Заранее прошу прощения, но я не могла это не написать. Итак, непрямой репортаж со съемки последней серии Сынов Анархии. Нелюбителям спойлеров и трепетным натурам не читать)))

Костюмерша Реквизитору: слышал анекдот? Если свекровь зовут Джемма, то шанс невестки дожить до старости пятьдесят на пятьдесят…

Реквизитор: баян…

Режиссер: тишина на площадке!

Джекс выезжает из ангара. На его лице помимо воли читается: Ура, вперед, в последний путь!

Котаны торжественно и мрачно смотрят вслед, стараясь не слишком выдавать свою радость от предстоящей "шапки" проекта.

Полицейская: народ, хорош штаны протирать! Айда в массовку, байкера погоняем. Начальство дает добро!

Джекс: уфф, аж запарился с этим адским монологом… Кто эту пафосную муть сочинил? *встречаясь взглядом с режиссером* упс…

Режиссер *глядя на подъезжающего в машине полицейского*: идиот! Кто его просил так гнать? Он должен был проехать мимо Джекса на три фразы позже. Не буду же я только из-за него переснимать удачный дубль!

Полицейский *радостно*: я успел?
Режиссер: да так удачно успел, что сейчас будешь до-оолго копошиться в машине, и изображать из себя очень боязливого и очень старательного копа. И не дай тебе бог опять сунуться к Джексу раньше, чем мы договаривались.
Испуганный полицейский прячется за рулем своей машины.
Режиссер: Джекс, чего замолк? Продолжай… И да, кстати, когда закончишь – сразу заводи мот.
Джекс: а может, я сначала каску с очками подберу?..

Режиссер багровеет.
Полицейский из-под руля сигналит Джексу, что с режиссером лучше не спорить.

Джекс: ну вот, я все сказал. А можно… можно я еще постреляю в кого-нибудь? Ну в последний раз, а?

Режиссер *мстительно глядя в сторону проштрафившегося полицейского*: отличная идея, Джекс! Вот в него и стреляй!

Вставший в красивую героическую позу полицейский рыбкой ныряет обратно в машину.

Начинается музыкальная композиция.

Джекс и полицейский изображают из себя Тома и Джерри.
Авель пачкает раскраску на заднем сиденье машины, попутно демонстрируя оператору, какое кольцо ему подарили в прошлых сериях, и как офигенно оно вертится на пальце.
Грустят котаны. Грустят вполне натурально, поскольку запороли уже два дубля неуместными танцами на столе и воплями аллилуйя. За это их лишили права поднимать в кадре стаканы с виски и бутылки с пивом – руки непроизвольно тянутся чокнуться. Впрочем, на котанов в задних рядах даже режиссерского рыка хватает от силы секунд на двадцать.

Тиг затаился под грудью статистки, старательно выдавливает из себя скупую слезу.

Джекс *блаженно щурясь*: хорошо-то как… сейчас размажусь в повидло, и больше никаких сиквелов-приквелов-вбоквелов!

Режиссер: кстати, я как сценарист этого проекта, могу намекнуть, что будет в следующем восьмом сезоне. Итак, Тиг, как самый чувствительный тип из мотобратии, каждую ночь будет видеть во сне Джекса, который будет диктовать ему собственные мемуары…
Тиг от ужаса подпрыгивает и больно бьется головой о грудь статистки.

Режиссер *невозмутимо*: сделайте пометку, вырежем эту сцену на монтаже.

Подтягиваются припоздавшие к началу тусовки полицейские. Поскольку ехать колонной скучно, мотоциклисты принимаются гонять по синусоиде из полосы в полосу. Водители машин лениво матерятся на них сквозь зубы, надеясь на собственную реакцию и хорошие тормоза.

Лежит на полу труп предателя. Темнокожая прокурорша светлеет лицом: она Всё Поняла! Больше Кина не будет!

Режиссер: Джекс, ты чего так трясешься в кадре? Или боишься чего?

Джекс: издеваешься? На хрена мы вообще на эту трижды траханную дорогу свернули? Выбоина на выбоине, яма на яме! Твою ж… *Джекс красноречиво мычит, прикусив себе язык на очередном ухабе*

Мотоциклисты-полицейские качают головами в знак полного согласия с Джексом, и на всякий случай прекращают играть в салочки. Водители полицейских машины с облегчением выдыхают.

Пыр теребит в руке нашивку "Президент", прикидывая, сколько за нее можно выручить на е-бэе. Поскольку с арифметикой у Пыра всегда было неважно, выражение лица в меру трагическое.

