ЭТО ВРЕМЯ СУТОК
(Котики)Не за этой ли стенкой сидел ваш бог?
Не этой ли деревяшкой делали ему больно,
а он ещё посмеивался, скалил щербатую пасть,
глазом косил, говорил, мол, не так,
а вы всё спрашивали, как именно.
Да никак. Не по писаному — так уж точно.
По уму разве что, да где взять ума?
Ну не бог, а какой-то урод или целых два.
Что вы предпочитаете в это время суток:
ортодоксию или эвтаназию?
Есть у меня ортодоксия —
свежая, как розовый куст
на багряно-золотом рассвете,
вся в каплях росы,
благоуханная, как молодая сирень
(на том же рассвете, ага);
есть у меня эвтаназия,
но вы же понимаете —
за очень большие деньги, —
вы таких за всю жизнь не заработаете,
даже если украдёте
всех деревянных лошадок
и всех оловянных солдатиков
Копенгагена.
Так что сами-сами.
А котики закончились позавчера.
Вот этот, что постоянно сидит на плече,
не продаётся.
Он привык возвращаться на подушку
даже после… Да, того. Чего нет.
Котиков вы тоже нарисуете сами.
Вот научитесь рисовать, и нарисуете.
Кстати, что вы предпочли бы в это время года:
задать вопрос или получить ответ?
Я знал одну девочку,
постоянно задающую один и тот же вопрос:
«Почему?»
На этот вопрос не существует ответа.
Я знал одного писателя,
написавшего предисловие к одной книге,
который говорил, что вопросов
всегда больше, чем ответов.
Он просто не хотел получать ответы —
он боялся очевидного.
Потом он написал ещё много книг,
но в них нет даже вопросов,
в них есть одни слова.
Слова — всегда одни.
Видимо, в силу метафизического одиночества слова
порой так не хочется его произносить.
Произнесённое слово становится ещё более одиноким
и неприкаянным.
(«Мы как бы уже знаем это слово».
Знаете — тогда попробуйте произнести.)
Например, котики
ограничиваются буквально десятком слов,
зато их довольно легко понять.
Это уже, скорее, жест.
А что бы вы предпочли взять с собой
на необитаемый остров:
словесность или бессловесность?
Лично я предпочёл бы
не посещать необитаемых островов
без крайней на то необходимости,
но вы — другое дело.
Потому что романтизм.
Да, между римлянином и готом (гунном, аваром, вандалом)
я не выберу никого.
В конце концов теперь все ромеи.
Даже эллины.
Эллины, правда, теперь тоже бывшие,
и это уже непоправимо.
Кстати, что бы вы выбрали
на последнем обороте Земли:
видимый миру смех
или невидимые миру слёзы?
Понимаю:
одно без другого невозможно,
вернее, несущественно.
Это диалектика,
а не дихотомия.
Я выбрал котиков.
Вот один сидит на плече
и гудит с частотой примерно пятьдесят герц,
и если приложить ухо к меховому боку,
услышишь, что гудение не зависит
от вдоха-выдоха.
Это вам не десять заповедей.
И даже не шестьсот тринадцать.
(Известное дело:
чем всего больше,
тем оно легче выполняется.)
А видимость и невидимость
поменял бы местами,
заместив смех и слёзы
созерцанием.
Мурлыканье кошки
невозможно зарифмовать
и почти невозможно ритмизировать.
Вот и славно.
На последнем обороте
я выбираю мурлыканье кошки.
(А потом прибежали котики:
«Научите нас семиотике!
Ближайшая кафедра в Тарту,
но мы потеряли карту!»)
Странно.
Будто язык никого ещё не довёл до Киева.
20.02.16
http://t-s-kot.livejournal.com/585047.html