Во время Великой Отечественной войны во многих семьях были свои герои. Так одна из постоянных читательниц блога попросила опубликовать её рассказ про дедушку её мужа, который был выдающимся радистом.

Прочтите этот рассказ, возможно, это напомнит вам о ваших дедах и прадедах (а кому-то и о родителях), которые также верой и правдой служили своей стране в тяжёлые годы войны.

Текст — Юлия Малкова фото — из семейного архива автора:

Для кого-то ветеран Великой Отечественной войны – бабушка с наградами, которой в третьем классе были подарены красные гвоздики, для кого-то – льготная категория граждан, для нашей семьи – это дедушка моего мужа, Кабдул Утепович Бектасов. В последнее время, с каждым новым тревожным выпуском новостей его рассказы вспоминаются все чаще. Если чувство опасности, боязни смерти и расовой ненависти охватывает всё большее количество людей из разных стран, это можно считать признаком новой мировой войны. Только стратегия и оружие этой войны тоже новые – информация и терроризм.

Василь Быков в своей статье «За Родину! За Сталина!» писал о бесполезности, даже вредности боевых уставов, созданных на опыте гражданской войны, в условиях новой Великой Отечественной. Например, положение о месте командира в бою впереди атакующей цепи, которое приводило к скорой гибели командиров и недееспособности неуправляемого подразделения. С прогрессом вооружения и информационных технологий, опыт боев прошедших войн не может являться исторической панацеей при новых бедах. Сейчас информация порой бывает сильнее пулемета, наше оружие – это правда, это наша история, это наша память.

В романе Чингиза Айтматова «И дольше века длится день (Буранный полустанок)» есть легенда о манкуртах – военных пленниках, которых чудовищной пыткой лишали разума и превращали в идеальных рабов, не помнящих себя, своих родных и свою родину. Такой раб, не задумываясь, выполнит любое приказание, не взбунтуется против хозяина и не сбежит на родину. Человек, не знающий истории своей семьи и своей страны, не сможет понять свою роль в этом мире. Быть манкуртами – самое страшное, что может случиться с народом. И мы это с горестью наблюдаем на примере последних событий. Знание истории и уважение ветеранов – это и уважение самих себя. Это, в общем-то, вопрос столь насущной национальной идеи.

Казах Кабдул Утеповчич прошел пол-Европы, и его воспоминания, как он сам говорил, лишь маленький ручеек, из каких и возникает Река Памяти. От имени своего маленького аула он воевал на фронтах войны, отдавая долг всей огромной Советской стране, называя ее Родиной, Отечеством. В 1997 году он написал мемуары «Записки радиста», которыми я и хочу поделиться. Это история как сама жизнь – где-то пафосная, где-то грязная, где-то обманчивая. В этой книги нет мест, забеленных советской цензурой или очерненных постсоветскими настроениями. В ней описаны чувства молодого деревенского паренька, попавшего на войну.

Маршалы, генералы, высшие командиры и военачальники в свое время написали и оставили тома бесценных мемуаров о войне, а вот записанных воспоминаний рядового, сержантского и старшинского составов крайне мало, и именно на эту маленькую литературную полку можно поставить книгу К.У.Бектасова.

Это история светлой страницы войны, когда наши войска, пережив отчаяние и горечь поражения первых лет войны, уже наступали и победно шествовали по Европе. Дедушка, 1924 года рождения, был призван в армию только в 1942 году, многие его ровесники погибли, попав сразу на фронт. Но армии требовалась новая смена специалистов. И юный Кабдул Бектасов поступил в числе немногих призывников, успешно сдавших экзамены, в училище связи. Пройдя подготовку, он попал в ряды уже наступающей армии. Как я выяснила из разговоров с друзьями и знакомыми, именно этот период войны заставляет напрягать память, чтобы восстановить череду заграничных походов. Дело в том, что он в меньших подробностях преподавался в школе. Про него написано меньше книг. И не только потому, что битвы за родные города позади, перелом в войне уже наступил, и к концу дистанции темп ускоряется: осталось перечислить освобожденные страны и финишировать Берлинским триумфом. Этот последний период войны не столь однозначен, как в советских учебниках, очень многие моменты истории были скрыты, и о них мы впервые узнал от дедушки. Например, о том, что на стороне фашистской Германии воевали отряды русских, белорусов, украинцев, оппозиционных к Советской власти, или о судьбе бывших военнопленных. Или не было секретом, что Советские войска собирали солидную коллекцию трофеев, но нельзя было изображать солдата, увешенного трофейными часами, пистолетами и кортиками.

