал этот путь. Заключая контракт, он был всего лишь дрожащим ребенком. Но сейчас он по доброй воле отдает себя дьяволу. Потому что у этого дьявола такие нежные руки, такие прекрасные глаза, такой ласковый голос. Что бы ни случилось, мальчик уверен: с Себастьяном ему будет лучше. Пусть даже в аду… Неужели какое-то пламя может гореть сильнее, чем горит сейчас его сердце?
- Я люблю, - шепчет он в исступлении. – Люблю тебя, Себастьян. Кем бы ты ни был.
Мужчине надоедают забавы, он приподнимает ягодицы Сиэля и входит в него. Не так, как впервые – аккуратно и нежно, нет, сейчас он позволяет себе быть грубым и настойчивым.
Он толкается в мальчика, Сиэль громко стонет, принимая в себя мужчину до конца.

- Страсти греховные, которые человек пасет в своем сердце, не насыщают его; невозможно насытиться грехом. Поэтому в притче сказано, что блудный сын мечтал насытиться, но ничего не получалось, он оставался голодным.

От сильных властных движений мужчины Сиэлю так горячо, так сладко. Он бьется в исступленной агонии, желая принять мужчину еще, глубже. Он стонет его имя бесконечное число раз и никак не может остановиться. Ему никогда не будет достаточно этого удовольствия, наслаждение такое сильное, такое беспредельное, но Сиэль хочет еще. И еще… И никогда не получит удовлетворения. Даже если сейчас он достигнет пика, замрет в руках Себастьяна и расслабится, лежа на столе и счастливо глядя на дворецкого.
- Я люблю тебя, - произносит он, облизывая пересохшие губы. Дворецкий ласково склоняется к нему, целует его нежно, почти невинно.
- И я люблю Вас, господин.

- Там, в вечности, не будет ничего из того, что составляет нашу теперешнюю жизнь. Там нас ждет либо вечное блаженство, либо вечное страдание.

Сиэлю не нужен Рай. Вечное блаженство для него ничто, если рядом не будет Себастьяна. Рай Сиэля рядом с ним. В Его власти.
Дoбавить кoммeнтарий
Minami Ritsy 14 декабря 2009 г. 20:04:27 [ постоянная ссылка ]
Дворецкий и Господин
На улице лил дождь, гремел гром и сверкали молнии, озаряя своим голубоватым блеском темное небо. В поместье Фантомхайв все было спокойно, даже неугомонные слуги сейчас спали крепким сном в своих кроватках.
Темный коридор, слабо освещенный подсвечником, казался длинным и бесконечным. Зловещие тени от предметов колыхались и становились еще ужаснее. Снова прозвучал раскат грома, и в свете молнии показался темный и загадочный силуэт. Его шаги эхом отдавались по пустынному коридору. Забрезжил свет и он осветил лицо человека. Красивые и совершенные черты лица не давали понять, кем являлся этот молодой человек. На мгновенье Себастьян остановился у двери. Взгляд его глаз как будто сверлил дверь, показывая хозяину, что твориться за дверью. Дворецкий слегка улыбнулся и продолжил свой путь…
В одной из комнат ворочался на кровати мальчик, все пытаясь поймать свой сон за хвост. Но его попытки были тщетны, потому что сон был ловок и умен. Вконец уставший Сиэль отбросил одеяло, и в унисон с его движениями прогремел очередной раскат грома. Мальчик не обратил на это внимание и встал с кровати. Немного пошатываясь нетвердой поступью, Сиэль подошел к зашторенному окну. Нет, открывать его юному Графу совершенно не хотелось. И вот опять молния… ее свет пробился даже сквозь шторы и чуть-чуть осветил лицо Сиэля.
- Вы не спите? – спросил тихий голос, но, видимо мальчик не обратил на него внимание.
- Господин, у Вас завтра встреча с важный деловым партнером, Вы должны как следует выспаться. – такой тон учителя раздражал Сиэля, и он повернулся.
- Я знаю. – ответил мальчик.
- Тогда пожалуйста постарайтесь уснуть. – настаивал Себастьян. (А ведь так тихо заходить куда-либо присуще только ему).
- Будешь указывать мне? – слегка раздраженно спросил Сиэль.
- Нет, я ведь всего лишь дворецкий. – покорно ответил Себастьян и направился к кровати, жестом приглашая хозяина устроиться на ней.
Граф фыркнул, но все-таки подошел к кровати, и забрался на неё. Дворецкий бережно укрыл милорда.
- спокойной ночи, Господин. – он направился к двери.
- М… Себастьян... – тихо позвал Сиэль.
- да, милорд? – он повернулся.
- останься со мной пока я не усну…
- показываете мне свои слабости? – было видно, что дворецкий слегка удивлен.
- нет, просто хочу, чтобы ты остался и все. - смутился мальчик.
- Хорошо. – Себастьян аккуратно присел на краешек огромной для 13-тилетнего Сиэля кровати. Мальчик почувствовал запах сырости.
- Ты что, выходил на улицу? – бесстрастно спросил он.
- Вам интересно? – дворецкий поднял бровь, выражая удивление.
- Нет, просто от тебя пахнет дождем. – ответил Сиэль.
- А Вам не нравится? – Себастьян наклонился к лицу хозяина. Сиэль еще долго разглядывал лицо дворецкого, и, наконец, решившись, чмокнул Себастьяна в губы, хотя тот и не сопротивлялся. В ответ дворецкий прижал хозяина к себе, и Сиэль немного намок, так как даже одежда Себастьяна была мокрой. Только он хотел отстраниться, как почувствовал, что мальчик держит его за галстук, не желая отпускать.
