Моя молитва. Вернее, не моя.
А наша общая, хирургическая, молитва.
Ну, не совсем молитва, конечно. Однако, это то, чего вы не видите и не слышите практически никогда и, скорее всего, даже и не догадываетесь об этом. Но, знать это очень даже не вредно. Да.
Правильно это называется “Time out in operating theatre”.

Итак, когда всё или практически всё готово к операции, в операционной на фоне обычного рабочего делового гвалта наступает тишина. И звучат следующие слова:
- Я, Елена, операционная сестра-координатор, информирую всех о том, что к операции подготовлен пациент (Ф.И.О.). С пациентом проведена двухступенчатая идентификация, браслет со штрих-кодом имеется. Предоперационный эпикриз подписан, информированное добровольное согласие на операцию и анестезию пациентом дано, соответствующие подписи имеются. Задание на проведение хирургического вмешательства сформировано, чек-лист составлен, оперируемая конечность – правая рука (например).
- Я, Волна Андрей, травматолог-ортопед, буду выполнять хирургическое вмешательство пациенту (Ф.И.О.) с диагнозом… Запланирована и будет проведена операция (название). Сторона операции – правая. Ориентировочная продолжительность вмешательства 1,5 – 2 часа, применение жгута не планируется, ожидаемая кровопотеря – очень небольшая – до 100 мл. Ассистировать мне будут – доктор (Ф.И.О.), рентген-ассистенция на С-дуге – доктор (Ф.И.О.) (доктора представляются).
- Я, Валентина, операционная сестра, готова к проведению операции (название). Весь необходимый инструментарий в соответствии с полученным заданием подготовлен и стерилен, силовое оборудование готово, линейка имплантатов в наличии, необходимый шовный материал и дренажные системы имеются, коагуляция и аспиратор в порядке.
- Я, Фёдоров Сергей, врач-анестезиолог, начал проведение (вид анестезии) пациенту (Ф.И.О.). Всё оборудование работает нормально, необходимые параметры мною мониторируются, можно начинать вмешательство.
- Я, Оксана, анестезистка. Всё анестезиологическое оборудование мною проверено и работает штатно. Системы мониторирования состояния пациента проверены и подключены. Все данные в реальном времени видимы на мониторах. Все необходимые медикаменты подготовлены и в операционной имеются.
- Меня зовут Юлия, я медицинская сестра, сегодня помогаю всем вам, всей нашей бригаде в операционной.
В первый раз я услышал о такой процедуре лет 10-12 назад от своего друга, замечательного американского травматолога Steven Schelkun из Сан-Диего. Стив рассказал мне о том, что такая процедура «Тайм-аута» с целью обезопасить пациента при проведении планового хирургического вмешательства и для предотвращения ситуации “wrong site/side surgery, wrong patient, wrong procedure (операция не на той стороне, не в той анатомической области, не тому пациенту или проведение не той операции, что была запланирована)” уже внедрена в системе госпиталей Kaiser в Калифорнии. При проведении плановых вмешательств, повторюсь. Честно говоря, как-то сначала это всё вызвало у меня ухмылку только. Ну, скепсис определённый. Как, думаю, прямо сейчас у значительной части моих друзей и как у громадного большинства моих коллег-хирургов, мне кажется.
Однако… Вспомнил свою хирургическую совсем ещё молодость. Дежурим втроём: двое заведующих отделениями (травматологии и ортопедии) и ваш покорный слуга – молодой травматолог. Тут звонят со скорой – массовую травму везём, говорят. Оказалось, автобус с рабочими одного из предприятий вылетел с трассы и перевернулся. При этом ребята с какой-то гулянки ехали (пардон, термина «корпоратив» тогда ещё не существовало, при Союзе-то). Человек 10-12 тяжело пострадавших, помнится было. Мои старшие товарищи распределили силы так (между прочим, очень правильно распределили): самый опытный из нас остался на диагностике и сортировке. Писал на бумаге диагнозы (и электронных браслетов, и штрих-кодов тогда ещё не было), распределял пациентов между операционными и манипуляционной. Другой опытный травматолог-ортопед пошёл вместе с общими хирургами в операционную (повреждения внутренних органов, кровотечения, обработка открытых переломов и так далее). Я же, как наименее опытный и совсем молодой, остался на манипуляциях – наложении гипсовых повязок, обработке небольших ран, скелетном вытяжении, вправлении вывихов и так далее. Шум, гам, пьяные выкрики пациентов (с вечеринки ведь). Ага, очередной пострадавший, пьяный, правая нога на шине Беллера, на листочке – «перелом правого бедра» заведующим отделением написано. Провёл я спицу через кость и смонтировал вытяжение для правого бедра, да. Не будешь же крепитацию отломков проверять. Заведующий ведь и посмотрел, и снимки сделал. Н-да. Оказалось только, санитарочки эти «никчемные» бумажки с одной каталки на другую переложили. И пьяный «в дугу» пациент с изолированным переломом лонной кости (не требует вытяжения) с этим вытяжением в отделение и уехал. А с переломом бедра – безо всякого вытяжения… Хорошо, что всё закончилось хорошо… Предварительно (перед травмой) принятый алкоголь в больших дозах – отличное противошоковое средство!
