Когда-то давно мы с коллегой беседовали с одним тренером по рукопашному бою. Он рассказывал, как нелегко воспитанного человека научить бить в полную силу. Мол, с детства (в хороших семьях, по крайней мере) внушалось: "человека бить нельзя". По крайней мере — ни за что, ни про что. Тренер поделился, как он со своими подопечными обходит эту трудность: "Надо просто объяснить, что — все правильно — человека бить нельзя. А быдло — можно".

Чуть позже этот же самый прием мы нашли в сетевых структурах и сектах. Помните этот любопытный феномен? Когда вменяемый в целом человек на ваши вопросы не отвечает, над сомнениями не задумывается, а продолжает настойчиво проповедовать или попросту начинает с вами — бороться? Мысль ведь точно та же самая: есть "мы" — которые понимают, прониклись и возвысились (духом, разумом, телом, рублем — не важно). И есть "они" — которые "не мы", а потому о чем с ними разговаривать. Как только такое разделение в голову удается подсадить — оп-ля — дело сделано! Какая разумная критика может быть от "не наших"? Они либо "не понимают" — и тогда продолжаем проповедовать — либо "специально противостоят" — и тогда будем бороться, "курощать и низводить" (а все средства хороши ровно потому что "быдло — можно"). И вот уже позолота цивилизации шелушится под напором звериного естества.

Спрашивается, чего это я такие очевидные вещи тут рассказываю? Так недавно снова обратил внимание, что принцип-то действует везде. В смысле ВЕЗДЕ. Не спрячешься. Не надо искать сект или партийных организаций. Стоит только причислить себя хоть к какой-то группе, самой безобидной, самой что ни на есть положительной — и все, пиши пропало: критика падает, упертость и агрессивность — растут. Не всегда до патологических значений, но всегда — растут. "Мы и Они" — вот ведь зараза!

Да никакого эксперимента про заключенных и надзирателей не надо. Мы любим эту музыку, а они — нет (ну недоразвитые вкусы, чего взять). Мы читали эту книгу, а они — нет (убогие, однозначно). Мы понимаем Кустурицу (ну или Тарантино, или Михалкова, тут без разницы), а они — не въезжают. Мы из этого района (подъезда, этажа, села, окраины), а они — нет. Мы кровь сдавали — а они нет. Мы нищим подавали — а они нет. Мы ездим на BMW, а они нет. Мы не шиковали — а они да… Тут вся зараза в том, что отличие прямо на автомате трактуется как "мы — правильно", а "они — неправильно". Ну мы ж не можем быть идиотами, не так ли? Самоидентификация — с чем бы то ни было — ох не безобидная это вещь. Даже когда понарошку. Даже если не брать неприятные последствия для других, огорчает уже цена для самого себя: тупеешь ведь. Хоть немножко, а тупеешь. То тут, то там перестаешь замечать нюансы и варианты. Вкрадываются ошибки… из рассуждений пропадают очевидные вещи. Выводы страдают кривизной.

Есть ли люди, которые держат это под контролем? Есть. В меньшинстве, но есть. Однако и эти люди мягко удовлетворены тем, что "мы это держим под контролем… а они — нет".

https://timur-gagin.livejournal.com/52588.html

Когда-то давно мы с коллегой беседовали с одним тренером по рукопашному бою. Он рассказывал, как нелегко воспитанного человека научить бить в полную силу. Мол, с детства (в хороших семьях, по крайней мере) внушалось: "человека бить нельзя". По крайней мере — ни за что, ни про что. Тренер поделился, как он со своими подопечными обходит эту трудность: "Надо просто объяснить, что — все правильно — человека бить нельзя. А быдло — можно".

Чуть позже этот же самый прием мы нашли в сетевых структурах и сектах. Помните этот любопытный феномен? Когда вменяемый в целом человек на ваши вопросы не отвечает, над сомнениями не задумывается, а продолжает настойчиво проповедовать или попросту начинает с вами — бороться? Мысль ведь точно та же самая: есть "мы" — которые понимают, прониклись и возвысились (духом, разумом, телом, рублем — не важно). И есть "они" — которые "не мы", а потому о чем с ними разговаривать. Как только такое разделение в голову удается подсадить — оп-ля — дело сделано! Какая разумная критика может быть от "не наших"? Они либо "не понимают" — и тогда продолжаем проповедовать — либо "специально противостоят" — и тогда будем бороться, "курощать и низводить" (а все средства хороши ровно потому что "быдло — можно"). И вот уже позолота цивилизации шелушится под напором звериного естества.

Спрашивается, чего это я такие очевидные вещи тут рассказываю? Так недавно снова обратил внимание, что принцип-то действует везде. В смысле ВЕЗДЕ. Не спрячешься. Не надо искать сект или партийных организаций. Стоит только причислить себя хоть к какой-то группе, самой безобидной, самой что ни на есть положительной — и все, пиши пропало: критика падает, упертость и агрессивность — растут. Не всегда до патологических значений, но всегда — растут. "Мы и Они" — вот ведь зараза!

Да никакого эксперимента про заключенных и надзирателей не надо. Мы любим эту музыку, а они — нет (ну недоразвитые вкусы, чего взять). Мы читали эту книгу, а они — нет (убогие, однозначно). Мы понимаем Кустурицу (ну или Тарантино, или Михалкова, тут без разницы), а они — не въезжают. Мы из этого района (подъезда, этажа, села, окраины), а они — нет. Мы кровь сдавали — а они нет. Мы нищим подавали — а они нет. Мы ездим на BMW, а они нет. Мы не шиковали — а они да… Тут вся зараза в том, что отличие прямо на автомате трактуется как "мы — правильно", а "они — неправильно". Ну мы ж не можем быть идиотами, не так ли? Самоидентификация — с чем бы то ни было — ох не безобидная это вещь. Даже когда понарошку. Даже если не брать неприятные последствия для других, огорчает уже цена для самого себя: тупеешь ведь. Хоть немножко, а тупеешь. То тут, то там перестаешь замечать нюансы и варианты. Вкрадываются ошибки… из рассуждений пропадают очевидные вещи. Выводы страдают кривизной.