- Вы должны выспаться… - сказал дворецкий и снова попытался освободиться, но Сиэль твердо стоял на своем, вцепившись обеими руками в галстук Себастьяна, как маленький ребенок, не желающий отпускать свою игрушку.
Себастьян вздохнул и поцеловал сжатые губы Господина и провёл по его шее рукой, плавным и легким движением скользнув по влажной коже своей рукой в шелковистой перчатке. Сквозь поцелуй прозвучал сдавленный стон. Сиэль не мог дышать, воздуха ему не хватало, но прерывать поцелуй ему не хотелось. Он закрыл глаза и немного покраснел. Себастьян отстранился и лукаво взглянул на Графа, что хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
- Желаете продолжить? – с дьявольской ухмылкой на лице спросил дворецкий.
Но, вместо слов, слегка удивленный Себастьян получает наглый, но нежный поцелуй. Ловкие тонкие пальчики Сиэля начинают расстегивать жилетку Себастьяна, но его руки останавливают хозяина. Мальчик удивленно смотрит на дворецкого.
- Вы действительно хотите этого? – спросил Себастьян и как-то недобро улыбнулся.
Сиэль кивнул и немного покраснев, отвел взгляд. Быстро, как умел только дьявольский дворецкий, Себастьян освободил хозяина от ночной рубашки и мягко поцеловал в лоб. Но Сиэль, явно хотел большего и снова предпринял попытку стянуть с дворецкого хотя бы рубашку. Себастьян не сопротивлялся. Белоснежная ночная рубашка, черный как смоль пиджак и белая рубашка – все уже было разбросано по полу.Сиэль провел пальчиком по груди Себастьяна и оставил на ней засос (оО). Дворецкий провёл язычком по животу Графа, и он впился пальцами в его плечи. Себастьян облизнулся и оставил влажную дорожку языком от груди до самой шеи Сиэля. Он тихо простонал и прикрыл глаза.
Слуга прижал мальчика ближе к себе, и Фантомхайв просунул руку к нему в штаны. Себастьян покраснел и Сиэль пробежался рукой по спине дворецкого. Тот послушно выгнулся и тихо застонал (!).

Снова раздался раскат грома и встревоженный Сиэль вскочил с кровати. Его лицо было красным как у рака, и пот стекал по всему телу… Глаза искали что-то, и не нашли… Сиэль еще больше покраснел, вспоминая сон…
Дoбавить кoммeнтарий
Дневник зaкрыт 14 декабря 2009 г. 20:08:10 [ постоянная ссылка ]
А картинку зачем такую ставить?
Дoбавить кoммeнтарий
Minami Ritsy 14 декабря 2009 г. 20:09:09 [ постоянная ссылка ]
другой нет,все больше один Себастьянчик *ой,на язык Греля перешла*
Дoбавить кoммeнтарий
Minami Ritsy 14 декабря 2009 г. 20:10:17 [ постоянная ссылка ]
Начистоту
— Себастьян, — мельком проглядывая деловые бумаги, позвал граф.
— Да, милорд.
— Почему сильный демон решил служить человеку?
Но мгновение в комнате повисла тишина, прерываемая лишь шелестом бумаги.
— За мои старания я получу вашу душу. Таковы условия договора.
— Это не ответ, — продолжая перебирать исписанные листы, поморщился Сиель, — твоих способностей хватило бы на то, чтобы за считанные часы поглотить весь Лондон и при этом успеть приготовить клюквенный пирог.
— Вы считаете мою работу нерациональной или же просто хотите сладкого?
— Я хочу твоих ответов, — граф отложил бумаги и пододвинул ближе к себе чашку с чаем, — почему демон, который может получить всё на блюдечке с голубой каёмочкой, тратит время на то, чтобы выполнять указания…ребёнка?- Сиель слегка запнулся перед неприятным ему словом и торопливо отпил из чашки.
Уголки губ Себастьяна чуть приподнялись, а в глазах проскользнула искра, он чуть помедлил с ответом.
— Наверное, потому что этого хочу я.
— Ты, Себастьян?- удивлённо моргнул граф.
— В мире демонов существует иерархия, но она иная, нежели чины у людей. И низшие демоны служат более сильным только из страха. На самом деле мы ненавидим подчиняться кому-либо.
— Тогда, почему же…
— Это – другое. Я никогда бы не стал служить кому-то из мне подобных, — возмущённо повысил голос дворецкий, но тут же пришёл в себя, — знайте, что это тело будет подчиняться только вам, господин, — Себастьян приложил руку в белоснежной перчатке к груди и чуть склонил голову. Но Сиеля было не провести.
— Ты выступаешь в роли пешки в моей игре. И что-то мне подсказывает, что на поле твоей игры я также лишь одна из фигур.
— О, что вы, милорд, какие игры. Меня интересует только ваша душа, а она уже давно разыграна.
Сиель помолчал, задумчиво наслаждаясь чуть терпким индийским чаем.
— И всё же, почему ты откликнулся именно на мой зов? Многие заложили бы не только свою, но и десятки, сотни душ за обретение твоей силы.
— И ни одна из них не стоила бы и сотой доли моих усилий.
— А я стою?- синий глаз чуть прищурился, внимательно следя за дворецким.
— Более яркой и аппетитной души я в жизни своей не видел, — признался Себастьян, сложив руки за спиной и склонившись к уху хозяина, — можно даже сказать, что я влюбился в неё с первого взгляда. Никогда не желал что-то больше, чем обладание ею, — дворецкий почти касался губами нежной молочной кожи графа под ушком, там, где сбиваясь скачет пульс.
— Себастьян, ты забываешься!- отчаянно пытаясь сохранить твёрдость голоса, произнёс Сиель, едва сдерживая дрожь от горячего дыхания дворецкого на коже.