По ходу повествования всплывает много деталей, иллюстрирующих известные факты войны. Например, эвакуация училищ, объемы союзнической помощи, места сбора подразделений армии. Поскольку дедушка прошел войну радистом, он рассказывает технические подробности организации радиосвязи во время войны. В эпоху мобильных телефонов трогательно читать про их ламповых предков.

Также Кабдол Утепович уделяет внимание и таким историческим источникам для восстановления полной картины, как слухи и высказывания, подтверждающие общие настроения солдат. Это и сомнения, и общие радости, и гордость победы, и чувства к врагам, и обиды на командование и Советскую власть. Всем им есть объяснения, но не всегда чувства правы, иногда они сталкиваются с разумом, как в случае с отсроченной демобилизацией, о чем подробно пишет дедушка в последней главе.

Свое повествование он начал словами: «Чем больше будет знать молодое поколение о ратных трудах солдат прошедшей большой войны, тем сильнее будет у него стремление ценить и сохранить мир. Искренне желаю молодежи извлечь из опыта участников войны полезные уроки жизни и исторической памяти и использовать их. В конечном итоге, это – самое главное». Для меня главное, когда я смотрю фильмы о войне, читаю художественные книги, мемуары или просто сухую сводку боев – это духовный подвиг солдат, их мужественная стойкость и патриотизм. Несмотря на великие трудности люди понимали, что необходимо их пережить, потому что так нужно стране и будущим поколениям. В нашу эпоху индивидуализма такое самопожертвование и есть главный подвиг.

Бектасов К.У. «Записки радиста» (Алматы, 1999).

http://lib.ru/MEMUARY/WEGER/bektasow.txt

(ниже приведены краткие выдержки из книги)

Казахская ССР. пос. Новая Казанка

…Это было 17 августа 192 года – день призыва меня в Красную Армию…

Казахская ССР, г. Уральск

…Наше Ленинградское военное училище связи им. Ленсовета занимало весь учебный корпус Уральского педагогического института… Офицерский и преподавательский состав училища полностью состоял из ленинградцев. Здание бывшего студенческого общежития, через проспект от нас, занимало эвакуированное Одесское пехотное училище…

…Ко дню Красной Армии, 23 февраля 1943 года, на нас надели курсантские погоны. На парадном построении в торжественной обстановке, поротно мы приняли Военную Присягу верности Родине…

…Кормили нас по 9-й курсантской норме, но нам, молодым, много тратящим энергии, не хватало еды, всегда хотелось есть…

Построение всего личного состава в каре, т.е. в П-образный строй. Громкая, четкая и строгая, с суровой интонацией голоса, читка приказа Верховного Главнокомандующего № 227 1942 года «Ни шагу назад!». В звенящей тишине с окаменевшими лицами слушающий приказ строй. Все замерло кругом от страшной правды войны. Жесточайшее требование Родины заставило всех задуматься с посерьезневшими лицами. До глубины сердца поняли мы то, что пока не очистим страну от озверевшего врага и пока не добьем его собственной берлоге, до тех пор не будет конца войне…

В июне 1943 года нас, еще не окончивших училище курсантов, которым оставалось еще сдать выпускные государственные экзамены, по приказу Верховного Главного Командования направили в воздушно-десантные войска...