Есть ли люди, которые держат это под контролем? Есть. В меньшинстве, но есть. Однако и эти люди мягко удовлетворены тем, что "мы это держим под контролем… а они — нет".

https://timur-gagin.livejournal.com/52588.html

Все-таки психология — никакая не наука. Вот сколько околоакадемического трепа за сто лет записано в толстых книжках, а что такое "нормальный" — до сих пор определяется старым добрым "мне так кажется" и "у нас так принято". То есть в основе — те же самые "общепринятые заморочки" и "культурные штампы". И то, что должно быть нормой для "человека" оказывается "индивидуальными закидонами вот этого конкретного медвежьего угла".

Недавно мне пришлось столкнуться с этим самым подходом к норме в забавном контексте. Разговаривал я с женщиной из Ирана и парнем из Африки о том, как в Квебеке относятся к… отношениям. И как это отличается от более близких нам представлений.

Если все сильно огрубить, что разница примерно такая. В привычной мне культуре (и, как оказалось, не только мне) нормой считаются — хоть и далеко не у всех получаются — отношения по типу "мы". Мы вместе, наша семья, наш дом, наше будущее, наше счастье, наша беда, наши дети в конце концов. Понятно, что на практике все это происходит с вариантами, но "что такое хорошо и что такое плохо" в принципе понятно. Даже в Москве, с ее фоновым "человек человеку — не человек" —средне-нормальный московский человек о таком положении вещей скорее сожалеет. Мол, деваться некуда, приходится жить здесь, но на свежем воздухе да в любви оно, конечно, было бы лучше.

При чем тут психология? А при том, что такую вот человеческую тягу друг к другу эта самая психология — в наших странах — признает нормой. А если человеку этого не надо, если он ну совсем вот не принимает такого "мы" и живет своей жизнью вовсе не собираясь с кем-то ее делить — это уже "проблема" и называется она "неспособностью к установлению значимых отношений". Смотрим сочувственно и слегка снисходительно.

Что мы имеем в Квебеке? Тут вся эта тяга к "мы" клеймится однозначно: "патологическая созависимость". И специалист-психолог помогает справиться, развиться из этого "недоразвитого" состояния в "самостоятельную личность" со своими (!) целями в жизни, своими (!) планами на будущее… и так далее. Что на практике? Живет семья. Лет, допустим, семь. Вдруг жена получает приглашение работать в другом конце страны. (Между прочим, сама подавала резюме, зная что придется уехать). Там зарплата выше, карьерные перспективы лучше. Что она делает? Она уезжает. (Не принципиально, что в нашем примере это "жена", муж тут делает то же самое). Причем уезжает не в режиме "мы подумали, решили что ей там лучше, поэтому через полгода подтянется муж". Она уезжает, муж остается (у него-то тут работа лучше!) И нет вопросов! Соединятся ли когда-нибудь? Бог ведает. Этот период жизни подошел к концу. С наибольшей вероятностью они так и будут жить. (И если захотят видеть кого-то рядом, то поищут поближе. В идеале, чтобы работал тоже рядом — можно ездить на одной машине. Отношения не должны отвлекать от "моей" жизни.) А почему разошлись — так ей же предложили работу лучше. Плохо жили? Нет. Ругались? Нет. Не любили друг друга? Любили. Почему разъехались? "ЕЙ ПРЕДЛОЖИЛИ РАБОТУ ЛУЧШЕ!" И совершенно непонимающие глаза: мол, какое тебе объяснение еще нужно? Она же не могла пожертвовать своим развитием ради каких-то там семейных отношений. Она же самостоятельная личность. Безо всякой патологической созависимости.

Мой хороший друг (ныне, увы, покойный) Дамир некогда входил в тренинговый зал с бодрым приветствием: "Ну что, невротики, лечиться будем?!" Я его всегда тепло вспоминаю.

https://timur-gagin.livejournal.com/52394.html

Все-таки психология — никакая не наука. Вот сколько околоакадемического трепа за сто лет записано в толстых книжках, а что такое "нормальный" — до сих пор определяется старым добрым "мне так кажется" и "у нас так принято". То есть в основе — те же самые "общепринятые заморочки" и "культурные штампы". И то, что должно быть нормой для "человека" оказывается "индивидуальными закидонами вот этого конкретного медвежьего угла".

Недавно мне пришлось столкнуться с этим самым подходом к норме в забавном контексте. Разговаривал я с женщиной из Ирана и парнем из Африки о том, как в Квебеке относятся к… отношениям. И как это отличается от более близких нам представлений.

Если все сильно огрубить, что разница примерно такая. В привычной мне культуре (и, как оказалось, не только мне) нормой считаются — хоть и далеко не у всех получаются — отношения по типу "мы". Мы вместе, наша семья, наш дом, наше будущее, наше счастье, наша беда, наши дети в конце концов. Понятно, что на практике все это происходит с вариантами, но "что такое хорошо и что такое плохо" в принципе понятно. Даже в Москве, с ее фоновым "человек человеку — не человек" —средне-нормальный московский человек о таком положении вещей скорее сожалеет. Мол, деваться некуда, приходится жить здесь, но на свежем воздухе да в любви оно, конечно, было бы лучше.

При чем тут психология? А при том, что такую вот человеческую тягу друг к другу эта самая психология — в наших странах — признает нормой. А если человеку этого не надо, если он ну совсем вот не принимает такого "мы" и живет своей жизнью вовсе не собираясь с кем-то ее делить — это уже "проблема" и называется она "неспособностью к установлению значимых отношений". Смотрим сочувственно и слегка снисходительно.

