Поскольку Сидоров не мог устроится в гостинницу, он снял на время комнату у местного жителя, который ему рассказал, что за большим холмом располагается невидимый из деревни большой лекционный зал, который довольно быстро был построен три года назад приехавшими строителями. Зал рассчитан на 300 слушателей. Первый год он почти пустовал, а сейчас строится четвёртая гостиница для желающих прослушать лекцию Суккрама Нипа и получить диплом об окончании курса и прилагающийся к нему золотой значок, который ныне высоко ценится у знатоков. На крыше лекционного зала высится огромное изображение значка на котором нанесены слова “shiksha kee kala”, что на хинди означает “искусство воспитания”.

Местный житель, у которого Сидоров остановился, поведал ему, что слушателей обслуживают двенадцать местных мужчин, которые счастливы, что смогли устроится на работу к Суккраму. У них был жесткий отбор. Деревня очень большая. Дело в то, что в течение 6-ти часовой лекции слушатели получают бесплатную еду каждые два часа, поэтому нужен обслуживающий персонал. Сиденья в зале оборудованы выдвигающимися столиками. Еду привозят трейлеры откуда-то из далека. Все детали работы лекционного зала покрыты тайной. Всем руководит европейского вида немолодая женщина, которая живёт в двухэтажном домике, расположенном вблизи лекционного зала. Очевидно в этом же домике живёт и Суккрам. К домику примыкает большой участок земли, огороженный высоким забором. Сидоров записался у этого человека на следующую лекцию, которая должна была состояться через пять дней. Большое удивление у него вызвало требование перед получением бесплатного билета на лекцию сдать отпечатки пальцев.

В назначенный день в 8 часов утра Сидоров занял своё место в лекционном зале. Его поразила акустика зала. Работники разносили завтраки, с которых начинаются лекции Суккрама, и при этом о чём-то переговаривались. Когда переговаривающиеся находились рядом с кафедрой лектора звук был такой, как будто они говорили в ухо сидящему в середине зала Сидорову, когда они говорили, находясь в нескольких метрах от кафедры, звука переговоров не было слышно. Сидоров понял, что в проектирование и строительство зала были вложены немалые деньги. Это в сочетании с бесплатной едой,с бесплатными золотыми значами и цепочками и т.п. наводило на мысль, что всё мероприятие субсидируется очень богатым альтруистом или коллективом богатых альтруистов.

Но самым поразительным был сам Нип Суккрам. На кресло, которым была снабжена кафедра лектора бодро взобрался человек с невероятно большой шевелюрой полуседых волос и необъятной величины бородой, растущей во все стороны. Несколько не соответствующим виду этого жутко обросшего Суккрама были очень молодые глаза и выделяющиеся своей живостью на фоне пышных бороды и усов губ. Суккрам поприветствовал слушателей на английском языке и начал свою речь, не пользуясь какими-то шпаргалками и электронными устройствами. Больше всего Сидорова поразило то, что голос Суккама показался ему невероятно знакомым. Знакомыми ему почему-то представились и глаза Суккрама. В течение всей лекции Сидоров мучительно пытался вспомнить, где он слышал и видел что-то похожее на это, но у него ничего не получалось.

Сидоров записал речь Суккрама на две флешки, одна из которых у него была в боковом кармане куртки, а вторая – в чемодане, которого он лишился. Сидоров перевёл для своего друга с английского на русский. В статье, опубликованной газетой “Phoolphlo Times”, речь Суккрама приведена на английском, но даётся ссылка и на русский текст, переведённый Сидоровым. Ссылка на статью в “Phoolphlo Times” просуществовала 7 часов. Видимо, Сидоров уведомил газету о том, что подаёт на неё в суд. За 7 часов статья была несколько раз скопирована и частично цитирована доброжелателями.

Я привожу часть речи в русской транскрипции: “В начале своей лекции я хотел бы привести слова великого российского учёного, профессора Владимира Эфраимсона, с которыми я ознакомился более 50 лет тому назад: “Проблема происхождения доброго начала в человеке в течение многих веков волнует мыслителей. Когда-то для большинства людей наиболее убедительным представлялось объяснение, которое давала этой проблеме религия. В наше время идея божественного происхождения добра себя исчерпала, как себя не оправдавшая, построенная в виде виртуального моста над реальным незнанием. В результате многовековых поисков истины наука пришла к выводу, что воспитание – полный, единственный и безраздельный творец этических, моральных, нравственных начал в человеке, а их передача от поколения к поколению целиком обусловлена только социальной преемственностью.

Роль преемственности бесспорна. Если ребенка сразу после рождения лишить на несколько лет звука человеческой речи и общения с другими людьми, то он никогда уже не научится говорить и превратится в полуидиота. Нет никаких сомнений, что способности и свойства человека развиваются в общении с людьми. И не исключено, что сверхталантливый педагог смог бы вырастить на редкость продуктивного специалиста из ученика, почти не обладающего способностями к будущей профессии, а опытный рецидивист – закоренелого негодяя из потенциально благороднейшего ребенка. Исходя из этих крайних, уникальных ситуаций, можно прийти к выводу, что человек со своим потенциальным умом и этическими свойствами рождается каким-то белым листом, “табуля раза”, на котором окружение, среда, воспитание записывают любой текст который уже не стирается во всей его взрослой жизни.”

https://systemity.livejournal.com/6325052.html