РСФСР. г. Яхрома

Меня назначили радиотелеграфистом в роту разведки (точнее она называлась разведсамокатной) 18-ой гвардейской воздушно-десантной бригады, которая формировалась в городе Яхрома под Москвой. Здесь, вместе со всеми, я прошел обучение прыжкам с парашютом…

Яхрома – маленький город, отстоящий от Москвы всего на 40 километров… В 1941 году здесь были немцы. Мост через канал Москва-Волга лежит разрушенным. Они подошли к столице именно с этой стороны, когда видели в бинокли Москву и раструбили об этом на весь мир. На стадионе, около канала, состоялось первое торжественное построение гвардии подполковником Макаровым 18-ой гвардейской воздушно-десантной бригады. В роте вручили нам личное оружие ППС-42 (пистолет-пулемет Судаева) и финские ножи «ЗИК» (Златоусский инструментальный комбинат)…

Нам выдали новейшую, пахнущую заводской краской радиостанцию 12РП. Мы сами из сухих батарей, телеграфного ключа и наушников собрали зуммерную схему... По схемам изучали аппаратуру радиопередатчика и радиоприемника, а также монтажную схему, систему питания, простейшие неисправности и их устранение…

Однажды ночью разведроту подняли по тревоге и отправили на 75-километровый марш-бросок. Шли на лыжах, ускоренным темпом... Так командование проверяло физическую подготовку десантников к предстоящим действиям в тылу врага… Наша рация 12РП отказала. Зря протаскали ее на спине, такая низкая была надежность этих ламповых радиостанций. В поле на снегу мы не смогли найти дефекта и устранить его. Когда мы вернулись с марша, старший сержант воскликнул: «Кабдул, здесь по радио тебя ждали как Сталина!»…

РСФСР, г. Тейково

В 1944-ом году меня вместе с моими товарищами перевели в 14-ю отдельную гвардейскую роту связи 103-ей гвардейской воздушно-десантной дивизии, которая формировалась в г. Тейково Ивановской области…

По основной военной специальности мне была присвоена квалификация радиста второго класса, и я был назначен начальником радиостанции РБМ (радиостанция батальонная, модифицированная, маломощная) с расчетом, состоящим из трех человек... Профессия военного радиста тогда считалась редкой, требующей долгой тщательной подготовки. Поэтому о радистах заботились особо, даже в боевой обстановке. При прыжках в тыл врага радист снабжался основным и запасным парашютом, тогда как простые стрелки-десантники прыгали только с одним основным парашютом…

В 14-й отдельной роте связи мы изучили и освоили новейшие по тому времени, чисто десантные коротковолновые радиостанции «Север» и «Прима»…По сути, это была рация диверсанта. Она могла работать корреспондентом с мощной радиостанцией на расстоянии 1000-15000 километров, находясь в глубоком тылу противника…

Однажды подняли нас ночью и приказали грузиться в эшелон… в красные товарные вагоны с широкими нарами с соломой… Наш эшелон быстро пошел на запад…Мы ехали по освобожденным от оккупации землям. Видели разрушенные города и села. Повсюду были следы войны. Через города Орша и Огилев нас привезли на станцию Быхов Могилевской области Белоруссии... Здесь, в Быхове, в наши части и соединения стала поступать союзническая помощь. Автомашины: Студебеккеры, Форды, Доджы, мотоциклы с колясками Харлей-Дэвидсоны, радиостанции SCR-399, телефонные аппаратыEE-108, английские шинели, шерстяная ткань для офицерских гимнастерок и брюк, американские электрофонарики, бьющие лучом света на 50-70 метров, а также консервированные сухие пайки: языковая колбаса, свиная тушенка, сало лярд, яичный порошок и многое другое...