Что мы имеем в Квебеке? Тут вся эта тяга к "мы" клеймится однозначно: "патологическая созависимость". И специалист-психолог помогает справиться, развиться из этого "недоразвитого" состояния в "самостоятельную личность" со своими (!) целями в жизни, своими (!) планами на будущее… и так далее. Что на практике? Живет семья. Лет, допустим, семь. Вдруг жена получает приглашение работать в другом конце страны. (Между прочим, сама подавала резюме, зная что придется уехать). Там зарплата выше, карьерные перспективы лучше. Что она делает? Она уезжает. (Не принципиально, что в нашем примере это "жена", муж тут делает то же самое). Причем уезжает не в режиме "мы подумали, решили что ей там лучше, поэтому через полгода подтянется муж". Она уезжает, муж остается (у него-то тут работа лучше!) И нет вопросов! Соединятся ли когда-нибудь? Бог ведает. Этот период жизни подошел к концу. С наибольшей вероятностью они так и будут жить. (И если захотят видеть кого-то рядом, то поищут поближе. В идеале, чтобы работал тоже рядом — можно ездить на одной машине. Отношения не должны отвлекать от "моей" жизни.) А почему разошлись — так ей же предложили работу лучше. Плохо жили? Нет. Ругались? Нет. Не любили друг друга? Любили. Почему разъехались? "ЕЙ ПРЕДЛОЖИЛИ РАБОТУ ЛУЧШЕ!" И совершенно непонимающие глаза: мол, какое тебе объяснение еще нужно? Она же не могла пожертвовать своим развитием ради каких-то там семейных отношений. Она же самостоятельная личность. Безо всякой патологической созависимости.

Мой хороший друг (ныне, увы, покойный) Дамир некогда входил в тренинговый зал с бодрым приветствием: "Ну что, невротики, лечиться будем?!" Я его всегда тепло вспоминаю.

https://timur-gagin.livejournal.com/52394.html

Недавно столкнулся снова: обжегшись в отношениях, очаровательная женщина рассуждает о том, что "погружаться в отношения нельзя", и что надо "контролировать свои эмоции", чтобы самой себе делать постоянное счастье.

Интересно, что женщина вовсе не глупая, но от испытанной боли рассуждает вполне убежденно. Мол, "на свете счастья нет, а есть покой и воля" и вообще "каждый сам кузнец своего счастья."
Когда я такие вещи слышу от подростков (или молодых людей, которые душевно еще все те же подростки), тут никакой неожиданности нет. Возраст требует "познать мир" и "заставить его" соответствовать. Контролировать. В том числе себя самого. Нюансов нет, есть "правильно" и "неправильно" с вариациями на тему "круто" и "не круто". Сомнений в том, что такой "контроль" возможен и желателен, что "мир должен прогнуться под нас" — ни в одном глазу. Будь то ответственный ботан или безответственнй раздолбай — суть-то одна: мир можно сделать таким, как "я хочу и требую."

Но потом-то, потом, причем у женщин (у которых мудрости больше) — откуда такие странные мысли? Ведь годам к двадцати пяти уже должно быть все понятно: о полном контроле эмоций рассуждает тот, кто попросту не был влюблен. Ну, в том смысле, что именно "влюблен", а не "рассудительно перебрав варианты, остановился на наиболее приемлемом". Влюблен либо счастливо: когда что бы ни случилось, все равно "все хорошо" — либо несчастливо: когда и надо выкарабкиваться, а нечем. В любом варианте "контроль" — дело зыбкое. Разумеется, и чувство счастья, и чувство вырванного сердца — они проходят однажды — но про "все под контролем" тут можно забыть.

Женщина, о которой я говорю, уже в том возрасте (и в той степени эмоциональной зрелости), когда влюблена она, разумеется, была. Скорее всего не раз. И решительная ее тяга к контролю направлена на "запретить себе". Опять-таки реакция понятна. Но опыт вроде бы должен сказать: "тщетны были бы все усилья". Обычно от людей подобное переживших уже ждешь самоиронии (когда боль кричит, а грустные глаза смягчают: "конечно, это не так, просто больше пока сказать нечего"). А тут прямо комсомольский задор и желание переделать мир (для всеобщего спасения, разумеется: не будет любви, не будет и боли). Опять же, женщина образованная — и о таких попытках наслышана и начитанна. Казалось бы, опыт, юмор, мудрость — должны взять верх. Чего шашкой махать?

Ну, я поддакивал, конечно. Все-таки у человека болит. Но про себя продолжал недоумевать. Я ж привык думать, что боль делает человека мудрее. И уж точно не глупее. А вон оно как.

https://timur-gagin.livejournal.com/52209.html

Недавно столкнулся снова: обжегшись в отношениях, очаровательная женщина рассуждает о том, что "погружаться в отношения нельзя", и что надо "контролировать свои эмоции", чтобы самой себе делать постоянное счастье.

Интересно, что женщина вовсе не глупая, но от испытанной боли рассуждает вполне убежденно. Мол, "на свете счастья нет, а есть покой и воля" и вообще "каждый сам кузнец своего счастья."
Когда я такие вещи слышу от подростков (или молодых людей, которые душевно еще все те же подростки), тут никакой неожиданности нет. Возраст требует "познать мир" и "заставить его" соответствовать. Контролировать. В том числе себя самого. Нюансов нет, есть "правильно" и "неправильно" с вариациями на тему "круто" и "не круто". Сомнений в том, что такой "контроль" возможен и желателен, что "мир должен прогнуться под нас" — ни в одном глазу. Будь то ответственный ботан или безответственнй раздолбай — суть-то одна: мир можно сделать таким, как "я хочу и требую."

Но потом-то, потом, причем у женщин (у которых мудрости больше) — откуда такие странные мысли? Ведь годам к двадцати пяти уже должно быть все понятно: о полном контроле эмоций рассуждает тот, кто попросту не был влюблен. Ну, в том смысле, что именно "влюблен", а не "рассудительно перебрав варианты, остановился на наиболее приемлемом". Влюблен либо счастливо: когда что бы ни случилось, все равно "все хорошо" — либо несчастливо: когда и надо выкарабкиваться, а нечем. В любом варианте "контроль" — дело зыбкое. Разумеется, и чувство счастья, и чувство вырванного сердца — они проходят однажды — но про "все под контролем" тут можно забыть.