— Прошу прощения, милорд, — Себастьян отступил на шаг назад, — теперь могу я быть свободен?
— Да…да, иди.
И только когда дверь за дворецким закрылась, граф поднялся, распахнул окно и глубоко вдохнул сырого и приятно холодящего горящую кожу вечернего воздуха. Больше задавать вопросы он не хотел.

Название: Самый преданный дворецкий
Автор: Анна Швеллер
Фандом: Kuroshitsuji
Пэйринг: Себастьян/Сиель
Рейтинг: R
Категория: яой
Жанр: романс, мини
Предупреждение: чен-слэш (секс с несовершеннолетним)
Саммари: Сиель все больше запутывается в странных отношениях со своим дворецким.
Disclaimer: Герои мне не принадлежат, из их использования не извлекаю коммерческой выгоды.
Размещение: только с разрешения автора

Сиель смотрит на то, как дворецкий готовит ему чай, помешивая маленькой ложечкой, как ловко двигаются руки, и вспоминает, как эти умелые ладони ласкали его вчера, как глубоко проникали в его тело длинные пальцы... Сиель чувствует, как румянец обжигает щеки. И тут же строго ругает себя за это. То, что происходит у них с Себастьяном, происходит лишь ночью, и остается за дверями его спальни. Днем он не должен даже думать об этом. Нет, он не боится огласки, его слуги слишком тупы. Мальчик боится потерять остатки своего благоразумия и контроля.
Себастьян передал ему чашку с чаем. От напитка исходит пряный аромат. Только демон может готовить такой восхитительный чай. А еще дворецкий знает миллион сортов и способов заварки.
"Интересно, есть ли что-то, что он не умеет делать?" – подумал юный граф, делая глоток божественного напитка. На тонком блюде Себастьян протягивает лимонное пирожное, и Сиель неторопливо его принимает, пусть ему не терпится накинуться на десерт и съесть все до крошки. Любовь к сладкому - его маленькая слабость, которой Себастьян все время потакает. Но Сиель считает ее простительной, ведь его дворецкий готовит такие вкусные пирожные. Просто дьявольски вкусные.
Сиель пытается есть с неторопливым достоинством, но воздушный бисквит и нежный крем так и таят на языке, и мальчик расправляется в десертом за пару минут. К огромному удовлетворению дворецкого. Себастьяну не нужно спрашивать, понравилось ли юному графу – он всегда знает, как угодить Сиелю. И не только за столом.
Сиель облизывает ложку и задумчиво постукивает ей по губам. Себастьян внимательно смотрит на него и довольно улыбается. Мальчик снова чувствует румянец на щеках. Он теперь все время хочет... все время думает о том, что можно позволить себе лишь ночью. Сиель не может справиться со своими растущими желаниями.
Заметив его смущение, Себастьян улыбается. Ему нравится, как розовый румянец ложится на бледные гладкие щеки, оживляя их. Сиель так красив, но так холоден.
-Сегодня у вас встреча с лордом Бетберри, - деловито напоминает Себастьян, убирая со стола приборы.
-Да, я помню, - недовольно говорит Сиель.
Дворецкий всегда напоминает ему о делах, словно граф может забыть о них хоть на минуту. Когда он был младше, ему даже в голову не приходило, что можно забыть об обязанностях в угоду своим прихотям. А теперь постоянно посещают запретные мысли о том, как было бы хорошо, если б он мог просто забросить все и предаться удовольствию… А всё Себастьян… Спать со своим слугой – это моветон. А если твой дворецкий – демон?
Когда Себастьян помогает надеть Сиелю пальто, он как бы невзначай проводит ладонями по плечам мальчика, отчего граф вздрагивает, и его тело занимается жаром. Он все время пылает, как в горячке, стоит Себастьяну дотронуться до него. А дворецкий все замечает, и все эти случайные прикосновения на самом деле хорошо продуманная игра. Он просто дьявол! Но такой соблазнительный. Сиель хмурится, глядя на него, но ничего не говорит. Улыбка Себастьяна как всегда любезная и коварная.

Лорд Бетберри – молодой и красивый дворянин со скучающим взглядом. Пресыщенность сквозить в каждом его движении: то, как он подносит бокал вина ко рту, как пережевывает кусок мяса, как берет за руку партнершу по вальсу – все говорит о том, как ему надоели все привычные наслаждения. Но когда он видит Сиеля, его глаза загораются. Юный граф хмурится – уж слишком лорд напоминает ему виконта Друита, который обхаживал его, когда Сиель изображал девочку. От этого липкого внимательного взгляда хочется спрятаться, отмыться в ванной жесткой мочалкой. Себастьяну, стоящему за креслом Сиеля, этот взгляд тоже не нравится. Уже одного этого достаточно, чтобы стереть нахального лорда в порошок. Но дворецкий не двинется с места, пока не получит приказ. Или пока его господин не окажется в опасности. Пока это только лишь похотливый взгляд. Но это ничтожество посмело думать о том, что принадлежит Себастьяну. Дворецкий будет покорно стоять за креслом и ждать приказа. Но демон в нем запомнит и будет терпеливо готовить страшное наказание.
Сиель звонким ломающимся голосом говорит о делах, о поставках шерсти и войлока, лорд Бетберри кивает, пропуская все слова мимо ушей, а его взгляд скользит по щеке мальчика, по его губам… мужчину мучает вопрос, каковы они на вкус. И что же скрывается под этой жуткой повязкой? Сиель чувствует, как его разглядывают, но не подает вида. Он должен выяснить, является ли лорд предателем или по-прежнему верен короне. Он должен быть внимателен и сосредоточен, как истинный слуга ее Величества. Но ни о чем другом мальчик думать не может. Он надеется на Себастьяна. Слуга его не подведет, и если где-то граф сплоховал, дворецкий как всегда исправит его ошибку. Графа Фантомхайва пугает то, каким несобранным и бесполезным он становится. Даже в двенадцать лет от него было больше прока. Что же будет еще через два года? Он превратится в бессмысленно похотливое создание, которое только и мечтает о ласках своего слуги. От этих мыслей в животе Сиеля вновь загорелся маленький пожар. И от внимательного взгляда лорда Бетберри не укрылся легкий румянец на щеках юноши.
