Самая страшная ересь для душ обывательских - что всё в этом мире зависит от тебя.
Гораздо проще лотерея, гороскопы и амулеты на везение, действующие почему-то только на ком-нибудь другом.

Этот дайр был придуман как бегство. А стал "дачей".
Мне не хочется быть кем-нибудь, кроме себя. Потому что я всегда могу сделать себя кем-нибудь. Главное, уметь разделять - где я а где нет. Времени мало, так мало...

Что-то глубже сердца, глубже разума. Прилепленное на границе, где кончается "я". Всевышний, если я нашла своего оберегаемого... То кто же бережёт меня?

Я хорошая девочка.
Я уже такая хорошая девочка.
Так почему....

Мама тоже ревновала. Я тогда не уделяла ей времени...
Это жутко просто. Когда тебе говорят, что ты крепка и светла, как побеленная кирпичная стена, а у тебя внутри культ боли и ты не видишь последствий и слабо помнишь причины, может и не осталось уже ничего кроме, может и любви не осталось, только этот медленный механизм жить без причины и смысла.
Когда тебе говорят, как ты развиваешься, сколь ты продвинута и начитана, а ты грызёшь себя, погребённая в кучке "не умею" и смотришь на тех "великих", к которым тебе никогда, даже в лучшем сне, а они даже не понимают разницы.
Когда говорят о том, что тебе дано, что у тебя руки лежат, и относятся как так и надо, мол кому-то дано, кому-то нет, а ты вечера убиваешь на подбор цвета и тренировку руки, запутываешься в схемах и понимаешь, что ты полное ничтожество и тебе никогда не достигнуть того, что умеют настоящие таланты.

Иногда гне знаешь, что хуже - знать или не знать...

"Я не хочу проводить всё свободное время в уборке дома, беганье за 2 детьми, ублажении разленившегося, не приносящего деньги в дом супруга, живущего на подачки богатого отца. Но я хочу быть стройной, голубоглазой блондинкой с правильными чертами лица, как она.
Я ни секунды не хочу быть ею. Но я хочу быть как она."

"Я не хочу проводить в моральных и физических мучениях большую часть своей жизни, не хочу употреблять спиртное, наркотики, курить, рисковать здоровьем и жизнью по пустякам, находить покой только в одиночестве, иметь неуправляемую глубокую эмоциональность. Но я хочу иметь восприимчивый, острый ум, подвижность, амбициозность и чувствительность, силу и гордость, как у него.
Ни одного мига не хочу быть им, но хочу быть как он."

Ну не маразм с этой завистью, а?....

Блок на сердечной чакре это неумение выражать любовь. Может, где-то есть курсы по обучению.
У меня на сердце, короме всякого хлама и нужных вещей, есть ещё этот маленький пушистый комочек. Такой родной, такой тёплый, такой мой, что рацио отказывает совсем. А развернёшь, да хоть чуть-чуть тронешь - и душа в кровь. У души прозрачная кровь, так удобнее - вытрешь со щеки, будто и не было.
И куда мне его? Беречь-то не для кого...

...вот ему не бывает одиноко. Вот всем бывает, а ему нет. Он приезжает в новый город, и не сидит, пялясь в окно гостиницы, он бежит посмотреть что-то новое, что ещё не видел. Бежит чего-то искать. Что он надеется там найти, что? Что такое новое, что дало бы сил жить дальше, чего ещё нет внутри, что даст ответ может на какой-то вопрос? Что?
Я тоже хочу искать там что-то.
Но меня же нет вне меня самой. Мне некуда.
Подворотни Питера, Кракова, Киева, Львова почти неотличимы.

Одиночки трясутся за своё одиночество куда больше, чем за тех, кто может его нарушить. Чаще всего они говорят наоборот. Жалуются на холодную кровать, отсуствие тех единственных, которые. По факту же каждую всё-таки попытку чаще вспоминают, как беспокойный сон, когда надо было что-то делать, что влом и вроде как не соответствовало внутреннему желанию и свободе.
"Нас у Бога много, киллограм на пятак..."

Живи так, чтобы тебе никогда не пришлось стыдиться, если что-нибудь из того, что ты делаешь или говоришь, станет известно всему миру, - даже если то, что станет известно, будет неправдой

И не имеет смысла доказывать, что ты не верблюд. Или верблюд.
Я приму то имя, которым ты меня назовёшь. Это неважно. Верблюд или лев, птица или змея, неважно. В конце вообще не остаётся имён, потому что нельзя отделить часть целого и ограничить названием - это же целое.
И не важно, как я называю тебя. Неважно, какую часть тебя я выделяю, если я тебя принимаю всего. Весь вопрос к тому и сводиться - да, лев, птица, вредина, злюка, пушистик, предатель,глупыш - но ты меня принимаешь? То что есть - оно нужно тебе? Названия не имеют значения, они запутывают. Я есть всё. Тебе нужно моё всё?
Верблюд или нет - не имеет значения.
Счастье - когда тебя принимают.