Женщина, о которой я говорю, уже в том возрасте (и в той степени эмоциональной зрелости), когда влюблена она, разумеется, была. Скорее всего не раз. И решительная ее тяга к контролю направлена на "запретить себе". Опять-таки реакция понятна. Но опыт вроде бы должен сказать: "тщетны были бы все усилья". Обычно от людей подобное переживших уже ждешь самоиронии (когда боль кричит, а грустные глаза смягчают: "конечно, это не так, просто больше пока сказать нечего"). А тут прямо комсомольский задор и желание переделать мир (для всеобщего спасения, разумеется: не будет любви, не будет и боли). Опять же, женщина образованная — и о таких попытках наслышана и начитанна. Казалось бы, опыт, юмор, мудрость — должны взять верх. Чего шашкой махать?

Ну, я поддакивал, конечно. Все-таки у человека болит. Но про себя продолжал недоумевать. Я ж привык думать, что боль делает человека мудрее. И уж точно не глупее. А вон оно как.

https://timur-gagin.livejournal.com/52209.html

В недавнем разговоре услышал интересный взгляд на справедливость: "Справедливость — это искусственная концепция, которая имеет отношение к выживанию, если ты слабее. Натуральная же (естественная, настоящая) "справедливость" — штука достаточно жестокая и не слишком желательная."
Вспомнилась шутка: "будем делить по-честному, по-братски, по-справедливости или поровну?" И ведь всем сразу понятно — что это очень разный дележ, верно? А вот как именно разделить на деле — тут у всех честность, братство и справедливость начинают выглядеть по-разному, и только "поровну" остается более-менее общим понятием.

Собеседник мой развивал мысль: "Если у тебя хватает сил отбить то, что принадлежит тебе (а тогда только ты и решаешь, что принадлежит тебе — по праву сильного), то справедливость тебя интересует мало. Ну разве что потом, задним числом ты постараешься объяснить, что это было справедливо, чтобы на тебя не напали ночью с целью поквитаться.

А вот если своих собственных сил не хватает, если ты слабее — тогда нужен повод подключить других, чтобы одолеть сильного вместе. Просто так рисковать за тебя они не будет, нужен "общий" интерес. Конечно, интерес может быть прост: пограбить вдвоем одного и поделить. Но что если ты хочешь, чтобы отбитое назад вернулось тебе одному? Тогда тебе нужно как-то изловчиться и доказать, что даже отобранное у тебя добро все равно почему-то осталось твоим, и что надо его тебе — целиком вернуть. По справедливости. А если твой компаньон будет претендовать на половину отбитого (что вроде бы по-честному, вместе же сражались, один-то ты не потянул этот проект, тебе нужна был дополнительный ресурс-инвестиция — мордобойная сила твоего компаньона в плюс к твоей) — то эта его претензия на "пополам" будет несправедливой. Потому что он, получается, претендует не на долю от награбленного у "сильного", а на то, что принадлежало тебе (до того, как "сильный" ограбил тебя). И раз так, то включая "бывшее твое" в общий дележ твой компаньон как бы грабит тебя — а ведь вы на одной стороне. Поэтому вместо своей доли в "бывшем твоем" барахле компаньон получает "моральную медаль" — он "восстановил справедливость," а не просто грабил. Ты вернул свое, он тоже чего-то получил, но он не жулик, редиска и нехороший человек, а в общем даже "страж порядка." А значит без повода — "справедливости" — он нападать не будет, и соседям можно его не бояться. (Точнее, в итоге ему можно не бояться соседей, что после вашего совместного похода сочтут его разбойником и поднимут на вилы от греха)."

Мне самому показалось, что хотя мой собеседник как-то разделил "справедливость сильного" и "справедливость слабого", на самом деле его примеры оказались про одно и то же: сильный (или один, или когда двое на одного) использует "справедливость" как повод — чтобы ударить самому и не получить последствий. Весь вопрос обычно в том, удается ли убедить остальных в том, что их интересы не будут затронуты. Если удается — остальные лукаво соглашаются с тем, что это было справедливо, и обиженный остается ни с чем. Если у остальных страх остается — то остальные так же лукаво стремятся "наказать" грабителя за "несправедливость" — то есть обезопасить себя. Правда, силенок у этих самых остальных не всегда хватает, но враждебность копится.

Высший пилотаж, конечно, заключается в том, чтобы сам ограбленный признал (искренне и перед собой, а не вслух и под дулом пистолета), что все было справедливо. Тогда "отъем" можно считать произведенным ну просто ювелирно чисто. Но обычно так не случается. Поэтому — и тут я согласен с собеседником — объективной для всех справедливости не бывает. Обиженный всегда недоволен. Зато бывает "хрупкое согласие многих в своих интересах" считать тот или иной грабеж, насильничание и обман — справедливым. То есть оправданным. А призывы к справедливости оказываются раз за разом призывами к расправе. Естественно, с "плохими парнями" к попутной выгоде парней "хороших."

https://timur-gagin.livejournal.com/51928.html

В недавнем разговоре услышал интересный взгляд на справедливость: "Справедливость — это искусственная концепция, которая имеет отношение к выживанию, если ты слабее. Натуральная же (естественная, настоящая) "справедливость" — штука достаточно жестокая и не слишком желательная."
Вспомнилась шутка: "будем делить по-честному, по-братски, по-справедливости или поровну?" И ведь всем сразу понятно — что это очень разный дележ, верно? А вот как именно разделить на деле — тут у всех честность, братство и справедливость начинают выглядеть по-разному, и только "поровну" остается более-менее общим понятием.

Собеседник мой развивал мысль: "Если у тебя хватает сил отбить то, что принадлежит тебе (а тогда только ты и решаешь, что принадлежит тебе — по праву сильного), то справедливость тебя интересует мало. Ну разве что потом, задним числом ты постараешься объяснить, что это было справедливо, чтобы на тебя не напали ночью с целью поквитаться.