«О чем он думает?» - облизывая губы, думает мужчина, мечтая немедленно развязать синий бант на воротнике графа.
Он не смотрит на слугу позади кресла Сиеля, но Себастьян внимательно смотрит на него, и видит все: разгоревшуюся похоть в глазах лорда и отражение желания, которое одолевает сейчас Сиеля. Если б на то была его воля, дворецкий в сию же минуту разобрался бы со всем. Красные глаза пристально следят за выражением лица лорда. Себастьян знает, что сейчас Сиель растерян и открыт, юный господин стал таким уязвимым, и в этом его собственная вина. Как преданный слуга Себастьян должен позаботиться о безопасности Сиеля, он должен быть особенно бдительным. Волна незнакомой нежности охватывает Себастьяна, когда он смотрит на макушку графа… ночью его волосы были такими растрепанными, когда мальчик метался по подушке… Себастьян резко переводит взгляд на лорда Бетберри – в глазах демона загорается адский огонь. Этот человечишка еще поплатиться – за свои грязные мысли, за то, что только посмел думать, что это сокровище может принадлежать ему.
После делового разговора лорд Бетберри встает из-за стола и подходит к Сиелю.
-Было приятно побеседовать с вами, граф Фантомхайв, - улыбается мужчина.
Себастьян отодвигает кресла от стола.
-Да, мне тоже. Разговор прошел весьма успешно, - деловито отвечает Сиель, а сам не помнит и половины того, о чем они говорили.
-Я надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество, - сладким голосом говорит лорд, - завтра в моем особняке состоится званый ужин. Я буду очень рад, если вы примете мое приглашение.
Чуть заметно Сиель переглядывается с Себастьяном, и тот кивает.
-Хорошо, я приду, - отвечает мальчик.
Ему вовсе не хочется приходить и снова терпеть эту пытку под пристальным взглядом Бетберри. Но он должен помнить о долге, он должен выяснить все об этом человеке, поэтому он соглашается.
-Что ты думаешь о нем? – спрашивает Сиель у дворецкого, когда они садятся в карету.
Себастьян задумчиво мотает головой.
-Я думаю, он чист. Просто мелкая сошка. Жалкий человек, которого заботят лишь собственные удовольствия.
Себастьян криво улыбнулся, а Сиель снова покраснел и отвел взгляд. Он смотрит на улицу в окно кареты и ждет, что Себастьян скажет что-то еще. Ведь он все понял и почувствовал там, в кабинете лорда Бетберри. Но дворецкий молчит, искоса поглядывая на своего господина. Сиель тоже чувствует этот взгляд, но сейчас он не ощущает неприязни. Не испытывает он и чувственного голода, который мучает его беспрерывно. Сейчас он ощущает себя в безопасности. Он знает, что защищен от всего, кроме цепких голодных взглядов, но и их можно стерпеть.

Сиель в одной рубашке сидит на краю постели. Себастьян опустился перед ним на колени, его ладони без перчаток лежат на бедрах мальчика. Сиель пристально смотрит своему дворецкому в глаза, он пытается казаться строгим и холодным, но у него плохо получается.
-Я хочу, чтобы ты разделся, я приказываю! – звонким голосом говорит мальчик.
Себастьян улыбается и ничего не говорит, продолжая поглаживать ноги Сиеля от бедер до коленок. Когда они в постели, он снимает лишь туфли и перчатки, и Сиеля это ужасно раздражает и злит. Это несправедливо, когда он такой открытый и обнаженный перед Себастьяном, который даже фрак не снимает. Потом обычно все это перестает иметь значение, когда Себастьян берет в рот пальцы Сиеля и медленно облизывает и покусывает их, заставляя мальчика дрожать от возбуждения… когда он наклоняется над его бедрами и легонько целует мягкую нежную кожу, когда облизывает яички, поглаживает кончиками пальцев маленькую дырочку между ягодиц, а Сиель мечется, сжимая в кулаках края подушки… а потом Себастьян облизывает собственные пальцы – средний и указательный, и они медленно входят в тело Сиеля… когда-нибудь, совсем скоро, граф потребует большего, он ужасно боится, не представляя, на что это будет похоже, он даже не знает, как может быть устроен демон там… но граф знает, что он сам становится более жадным, он хочет больше и больше, и скоро этих ласк будет недостаточно… Сиель понимает, что однажды он просто вспыхнет и сгорит от страсти и наслаждения. Возможно, это и будет его платой по контракту… Он старается об этом не думать, но понимает, что был бы не против такого конца.
Взгляд Сиеля такой голодный, такой молящий. Себастьян улыбается, потом поднимается с пола во весь рост. Мальчик восхищенно смотрит на него снизу вверх. Пусть он сам достаточно подрос, но Себастьян все еще кажется ему невероятно высоким. И удивительно изящным. Только демон может быть таким гибким, таким грациозным, так дивно сложенным. Ни один человек не может быть настолько прекрасен.
Себастьян неторопливо, полными достоинства движениями, начинает расстегивать пуговицы, а граф внимательно смотрит на него. Тело этого демона не отличается от тела обычного мужчины ничем, кроме того, что оно так идеально. Себастьян медленно раздевается, будто дразнит своего господина. Его всегда забавляет то, как Сиель пытается командовать в постели, и всегда сдается.
