Фрау Заурих |
Фильм «Семнадцать мгновений весны» вышел на экран в мои 9 лет. Меньше, чем через тридцать лет после окончания Второй Мировой войны.
Все мои старики были еще живы, и сейчас, в свои 58, я точно знаю, что для них это было «как вчера». Не помню, чтобы они ненавидели немцев. Войну — да. Голод — да. Разруху — да. Немцев — не помню. Возможно, со мной об этом не говорили.
Сейчас я бы расспросила своих бабушек про фрау Заурих. Обеих расспросила бы. И генеральшу, и портниху. Мне было бы важно услышать, что они думали о ней.
Бесконечно одинокая старуха, в Берлине, весной 45 года, накануне гибели, потерявшая всех и всё... Да, дом ее пока устоял, и теперь в комнате погибшего сына живет Габи, такая же беспомощная, такая же нелепая и такая же прекрасная. Они доживают свои последние дни на обломках привычного мира, все уже понимая, никуда не убегая, и едва ли на что-то надеясь.
Это поразительный образ.
И самое поразительное — то, как ЛЮБИТ ее, эту старуху в дурацких ботах, главный герой. Как любит, и как бесконечно ЖАЛЕЕТ.
Знаете, когда я была маленькой, я очень хотела быть «Штирлицем».
Дед не смеялся, когда я ему в этом призналась. Только сказал, что войны больше не будет.
Ну и вот.
Я выросла и состарилась. И из зеркала на меня смотрит фрау Заурих...
|
|
Про потребление новостей |
|
|
Без заголовка |
Уже несколько дней хочу написать вам о времени.
Но сначала - нечто типа преамбулы.
Интернет - вещь зыбкая, но он сохраняет многое, и за истекший месяц я перечла и переслушала то, о чем говорила и писала со всей доступной мне публичностью все последние годы. Отдам себе должное, я орала громко и надсадно, настроение добрым людям портила упорно и последовательно, и не добилась, как можно видеть, ничего из того, чего хотела добиться. Конечно, я никто, и звать меня никак, но я и у Нобелевского лауреата интервью брала - тот же эффект.
Я устала, охрипла, и сделала кое-какие выводы.
Их много, но я обо всех не буду, потому что главный - один.
Сейчас, вот на этом историческом этапе, я постараюсь говорить только о хорошем. Если вы думаете, что сейчас не время - ваше дело. Мне это много лет писали в ответ, когда я вопила о плохом. Ну, теперь, стало быть, квиты.
Так вот. Время.
Мне теперь 58 лет.
Я родилась в стране, казавшейся абсолютно незыблимой. Я прожила детство внутри советского монолита. У меня было совершенно четкое представление о том, какой будет моя жизнь.
И если бы в 1980 году кто-нибудь сел напротив меня и раскинул на столе карты - что я подумала бы о его предсказаниях?
О том, например, что какие-то восемь лет спустя я прочту в "Огоньке" статью Карякина "Ждановская Жидкость". Своими глазами прочту, потом куплю еще один экземпляр журнала, и снова прочту, чтобы удостовериться, что мне в руки случайно не попала какая-то немыслимая прокламация, а это вот правда написано на русском языке и продается в ларьке.
Что я доживу до того дня, когда на шее памятника с Лубянской площади затянется веревка, и только когда истукан под вопли толпы накренится опасно, кто-то сообразит, что, падая, великий чекист войдет башкой прямо в метро...
Что я увижу по телевизору академика Сахарова.
Что буду в многотысячной толпе на Красной площади петь вместе с Маккартни 'Hey, Jude'.
Что в тридцать с лишним я впервые поеду в Англию. Меня туда в институте не пустили, у меня и у друга моего Вовки был английский лучше всех на курсе, но я общественно плохо работала, а Вовка вообще был геем. Мы и не рассчитывали...
И не просто поеду я в эту Англию по маршруту, разработанному на Лубянке, а поеду по приглашению агликанского священника. А Вовка, кстати, уедет в Америку и там женится на красавце Джереми...