Польша

Здесь мы вошли в состав действующей армии 2-го украинского фронта. Но пока, во втором эшелоне, двигались вслед за наступающей армией на запад. Стали слышны гулы артиллерийских канонад, в небе часто появлялись самолеты-разведчики противника. Люди и техника маскировались в лесу под кронами деревьев. Были случаи попадания под бомбардировку и обстрелы вражеских самолетов…

…нам стали встречаться радостные румынские батальоны, идущие строем домой без оружия, во главе со своими командирами и с песней «Катюша». Они сдали нашей дивизии свои хлебопекарные заводы на колесах. Для них война уже закончилась. Продолжать дальнейшее освобождение предстояло нам…

Венгрия

Мне хорошо запомнилось освобождение города Веспрем. Ночью мы скрытно заменили воинскую часть, которая нуждалась в пополнении и отдыхе. На рассвете вступили в бой с противником. Мне как начальнику радиостанции было приказано срочно установить радиосвязь с командиром дивизии для передачи донесений и получения его команд и приказов.

Под сильным артиллерийским и минометным огнем противника, совместно со старшим радистом Алексеем Гуляевым и радистом Геннадием Козловым мы развернули свою переносную радиостанцию. Под огнем противника натянули на дерево лучевую антенну и установили радиосвязь… В этом бою осколком ранило радиста Г.Козлова, осколок застрял в шее возле кадыка. Но он поле боя не покинул, осколок вынули, рану перевязали, он оставался в боевом строю. Подобные бои нам пришлось испытать на себе еще не раз, выдержать и выйти из них победителями в течение еще долгих месяцев, вплоть до самой Победы…

Наш 324-й гвардейский полк непосредственно освобождал города Веспрем, Сомбатель (Сомбатхей), а также активно участвовал во всех наступательных боях по освобождению территории Венгрии от гитлеровских войск. Мы участвовали в боях по разгрому танковой группы гитлеровцев юго-западнее города Будапешта…

Нас часто, особенно первое время, бомбили истребители-бомбардировщики» «Мессершмитты» Ме-110. они не только бомбили, но и пикировали на наступающих и строчили из своих пулеметов. Нам приходилось падать в воронку, яму, канаву, глубокий след гусеницы танка…

Австрия

В ходе освобождения Венгрии с боями форсировали реку Раба. Это довольно полноводная, широкая и глубокая горная река с сильным течением. Во время форсирования реки противник держал нас под непрерывным артиллерийским и минометным огнем. С нашего берега били наши минометчики и артиллеристы, стараясь подавить огневые установки противника. После форсирования Рабы, уже на том берегу, мы узнали, что утонула лошадь с повозкой, где находилась запасные аккумуляторы и сухие батареи для радиостанции. Не останавливаясь, с боями вступили на территорию Австрии…

Мы вели упорные трудные бои на подступах к столице Австрии. В апреле 1945 освободили Вену. Проходя по брусчатке улиц Вены, я заметил издалека большое обзорное колесо в каком-то парке и близко видел памятник композитору Штраусу. Хорошо была видна широкая гладь реки Дунай. Конечно, любоваться красотами тогда было некогда. Но самые глубокие впечатления от впервые в жизни увиденной архитектуры дворцов Будды, Пешты и Вены, построенных, как узнал позже, в готическом стиле, я, тогдашний двадцатилетний сельский паренек, сохранил на всю жизнь...

Мы чувствовали, что война подходит к концу. Вскоре в нашем полку каждый штык, каждый боец стали на счету… По приказанию командира полка, мне пришлось на некоторое время сменить радиостанцию на ручной пулемет Дягтерева в качестве наводчика. Командир полка, не трогая со своих позиций поредевшие ряды батальонов, собрал телефонистов, радистов, санинструкторов, химинструкторов, писарей, музыкантов, комендантскую команду во главе с гвардии старшим сержантом и поставил задачу прочесать леса, сопки и ущелья, расположенные на флангах полка… пришлось ездить в коляске немецкого мотоцикла «Цундап» с ручным пулеметом по крутым горным дорогам и лесам… Еще два раза участвовал в прочесывании лесов, ущелий и сопок от власовцев. Напоследок перед нами оказались именно они. Мы в этом не раз убеждались. Ночью в горах хорошо слышны голоса людей. Слышали, как один громко звал другого по-украински: «Михайло!». А власовцы в плен не сдавались, зная, что ждет их на Родине, бились до конца. Остатки разбегались по горам и лесам. Основная их масса драпала навстречу нашим союзникам американцам и англичанам, чтобы сдаться им, а не нам. Теперь противник предпочитал не встречаться с нами, убегал от нас во весь опор…