Каждый раз, когда Сиель пытается быть более настойчивым в своих желаниях, Себастьян мягко его останавливает.
-Я не ребенок! – всегда возмущается граф.
-Да, вы не ребенок, господин, - мягко говорит дворецкий, - но у вас тело ребенка. Не стоит так спешить.
Он прижимает к себе мальчика, сажает на колени и начинает ласкать его член, другой рукой ведет по бедру, по ребрам, гладит руку с внутренней стороны – кончиками пальцев от подмышки до запястья. Сиель тогда откидывает голову на плечо Себастьяну, он не может сопротивляться, не может спорить. Это так хорошо…
А теперь, когда Себастьян подчинился, когда он полностью обнажен и, кажется, готов уступить желанию Сиеля, и зайти дальше, чем прежде, мальчик чувствует растерянность. Он испуганно смотрит на член Себастьяна, большой, темный, но самый обычный человеческий орган, никаких извивающихся змей и прочих ужасов, что он видел в кошмарах. Он нерешительно протягивает руку и дотрагивается.
-Смелее, мой господин, - подбадривает Себастьян.
Он обхватывает запястье графа, накрывает его рукой свой пах.
-Не бойтесь, - шепчет он.
-Ты совсем как человек, - с улыбкой говорит Сиель.
-Да, сейчас да, - отвечает Себастьян.
Осторожно Сиель обхватывает его член ладонью и начинает гладить. Он хотел знать, на что будет похож экстаз демона, будет ли он так же наслаждаться и взрываться от оргазма, как это происходит с самим Сиелем. Лицо Себастьяна кажется все таким же непроницаемым, только глаза чуть прищурены. Он пристально смотрит на Сиеля. Мальчик закусил губу от напряжения, он полон решимости и упорства, он возбужден, и не останавливаясь, гладит твердый член Себастьяна, который кажется живым в его руках, а дворецкий по-прежнему невозмутим и неподвижен.
-Я хочу, чтобы ты кончил для меня, - сдвинув брови, яростно говорит Сиель, и пентаграмма загорается лиловым цветом в его правом глазу.
-Только вместе с вами, мой господин, - улыбается Себастьян и опрокидывает мальчика на кровать.
Сиель вздрагивает от неожиданности и издает испуганный стон. Он чувствует, как член Себастьяна трется между его бедер, он чувствует, какой твердый его собственный член, ему хочется умолять, ему хочется стонать и просить… Ладонь Себастьяна поддерживает затылок мальчика. Его руки кажутся одновременно холодными и пылающими, Сиель не понимает, как такое может быть, но когда Себастьян касается его тела, оно всегда словно тает под его руками.
-Займись со мной любовью! – приказывает граф.
Их пентаграммы ярко пылают. Себастьян улыбается, глядя на него. Подушечкой большого пальца он проводит по нижней губе мальчика, а потом наклоняется и неспешно целует его. Руки Себастьяна обнимают спину мальчика, и Сиелю хочется раствориться, слиться с ним воедино, потому что сейчас нет графа и дворецкого, нет хозяина и демона, связанных контрактом, есть два любовника, мальчик и мужчина, которым хорошо вместе, как никогда и никому не было на свете.
С этим ощущением Сиель откидывает голову назад и кончает. Он чувствует, как сперма Себастьяна течет по его животу, смешиваясь с собственным семенем. Себастьян всегда выполняет его приказы и никогда не обманывает маленького господина. Граф Фантомхайв думает, что отныне так будет каждый вечер.
Сиель проснулся от того, что Себастьян убирал из-под его головы свою руку. Сиель тут же приподнялся и схватил его за запястье.
-Куда ты?
-Я должен идти.
-Нет, останься. Это приказ! – резко произнес Сиель.
Демону нравится, когда граф такой требовательный, когда приказывает ему. Себастьян мягко улыбнулся, наклонился к нему и поцеловал, просовывая между губами свой ловкий язык, который добрался уже до каждого уголка тела мальчика. Возможно, это была какая-то магия, но едва Себастьян оторвался от его губ, как Сиель сомкнул веки и провалился в глубокий сон.

Глупо идти на званый ужин вместе со своим дворецким, решает Сиель, и велит остаться Себастьяну дома.
Глупо вот так купиться, как мальчишка, понимает граф, оказавшись в темной пустой гостиной наедине в лордом.
-А вот и вы, граф Фантомхайв, - радостно восклицает лорд Бетберри, и довольная усмешка кривит его полные чувственные губы.
-А где же гости? – хмурится Сиель.
-О, я забыл вас предупредить, этот званый ужин лишь для вас, граф.
Граф оглядывается, ища путь к отступлению – он посреди огромной гостиной с окнами, занавешенными плотными шторами, и лишь несколько свечей горит в канделябрах на стене. Мальчику становится не по себе.
Сиель попятился назад, Бетберри наступал на него, оттесняя мальчика к стене. Граф задел бедром столик на резных ножках, тот покачнулся, свалив на пол фарфоровую вазу. Она упала с грохотом и разлетелась на мелкие кусочки. Сиель вздрогнул. Бетберри не обратил на это никакого внимания. Он подошел к Сиелю вплотную и прижался к нему, заставляя мальчика упереться в стену. Лорд разглядывал его лицо голодным хищным взглядом, а потом погладил ладонью по щеке. Сиель отвернулся и попытался вырваться, но мужчина схватил его за локти, больно ударил спиной о стену и навалился всем телом.
-Я мечтал попробовать эти губы на вкус, как только увидел вас, граф, - усмехнулся он и кончиком носа коснулся щеки Сиеля.
Граф поморщился с отвращением. Он не чувствовал страха, ему было просто противно.