Боязливые зверьки, диковатые существа вызывают умиление, инога жалость, сочувствие, желание помочь, доказывая себе уже собственную полезность. Желания предстать в собственных глазах этаким защитником угнетённых бывают так сильны, что некогда присмотреться к угнетаемому.
Привидение Каспер очень пугал всех, но однажды он спас от издевательств котёнка. Котёнок просёк фишку. Теперь он мог безнаказанно творить что угодно: один наезд - и на жалобное мяуканье прилетал преданный друг, от которого наезжающий мотал быстрее собственного тела.
Это я к чему. Присматриваться надо к котёнку. Возможно, у него есть все основания бояться мира, но вовсе не потому, что мир жесток.

...Я поступал только так, как хотел, отдавал только то, что хотел. А зато никто никому ничего не должен. А зато ни о чём не пожалею и не буду материться вслед...
До меня дошло - трусость, блин, банальная трусость и нет тут ничего красивого. Человек не умеет терять и как всего, что не умеет ещё, человек боится. Любая потеря пугает так, что ни партнёра, ни отношений он не видит в упор - близкий это что-то вроде инструмента, которым я себе делаю хорошо. И я не тащусь от того, как он лопает любимые конфеты или спит, мурчит в душе или пялится в комп - он оправдан, пока полезен, в остальное время он терпим. Пока терпим, потому что от него запах, ещё волосы в раковине и тюбик зубной пасты без крышки. Активные мечтатели с недостатком энергии всегда функционалы. "Одна девушка любила его, а он взял и продал её в публичный дом."
Я десять лет смотрю на заспанного любимого каждое утро. Мне не надоедает.
Может я и правда тормоз, но совершенно однозначно - другой человек. Я ззнаю, что потеряв его, потеряю очень многое. Но мне лучше так.

между приручением кролика и котёнка есть разница. Первый бегает дольше от рук, но приручившись, верен, спокоен и относительно предсказуем. Второй всегда немного самонадеян, но и тебе приходиться помнить о когтях.

брр... будто нам платят за то, что мы себя мучаем.

А в воскресенье - Киев...

А с другой стороны, могло б и раньше. Может, это просто ответ и что давался он таким оглушающим криком, так это потому, что громко кричался вопрос. А может, я иначе бы не услышала.
И кричалось мне, что я ничем не виновата перед своим прошлым. Я тогда не знала, как это, и маялась чуть ли не больше, чем. На самом деле, это и боль и свобода. Свобода на всю жизнь от "а что было бы, если бы я не...". Свобода от ответственности за решение, потому что оно не твоё. Ты свободен злиться или рыдать, всё равно - это не твой долг, ты невиновен, ты doing your best.
Их обоих просто больше нет. Есть те, кто живут в их телах. А их я не знаю.

Есть яблоня, на ней одно яблоко.
Есть яблоня, на ней много яблок.
Если ты сорвёшь яблоко на первой яблоне, сразу будет заметно твоё существование на земле. Только одному яблоня может отдать своё яблоко. Ты будешь единственным, особенным,только одним.
Есть яблоня, где яблок много. Если ты сорвёшь одно, никто не заметит. Может даже и яблоня не заметит. Она поделилась и забыла - вон их сколько. Ты не будешь единственным. Но у тебя тоже будет яблоко.
Какое же яблоко выбрать?
Каждый выбирает сам.
А как по мне, так - какое слаще.

Это очень большое счастье - когда ты весь помещаешься в себе. Ты сразу защищён от любого внешнего и от страха любого внешнего. А вообще класс - когда в тебе кроме тебя ещё есть пространство. Можно часами разговаривать с собой. И совсем не нуждаться в ином собеседнике.

Неудачная влюблённость - это как простуда.
Самый первый раз: всё горит, мне плохо, кажется, я умираю...
Второй раз - чёёрт, как плохо, умру щас. Ну, не щас, но да.
Третий - неделю насморк будет, неприятно, ну ничего, переживём.

А в идеале - что, простуда? Класс! Пойду, выпью пива, мне ж можно, я больная, возму недельку поваляюсь, почитаю наконец, ту книгу...

Пинок под зад - трамплин для взлёта.

Если ты хочешь, если ты можешь - прыгай.
Станешь ты одним из тысяч, которые разбились, или останешься среди единиц, которые полетели - это не суть важно. Главное, ты не будешь из миллиардов, которые так и не решились.
Если ты хочешь, если ты можешь - это твоё благословение и проклятие. Оно не даст тебе покоя, пока ты жив.
Прыгай.