Мы, радисты одного радиовзвода, еще до приезда на фронт и до начала боевых действий, в результате долгой подготовки и практических тренировок, очень хорошо знали друг друга по «почерку» работы на ключе и по голосу при работе с микрофоном… Никакой немецкий радист не мог вступить с нами в связь обманным путем. А попытки такие были, особенно в ночное время…

При наступлении по территории Венгрии и Австрии в апреле 1945-го наши темпы были очень стремительными. Противник быстро отступал навстречу нашим союзникам, чтобы сдаться им. Наши кухни не поспевали за нами. Мы кормились «подножным кормом», т.е. тем, что было оставлено жильцами в домах. Там мы находили хлеб, колбасы, копченые окорока, мед, сахар, разные варенья и повидла. Из вещей – чистое отутюженное постельное и нательное белье. До этого мы нашим командованием были предупреждены о том, что во избежание отравления, пищу давать сначала кушать местным людям. Но людей, как правило, не оказывалось. Они тоже бежали на запад, оставляя все движимое и недвижимое… Как-то в одном пустом доме мы обнаружили оставленную генеральскую парадную форму со всеми наградами, золотыми плетеным парадным поясом и кортиком… Эти трофеи отдали адъютанту командира для дальнейшей отправки в наши тылы. Хозяин формы, видимо, переоделся во все штатское и нашел путь в надежное укрытие до конца войны…

Мои боевые соратники – Алексей Гуляев родом из Воронежской области, Геннадий Козлов из Горьковской области, оба замечательные товарищи, специалисты своего дела и отличные солдаты. В наступлении не раз около наших ног с коротким свистом впивались пули, поднимая маленькие всплески пыли. Мы шли вперед. Нас пикировали «Месершмитты», бомбили и строчили из своих пулеметов. Мы падали в только что образовавшиеся свежие воронки, после налета вставали и двигались дальше. Много раз падали под огонь шестиствольного немецкого миномета «Ванюши» характерным скрежещущим звуком. Упорно двигались вперед, выполняя нашу работу. Судьба нас сохранила…

8-мая мы стояли на небольшой плоской лесистой сопке на северо-западной опушке леса. Ярко светило солнце, небо было чисто. Рация работала на прием. Были слышны тихие, всегда приятные радисту, суперные шумы радиоприемника. Вдруг в наушниках услышал спокойный, как всегда немного окающий голос Виктора Зубкова: «Цитра! Я-Дукат! Первого к аппарату!» Я ответил: «Понял!» и передал трубку командиру полка гвардии полковнику Хацкевичу. Командир дивизии гвардии полковник Степанов впервые за все время боев приказал по радио: «Остановите движение батальонов!».

День Победы встретили мы далеко за Веной, в сопках Австрийских Альп. Радовались, ликовали, салютовали из всех видов оружия, в тоже время вспоминали друзей и товарищей, павших в боях, грустили и скорбели по ним. Чистая радость победы, видимо, бывает только в спорте.

Настала тишина кругом. Было даже непривычно в первое время. Наступило чувство освобождения от какого-то неимоверно тягостного труда.

Начальник одной из радиостанций гвардии сержант Федор Ляшенко, родом из Сталинграда, большой любитель оружия разных марок, типов и видов, всегда ходил обвешанный тремя-четырмя трофейными пистолетами, в том числе, даже тяжелым парабеллумом, кроме своего личного автомата. В этот день Федя подстрелил где-то в лесу крупного русого зайца. Из винных хранилищ гвардейцы притащили белые сухие австрийские вина. Кухня, как обычно, не успевала за нами. На нашем торжественном дастархане (скатерть, застолье на казахском) из солдатских плащ-палаток, посвященном величайшему событию в нашей жизни и всего мира, под открытым небом на альпийской сопке, жаренный австрийский русак стал первой и главной закуской победителей в наступившем мире. 9-го мая утром мы, хорошо выспавшись, встали. Командование как бы опомнилось. Приказали быстрыми темпами идти вперед на север, как объяснили, с целью захвата побольше территории. А кому и для чего нужна территория, нам не объяснили. Уже никакого противника не было. По пути устроили митинг в честь дня Победы. Один из ораторов назвал этот день днем окончания второй мировой войны. О предстоящей осенью японской кампании он не мог тогда знать…

