Иногда для того, чтобы понять смысл газетного объявления давних лет, приходится заглядывать в словари.

Даль: Переды сапожные, головы, оголовки; часть, обнимающая лапу, ступню и составляющая с задниками, голенищами, подошвой и каблуками целый сапог.

О том, что такое "посадочная мастерская", рассказал Георгий Андреевский в книге «Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX-XX веков».

И всё-таки, как бы ни болела после работы у дровокола и кладчика спина, как бы ни ныли у них руки, жизнь их нельзя было сравнить с жизнью посадчиков и строгальщиков. Трудились они не на свежем воздухе, как дровоколы, а в больших деревянных сараях с маленькими окнами. Такие сараи можно было встретить в Даниловке, в Марьиной Роще, в Зарядье и других частях города. На прибитых к стенам вывесках можно было прочитать: "Посадочная мастерская Сидорова" или: "Посадочное заведение Желтобрюхова", а то и просто: "Заготовочное заведение".
Что же заготавливали эти заведения? А заготавливали они кожи для простых сапог, какие в основном носили крестьяне и солдаты. Заготовка эта выглядела так на полу сарая стояли баки и котлы, в которых вымачивались кожи, поступившие с кожевенного завода. В задачу посадчиков входило сделать эти кожи мягкими и восприимчивыми к краске. Для этого-то кожи и нужно было мочить в какой-то зловонной жидкости. Посторонний человек не привыкший к такому страшному удушливому смраду, мог, войдя в сарай, потерять сознание. Летом, когда окна сараев были открыты, местные жители старались обойти эти заведения стороной, а когда не удавалось, переходили на другую сторону улицы, зажав нос и стараясь не дышать. Посадчики же, склонившись над котлами, проводили здесь по 12–13 часов, а то и больше. Они мяли руками кожу, погружённую в жидкость, а потом развешивали её на крючках, чтобы она растянулась. Строгальщики выравнивали и выстригали кожу перед окраской.
Помимо посадчиков и строгальщиков в сараях этих работали мальчишки - ученики, пришедшие из ближних деревень. Первые четыре-пять лет они работали бесплатно, за хлеб и воду. Их нещадно по всякому поводу били хозяева, доставалось им и от рабочих. Последним хозяин платил по 9–11 рублей в месяц и кормил такой дрянью, что вспоминать противно. Иногда, по праздникам или в воскресенье, он приглашал рабочих в трактир попить чая с калачом или селёдкой, за что рабочие должны были отработать полдня. По бедности своей рабочие семей не имели и ночевали в том же вонючем сарае, в котором работали. Поживёт, поживёт человек такой жизнью, потом возьмёт да и помрёт.

В Минске 1927 года, наверное, таких ужасов уже не было, но все равно производство, мягко говоря, неэкологичное.

https://vadim-i-z.livejournal.com/4568098.html