Давным-давно, в детстве, я запоем читал исландские саги. Это, вообще говоря, требует объяснения. Они ведь скучные. Огромная доля текста - рассказ о родословии, о том, кто кого родил. Множество имен, которые я не мог запомнить и путал, множество тезок, так что я совершенно не мог понять, это сделал дед, внук или внучатый племянник. Там мало приключений. Да, понятно, что там есть ударные фразы, чьи-то острые высказывания в особенных ситуациях. Но это - пара примеров на сотни страниц. Да, там потрясающий лаконизм - после "ненужного" перечисления родословий сама история излагается потрясающе - знаменитые "в следующие три года ничего не произошло".

И я не знаю, почему я так впился в эти саги и читал их. Подряд, не пропуская. Скучно не было. Там какой-то волшебный (для меня) текст - вроде бы и не написано ничего, а вот как-то выплетается в восприятии цвет и звук... Как эта японская живопись, сумиё, когда немногие кляксы черной туши создают чуть не цветную картину.

Я потом много раз пытался понять, почему они меня так привлекают. Читал Стеблин-Каменского (и им восхищался отдельно от саг, это самостоятельное явление культуры). Читал подражания - всему подражают, и брутальный стиль саг многие пытались воспроизвести. Всё испытывал - почему подделки меня не трогают, что же там такого, ведь в общем совсем простой текст. Что это за явление культуры? Мало ли героических традиций... Ну да, злые мужики, режут друг друга, кровная месть - об этом на всех языках понаписаны километры. Почему саги отличаются?

Я потом нашел формулу. Она не доказательна - она для меня убедительна, через это понимание я смог почувствовать, что меня влекло к этим текстам, почему они "родные", а множество других брутальных историй совершенно не родные.

Эта "формула" такова: там, у действующих лиц и авторов саг, рождалось человеческое Я. Это происходило несколько позднее, чем в Греции, исландцы "отстали", и потому там зафиксировано то, что не удается увидеть у греков, или изложено греками не столь ясно. Это Я рождается как избыточность душевных сил, как рождение из ничего. Ведь на деле смысла в том, что творят герои - нет. Это выражается просто в ряде убийств, никакого толку. Но видно, что не в "результате" дело: силы личности не вмещаются в душу, в наличный эмоциональный инструментарий, в наличные "выгоды" и "пользы". Человек явно больше самого себя. И авторы саг как-то умудрились эту сложнейшую штуку показать - хотя показать это можно лишь чем-то вроде "белого квадрата на белой бумаге", пустотой - из которой рождается нечто, не имеющее соджержания (душевного), и являющееся просто избытком силы, силы личности, которая входит в мир.

Совершенно не собираюсь убеждать, что "настоящие литературоведы" должны отыскать нечто подобное. Это всего лишь мои внутренние попытки объяснить самому себе, почему мне так нравятся саги - так давно и так прочно, хотя вроде и нечем им нравиться.

В 2015 г. вышла книга Ф. Успенский. Люди, тексты и вещи. Из истории культуры средневековой Скандинавии.

Она опять же как-то так сделана, что совершенно "ничем", пустым местом создает атмосферу, которая напоминает об этих сагах, дает снова пережить впечатление очарования саг. О сагах, понятное дело, пишут многие, по ним множество людей лекции читает, но тут дело не просто в содержании, а в том, как сказано. Из ерунды, из ничего, из малой детали вырастает всё выше - странная, упрямая сила, которую очень трудно прямо именовать. Нет, не "мужество" и не "храбрость", нет, не "упрямство" и не "страсть". Это вроде как разные "детали" скандинавской культуры, мелочи. Но каждая мелочь отзвучивает в почти невидимое целое...

Там среди нескольких глав и нескольких сюжетов... Я выше сказал о "пустой" силе Я - в том смысле, что она не имеет душевного содержания, это рождение самой формы Я, а не каких-то содержательных качеств. И вы помните, как все вокруг единодушно говорят - ну разумеется, у языка ведущая функция - коммуникативная. Людям было надо разговаривать друг с другом, передавать информацию, и вот они придумали язык. Меня всегда корежит от этой мысли. А у Успенского есть глава о рунах (старший футарк). Как писали на камне надпись, камень зарывали - надписью вниз. Чтобы никто не прочел. Та надпись была не для того, чтобы люди читали. Надпись, напомню, на камне. То есть вырезать ее - это не на бумажке черкануть, это усилия нужны. Коммуникативные усилия, которые прилагаются к тексту, назначение которого - чтобы никто не прочел.

Я что хотел сказать? Хорошая книга.

https://ivanov-p.livejournal.com/317121.html