А вот если своих собственных сил не хватает, если ты слабее — тогда нужен повод подключить других, чтобы одолеть сильного вместе. Просто так рисковать за тебя они не будет, нужен "общий" интерес. Конечно, интерес может быть прост: пограбить вдвоем одного и поделить. Но что если ты хочешь, чтобы отбитое назад вернулось тебе одному? Тогда тебе нужно как-то изловчиться и доказать, что даже отобранное у тебя добро все равно почему-то осталось твоим, и что надо его тебе — целиком вернуть. По справедливости. А если твой компаньон будет претендовать на половину отбитого (что вроде бы по-честному, вместе же сражались, один-то ты не потянул этот проект, тебе нужна был дополнительный ресурс-инвестиция — мордобойная сила твоего компаньона в плюс к твоей) — то эта его претензия на "пополам" будет несправедливой. Потому что он, получается, претендует не на долю от награбленного у "сильного", а на то, что принадлежало тебе (до того, как "сильный" ограбил тебя). И раз так, то включая "бывшее твое" в общий дележ твой компаньон как бы грабит тебя — а ведь вы на одной стороне. Поэтому вместо своей доли в "бывшем твоем" барахле компаньон получает "моральную медаль" — он "восстановил справедливость," а не просто грабил. Ты вернул свое, он тоже чего-то получил, но он не жулик, редиска и нехороший человек, а в общем даже "страж порядка." А значит без повода — "справедливости" — он нападать не будет, и соседям можно его не бояться. (Точнее, в итоге ему можно не бояться соседей, что после вашего совместного похода сочтут его разбойником и поднимут на вилы от греха)."

Мне самому показалось, что хотя мой собеседник как-то разделил "справедливость сильного" и "справедливость слабого", на самом деле его примеры оказались про одно и то же: сильный (или один, или когда двое на одного) использует "справедливость" как повод — чтобы ударить самому и не получить последствий. Весь вопрос обычно в том, удается ли убедить остальных в том, что их интересы не будут затронуты. Если удается — остальные лукаво соглашаются с тем, что это было справедливо, и обиженный остается ни с чем. Если у остальных страх остается — то остальные так же лукаво стремятся "наказать" грабителя за "несправедливость" — то есть обезопасить себя. Правда, силенок у этих самых остальных не всегда хватает, но враждебность копится.

Высший пилотаж, конечно, заключается в том, чтобы сам ограбленный признал (искренне и перед собой, а не вслух и под дулом пистолета), что все было справедливо. Тогда "отъем" можно считать произведенным ну просто ювелирно чисто. Но обычно так не случается. Поэтому — и тут я согласен с собеседником — объективной для всех справедливости не бывает. Обиженный всегда недоволен. Зато бывает "хрупкое согласие многих в своих интересах" считать тот или иной грабеж, насильничание и обман — справедливым. То есть оправданным. А призывы к справедливости оказываются раз за разом призывами к расправе. Естественно, с "плохими парнями" к попутной выгоде парней "хороших."

https://timur-gagin.livejournal.com/51928.html

Очередной вопрос, на который мне довелось искать быстрый ответ: "а Вам не приходят в голову бессмысленные вопросы типа: ну и зачем дальше жить? Мол, ничего интересного не происходит, дальше все понятно, только старость и каюк."

То есть, разумеется, я отдаю себе отчет в том, что вопрос относится к разряду вечных, и ответ на него ищется из поколения в поколение. Тем интереснее было найти "быстрый" ответ, своего рода "Войну и Мир" в два абзаца.

Получилось так: Есть два варианта ответов: "живи сегодняшним днем" и "служи чему-то бОльшему, чем ты сам и твоя собственная жизнь, великому (хотя бы даже человеку)."

В первом варианте вопрос попросту снимается. Тут нету никакого "зачем жить", но это уравновешивается тем, что "не жить" — тоже незачем. А раз радикально менять ситуацию так же бессмысленно, как ее не менять, то "по умолчанию" остаемся в исходном положении, то есть — живем. Не "зачем-то", а именно что "по умолчанию." Сюда же присоединяются известные наблюдения суицидологов, что попытки уйти из жизни — это радикальный способ начать "жить иначе", то есть по сути мощное желание жить — но по-другому.

Для тех же, кто верит, что после смерти есть "по-другому," обычно не составляет труда поверить и в какой-то особенный смысл текущей жизни, так что опять — равновесие.

Обычно "текущий" смысл делится на два варианта. Один — служить чему-то. Или кому-то, кто служит чему-то. Большому, великому, светлому (или темному). Идея в том, чтобы ощутить причастность, мощно подпитать чувство собственной значимости и не жалеть о потраченном: времени, силах, молодости, упущенных возможностях. Мол, так было надо. В этом был смысл. В сухом остатке — гордость, самооправдание и относительный душевный покой на старости лет. В общем и неплохо.

Другой вариант — "смысл жизни — в самой жизни." Очевидные устремления тогда — в прожить эту жизнь получше в духе "полезного всем удовольствия", как говаривал заяц Бо из известного интернет-мультика. Получше — с точки зрения качества-приятности этой самой жизни. Чтобы интересно, чтобы меньше болеть, лучше себя чувствовать, дружить-быть с теми, с кем хочешь — и так далее. Любопытно, что в этой ситуации "поиски смысла" могут оказаться частью "интереса" — и происходить уже не ради самого смысла, а ради "прикольных поисков." ("И начальник объявил нашей славной партии, что главное — искать пути, а не их найти" — это уже Градский.) Ну вроде как у футбольного гола: без напряженной игры команд сам факт того, что мяч лежит в воротах — никого не возбуждает. Так и "поиски" — это игра, драйв, азарт, борьба, болельщики-единомышленники, обсуждения-споры и реклама газировки и телевизоров (ну или идей и тусовок). А уж кто кому когда забьет (в смысле найдет) — это не смысл, просто часть игры. Условность. Придумали бы не в ворота бить, а в землю закапывать — был бы у футбола другой смысл. И рубились бы за него.