Чехословакия

Около двух месяцев мы отдыхали, отсыпались, пополнялись, освобождались от вшей, приводили себя в порядок на берегу лесной речки Лужницы возле городка Тржебонь…

В это время стали нас пополнять освобожденными из плена, примерно такими же по возрасту и чуть старше нас, бывшими солдатами нашей армии. С некоторыми из них даже познакомились поближе. Но к концу отдыха в наших рядах никого из них не осталось, постепенно все куда-то исчезли. Оказывается, по ночам, когда мы спали, их по одному таскал к себе человек Лаврентии Берии, допрашивал как следует по своим правилам и отправлял в Союз. А в Союзе, как известно, они пополняли ряды знаменитого ГУЛага МВД. А они-то, бедные, радовались, что война кончилась, отслужат в наших рядах и вернутся домой…

К нам прибыли командующий 9-й гвардейской армией генерал-полковник Глаголев, командир 27-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант миронов. В торжественном строю они вречили каждому из нас отпечатанные в типографии приказы с благодарностями Верховного Главнокоманующего, Маршала Советствого союза товарища Сталина — № 306, 311, 314, 316, 328, датированные мартом и апрелем 1945 года… Я и сегодня не могу без волнения читать дорогие реликвии и документы тех лет, как приказ № 334, адресованный и гвардии сержанту Бектасову, участнику боев за подступы к Вене, где в ходе боев наши войска разгромили одиннадцать танковых дивизий немцев, взяли в плен более 130 тысяч солдат и офицеров противника. «…Командование поздравляет Вас, участника этих боев, с высокой наградой – благодарностью товарища Сталина – и выражает уверенность, что в новых боях Вы будете воевать так же умело и отважно, по-гвардейски! Командир части, подпись, печать»…

600-километровый поход-переход

Нашим командованием был получен приказ передислоцироваться на место постоянного базирования в качестве оккупационных войск на юг Венгрии в город Сегед...

Лето настало довольно жаркое… Очередной переход начинался всегда с наступлением вечерней прохлады. В сумерках солдаты шли в походном строю, тихо разговаривая между собой. О чем они рассуждали в такие вечерние часы? «Если бы нас победили немцы, то они заставили бы своих солдат-победителей идти пешком? Конечно, нет! Они ведь и наступали на моторах. Сколько у нас автомашин: студебеккеров, фордов, доджей и еще сотни и тысячи трофейных автомашин Германии и ее сателлитов. А еще целые железные дороги, составы, стоящие на станциях. При таких возможностях командование нашей армии не дорожит честью победителей. Идем пешком пол-Европы поперек. Хорошо хоть идем ночью, меньше людей нас видят!» — роптали они. Это была первая обида солдат-победителей последнего этапа войны, высказываемая вслух…

Венгрия. Деревня Альдие около г. Сегед

Все ждали демобилизации… Вскоре отправили в Союз самых старших по возрасту мужчин и женщин, служивших в армии. А мы, 1924 года рождения, остались…

Примерно в это время в газетах появилось сообщение, что в Америке испытана первая атомная бомба, и ответ Сталина, что атомное оружие не может долго оставаться монополией одного государства. Какое-то количество офицеров, младших командиров и рядовых было тайно отправлено на Дальний Восток…