-Вы уже делали это? Полагаю, что нет… - Бетберри гнусно захихикал, - такой юный, такой чистый…
-Отпустите меня! – велел Сиель.
Бетберри злобно прищурился.
-Я не подчиняюсь твоим приказам! – сказал он с яростью.
Сиель снова попытался оттолкнуть его, чем вызвал новый приступ гнева. Бетберри больнее толкнул его на стену, а потом впился в его губы голодным поцелуем. Сиель пытался вырваться, за что Бетберри укусил его за нижнюю губу. Кровь полилась на подбородок.
-Какой ты сладкий, - с вожделением проговорил лорд, - я все время хотел увидеть, что там, - сказал он и потянулся к повязке Сиель.
-Нет, - крикнул мальчик, отворачиваясь.
Лорд Бетберри сдернул повязку и недоуменно уставился на светящийся глаз Сиеля.
-Проклятье, что это?..
-Себастьян, где ты?! – в ярости крикнул юный граф.
И тут же за спиной лорда словно из теней выросла фигура дьявольского дворецкого.
-Я здесь, мой господин.
-Почему ты всегда заставляешь себя ждать? – недовольно спросил мальчик.
Бетберри испуганно обернулся.
-Какого черта? – пробормотал он и тут же захрипел, когда пальцы Себастьяна сжались на его горле, и дворецкий поднял его в воздух одной рукой.
-Прикажете убить его, мой господин? – гадливо спросил Себастьян, глядя на корчащегося лорда.
Сиель поморщился.
-Он всего лишь обычный педофил, а не заговорщик. Оставь его в живых.
Себастьян кивнул. Но он бы с большим удовольствием оставил в живых предателя, чем эту мразь, посмевшую прикоснуться к его маленькому господину.
-Но пусть его до конца жизни мучают кошмары, - мстительно сказал Сиель, раздувая ноздри, - исполняй, Себастьян!
-Да, мой господин.
Как всегда ловко Себастьян стянул зубами перчатку и поднял ладонь со светящейся пентаграммой перед лицом побелевшего от ужаса лорда.
-Мой долг защищать графа Фантомхайв от любой опасности. Когда кто-то угрожает его чести, я еще более беспощаден, - улыбнулся Себастьян почти очаровательной улыбкой.
Его глаза загорелись красным адским пламенем. Сиель неотрывно смотрел на него. Только Себастьян выглядел элегантным, когда убивал. Мальчику не нужно было знать, какие кошмарные видения сейчас внушает дворецкий лорду Бетберри. Но тот может лишь хрипеть и бешено вращать глазами.
Себастьян разжал пальцы и выпустил обмякшее тело, которое рухнуло на пол. Лицо Бетберри, застывшее от ужаса, было похоже на гипсовую маску, глаза и рот широко раскрыты, тяжелое свистящее дыхание вырывается из груди.
-Как вы, господин? – вежливо осведомился Себастьян.
Сиель нахмурился.
-Мог бы появиться и раньше. Я пережил несколько неприятных мгновений.
-Простите, - сказал дворецкий.
Он достал из нагрудного кармана белоснежный платок, опустился перед Сиелем на колени и стал бережно вытирать окровавленные губы и подбородок мальчика. Сиель оторачивался и дулся. Закончив, дворецкий довольно улыбнулся и убрал окровавленный платок обратно.
-Ну что ж, нам пора домой, - сказал Себастьян и подхватил Сиеля на руки.
Мальчик только ахнул от удивления.
-Что ты творишь! Поставь меня на пол. Я уже не маленький, - возмутился он.
-Пока вы нуждаетесь в моей защите, я буду носить вас на руках, - улыбнулся Себастьян, - держитесь крепче. Дома я приготовлю жасминовый чай и печенье с миндалем.
Сиель тяжело вздохнул. В этом весь его слуга. Мальчику оставалось только обхватить Себастьяна за плечи и прижаться лицом к его шее, потому что в следующее мгновение они оказались в воздухе, и все замелькало перед глазами.
Через десять минут Сиель уже сидел в кресле в своем кабинете, а Себастьян наливал в тонкую фарфоровую чашку душистый чай. И все было прекрасно и правильно. Сиель понимал, что в его жизни по-другому и быть не может.
Передавая графу чашку с чаем, Себастьян соблазнительно улыбается, и Сиель снова чувствует удушливый приступ желания. И снова одергивает себя. Себастьян умопомрачительный, опасный и прекрасный дворецкий. А еще он очень пунктуален. И одно из главных правил, которых он придерживается – никакого секса до ужина. Сиель тяжело вздыхает, с тоской смотрит на изящные ладони Себастьяна, а потом забывает обо всем на свете и, зажмуриваясь, откусывает печенье.
Название: Предел безумия
Фандом: Kuroshitsuji
Рейтинг: R
Пейринг: Себастьян/Сиель
Предупреждение: секс с несовершеннолетним, насилие, бдсм (хотя в основном моральный), ООС
Написано на кинк-фест по заявке: Себастьян/Сиель. Первый раз, BDSM
Disclaimer: Герои мне не принадлежат, из их использования не извлекаю коммерческой выгоды.
Размещение: только с разрешения автора

Всему есть предел. Даже тому безумию, которое Сиель способен выносить. Оно окружает его, давит на него. С тех самых пор, когда он не смог убить мадам Ред. Тогда во взгляде своего дворецкого он увидел жалость. А может быть и презрение. Позже Сиель думал, что эта была первая проверка, которую он не прошел.
Демон затаился и верно служил ему в образе дворецкого. Он терпеливо ждал, когда же граф будет готов.
Мужчина стоял на коленях перед Сиелем – в изорванной одежде, с избитым в кровь лицом он уже не был похож на опасного убийцу, наводившего ужас на окрестности Лондона больше двух месяцев. Сейчас он казался жалким и беспомощным.