Разумеется, я далек от того, чтобы провозглашать один из этих трех подходов — правильным. Просто было интересно суммировать.

https://timur-gagin.livejournal.com/51704.html

Очередной вопрос, на который мне довелось искать быстрый ответ: "а Вам не приходят в голову бессмысленные вопросы типа: ну и зачем дальше жить? Мол, ничего интересного не происходит, дальше все понятно, только старость и каюк."

То есть, разумеется, я отдаю себе отчет в том, что вопрос относится к разряду вечных, и ответ на него ищется из поколения в поколение. Тем интереснее было найти "быстрый" ответ, своего рода "Войну и Мир" в два абзаца.

Получилось так: Есть два варианта ответов: "живи сегодняшним днем" и "служи чему-то бОльшему, чем ты сам и твоя собственная жизнь, великому (хотя бы даже человеку)."

В первом варианте вопрос попросту снимается. Тут нету никакого "зачем жить", но это уравновешивается тем, что "не жить" — тоже незачем. А раз радикально менять ситуацию так же бессмысленно, как ее не менять, то "по умолчанию" остаемся в исходном положении, то есть — живем. Не "зачем-то", а именно что "по умолчанию." Сюда же присоединяются известные наблюдения суицидологов, что попытки уйти из жизни — это радикальный способ начать "жить иначе", то есть по сути мощное желание жить — но по-другому.

Для тех же, кто верит, что после смерти есть "по-другому," обычно не составляет труда поверить и в какой-то особенный смысл текущей жизни, так что опять — равновесие.

Обычно "текущий" смысл делится на два варианта. Один — служить чему-то. Или кому-то, кто служит чему-то. Большому, великому, светлому (или темному). Идея в том, чтобы ощутить причастность, мощно подпитать чувство собственной значимости и не жалеть о потраченном: времени, силах, молодости, упущенных возможностях. Мол, так было надо. В этом был смысл. В сухом остатке — гордость, самооправдание и относительный душевный покой на старости лет. В общем и неплохо.

Другой вариант — "смысл жизни — в самой жизни." Очевидные устремления тогда — в прожить эту жизнь получше в духе "полезного всем удовольствия", как говаривал заяц Бо из известного интернет-мультика. Получше — с точки зрения качества-приятности этой самой жизни. Чтобы интересно, чтобы меньше болеть, лучше себя чувствовать, дружить-быть с теми, с кем хочешь — и так далее. Любопытно, что в этой ситуации "поиски смысла" могут оказаться частью "интереса" — и происходить уже не ради самого смысла, а ради "прикольных поисков." ("И начальник объявил нашей славной партии, что главное — искать пути, а не их найти" — это уже Градский.) Ну вроде как у футбольного гола: без напряженной игры команд сам факт того, что мяч лежит в воротах — никого не возбуждает. Так и "поиски" — это игра, драйв, азарт, борьба, болельщики-единомышленники, обсуждения-споры и реклама газировки и телевизоров (ну или идей и тусовок). А уж кто кому когда забьет (в смысле найдет) — это не смысл, просто часть игры. Условность. Придумали бы не в ворота бить, а в землю закапывать — был бы у футбола другой смысл. И рубились бы за него.

Разумеется, я далек от того, чтобы провозглашать один из этих трех подходов — правильным. Просто было интересно суммировать.

https://timur-gagin.livejournal.com/51704.html

Фраза "сапожник без сапог" звучит достаточно часто, но в отличие от куда более ясного "плохому танцору сапоги жмут" — в истории про сапожника смысл не так однозначен. Что мы хотим этим сказать?

Дескать, ты предлагаешь чего-то другим, а у самого нету? Но упрек ли это? Где-то рядом лежит фраза "врач-венеролог не обязан переболеть сифилисом, чтобы от него лечить." Хотя, разумеется, врач не предлагает сифилис. А лекарство у него самого таки, наверное, есть.

Так все-таки, плохо ли это, если у сапожника нет сапог? Ну, в широком, метафорическом смысле. Если он предлагает сапоги другим, а между тем не умеет их сделать даже себе — тогда, наверное, плохо. А что если он потому не может сделать себе сапог, что у него других заказов на месяцы вперед, и делать себе сапоги просто некогда? То есть он может купить себе хотя бы сандалии у кого-то еще, но вот на свои собственные сапоги — ну нету времени. "Коллега, почему Вы не лечите себя сами? — Я слишком дорого беру" —- такая тут вспоминается шутка.

Может и так быть, что все деньги от сапожного ремесла уходят у нашего сапожника на прокорм семьи, да сырье, да аренду. Тогда он сам без сапог просто потому, что на это у него нет денег. Значит ли это, что он плохой сапожник, и сапоги у него покупать не стоит? Не очевидно: с некоторой натяжкой такой вывод, конечно, сделать можно — дескать, были бы хорошие сапоги, дороже бы продавал. Но что если он только начинает в этом городе (хотя опыт большой, и качество отличное)? Его просто не знают пока, вот и мало продается.

Наконец, вспоминается анекдот про "приходишь ты на пляж, а там станки-станки-станки." Может наш сапожник, просапожничав за деньги часы напролет, в свое свободное время ну категорически не хочет снова делать то же самое — пусть даже для самого себя? Может, он просветленный товарищ, который снисходительно принимает странное желание окружающих ходить в сапогах — но сам предпочитает решительно босиком? К земле ближе, и все такое.

Это я все к чему: недостаточно заметить, что сапожник без сапог. Для выводов нужно еще знать, почему так получилось. Уж очень разные варианты.

https://timur-gagin.livejournal.com/51403.html

Фраза "сапожник без сапог" звучит достаточно часто, но в отличие от куда более ясного "плохому танцору сапоги жмут" — в истории про сапожника смысл не так однозначен. Что мы хотим этим сказать?