Или, например, что я тридцать лет подряд буду приезжать к себе домой, в монастырь кармелиток в Венеции, и буду знать наизусть католическую мессу, расписание вапортетто от Джардини до Сант-Альвиза, всех хозяев всех лавочек на улице Гарибальди...
Что я потеряю все это потому, что где-то в мире найдется кукловод, который за месяц этот мир обрушит...
Но, я думаю. и это не окончательно.
Вы сейчас много говорите о будущем своих детей.
Многие говорят, что оно будет великим.
Многие - что оно навсегда загублено.
Послушайте охрипшую меня: ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, КАКИМ ОНО БУДЕТ.
Не хороните их раньше времени. И себя не хороните.
Смерть неизбежна, точна и своевременна.
А Время ускоряется. То, что сейчас кажется вам монолитом, станет песком. То, что сейчас кажется руинами, может стать цветущим садом и снова обратиться в руины. Да, прямо у вас на глазах.
Много вы видели сбывшихся прогнозов?
Я таких не знаю.
А деток своих просто любите, и расскажите им про одного старого еврея, который говорил, что ВСЕ ПРОХОДИТ.
Извините за внимание.
|
|
Без заголовка |
До сих пор мне Сноб присылает ссылки на свои публикации. Я для них давно ничего не пишу. Причин несколько, но основная - одна: я ощутила полную бессмысленность всей этой писанины. Давно ощутила. До начала инфодемии. А уж с ее приходом...
Много чего я тогда написала. И про патриотизм, и про "войну и мир"... Так много, что сейчас мне сказать уже нечего. и даже перепостить мне ничего из той поры не хочется. Все без толку. Разве что - вот это: https://snob.ru/entry/157953/
Это, пожалуй, я буду повторятьпока силы есть...
И простите меня, если спорить не буду. Я слишком много уже спорила. Хватит.
МОЛИТЬСЯ НАДО.
Впрочем, и это ни хрена не получается.
|
|
Без заголовка |
Только что перепостила в ЖЖ текст от фонда "Старость а Радость".
Именно они (Лиза Олескина и ее команда) спасли меня в пандемию. Как раз тогда, когда я съездила на лифте на 12 этаж своего дома и прикинула, смогу ли я с помощью икейской табуретки влезть на подоконник (да, ТОГДА, а не сейчас у меня было такое мировосприятие. Вы уж простите, но так моя голова устроена, я ТОГДА все начала воспринимать так, как многие - сейчас). Вот в самый глухой момент пришла Лиза и стала рассказывать о том, как у них по домам престарелых сидят сестрички, нянечки и врачи - месяцами сидят, не бывая дома, не видя своих детей - только чтоб не принести вирус старикам в интернаты. И мы с вами принялись собирать деньги, покупать продуктовые наборы для семей, бананы и пряники детям. Вот за счет того, что я считала и делила эти копейки, связываясь без конца с Костромой и Ржевом, за счет того, что семья моя спотыкалась в коридоре об мешки с СИЗами, за счет того, что я искала деньги для Луганских детишек - за счет этого я сохранила рассудок.
Сегодня утром я связалась со своей бывшей студенткой по имени Аракси. Сейчас Аракси работает в хосписе у Нюты Федермессер. Связалась, чтобы как можно скорее обезболить умирающего от рака человека. И Аракси была на месте, и там все уже работают, и Саша Кузьмичева мне написала, и с Лизочкой я говорила по телефону, когда все началось, и мы обещали друг другу, что своих не бросим.
Пишу для того, чтобы хоть попытаться выразить, КАК я благодарна вам за то, что вы здесь. Слов таких не знаю.
|
|
Без заголовка |
|
|
Без заголовка |
|
|
Без заголовка |
|
|
Без заголовка |
Я много перечитываю старые записи в этом журнале. Сейчас это не просто ностальгия по прошлому, когда все еще живы. Сейчас лично для меня это опора в сегодняшнем хаосе. Вот эта запись была сделана ровно 10 лет назад. Я скопирую ее сюда — вы сейчас поймете, зачем.
