28 мая 1886 года родился Владислав Ходасевич, поэт, критик и мемуарист ("Путём зерна", "Тяжёлая лира", "Европейская ночь").



Нина Берберова уехала из России в 1922 году, в двадцать один год, вместе с мужем, выдающимся русским поэтом Владиславом Ходасевичем. Она жила в Германии, Франции, Америке. Была знакома со многими замечательными современниками. О себе, о них, о времени, в которое им выпало жить, — эта книга. Одна из лучших книг мемуарного жанра, написанных в XX веке.

"Эта книга — не воспоминания. Эта книга — история моей жизни, попытка рассказать эту жизнь в хронологическом порядке и раскрыть ее смысл. Я любила и люблю жизнь, и не меньше ее (но и не больше) люблю ее смысл. Я пишу о себе в прошлом и настоящем, и о прошлом говорю моим настоящим языком. В разное время я писала случайные очерки воспоминаний и, когда говорила о себе, чувствовала себя не совсем ловко, словно я навязывала читателю героя, которого он от меня не ждет. Здесь я буду говорить больше о себе, чем обо всех других, вместе взятых: почти все здесь будет обо мне самой, о моем детстве, молодости, о зрелых годах, о моих отношениях с другими людьми — таков замысел этой книги. Мысль моя живет не только в прошлом (как память), но и в настоящем (как сознание себя во времени). Будущего может не быть вовсе, или оно может быть кратковременно, схематично и фрагментарно. История моей долгой жизни имеет, в моем сознании, начало, середину и конец. В процессе рассказа будет ясно, в чем я вижу смысл этой жизни (и, может быть, смысл всякой жизни) и где путь к тому смыслу, или хотя бы — где то направление, где этот путь лежит. Я буду говорить о познании себя, об освобождении себя, о раскрытии себя, о зрелости, дающей право на это раскрытие, об одиночестве в муравьиной куче, которое для меня всегда было чем-то более соблазнительным и плодотворным, чем одиночество в гнезде. Из трех возможностей: жить для будущей жизни, жить для будущих поколений и жить для сегодняшнего дня, я очень рано выбрала третью, "свирепейшую имманенцию", по выражению Герцена. Это одна из тех установок, которая пришла ко мне вовремя. Я во многом, но далеко не во всем была развита преждевременно, но я научилась думать сравнительно поздно, и слишком часто я опаздывала, теряя драгоценное время — ту единственную основу жизни, ту ткань ее, которую нельзя ни купить, ни обменять, ни украсть, ни подделать, ни вымолить. Автобиография, в отличие от мемуаров, откровенно эгоцентрична.

Автобиография — рассказ о себе, воспоминания — рассказ о других. Впрочем, случается, что и воспоминания косвенно больше говорят о самом авторе, чем о людях, о которых он вспоминает. Я когда-то давно прочитала в одном еженедельнике очерк, назывался он "Три встречи с Львом Толстым". Первая встреча: автор приехал в Ясную Поляну, но Толстой был болен и не принял его. Вторая встреча: он пришел в Хамовники и узнал, что Толстого нет дома. Третья встреча: он приехал в Астапово, Толстой только что умер... О Толстом я не узнала ничего, но как много я узнала об авторе очерка! Я никогда не забуду его.
Сейчас большинство книг в западном мире — вот уже лет пятьдесят — пишутся о себе. Иногда кажется, что даже книги по математике и астрофизике стали писаться их авторами отчасти о себе. Моя задача — написать о жизни осмысленно, не ставя смысла впереди жизни, будто ценишь его превыше всего, но и не ставя его позади жизни так, чтобы сквозь жизнь просвечивал ее смысл. Я хочу писать, осмысляя то, что было, (и самое себя), то есть давая факты и размышления о них. В этом двойном раскрытии мне представляется пережитое.""Всегда откровенные, часто трогательные, воспоминания Берберовой написаны без сожаления о прошлом. Она скорее восстанавливает его, чем вспоминает".
"Вашингтон Стар" (США)
"Автобиография Берберовой сожержит в себе огромную мемуарную часть: дружеские отношения и встречи с Буниным и Горьким, Мережковским и Гиппиус, Цветаевой, Ремизовым, Керенским, а также 50 лет жизни автора в России и в эмиграции делают эту книгу незаменимым источником живых свидетельств эпохи 1917—1960 года. Она интенсивно жила в настоящем... Она дает законченную картину литературного поколения — и в этом значение ее книги".
"Таймс" (Англия)
""Курсив мой" Н.Берберовой — одна из самых захватывающих автобиографий, вышедших за последние годы. Ее проза прозрачна и напоминает — в начале книги — "Детство" Л.Толстого... Гиганты русской литературы, оказавшиеся в изгании, даны здесь в новом и своеобразном освещении"...
"Филадельфия Энквайрер" (США)
"Ее воспоминания дают целую галерею портретов литературных знаменитостей... В ней самой — огромное количество мужества, и книга, которая могла быть полна меланхолии — повесть о бедности и изгнании — на самом деле полна радости"
"Нью-Йоркер" (США)
"Эти замечательные "прустовские" воспоминания — личное свидетельство исключительной женщины о своем времени".
"Лайбрери Джорнал" (США)
"Курсив — ее, и поэтому на каждой странице мы встречаем индивидуальный почерк автора. Это — воспоминания, но одновременно и — интреллектуальные мемуары замечательной женщины, замечательной своей энергией, страстностью и готовностью к ударам судьбы, честной с самой собой".
"Листенер" (Англия)