Дескать, ты предлагаешь чего-то другим, а у самого нету? Но упрек ли это? Где-то рядом лежит фраза "врач-венеролог не обязан переболеть сифилисом, чтобы от него лечить." Хотя, разумеется, врач не предлагает сифилис. А лекарство у него самого таки, наверное, есть.

Так все-таки, плохо ли это, если у сапожника нет сапог? Ну, в широком, метафорическом смысле. Если он предлагает сапоги другим, а между тем не умеет их сделать даже себе — тогда, наверное, плохо. А что если он потому не может сделать себе сапог, что у него других заказов на месяцы вперед, и делать себе сапоги просто некогда? То есть он может купить себе хотя бы сандалии у кого-то еще, но вот на свои собственные сапоги — ну нету времени. "Коллега, почему Вы не лечите себя сами? — Я слишком дорого беру" —- такая тут вспоминается шутка.

Может и так быть, что все деньги от сапожного ремесла уходят у нашего сапожника на прокорм семьи, да сырье, да аренду. Тогда он сам без сапог просто потому, что на это у него нет денег. Значит ли это, что он плохой сапожник, и сапоги у него покупать не стоит? Не очевидно: с некоторой натяжкой такой вывод, конечно, сделать можно — дескать, были бы хорошие сапоги, дороже бы продавал. Но что если он только начинает в этом городе (хотя опыт большой, и качество отличное)? Его просто не знают пока, вот и мало продается.

Наконец, вспоминается анекдот про "приходишь ты на пляж, а там станки-станки-станки." Может наш сапожник, просапожничав за деньги часы напролет, в свое свободное время ну категорически не хочет снова делать то же самое — пусть даже для самого себя? Может, он просветленный товарищ, который снисходительно принимает странное желание окружающих ходить в сапогах — но сам предпочитает решительно босиком? К земле ближе, и все такое.

Это я все к чему: недостаточно заметить, что сапожник без сапог. Для выводов нужно еще знать, почему так получилось. Уж очень разные варианты.

https://timur-gagin.livejournal.com/51403.html

Недавно мне довелось отвечать на вопрос: "Почему люди (мои сотрудники), которые зарабатывают себе на жизнь на рабочих местах, которые созданы мной и поддерживаются мной, не ценят этого и относятся ко мне неуважительно? И как это изменить?"

Ответ мой начался с печального: это не изменить. Просто потому, что это не какое-то искажение, а как раз нормальное (в том смысле что естественное) положение вещей. Дальше я отвечал примерно так:
Это будто кто-нибудь покупает хлеб. Им нужен "какой-нибудь" хлеб. Где-то получше, где-то похуже, но в целом все примерно одно и то же. И уж люди точно не "благодарны" конкретному пекарю, булочнику и продавцу, даже если и продолжают покупать. Наоборот через одного думают, что пекарь-продавец оборзел и берет дороговато. Как и все другие пекари вокруг :) Поэтому без крайней нужды другого пекаря (или другой магазин) не ищут, но и любви к этому конкретному уж точно не испытывают, как и какой-то там благодарности. Скорее наоборот, одни претензии, а в лучшем случае -- равнодушие.

(Разумеется, тут можно представить себе какого-то уникального пекаря, которые печет неимоверно расчудесный уникальный хлеб, но таких пекарей мало, редко и точно не для всех. Зато вот если пекарь один, а желающих пожевать хлебушек много, и на всех не хватает… в общем Вы поняли аналогию.)
Собеседник мой раздражался и настаивал: "Но я же имею право, чтобы они..." На что я отвечал в лучших традициях ветеринара-зоотехника Сидорина (которого в рязановском "Гараже" так здорово играл Валентин Гафт): "Милый мой, что-что, а право-то Вы имеете."

В том смысле, что "по справедливости" все мы норовим иметь какие-то "права." И покачать эти "права." И повозмущаться, что плохие "другие" эти наши святые права не соблюдают. Вот только настоящие права у нас — лишь те, к соблюдению которых мы можем принудить (тем или иным способом). А всякое там "по справедливости", "по-честному" и "взрослые люди, должны понимать" — это беспомощное нытье, и не более. Особенно когда речь идет о своих наемных сотрудниках. И если они "не ценят", а я ничего не могу с этим сделать, значит настоящее — реальное — право есть как раз у них, у сотрудников. И это право — не ценить. И плевать на мои "права."

https://timur-gagin.livejournal.com/51032.html

Недавно мне довелось отвечать на вопрос: "Почему люди (мои сотрудники), которые зарабатывают себе на жизнь на рабочих местах, которые созданы мной и поддерживаются мной, не ценят этого и относятся ко мне неуважительно? И как это изменить?"

Ответ мой начался с печального: это не изменить. Просто потому, что это не какое-то искажение, а как раз нормальное (в том смысле что естественное) положение вещей. Дальше я отвечал примерно так:
Это будто кто-нибудь покупает хлеб. Им нужен "какой-нибудь" хлеб. Где-то получше, где-то похуже, но в целом все примерно одно и то же. И уж люди точно не "благодарны" конкретному пекарю, булочнику и продавцу, даже если и продолжают покупать. Наоборот через одного думают, что пекарь-продавец оборзел и берет дороговато. Как и все другие пекари вокруг :) Поэтому без крайней нужды другого пекаря (или другой магазин) не ищут, но и любви к этому конкретному уж точно не испытывают, как и какой-то там благодарности. Скорее наоборот, одни претензии, а в лучшем случае -- равнодушие.

(Разумеется, тут можно представить себе какого-то уникального пекаря, которые печет неимоверно расчудесный уникальный хлеб, но таких пекарей мало, редко и точно не для всех. Зато вот если пекарь один, а желающих пожевать хлебушек много, и на всех не хватает… в общем Вы поняли аналогию.)
Собеседник мой раздражался и настаивал: "Но я же имею право, чтобы они..." На что я отвечал в лучших традициях ветеринара-зоотехника Сидорина (которого в рязановском "Гараже" так здорово играл Валентин Гафт): "Милый мой, что-что, а право-то Вы имеете."