Другой случай, которому я лично стал свидетелем, был не таким уж «весёлым» по последствиям. Начало нулевых. Я в клинике в совсем уже западноевропейской стране. И операция – плановая. И пациенты в операционную приезжают с листами и заданием на операцию. И даже штрих-коды (ух, как это мне понравилось!) к листочку приклеены. Всё считывается, на экран выводится, все с пациентом разговаривают, улыбаются ему… На одном этаже – в операционной должны поставить эндопротез коленного сустава. На другом этаже – сделать из проколов артроскопию коленного сустава.
Всё. Спинальная анестезия выполнена, молодой пациент (лет что-то около сорока) дремлет под седацией. Смотрю – уже и доступ стандартный большой срединный для эндопротезирования коллеги выполнили. И снимок висит – симпатичная такая коленка, совсем без признаков артроза… Тут и профессор заходит. Улыбается, в хорошем настроении, над коллегами подтрунивает… ну, всё, как водится. Посмотрел он на снимок. Заглянул за шторку к анестезиологам. Посмотрел на пациента. Посмотрел на снимок. Перестал шутить… Сказал что-то быстро. И не то, что побледнел, позеленел тот парень, первый ассистент, что доступ сделал…
Короче говоря, этажом ниже сделали семидесятипятилетнему дедушке артроскопию вместо протеза. Протез потом, через неделю, поставили…
Как они вышли из ситуации – это уже тема другого разговора, конечно. Гораздо важнее для нас – понять, почему так случилось. Оказывается, просто кто-то, кто клеил стикеры со штрих-кодами, перепутал листочки. И все разговаривали с пациентами. И все улыбались. Только никто не сказал: Хельмут, мы подготовили Вас к эндопротезированию коленного сустава. И удивился бы «Хельмут». И сказал: да какой я Хельмут??? Я – Ганс!!!
Если вы думаете, что я выдумал эти истории – ошибаетесь. Не выдумал. И таких историй в мире – ТЫСЯЧИ ежегодно. И в самых развитых в медицинском плане странах, в том числе. Именно поэтому сначала американцы, затем и другие страны ввели вот такие «тайм-ауты». А в 2010 году это уже стало официальной рекомендацией ВОЗ. Да. Совершенно необязательно, что у каждого хирурга без соблюдения правил «тайм-аута» будет такой случай. Статистика говорит – нет. Далеко не у каждого. Но, в целом таких случаев много. Очень много. И не дай б-г! Одного такого случая хватит. И хирургу (прощай, карьера врача. А, вполне возможно, и свобода). И пациенту. И, тем более, – пациенту!
Вот поэтому, ради безопасности пациента, в соответствии с внутренним регламентом, прописанным и утверждённым главным врачом Ильинской больницы Алексеем Живовым, в соответствии с рекомендациями ВОЗ, перед каждой операцией и в минутной наступившей тишине, у нас в больнице слышны слова:
- Я, Алексей Живов, уролог, готов к проведению операции пациенту…
- Я, Вячеслав Егоров, хирург-онколог, готов к проведению…
- Я, Михаил Выборный, хирург, готов…
- Я, Андрей Волна…
- Я…
Ради пациента. Ради безопасности. Ради того случая, который никогда не должен произойти.
https://www.facebook.com/100003284621927/posts/2240301116089354/

https://valkiriarf.livejournal.com/1817660.html