В 2020 году русский язык пополнился рядом неологизмов, образованных от части слова «коронавирус» и других слов, обозначающих связанные с пандемией понятия. В обиход также вошли ранее уже существовавшие в языке, но относительно мало употреблявшиеся слова и выражения, имеющие отношение к главным событиям года. По мнению экспертов, большинство новинок уйдут из употребления, но некоторые останутся надолго.

Немалая часть новых для русского языка слов называют явления, впервые возникшие в 2020 году, пояснили журналистам газеты «Известия» лингвисты. К этой категории относятся COVID-19 (или «ковид») и «коронакризис» (кризис, возникший в результате пандемии коронавируса), «ковид-диссиденты» (люди, отрицающие наличие коронавируса нового типа или его опасность для здоровья). Этих слов прежде в русском не было, подтвердила доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета Вера Заботкина.

Английское слово lockdown также вписалось в русский язык: «локдауном» стали называть режим изоляции, который сперва пытались обозначать не совсем соответствующим ему словом «карантин». Кроме того, по словам Заботкиной, в 2020 году много чаще стали использоваться выражения, которые были известны прежде, но до пандемии не имели широкого распространения. К этой категории относятся словосочетания «глобальные риски», «анализ рисков», «алармистские настроения».

Возросла частота употребления и таких слов и выражений, как «пандемия», «коронавирус», «самоизоляция», «социальная дистанция», «цитокины» и их производных. По словам Михаила Осадчего, проректора по науке Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, частота эта увеличилась более чем в десять раз.

Часть новых слов имеет шуточный характер, отметил Осадчий. В качестве примера он привел слова «карантикулы» (вынужденные каникулы в ситуации, когда впору вводить карантин) и «изумляться» в значении «общаться через сервис Zoom». По его мнению, возникновение неологизмов способствует развитию языка, и каждый год в этом отношении оставляет след, но очень немногие изменения в нем закрепляются.

«Язык отражает все, что происходит в обществе. Мы говорим каждый день, а язык служит инструментом. Но нужно разделять сиюминутные и серьезные изменения в языковой системе – в области грамматики, фонетики, словообразования. Последнее происходит очень медленно, на это требуются столетия», – цитирует газета слова эксперта. Однако слова «дистанционка» и «удаленка» (работа или обучение в дистанционном формате, онлайн), по его мнению, останутся навсегда, так как обозначают понятия, которые отныне прочно входят в жизнь.

Газета также привела часть составленного ее журналистами списка главных слов года в разных сферах жизни. В нем, помимо коронанеологизмов, оказались давно знакомые, но сделавшиеся особенно популярными именно в этом году слова. В основном это были нарицательные существительные, такие как «поправки», «эскалация» (конфликта, в данном случае – в Нагорном Карабахе), «фейки», но встречались и имена собственные – как, например, «Хабаровск» (о нем много писали в связи с протестами населения после отставки губернатора Сергея Фургала).

Популярнее стали «трансляции», «стриминги» и «онлайн»-мероприятия (встречи, презентации, концерты, митинги, экскурсии, тренировки). «Маски», «перчатки», «антисептик» и «санитайзер» тоже стали употреблять много чаще. Набрали популярность «ограничительные меры» и «самоизоляция». Дополнительный смысл получили «красный» и «зеленый», использующиеся для обозначения зон в больницах для коронавирусных больных. Спортивные лиги подарили новое значение слову «пузырь» – так стали называть ситуацию, когда лига возобновляет деятельность внутри карантинной зоны.

Некоторое, хотя и не очень значительное распространение в русском языке получили выражение «колеблющиеся штаты» (те штаты США, где долго не было ясно, кто их кандидатов в президенты лидирует) и аббревиатура BLM (от Black Lives Matter, «жизни черных имеют значение» – девиз, под которым в США проходят акции против нарушения прав чернокожего населения; аббревиатурой пользуются в социальных сетях для маркировки соответствующих акций).

В заключение издание приводит слово «инфодемия» – неологизм, образованный от «пандемии» или «эпидемии» и «информации». Этим словом стали называть большой поток информации о событии или явлении, зачастую искаженной, способный вызывать панику. Само явление, безусловно, было известно и раньше, но именно в период пандемии коронавируса стало знакомо огромной части населения, а потому возникло и слово.

Эксперт Юлия Овсянникова (главный редактор РИА «Верхневолжье», Тверь) комментирует:

Как мы знаем, в конце каждого года любопытные филологи выбирают слова года, а айтишники составляют словарик года на основе самых популярных интернет-запросов. Но эта выборка фиксирует, скорее, медиатренды года — бытование широко обсуждавшихся тем и явлений. Когда тренды уходят, кризисы преодолеваются, проблема решается, проходит мода, уходит в прошлое и связанный с ней тезаурус.

Так, с падением общественного интереса к Украине и конфликту на Донбассе вышли из употребления неологизмы «укроп», выражение «ихтамнет, «ватники», «колорады». Не все уже помнят, что такое «Солсберийский собор», «Немцов мост». Любой филолог с минимальным набором знаний по части лингвистики сможет объяснить, что бояться засилья иностранных слов не нужно, потому что язык — куда более масштабное и самодостаточное явление, чем человек. Это стройная система со своей структурой, законами и логикой развития — «испортить» язык и внедрить в него иностранные слова вопреки внутренней логике его развития, невозможно.

Иностранное слово приживется, только если оно обозначает явление, для которого не было обозначения в родном языке, либо явление, родившееся за рубежом (так мир узнал слово «спутник»), либо несет дополнительные оттенки значений, которых нет у слова в родном языке, либо у них разная сфера бытования и разные речевые ситуации, в которых эти слова используются. Главный закон языка — это закон языковой экономии: двух абсолютно одинаковых, идентичных во всем слов, заимствованного и исконно русского, в одинаковых ситуациях бытовать просто не может — одно из них в любом случае перестанет употребляться. Так что с точки зрения лингвистов желание бороться с иностранными заимствованиями — это полная глупость. Человек не может целенаправленно менять язык, занимаясь лингвистической евгеникой. Наоборот — это язык определяет то, как мы думаем. А слова, появившиеся вместе с явлениями-однодневками, умрут с ними же.

Когда мировое сообщество переломит ситуацию с коронавирусом, люди перестанут массово болеть, а сама болезнь станет сезонной, войдя в один ряд с ОРВИ, уйдет и слово «корона» в его новом значении, а «ковид» станет медицинским термином. Из всех слов-2020 с нами, полагаю, останется только «дистанционка» и «удаленка», поскольку массовый вынужденный уход на дистанционную работу во время пандемии по сути лишь ускорил и продемонстрировал намечающийся тренд трудовых практик — технологии развились до такой степени, что человек может одинаково эффективно трудиться как в офисе, так и дома. Но работа дома снижает затраты для работодателя, а значит, по законам экономики, будущее за таким форматом как минимум в ряде сфер. Это, по-видимому, случилось бы и без коронавируса: просто процесс был бы более растянут во времени. Эти два слова связаны с новым технологическим укладом, поэтому они могут действительно остаться в языке надолго — именно в языке, а не в речи.

https://davydov-index.livejournal.com/4059834.html