РСФСР, Рязансая обл., Селецкие лагеря на Оке

Всю зиму занимались по расписанию боевой и политподготовкой…

Здесь, в Селецких лагерях, мне присвоили звание гвардии старший сержант, и я был назначен начальником радиостанции РСБ-Ф средней мощности, смонтированной на автомашине... по штату начальником такой станции должен быть офицер, техник лейтенант или младший техник лейтенант. Но за неимением таковых в то время приказом был назначен я. Мы тогда придерживались золотого правила: на службу не напрашивайся, от службы не отказывайся…

Благодаря четырем с половиной годам непрерывной службы в армии каждый из нас достиг вершин профессионального мастерства в своей отрасли. Теперь, когда победно закончили войну, мы стали воинами, «понюхавшими запах пороха». После Победы мы находились на уровне хорошо подготовленной, оснащенной передовой техникой, умеющей воевать и побеждать не численным превосходством, а умением, профессиональной армии. Этим я хочу высказаться не за увеличение срока службы в армии, а за то, чтобы армия стала профессиональной. Тогда военная служба, как всякая профессия, станет по зову сердца и сознательно избранной профессией здорового душой и телом гражданина государства, посвятившего себя целиком делу защиты своей страны…

Белорусская ССР, г. Полоцк

Здесь продолжалась наша боевая и политическая подготовка…

С августа 1946 года пошел пятый год службы Отечеству. Ждем демобилизации со всем душевным желанием и сердечным трепетом. Хотя нам давно надоело все это, но все равно служим по-прежнему, не возникаем и не перечим начальству. Строго выполняем уставные требования. Этого-то у нас не отнять…

Демобилизация

Наконец, 24 февраля 1947 года вышел приказ. Тем временем начальство начало усиленно агитировать нас остаться на сверхсрочную службу. Они умело обрисовывали материальные преимущества военнослужащего по сравнению с гражданским населением в эти трудные послевоенные годы. Можно считать, что их агитация не прошла даром…

А нас не торопились отправлять. Собрали всех демобилизующихся в одну пустую комнату без постелей и держали еще долго. В эти дни, изнывая от безделья и ожидания отправки, демобилизующиеся солдаты-победители последнего этапа войны в разговорах между собой вслух стали высказывать свои обиды на правительство. Они говорили примерно так: «уже пять лет, как мы служим, два года, как закончилась война. Впереди у нас учеба и приобретение специальности, затем создание семьи, рождение и воспитание детей – все это теперь у нас получится очень поздно. Нанесен невосполнимый урон нашей личной жизни, когда мы теперь встанем на ноги? Эх, зря держали нас все эти годы!». Только во второй половине марта 1947 года отправили нас в Москву, а дальше кому куда нужно.

Главной причиной долгой нашей службы явилась сразу же начавшаяся после Победы холодная война между бывшими союзниками – Советским Союзом и западными странами. Сопутствующая причина – недостаточное число молодежи в стране для своевременного пополнения армии и длительного потребного времени для их подготовки к войне.

США испытали атомную бомбу. На Потсдамской конференции Большой Тройки новый Президент Америки Трумэн сообщил Сталину о том, что у Штатов есть необычное, очень мощное оружие. В этот момент Черчилль впился глазами в Сталина. Об этом и других тогдашних событиях хорошо написал в свое время переводчик Бережков. Многие факты подробно изложены в книге «Тегеран. Ялта. Потсдам» (стенографический отчет). Затем США без всякой надобности, только ради устрашения народов и испытания на городах и людях, сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. Речь Черчилля в городе Фултоне и статья газеты «Правда» «Черчилль бряцает оружием» — неопровержимые свидетельства хода и роста процесса холодной войны. Конечно, в такой обстановке Сталин держал свою, уже воевавшую, опытную армию – обижайся, не обижайся на продлившуюся сверх меры службу – таковы факты…

Как бы то ни было, основательная подготовка к боям, непосредственное участие в них и затянувшаяся еще на годы служба – это и был наш ратный труд, отданный на алтарь Отечеству, во имя его свободы…

 

Запись опубликована в моем блоге. Вы можете оставить комментарии здесь или здесь.

Добавь в друзья автора

http://d-b.livejournal.com/423881.html