****
«Днем сидели мы с жюри библиотечного конкурса фонда »Созидание« и рыдали в три ручья, выбирая призеров. (В скобках напомню: маленькие библиотеки по всей огромной стране, часто — на каких-то станциях, в полузабытых деревнях, где дорога — это месяц летом, и три — зимой, по зимнику. Иногда — сортир во дворе и печка, но крахмальные занавески на окошках, фикус и книжки! И вот все эти библиотеки много лет слали нам работы на конкурс, а мы им — призы: книги, проектор для диафильмов, принтер, наборы красок и карандашей. Иногда — семена цветов для палисадника. Конкурсы проводили на звание Лучшего читателя, лучшего проекта о родном крае — всей деревней клеили они эти проекты!)
А потом — победителей выбирали.
Библиотекаршу, которая одна на пять деревень и училка, и воспиталка, и соц.работник для »неблагополучных« детишек, и адвокат, и клуб и танцы, и театр...
Мальчика 7 лет, который прочитал столько книжек, что один формуляр - пять листов мелким почерком...И про динозавров, и »Каштанку«...
Девочку из-за полярного круга, которая мечтает поехать в большой, настоящий книжный магазин...
Старика под девяносто лет из дальней деревеньки на краю мира, который пишет нам, что читает всю жизнь, и надеется, что Там, куда ему скоро отправляться, Там тоже любят книжки.
(Господи, за него отдельно прошу Тебя, присмотри за ним, а? Сделай его сторожем в Твоей библиотеке, Господи! Пусть гуляет в саду, великолепном как Часослов герцога Беррийского и читает себе на скамейке в тени, а, Господи?)
Выбирали мы, плакали и думали: какая удивительная страна...
А вечером была я была в музее музыки, на открытии выставки, которой муж мой случился одним из создателей, а я посидела в уголке, глядя на уходящую натуру: великолепную Вишневскую, немощную и величавую; тихую интеллигентную Наталью Солженицину, на совсем уже пожилую вдову Шостаковича (для меня - почти как вдова Бетховена). Женщины, пережившие не только своих великих мужей, но, кажется и самую эту великую культуру...
****
Конец цитаты.
А теперь — почему мне это важно именно сейчас.
Мало, плохо, явно недостаточно, но все эти годы мы не только высокомерно смотрели на свою страну, прикидывая, как бы из нее сбежать. Мы пытались что-то УСТРОИТЬ.
Жизнь показывает, что мы не шибко преуспели.
НО МЫ ПЫТАЛИСЬ.
|
|
Без заголовка |
На пробу вешаю вам портрет своего Патронуса, точнее — патронессы, конечно. Чертову уйму лет этот мой двойник сидит со своей палкой на ступенях канала, а о чем думает — не скажет. Видно вам ее?
Я же вам скажу, что однажды, тоже в прошлой жизни, мы оказались в Венеции во время выборов. В ту пору русское консульство было еще не на Местре, а в самом центре, у моста Риальто — ну, как минимум, там на стенке висел флаг, списки кандидатов, и там шло голосование. Моего личного кандидата (Аристарх Полуэктович Противвсех-Идитенахер) с выборов тогда уже сняли, но мы пошли все равно.
Риальто, значит. Старый, простите, жилой фонд. Какой-нибудь 17 век. Открыли дверь. И я обомлела. Вверх под углом градусов в 60 вела каменная лестница. Высоченная. Такая, что прям карабкаться. А у меня колено.
Быть может, вы спросите, за кого же я туда лезла.
Я лезла ПРОТИВ.
А голосовала за Явлинского.
Якби не мiй дурень, то i я б смiявся.
|
|
Без заголовка |
А психика — молодец. Вон что машинально рисует под телефонные разговоры.
|
|