"Вот идут два парня с девчонкой – перемигиваются, ржут, кривляются. Кепки заломлены на затылок, глаза мутные, в мокрых ртах торчат папиросы. От них пахнет водкой и потом. Их разговор состоит из коротких грубых выкриков, Ругательств и смеха, похожего на рыганье и рычанье одновременно. Это – "динамика" улицы. А вот "статика": из окна высунулись, полулежа на подоконнике, муж и жена и тупо уставились на баяниста, нудно завывающего посреди двора, к явному удовольствию его обитателей. Их, видимо, чарует дворовый Орфей, от каждой ноты которого должны, по-моему, дохнуть не только мухи, но и домашние животные".

"Каков должен быть духовный мир людей, которые в состоянии ежедневно, по много раз в день слушать в граммофонной записи песню о партизанах и музыку Дунаевского?".

"Роскошная люстра озаряет мещанскую кровать, кружевца на окнах и хромолитографированного Ильича. В другом доме видна мраморная "Геба" Канвы в окружении венских стульев и древтрестовских шкафов".

"В деревне Морёво местный поп и его жена ведут непристойную жизнь, ссорятся с "двадцаткой", подвергаются обыску, во время которого мужики кричат на священника, обзывая его сволочью и вором.

Девочка говорит о только что умершем отце: "Х.. с ним, мне его не жаль ни капельки, он нас только разорял своей болестью".

В одной избе живет бабка с внуками, злая, как ведьма, бьет их беспощадно, дети ходят всегда в синяках. Младшего внука она так била по голове и душила, что у него сделалось косоглазие".