Себастьян вложил в руки Сиеля револьвер и поднял их, направляя в голову жертвы.
-Давайте же, сделайте это, господин, - учтиво сказал он. Но в его голосе слышались железные непреклонные нотки.
Сиель с ужасом смотрел то на оружие, то на испуганного мужчину, который мог только трястись и хныкать. Руки мальчика дрожали. Оружие казалось обжигающе холодным и тяжелым. Сиель чувствовал себя никчемным и беспомощным. Он не представлял, как сможет нажать на курок и лишить человека жизни. Мальчик знал, что перед ним безжалостный маньяк, который убил десятки невинных людей, но это не помогало. В нем не было сейчас ни капли жалости. Только страх. «Как я смогу с этим жить? Если я сделаю это, кровь останется на моих руках навсегда».
-Чего же вы ждете, господин, стреляйте, – поторопил его Себастьян.
-Я… Я не могу…- пролепетал Сиель, опуская оружие, - не могу сделать этого.
-Но вы должны, - холодно произнес слуга.
Сиель беспомощно посмотрел на него. В глазах его демона-слуги была только холодная безжалостность, ни капли того милого притворства, с которым он играл обаятельного дворецкого. Сейчас был только демон, желающий получить то, что ему причитается. Сиель понимал, что демону не нужна чистая душа. Демон хочет разрушить и запятнать ее. Должно быть, такой она покажется для него более соблазнительной. Сиель знал, что однажды демон разрушит его полностью, и он сможет без сожаления убить человека. Но сейчас в нем оставалось еще то чистое, испуганное и трепетное, что не дало ему убить мадам Ред. И все внутри сейчас вопило, кричало и сопротивлялось.
Себастьян обхватил ладони мальчика, держащие пистолет, поднял и надавил на маленький палец, лежащий на курке.
Выстрел показался Сиелю оглушительным взрывом, звук отскакивал от стен, усиливаясь, оглушая его. Кровь брызнула из головы жертвы, и тело упало на мостовую. Себастьян разжал руки, Сиель выпустил револьвер, и тот упал на камни с глухим стуком. Мальчик чувствовал, как кровь стекает по его лицу, по шее за воротник рубашки. Он был оглушен и парализован.
Себастьян поднял пистолет и зашвырнул его куда-то в темноту подворотни, потом взял мальчика за плечи. Сиель вздрогнул от прикосновения и стал вырываться.
-Не трогай меня, не смей!
-Нам пора возвращаться, господин!
-Зачем ты заставил меня это сделать? – с яростью закричал Сиель, накидываясь на Себастьяна и колотя кулаками по его груди.
Себастьян схватил его запястья и крепко сжал в одной ладони.
-Для вашей же пользы, разве вы не понимаете. Я лишь служу вам. Я должен помочь вам отомстить. Вы должны стать сильнее. Именно для того я здесь, чтобы помочь вам. Если не станете сильным, господин, вы не справитесь с тем, что вам предстоит.
-Ненавижу тебя, ненавижу, - снова закричал Сиель, вырываясь.
Они бился в руках Себастьяна, пытаясь ударить его, пытаясь вырваться, не понимая, как это глупо, ведь он не сможет причинить боль демону. Но ему хотелось выплеснуть на Себастьяна всю свою злость, отчаяние и страх. Себастьян улыбнулся, его глаза нехорошо блеснули, он притянул мальчика еще теснее к своей груди, а потом склонился к его лицу, накрыл губы губами и поцеловал… это не был настоящий поцелуй, в нем не было ни капли нежности и ласки, только страсть и боль, власть, обладание, сила… Сиель задыхался, глотая кровь и слюну. Себастьян кусал и сминал его губы, слизывая кровь, не давая мальчику ни опомниться, ни вырваться. Это было ужасно, и это затягивало.
Сиель не мог забыть об этом ни на секунду. Когда они вернулись домой, Себастьян, как ни в чем не бывало, принес ему вечерний чай, снова натянув на себя маску милого и обходительного слуги. Но Сиель давно ему не верил. Он видел настоящего демона, возможно, он видел совсем немного, лишь краешек его лица, но этого было достаточно. Тот Себастьян, который прятался за красивой маской, пугал и завораживал его. Одна только мысль, что он управляет демоном, обладающим такой силой, сводила его с ума. Иногда Сиель не понимал, как можно справиться с этим безумием, как можно притворяться, глядя, как дворецкий заваривает чай, как подает к столу изысканные угощения, как можно было обмениваться колкостями, зная, что это существо может разорвать его в любую секунду? Демон выжидает, он терпит от своего господина все, но когда придет время, он отыграется. С упорством самоубийцы Сиель дразнил демона, наслаждаясь своей безнаказанностью и замирая от ужаса, когда думал о расплате… Разве маленький мальчик может выдержать все это?
Себастьян делал его сильным и унижал его. «Через что еще я должен пройти?» - спрашивал себя Сиель. Что еще может показать ему демон?
-Зачем ты сделал это сегодня? – резко спросил граф не терпящим уловок тоном.
-Я же сказал вам, граф, - с улыбкой ответил Себастьян, убирая со стола чашку с недопитым чаем.
Сиель сидел в кресле за своим рабочим столом в кабинете. Ему давно пора быть в своей постели. Но ночь выдалась слишком богатой на впечатления, и мальчик знал, что он не уснет.
-Я говорю не об этом. Я говорю о поцелуе… - Сиель вышел из-за стола и приблизился к Себастьяну.
-Разве вы не этого хотели, граф? – вежливо осведомился слуга, ухмыляясь.
