Когда я готовила 10-летие Фарландерс, я могла думать только о предстоящем концерте. Постоянно, в течение примерно 6-8 месяцев. И незадолго до события мне был сон. Один из тех кошмаров, какие не сравняца с самым кошмарным фильмом ужасов. Я вам еще не рассказывала своих снов?
Стоим мы все на сцене, полный зал ЦДХ, биток, народ висит на потолках в буквальном смысле слова. Звучит наша музыка, за спиной все ребята. Но чувствую какой-то неуют, неспокойно мне как-то становица, что-то не так. Да и музыка вдруг начинает казаца какой-то рыхлой, и словно не наша уже она вовсе. Что, думаю, за дела? Оборачиваюсь...
и вижу картину - все пьяные на сцене стоят. Все. Омерзительно пьяные. Журавлев лыка не вяжет, на лице зловещая улыбка, его шатает и вроде бы тошнит, он переглядываеца с Гребстелем и мерзко хихикает. Смотрю на Гребстеля - он пьян, но скрывает, уткнулся в свой бас и на меня не смотрит. Но я-то знаю, что он пьян! Жарко, подлец - в хлам. (Старостина с Клевенским там почему-то вапще не было, но я знаю точно, что и они тоже!) Я поворачиваюсь в зал - вот он, момент истины. Трудно описать мои переживания. Ведь то, что я вижу, видно всем! Может быть, не все еще поняли, что происходит, но сейчас уже поймут все! Хотелось провалица сквозь землю, умереть на месте, исчезнуть. Разразите меня громы и молнии - вот чего хотелось. Но надо было как-то это все срочно решать - либо делать вид, что так все и было задумано, и идти до конца, либо уходить и признать полный провал.
Я выбрала третье, я проснулась.
А сейчас вот опять. Голова постоянно занята очень важным первым концертом нового состава. И вот давеча, что вы думаете, вижу сон. Открытая площадка, почему-то это не Москва и даже не Россия вовсе. По каким-то внутренним ощущениям - нет, не Россия. Прекрасная летняя погода. Позитивно настроеная публика. Огромное количество народу, их тысячи, несметные тысячи на огромном залитом солнцем поле. Перед нами выступают какие-то группы, я их не вижу, я просто знаю, что выступают. Им все аплодируют, публика очень тепло всех принимает, царит всеобщее абсолютное щастье.
И в свою очередь выходим мы. Мы так готовились, так долго ждали этого момента, и вот он наконец настал. Только-только начинаем что-то играть, первые аккорды Гребстеля, тарелочки у барабанщика зазвучали, идет недолгое вступление, прекрасный, кстати сказать, на сцене звук... Ничто не предвещает. И вдруг, именно вдруг, ни с того ни с сего, начинаеца дождь. Светит сумасшедшее солнце - и дождь. И за несколько секунд он превращаеца в ливень, поднимаеца дикий ветер, сносит шатры и навесы, беспорядочно начинают носиться ветром туда-сюда какие-то бумаги, газеты, непонятно откуда взявшиеся воздушные шарики улетают куда-то горизонтально вдаль, а с неба льет уже как из ведра - все это нагнетаеца мгновенно, и даже солнце не успевает скрыца. Публика в ужасе начинает метаца, искать, куда бы спрятаца, а прятаца некуда, и все бегут в разные стороны. Начинаеца паника, толчея, люди сшибают друг друга, падают, на них наступают, опять падают, вопли, визги, плач... В голове у меня суетяца мысли - подождите, боже мой, куда же вы, господи, ерунда какая, дождик, он же щас кончица! Но через минуту на поле уже никого нет, кроме нескольких втоптанных в мокрую грязь тел под проливным дождем. А я так и остаюсь с открытым ртом и застрявшей в нем песней.
Проснулась в ужасе...
http://inasound.livejournal.com/46870.html
![[info]](http://stat.livejournal.sup.com/img/userinfo.gif){kind=small}
inasoundвернулся к творческой жизни. Наконец стало понятно, что жизнь без музыки, без творчества, без сцены (говорим с пафосом = воодушевлением) посерела и скукожилась, стала мала и тесна, совершенно потеряла всякий смысл и никакой радости не приносит. 