В том смысле, что "по справедливости" все мы норовим иметь какие-то "права." И покачать эти "права." И повозмущаться, что плохие "другие" эти наши святые права не соблюдают. Вот только настоящие права у нас — лишь те, к соблюдению которых мы можем принудить (тем или иным способом). А всякое там "по справедливости", "по-честному" и "взрослые люди, должны понимать" — это беспомощное нытье, и не более. Особенно когда речь идет о своих наемных сотрудниках. И если они "не ценят", а я ничего не могу с этим сделать, значит настоящее — реальное — право есть как раз у них, у сотрудников. И это право — не ценить. И плевать на мои "права."

https://timur-gagin.livejournal.com/51032.html

На старость жалуются даже молодые люди. И наоборот. Идут разговоры о разнице между календарным, биологическим и психологическим возрастом. Вот один из способов "проверить себя", который мне кажется близким к жизни.

На линии от "юности" к "старости" человек думает (про себя, не вслух, не перед другими людьми) последовательно так: "Я все смогу" — это когда все еще впереди; "я все уже могу, дайте только срок" — когда "я еще не волшебник, я только учусь", но уже учусь и хочу поскорее быть "круче всех"; "я все могу"— это обычно в ту молодую пору, когда сложность задач сильно недооценивается из-за недостатка знаний и опыта, а свои силы кажутся безграничными; "я не все могу, но что могу — то могу" — когда знания и опыт позволяют оценить сложность задач и свои силы куда более адекватно; "я могу все меньше" — когда пик уже пройден, и даже то, что недавно было вполне доступно, дается уже напряжением сил или не дается вовсе; "и все меньше, и меньше, и меньше" — как раз тот период про который говорят "если бы старость могла": опыт и знания позволяют трезво оценить потребные силы, сложность задачи, наметить план действий, а вот реализовать его уже нечем.

Вот такая шкала. Разумеется, "пик" можно проскочить, проходя с "еще не могу" на "уже не могу" напрямую. Но это частности.

https://timur-gagin.livejournal.com/50867.html

На старость жалуются даже молодые люди. И наоборот. Идут разговоры о разнице между календарным, биологическим и психологическим возрастом. Вот один из способов "проверить себя", который мне кажется близким к жизни.

На линии от "юности" к "старости" человек думает (про себя, не вслух, не перед другими людьми) последовательно так: "Я все смогу" — это когда все еще впереди; "я все уже могу, дайте только срок" — когда "я еще не волшебник, я только учусь", но уже учусь и хочу поскорее быть "круче всех"; "я все могу"— это обычно в ту молодую пору, когда сложность задач сильно недооценивается из-за недостатка знаний и опыта, а свои силы кажутся безграничными; "я не все могу, но что могу — то могу" — когда знания и опыт позволяют оценить сложность задач и свои силы куда более адекватно; "я могу все меньше" — когда пик уже пройден, и даже то, что недавно было вполне доступно, дается уже напряжением сил или не дается вовсе; "и все меньше, и меньше, и меньше" — как раз тот период про который говорят "если бы старость могла": опыт и знания позволяют трезво оценить потребные силы, сложность задачи, наметить план действий, а вот реализовать его уже нечем.

Вот такая шкала. Разумеется, "пик" можно проскочить, проходя с "еще не могу" на "уже не могу" напрямую. Но это частности.

https://timur-gagin.livejournal.com/50867.html

"Mятеж не может кончиться удачей: в противном случае его зовут иначе," как давно известно. Но это только частный случай любопытного механизма: правильное название зачастую можно подобрать только после того, как станет известен результат. Он был "настойчив" или "навязчив"? "Смел" или "глуп"? "Дальновиден" или "авантюрно настроен"?

Один из моих друзей часто вспоминает насколько наивно задним числом восхищаться: "он был смел, он дерзнул, он смог." Дескать, в процентном отношении тех, кто "дерзнул" так же, было гораздо больше, но они "не долетели", поэтому они "наивные дурачки", а не "лучезарные гении."

В этом смысл: пока неизвестен результат, мы не знаем — смелость мы проявляем или неимоверную глупость, уверенность или баранью упертость, харизму или наглость, очаровательную настойчивость или идиотскую навязчивость. В большинстве случаев мы не можем опереться на "жизненный опыт" других — в его основе лежит случай и удача, игральные кости "судьбы", которые ложаться очень по-разному, даже если все вместе вылетели с одного аэродрома, в одну погоду и на одинаковых самолетах. Те, кто вернулся несбитым, склонны объяснять это своими действиями и качествами.

А кто не вернулся? Что ж, им "не повезло."

https://timur-gagin.livejournal.com/50505.html

"Mятеж не может кончиться удачей: в противном случае его зовут иначе," как давно известно. Но это только частный случай любопытного механизма: правильное название зачастую можно подобрать только после того, как станет известен результат. Он был "настойчив" или "навязчив"? "Смел" или "глуп"? "Дальновиден" или "авантюрно настроен"?

Один из моих друзей часто вспоминает насколько наивно задним числом восхищаться: "он был смел, он дерзнул, он смог." Дескать, в процентном отношении тех, кто "дерзнул" так же, было гораздо больше, но они "не долетели", поэтому они "наивные дурачки", а не "лучезарные гении."

В этом смысл: пока неизвестен результат, мы не знаем — смелость мы проявляем или неимоверную глупость, уверенность или баранью упертость, харизму или наглость, очаровательную настойчивость или идиотскую навязчивость. В большинстве случаев мы не можем опереться на "жизненный опыт" других — в его основе лежит случай и удача, игральные кости "судьбы", которые ложаться очень по-разному, даже если все вместе вылетели с одного аэродрома, в одну погоду и на одинаковых самолетах. Те, кто вернулся несбитым, склонны объяснять это своими действиями и качествами.

А кто не вернулся? Что ж, им "не повезло."

https://timur-gagin.livejournal.com/50505.html