Эти ехидные улыбки казались оскорбительными, демон смеялся над ним, сохраняя вежливое выражение лица. В такие моменты Сиелю всегда хотелось задеть Себастьяна так, чтобы он перестал улыбаться.
-Как ты можешь знать, чего я хочу? – повысил голос мальчик, - отвечай!
-Я хорошо вас изучил, граф. Вы хотите власти надо мной и боитесь ее. Вы хотите, чтобы я управлял вами. И тогда можно ничего не бояться, можно оставаться слабым и беспомощным.
Сиель схватил поднос из рук Себастьяна и швырнул его на пол. Приборы из фамильного сервиза разбились на кусочки.
-Да, ты прав, я хотел этого. Но сам не знал. А теперь знаю! Я хочу, чтобы ты взял меня… - яростно прошептал мальчик.
-Вам ведь будет больно, - участливо отозвался слуга.
-Я знаю! Потому и прошу тебя! – глаз Сиеля сверкнул от негодования, а на нижнем веке заблестели слезы.
-Вы за что-то наказываете себя? – проникновенно спросил Себастьян.
Он подошел ближе и привлек Сиеля за плечи. Мальчик уперся головой ему в грудь.
-Я тебя ненавижу, - снова сказал Сиель. – Но я должен пройти через это. Я слишком слаб.
Себастьян приподнял его подбородок.
-Если вы будете слабым, я всегда буду рядом и помогу вам. Но вы не сможете жить с таким грузом и не сломаться.
-Потому я должен пройти через все! Чтобы стать сильнее и не сломаться. Я ведь знаю, что ты остановишься, если зайдешь слишком далеко.
-Я не сделаю ничего, что вы не хотите, - пообещал Себастьян.
-Сегодня ты не жалел меня, там, в переулке. Я не хочу, чтобы и сейчас жалел, - решительно сказал мальчик и снял повязку с глаза.
Сиель думал о том мужчине, которого они убили сегодня, в тот момент, когда Себастьян повалил его грудью на стол и начал стаскивать штаны. Граф вспоминал, как кровь стекала по его лицу, в то время как Себастьян накрыл его губы рукой. Сиель обхватил губами его пальцы, затянутые в перчатку. Сейчас он был в полной власти своего демона, который мог растерзать его на части или остановиться, если Сиель ему прикажет. Но пока граф не отдал приказ, он был абсолютно беззащитен. Ему вовсе не было приятно, когда гибкие пальцы погладили бедра и, скользнув между ягодиц, стали проникать внутрь его тела, растягивая плоть. Но Сиель был возбужден, его маленький твердый орган касался края стола. Себастьян не был нежен и осторожен, хотя мог бы подарить своему юному господину неземное наслаждения, но понимал, что Сиель ждет вовсе не этого. Пальцы двигались быстро и грубо, зубы прикусывали кожу на шее под волосами. Сиель глухо застонал и прикусил пальцы Себастьяна, когда большой твердый орган мужчины стал входить в него. Ладонь Себастьяна до боли стискивала бедро мальчика. Сиель был возбужден, несмотря на обжигающую боль, которая раздирала его изнутри. Он не сдерживал слез и сжимал зубы на пальцах Себастьяна, глухо поскуливая. Сиель понимал, что все это не происки демона, он сам желал принадлежать ему сейчас и не хотел, чтобы все прекращалось.
«Если я пройду через это, я вынесу все», - думал юный граф, почти теряя сознание.
Он не понимал, что происходит и сколько это продолжается, были только боль, унижение от ощущения полной свободы от того, что он ничего не контролировал и был совершенно беззащитен.
Сиель почти лишился чувств, когда Себастьян бережно поднял его на руки и отнес графа в его покои, где заботливо вымыл и уложил в постель.
Снова их жизнь вошла в привычное русло, они вежливо обменивались колкостями, Сиель провоцировал своего слугу детскими выходками, а Себастьян вежливо и покорно исполнял все его приказания. Но они оба словно затаились, выжидая чего-то.

В темном переулке шаги этом отскакивают от стен. Круглые камни мостовой мокрые и скользкие от тумана. Человек, стоящий перед графом на коленях, совершенно обезумел от ужаса. Сиель не хотел знать, что он увидел в глазах демона, отчего потерял рассудок. Сейчас он почти беззащитен, и Сиелю кажется, что это несправедливо – направлять на него оружие. Но рядом стоит Себастьян, который выжидающе смотрит на своего господина и улыбается. В этот раз он не держит руки Сиеля, не помогает нажать на курок.
-Давайте, сделайте это, - просто говорит он.
Себастьян дает Сиелю выбор, право решить, сделать это или нет. Самому понять, сможет он или дальше будет оставаться слабым, полностью зависеть от своего демона. И так до окончания контракта. Граф не хочет быть слабым, но он боится тяжести греха, даже понимая, что его душу уже не спасти, как бы он ни молил прощения. Сиелю и не нужно прощение. Он просто боится быть сильным. И все же мальчик поднимает пистолет и целится своей жертве между глаз. Мужчина тяжело дышит, его глаза раскрываются еще шире, но он словно парализован, не может двинуться с места, не может даже закричать. Сиель надеется, что сейчас его взгляд холоден и безжалостен, пусть внутри все кричит от страха. Он стреляет в упор. И снова его орошает кровью, словно он опять проходит обряд какого-то дьявольского крещения.
Сиель устало опустил руки, и пистолет выпал из его разжатых пальцев.
-Прекрасная работа, господин, - сказал Себастьян, опускаясь перед графом на колени.
Он вынул из кармана платок и начала стирать кровь с лица Сиеля. Тот продолжал смотреть на убитого им человека. Но Сиель не мог поверить, что он сделал это… он сам.
-Это все ты, - тихо сказал мальчик, - без