Режиссер: Джемма, родная, я же знаю тебя, как никто другой! Ну-ка, признавайся – какую песню ты мысленно вспоминала, пока твою тушку перекладывали на носилки?

Джемма: they call me the wild rose…

Режиссер: ничуть не сомневался!

Джемма: апчхи! Ненавижу белую пудру!

Режиссер: Джекс, хватит делать из полицейских клоунов! Вам сказано: едем сорок км в час. Мы все прекрасно понимаем, что в реальной погони они сделали бы тебя как куренка. Так будь добр, не уходи в отрыв!

Джекс: да у меня мот захлебывается на такой скорости! Еще немного, и чтоб не грохнуться, я ногами по земле перебирать начну.
Режиссер дает команду установить мотоцикл Джекса на платформу.
Джекс *оглядываясь назад*: слушай, а ничего, что я вроде как на моте еду, а при этом сижу выше всех прочих водителей?
Режиссер: простого зрителя, поверь, будет парить совсем не это.

Мотоциклист из полицейской кавалькады: и долго мы еще кататься будем?

Режиссер *разводит руками*: чуваки, ничего не могу поделать! Пока звучит музыкальная композиция – все едут!

Водитель одного из полицейских авто тянется к магнитоле и делает погромче: "…музыка на-а-ас связала…"

Мотоциклисты-полицейские с ненавистью смотрят на умника.

Джекс *подпрыгивая в седле на очередной выбоине в дороге*: не могу больше! Если кто не заметил, у меня хард тейл, я себе всю задницу об сидуху уже отбил.

Режиссер: ты ж на платформе, дружище! Чего ж я тебя как маленького учить должен? Упрись ногами – все равно их в камеру не видно, и чуть приподними хвост. Ну как, полегче стало?
Джекс *светлея лицом*: а то! Ништяк!
Мотоциклисты из полицейской кавалькады дружно смотрят на Джекса с очень нехорошим выражением лиц.
Режиссер Оператору: снимай их, снимай! Как играют, черти!

Компьютерные вороны: карр! Карр!

Кавалькада полицейских утомилась. Кинокорм передают друг другу прямо из окна в окно, поравнявшись бортами.

Режиссер: так, Джекс, а теперь мы подходим к кульминации. Видишь, из-за поворота показалась фура?
Джекс непроизвольно расплывается в искренней улыбке. Режиссер оператору: бери крупняк!

Джекс: сейчас разгонюсь, выверну руль налево и влеплюсь ко всем ебеням в радиатор!
Режиссер: нет, Джекс. Ты раскинешь руки в стороны, словно на распятии, и мотоцикл сам вывезет тебя под колеса фуры. Хотя да, ты прав – для пущей убедительности сначала сделай вид, что разгазовался.
Джекс: мот сам вывезет? А ты уверен? Впрочем, мне пофиг, я ведь уже на платформе стою… *широко раскидывает руки в стороны, предвкушая последние дубли*

Режиссер *отсмотрев финальные кадры аварии*: Джекс, это было великолепно! Трэш, угар и содомия! А, пардон, тюремные сцены были в прошлых сериях. Так вот, Джекс, я тут подумал: было бы неплохо сделать еще кадр, когда водитель фуры видит из кабины, как ты неумолимо летишь в него на последних пятнадцати-десяти метрах.
Джекс: да не вопрос! *внезапно прозрев* Подожди, это значит – руки в стороны? И без платформы?
Режиссер *лучезарно улыбаясь*: ну да! Не бойся: оператор будет снимать из стоящей фуры, реально у тебя скорость будет от силы десятка в час.
Джекс: №%%%№, я же грохнусь! Это вам что – велосипед, одними коленками его удерживать считай на месте? Берите каскадера, я на это не подписывался!
Режиссер: Джекс, но мы должны видеть твое лицо!
Реквизитор: мля, да если Джекс грохнется, меня хозяин этого мота в порошок сотрет! Мы ж его вообще взяли на условиях, что он будет красоваться в клаб-хаузе! Джекс, милый, не подведи!
Джекс разгоняется на моте перед стоящей фурой, затем с искаженным от ужаса лицом раскидывает руки в стороны.
Оператор считает про себя секунды: раз… два… три… снято!
Джекс в последний момент успевает схватиться за руль, но мот все же валится. Слышен нежный лязг хромированного обвеса об асфальт.
Реквизитор падает в обморок. Костюмерша брызгает на него водой.

Режиссер: снято! Унесите их!

Вороны, заводя на компьютере первую серию первого сезона: карр! Раз помнится вороне…